Итоги силлабо-тонической реформы
1743 г. Тредиаковский, Ломоносов и Сумароков выступили с совместной книжкой «Три оды парафрастические псалма 143», и здесь оба соперника пошли на уступки: Тредиаковский в своих 4-ст. хореях отступил от силлабического ригоризма, допустив в них неравносложное чередование женских и мужских окончаний, а Ломоносов в своих 4-ст. ямбах отступил от тонического ригоризма, допустив в них пропуски ударений, пиррихии.
Так был достигнут компромисс, легший в основу всей последующей силлабо-тонической практики. Тредиаковский хотел закрепить свое первенство хотя бы втеории: напомнить, что именно он начал учитывать в русском стихе ударения и делить его на стопы. Он написал новый трактат по стихосложению «Способ ксложению российских стихов, против выданного в 1735 году исправленный и дополненный» (1752).
В действительности это совсем новое сочинение, подытоживающее и теоретически осмысляющее весь опыт, накопленный силлабо-тоникой. Во вступлении Тредиаковский дает подробное описание противоположности между стихом и прозой (равносложность и рифма возможны и в прозе, но тонический ритм — только в стихе), в основной части — превосходный по четкости и систематичности анализ 14 размеров: «гексаметра» и «пентаметра» хореического, ямбического, дактило-хореического и анапесто-ямбического, «тетраметра», «триметра» и «диметра» хореического и ямбического, — и употребительных в них рифмовки и строфики.
2. ВРЕМЯ
ЛОМОНОСОВА И ДЕРЖАВИНА
Общие черты периода.Русская поэзия XVIII в. вступает в круг европейских литератур эпохи классицизма.
Общие черты поэтики классицизма известны. В основе прекрасного, как и в основе всего сущего, лежит разум, на него опирается вкус. И разум, и вкус едины для всех, индивидуальные отклонения неразумны. Путь к созданию прекрасного намечен великими писателями прошлого, прежде всего — античности: они более всего приблизились к воплощению абсолютно прекрасного в искусстве. Поэты должны следовать
этим образцам: вне традиции нет пути к совершенству. Прекрасное может раскрываться в более широком охвате и в более узком, в более чистом отвлечении и в отягощении бытовыми деталями, — этим возможностям соответствует иерархическая система жанров, от героической эпопеи и трагедии до эпиграммы и комедии.
Противопоставление стиха и прозы, столь важное для русской поэзии, находило в системе классицизма полное выражение. Стих безоговорочно ценился выше, чем проза, но достоинства стиха были те же, что и прозы: ясность, точность и гармония.
Метрический репертуар и семантика размеров.Жанровое мышление и прикрепленность размеров к жанрамопределяли метрический облик всей поэзии XVIII в. Идеальное«полное собрание сочинений» любого автора имело приблизительнотакой вид.
На первом месте — царица жанров,героическая эпопея (как «Россияда» Хераскова) — конечно,
б-ст. ямбом. За нею могли следовать поэмы дидактические, описательные и пр.— тоже 6-ст. ямбом. Затем шли оды: отдельно «торжественные», почти исключительно 4-ст. ямбом. За высокими жанрами шли средние: сатиры — 6-ст. ямбом; послания — поначалу тоже 6-ст. ямбом, потом, для менее серьезного содержания,— также и вольным, 4-ст. и даже 3-ст. ямбом. Наконец, низкие жанры: героикомические поэмы — как все поэмы, 6-ст. ямбом; басни и «сказки» — вольным ямбом; романсы и песни — чаще всего 4-ст. хореем, 3-ст. ямбом, 4-ст. ямбом, реже — сложными строфами, рассчитанными на музыку.
Из этого обзора видно: основными размерами русской метрики XVIII в. были 6-ст. ямб[5] (в крупных и средних), 4-ст.[6] и вольный ямб[7] (в средних имелких произведениях).
Постепенно подготовлялась та стремительная экспансия 4-ст. ямба на все лирические, а потом и эпические жанры, для которой наступило время в начале XIX в. Необходимо напомнить еще раз:
около 25% произведений XVIII в. было написано 6-ст. ямбом (произведений (и около 40% всех строк, потому что произведения эти — крупные), преимущественно с парной рифмовкой;
около 25% — вольным ямбом, исключительно с вольной рифмовкой;
около 20% —4-ст. ямбом, почти исключительно в 4-,8- и 10-стишиях;
около 15% — 4-ст. хореем и 3-ст. ямбом, преимущественно в 4- и 8-стишиях;
Лишь 15% всей стихотворной продукции оставалось на все остальные метрические и строфические формы. Так отчетлива была разница между каноническими и периферийными, экспериментальными размерами.
Разница между массовыми формами, строившимися по законам классицистической простоты и экономии, и экспериментальными формами, где царило самое пестрое разнообразие, ощущалась очень четко. Обилие экспериментальных форм служило запасом для будущего развития, но современность обходилась немногим.
3. ВРЕМЯ
ЖУКОВСКОГО И ПУШКИНА
Общие черты периода. Начало XIX в. Проходит в русской поэзии под знаком романтизма. Стремление к новизне и к своеобразию. «Под заголовком романтизма может приютиться каждая художественная, литературная новизна, новые приемы, новые воззрения, протест против обычаев, узаконений, авторитета, всего того, что входило в уложение так называемого классицизма, — вот и романтизм...»,— писал впоследствии (1876) Вяземский; «Какие же роды стихотворения должны отнестись к поэзии романтической? Те, которые не были известны древним, и те, в коих прежние формы изменились или заменены другими», — определял Пушкин («О поэзии классической и романтической», 1825).
Два теоретических принципа романтизма были основой для этого вкуса к новизне. Во-первых, это предпочтение индивидуального чувства перед общечеловеческим разумом, стремление выразить средствами стиха не извечно неизменное, а неповторимо личное, ценное именно своим своеобразием. Это давало цель для обогащения запаса стиховых форм.
Во-вторых, это отказ от исключительного культа античных образцов и признание эстетического равноправия художественного опыта всех культур. Это давало средства для обогащения запаса стиховых форм — за счет заимствований из народной поэзии и из иноязычных литератур.
Наступление 4-ст. ямба. Самое бросающееся в глаза явление русской метрики этого периода — широчайшее распространение 4-ст. ямба. Только в лирике свыше 40% произведений 1820-х гг. написано
4-ст. ямбом. Решающим моментом в торжестве 4-ст. ямба было овладение эпосом. В небольших и шутливых эпических произведениях 4-ст. ямб встречался без удивления («Видение на берегах Леты» Батюшкова); в большое, идаже очень большое произведение его впервые перенес Пушкин в «Руслане иЛюдмиле»
В эпоху романтизма происходит полная переориентация стиховой системы. В 1800—1840 гг. картина стала такая:
эпос — в 4-ст. ямбе с вольной рифмовкой;
драма — трагедия в 5-ст. ямбе без рифм и комедия в вольном ямбе с вольной рифмовкой;
песня и сказка в 4-ст. хорее;
баллада в разностопных двухсложных или в трехсложных размерах;
басня в вольном ямбе
«подражания древним» в 6-ст ямбе.
Первый этап — около 1800—1820 гг., когда главной силой в поэзии является поколение Жуковского, Батюшкова, Д. Давыдова. Здесь находят завершение тенденции предыдущей эпохи — конца XVIII в. Одновременно происходит первое освоение таких многообещающих размеров, как 5-ст. цезурованный ямб (в лирике), разностопные урегулированные ямбы и хореи (в балладах), гексаметр (в подражаниях древним).
Второй этап — 1820-е гг., когда главной силой в поэзии становится поколение Пушкина и его сверстников — Баратынского, Языкова, Грибоедова, Вяземского. Они приносят с собой вкус к строгости и четкости, умеряющий крайности предшествующих экспериментаторов. Четче становится ритм: после 1820 г. в 4-ст. ямбе устанавливается новый альтернирующий двухчленный ритм. Молодые поэты отказываются от неточных рифм и сосредоточиваются на точных, рифмовка обогащается открытием дактилических
и сплошных мужских рифм.
Третий этап — 1830-е гг., когда выступает младшее поэтическое поколение — Полежаев, Бенедиктов, Кольцов и, наконец. Лермонтов и Тютчев. Новая система соотношений жанров и стихотворных форм в основном уже сложилась.
4. ВРЕМЯ
НЕКРАСОВА И ФЕТА
Общие черты периода. Русская поэзия 1840—1880-х гг. развивается в новых для нее условиях — в обстановке господства прозы. Осуждение поэзии за неоправданную (будто бы) сложность
формы становится общим местом. Таким образом, общим требованием к поэзии в это время была простота и естественность, а критерием их — близость к прозе.
Установка на прозаические приемы подачи материала окончательно разлагает прежнюю систему поэтических жанров с их метрическими ассоциациями. Жанровые ассоциации стиха сменяются
тематическими.
Наступление трехсложников. Еще более очевидный расцвет переживает в описываемое время другая группа размеров, тоже вошедшая в употребление в период романтизма,— трехсложники[8]. Доля их в метрическом репертуаре русской поэзии возрастает по сравнению с предыдущим периодом к 1880 г. втрое, а к 1900 г. — вчетверо. Из размеров со специфически романтической семантикой они стремительно превращаются в нейтральные, применимые для любой тематики.
Жанровая система (по крайней мере, в лирике) распалась, все размеры ощущались как в принципе равнозначные и лишь слабо окрашивались тематическими ассоциациями вместо жанровых. Это позволило развиться такому своеобразному явлению, как переосмысление размеров — развитие семантического разнообразия в рамках метрического однообразия. В развитии этих тенденций можно различить три этапа,
приблизительно соответствующих 1840—1850-м, 1850—1870-м и 1870-1880-м гг.
Первый этап непосредственно примыкает к предыдущему, романтическому периоду. Здесь еще продолжаются и довершаются искания романтизма в области новых форм.
Второй этап — это наиболее полная реализация тенденций эпохи: упрощения в рамках привычности. Новые размеры уже не открываются, из новых разновидностей размеров заметна лишь одна — 4-ст. хорей со сплошной дактилической рифмовкой. Ритмика из-за заботы о простоте становится жестка и схематична: образцом служит строгий ритм трехсложников. Рифмовка делает последний шаг в освоении приблизительной рифмы.
Третий этап — это стабилизация достигнутого и осторожные поиски выхода к новому, предвестие исканий XX в. Стих тяжелеет, строки удлиняются, среди трехсложных размеров нарастают 4-ст., среди ямбов — 6-стопные. В области строфики открывается скользящая рифмовка. Ощущение исчерпанности традиционных
форм становится все осознаннее (статья С. Андреевского 1901 г.), на пороге — новая эпоха обновления стиха.
5. ВРЕМЯ
БЛОКА И МАЯКОВСКОГО
Общие черты периода. М. Горький называл начало XX в. «формальным возрождением стиха». Это было временем широчайшего обновления и перестройки всей системы поэтических средств. В основе этого
преобразования лежало переменившееся соотношение двух основных художественных систем — поэзии и прозы. Во второй половине XIX в. поэзия подчинялась прозе и ориентировалась на прозу — теперь поэзия отчетливо противопоставляет себя прозе и сосредоточивается на тех художественных заданиях, которые прозе недоступны.
Вместо унифицирующей простоты поэзия стремится к дифференцирующей сложности, вместо мнимой естественности формы — к сознательной необычности.
Главное событие этого этапа истории стиха — овладение чисто-тоническим стихосложением, позволявшим
гораздо ближе передавать «естественные» прозаические ритмы и интонации, но это достижение было ощутимо именно потому, что оно являлось лишь частью гораздо более широкой системы художественных средств и оттенялось ритмами и интонациями более традиционными и более экзотическими.
Расширение круга художественных средств велось в двух направлениях. Во-первых, заново брались на учет
стихотворные формы русской классики: до сих пор они стихийно ощущались как живые, привычные и естественные (или, наоборот, отмершие и неестественные), теперь по отношению к ним явилось чувство исторической дистанции, каждая форма стала осознаваться как знак такой-то определенной эпохи, допускавшей сознательное использование.
Во-вторых, наоборот, эксперименты делались в области нового и неиспытанного — только для того, чтобы выявить скрытые возможности языка и стиля; так, в частности, открытие чистой тоники совершалось в стихе самостоятельно, без оглядки на западные или народные образцы.
Поэтические эксперименты велись в это время так же сознательно и систематично, как при Кантемире и Тредиаковском. Брюсов даже издал отдельной книгой «Опыты по метрике и ритмике, по эвфонии и созвучиям, по строфике и формам» (1918). Почти все размеры классической силлаботоники уже были освоены, но еще не все клаузульные и цезурные разновидности размеров были в ходу.
Сверхдлинные и сверхкороткие размеры. В классической поэзии практически не употреблялись ямбы и хореи свыше 6-ст. длины и очень редко употреблялись трехсложники свыше 4-ст. длины.