Гипербола как вид словесно-предметной выразительности

Синкретическое устное творчество имело в своем фан­тастическом содержании, наряду с олицетворениями, и дру­гую сторону, вытекавшую из стихийного преувеличе­ния явлений жизни в коллективном сознании общества. Вследствие неразвитости своих собственных сил перво­бытные люди, олицетворяя силы природы, животных и растений, представляли их себе гораздо большими по ве­личине, более сильными и быстрыми в действиях, обла­дающими часто сверхъестественными возможностями. Гиперболизация¹ жизни природы была существенной сто-

' Словом «гипербола» можно обозначать в литературоведении раз­личные стороны и свойства художественного творчества. Под «гипер­болизмом» — в самом широком смысле этого слова — можно понимать основное свойство искусства, заключающееся в творческой типизации характерных явлений жизни, благодаря которой их характерность по­лучает в художественных образах гораздо более отчетливое, сгущенное, законченное выражение, чем в явлениях реальной жизни.

Но гиперболу можно понимать и уже — как один из видов сло-весно-предметной выразительности, заключающейся в том, что характерные явления жизни сильно преувеличиваются в образах искусст-

роной первобытного мировоззрения, а отсюда и творчества.

Особенно богата гиперболизмом первобытная мифоло­гия. Наиболее ярким примером тому могут служить ми­фологические представления древних скандинавов. Боги неба, «асы» — Один, Тор и др. — были для них бесконечно могучими во всех своих проявлениях. А полубоги земли, исполины «турсы» были, по их представлениям, так вели­ки, что весь окружающий людей мир был создан из тела одного такого гиганта, родоначальника «турсов» — Ими-ра.

Уже в героическом народном эпосе сильная гипербо­лизация боевых действий богатырей выражает возвышен­но-эмоциональное утверждение их национального значе­ния.

Например, в русской былине «Добрыня и Василий Казимирович» так изображается столкновение Добрыни с татарами:

Стоят татаровья престрашные, Престрашные татаровья, преужасные: Во плечах у них так велика сажень, Между глазами велика пядень, На плечах головушки, как пивной котел.

Или:

Стал Добрынюшка татаровей отпихивать... Схватил он татарина за ноги. Стал он татарином помахивать, Стал он татаровей поколачивать...

В эпоху раннего средневековья слушатели былин могли воспринимать такие преувеличения со всей наивной до­верчивостью. В дальнейшем же, особенно начиная с эпохи Возрождения, гипербола, подобно другим традиционным видам словесно-предметной выразительности, преврати­лась в средство выражения собственно художественного содержания. С особенной силой она стала применяться как прием творческой типизации комических характеров в их юмористическом и сатирическом осмыслении.

Особенно богато приемами гиперболизации творчество

ва в своих внешних размерах, в своей внешней действенности и ре­зультативности. Наконец, существуют и собственно словесные гиперболы, обычно создающиеся с помощью метафор и сравнений. Например, у Гоголя: «Редкая птица долетит до середины Днепра» — это предметное преувеличение ширины Днепра, выраженное многими словами; или: «чудный воздух и прохладно-душен, и полон неги, и дви­жет океан благоуханий» — это словесная метафорическая гипербола.

J

Рабле, позднее — Свифта. Вот как изображается, напри­мер, жизнь великана Гаргантюа, сына короля Грангузье: «Позавтракав как следует, Гаргантюа отправлялся в цер­ковь... В церкви отстаивали 26 или 30 обеден... Далее, помочившись как следует, он садился за стол и, будучи по природе флегматиком, начинал свой обед с нескольких дюжин окороков, копченых языков и колбасы, икры и дру­гих закусок, предшествующих вину. В это время четверо слуг один за другим непрерывно кидали ему в рот полны­ми лопатками горчицу...» и т. д.

Но и в произведениях с романтическим пафосом сло­весно-предметный гиперболизм иногда также становится приемом изображения. Таков, например, образ Ганса-Исландца в одноименном романе Гюго, или образы змея и орла во вступлении к поэме Шелли «Восстание Ислама», или образ Прометея в поэтической «симфонии» Брюсова «Воспоминание».

В произведениях, воспевающих героику народных вос­станий, словесно-предметный гиперболизм является не­отъемлемым свойством изобразительности. Например, в «Мятеже» Э. Верхарна (перевод В. Брюсова):

Бессчетных шагов возрастающий топот Все громче и громче в зловещей тени, На дороге в грядущие дни.

Протянуты руки к разорванным тучам, Где вдруг прогремел угрожающий гром, И молнии ловят излом.

В поэме Маяковского «150 000 000» так построен образ русского революционного «единого Ивана».

Таковы основные виды словесно-предметной вырази­тельности, раскрывающие новое идейное содержание в произведениях разных исторических эпох.

Глава XVII