Проблема прогресса в развитии языков

История лингвистической науки показывает, что понятие прогресса в языке в разные эпохи трактовалось по-разному. Основоположники сравнительно-исторического метода в языкознании Ф. Бопп, Я. Гримм, А. Шлейхер и др. столкнулись с контрастным различием структур разных языков, с необычайным богатством форм древнеиндийского, как наиболее близкого, по их мнению, к индоевропейскому праязыку, и скудностью форм некоторых современных индоевропейских языков, например, английского, датского, французского и т. п. На этой основе возникло довольно странное на первый взгляд убеждение в том, что история языков есть не что иное, как процесс постепенного упадка и оскуднения языка. Подобных взглядов придерживались такие языковеды, как Ф. Бопп, В. Гумбольдт, Я. Гримм, А. Шлейхер, М. Мюллер и др.

Не все однако разделяли это странное мнение. Раск, например, утверждал, что простота языковой структуры обладает известными преимуществами по сравнению со сложной языковой структурой.

Позднее, некоторые лингвисты начали замечать, что в языках существуют постоянные тенденции, отражающие прогресс в развитии языков. Очень показательной в этом отношении является работа Бодуэна де Куртенэ « Vermenschlichung der Sprache ». Бодуэн де Куртенэ утверждает, что существует глоттогоническая тенденция к передвижению вперед более глубоких артикуляций, необходимая для достижения бульшей членораздельности и детализации речи. Таким образом, велярные согласные превращаются в p , b или s , ср. ст.-слав. слово и лат. cluo 'слышу' и т. д. Происходит это якобы потому, что звуки передней артикуляции требуют меньше произносительных усилий. Многими лингвистами было также подмечено, что в различных языках наблюдается процесс сокращения длины слов, ср., например, готск. habaidedeima 'мы имели бы' и совр. англ. had или лат. augustum и фр. ao ы t [ au ] 'август'.<302> Новые индоевропейские языки испытали значительные упрощения в грамматической системе. Вместо большого количества форм, изобилующих всевозможными аномалиями, появились более простые и стандартные формы.

Сравнивая старые индоевропейские языки с новыми, О. Есперсен находил в грамматическом строе последних целый ряд преимуществ. Формы стали короче, что требует меньше мускульного напряжения и времени для их произношения, их стало меньше, память не перегружается ими, образование их стало более регулярным, синтаксическое использование форм обнаруживает менее аномалий, более аналитический и абстрактный характер форм облегчает их выражение, допуская возможность многочисленных комбинаций и конструкций, которые ранее были невозможны, громоздкое повторение, известное под именем согласования, исчезло, твердый порядок слов обеспечивает ясность и недвусмысленность понимания [132, 364].

Характерный для древних индоевропейских языков так называемый синтетический строй во многих современных индоевропейских языках сменился аналитическим строем. О. Есперсен утверждал, что эти процессы означают победу более высокой и совершенной языковой формы. Самостоятельные частицы, служебные слова (предлоги, вспомогательные глаголы), по его мнению, являются более высоким техническим средством выражения мысли, чем старая флексия [132].

Идеи Есперсена нашли благоприятную почву, и он приобрел многих сторонников не только за рубежом, но и в нашей стране. Так, например, В. М. Жирмунский в одной из своих работ отмечал, что аналитическая система соответствует осложнению и дифференциации смысловых отношений соответственно более высокой стадии развития мышления [21, 34].

Не все, однако, были согласны с этим мнением. М. М. Гухман обвиняет Есперсена в том, что он искажает действительность, сводя прогресс языка к смене техники грамматического оформления. И флексия, и анализ, и агглютинация могут дать одинаково адекватное выражение наиболее сложным категориям мышления. Теория Есперсена создает благоприятную почву для совершенно неправильных и вредных представлений о какой-то иерархии языков [15, 19]. Кроме того, среди индоевропейских языков нет языков чисто синтетических. Языки, рассматриваемые обычно как представители синтетического строя — древнеиндийский, славянские, еще в большей степени греческий и латинский,— нигде не дают идеального отсутствия аналитических конструкций, что должно было бы иметь место в чисто-синтетических языках [15, 20]. С другой стороны, квалификация аналитических конструкций, как наиболее совершенного способа выражения, не оправдывается и тем, что, как известно, сам этот способ древнее флексий [15, 19]. Есть все основания предполагать, как это делает<303> Хирт в своей «Грамматике индоевропейских языков», что все формы локативов, аблативов и инструментальных падежей в индоевропейских языках возникают из конструкций с послелогом [15, 22]. Основную причину смены синтетического строя аналитическим М. М. Гухман видит в языковом скрещении [15, 30].

Решительно выступала против теории прогрессивности аналитического строя также Г. Н. Воронцова. Ее возражения сводились к тому, что строй языка не отражает сознания, вернее осознания явлений непосредственно [14, 228]. Примитивностью и упрощенчеством является утверждение, что между языковыми средствами выражения действия и уровнем (стадией) мышления говорящего на данном языке народа можно установить непосредственную связь [14, 233]. Если говорить о развитии анализа в области глагола, то нельзя утверждать, что любая система, основанная на синтаксических видовых различиях, — ниже любой системы, основанной на сложных формах спряжения, так как в разных языках развитие глагольных форм идет различными путями — по линии дифференциации сложных временных форм и по линии усложнения выражения видовых отношений. Эту разницу в путях развития нельзя непосредственно связывать с процессами перехода от конкретного к абстрактному мышлению [14, 231].

Некоторые лингвисты не связывают прогресс в языке с аналитическим строем, но тем не менее они склонны думать, что в развитии языка неуклонно осуществляется прогресс в области языковой техники, очевидно связанный с развитием мышления.

Любопытно в этом плане рассуждение проф. П. Я. Черных, по мнению которого, история грамматического строя русского языка представляет собой движение вперед, в направлении улучшения, совершенствования языка. В данном случае прогресс можно видеть прежде всего в ликвидации тех лишних вариантных грамматических форм, которые не могли получить нового применения, и вообще лишних грамматических категорий и форм, став-тих ненужными по мере развития человеческого мышления, развития культуры и форм общественной жизни. Исчезновение двойственного числа в склонении и спряжении и особой звательной формы, параллелизма в склонении существительных одного рода, вытеснение некоторых категорий прошедшего времени (аорист, имперфект, плюсквамперфект) формами прошедшего времени на -лъ, исчезновение склоняемых кратких прилагательных, кратких порядковых числительных и кратких причастий, ставших лишними при наличии полных прилагательных, и пр., можно рассматривать как упорядочение грамматического строя русского языка, его грамматики. К показателям языкового прогресса П. Я. Черных относит такие явления, как устранение лишних, ненужных параллельных падежных форм. Движение от частного и конкретного к общему и абстрактному рассматривается как од<304>на из характернейших черт движения языка вперед, его обогащения и развития [81, 297—299].

Нельзя не отметить, что многие рассуждения о прогрессе в языке не отличаются достаточной четкостью. Верным остается общее положение относительно того, что если в связи с развитием общества прогрессирует мышление людей, то язык не может оставаться безучастным к этому движению по пути прогресса. Он также прогрессирует в своем развитии и совершенствуется. Однако проблема прогресса в языке значительно сложнее проблемы прогресса общества и человеческого мышления.

Основная ошибка в суждениях лингвистов, разрабатывающих эту тему, состоит в том, что они не делают различия между так называемым относительным прогрессом в языке и абсолютным прогрессом. В области языковой техники мы чаще всего сталкиваемся с явлениями, отражающими так называемый относительный прогресс.

Можно ли аналитический строй в языках рассматривать как показатель прогресса Безусловно, в области улучшения языковой техники это прогресс. Древние индоевропейские падежи и глагольные формы, обременнные большим количеством значений, находились в известном противоречии с некоторыми законами человеческой психики, с некоторыми особенностями физиологической организации человека. Значение, выраженное особой формой, легче воспринимается, чем конгломерат значений, выражаемый одной формой. Совершенно естественно, что рано или поздно должен был произойти взрыв этой технически недостаточно совершенной системы, и он произошел. Аналитический строй технически более совершенен. Однако отсюда совершенно неправомерно делать вывод, что аналитический строй отражает более высокоразвитое абстрактное мышление, как это делали О. Есперсен, В. М. Жирмунский и др.

Сокращение слов, наблюдаемое во многих индоевропейских языках, — также свидетельство улучшения языковой техники. Основной причиной сокращения слов в индоевропейских языках была утрата грамматической категории рода. Если форматив, обозначающий род, перестал что-либо обозначать, попросту стал пустым, то язык рано или поздно все равно от него освободится,

Однако все эти явления нельзя считать показателями абсолютного прогресса. Проявление тенденций, направленных к улучшению языковой техники и языкового механизма, порождает многочисленные внутренние противоречия, поскольку оно осуществляется в разных, по-разному организованных сферах. Если бы все полезно направленные тенденции последовательно и регулярно осуществлялись, то система технических средств различных языков мира давно достигла бы идеального состояния. Это не происходит потому, что во внутренней сфере языка постоянно действует множество других процессов, которые могут све<305>сти на нет достигнутые результаты. Поясним это на примере. Предположим, что синтетический строй какого-либо языка с его семантически перегруженными формами сменился более четким аналитическим строем. Однако это новое состояние не может застыть на месте. Служебные слова, утратив лексическое значение, начнут фонетически выветриваться и в конце концов превратятся в новые падежные суффиксы, как это произошло в некоторых новоиндийских языках. Кроме того, не приостановятся процессы семантической филиации, вследствие чего новые суффиксы вновь станут полисемантичными. Различные фонетические процессы могут привести к нечеткости границ между суффиксом и основой слова. Язык вновь вернется к прежнему состоянию.

Нужно сказать, что некоторые лингвисты чувствовали относительный характер различных улучшений языковой техники. Тот же О. Есперсен, рассматривая теорию Бодуэна де Куртенэ о прогрессирующей в различных языках тенденции к образованию передних артикуляций, приводил в качестве примера образование в датском языке так называемого st ш d , противоречащее этому утверждению [132]. Тенденция к сокращению слов также не может быть признана универсальной. В языках в целом слова не становятся короче, поскольку тенденции нефонетического характера оказывают сопротивление. Сокращение слов не всегда полезно. Чрезмерное сокращение может привести к затруднению понимания [132, 327] М. М. Гухман также указывала, что аналитический способ выражения грамматических отношений сам по себе не является новым способом.

Помимо относительного прогресса в области языковой техники, существует абсолютный прогресс, выражающийся в приспособлении языка к усложняющимся формам общественной жизни людей и вызываемым ими новым потребностям общения.

Рост производительных сил общества, выражающийся в развитии науки, техники и общечеловеческой культуры, постоянное увеличение сведений об окружающем мире и проникновение в его тайны, увеличение общественных функций языка и его стилевой вариативности, усложнение форм общественной жизни людей и установление новых отношений между ними — все это, вместе взятое, вызывает к жизни большое количество новых понятий, для которых язык вынужден найти выражение. Поэтому абсолютный прогресс выражается прежде всего в росте словарного состава языка и в увеличении количества значений слов. Одним из ярких примеров может служить немецкое слово Werk 'дело'. Сравнение его с древнегреческим њ ogon и армянским gor ~ в том же значении говорит о том, что в древности это значение было единственным. Современное немецкое Werk имеет разветвленную серию омонимов, отразивших развитие многообразных видов деятельности человека: 1) дело, работа, 2) завод, рудник, 3) механизм, 4) произведение, 5) творчество, деятельность.<306>

Греческое gr¦fw 'писать' в глубокой древности, по-видимому, имело одно значение 'отмечать что-либо или делать зарубку' (ср. нем. kerben 'делать зарубку'). Семантическое разветвление корня graf - в современном греческом языке поражает своим многообразием: grЈmma 'буква', grammateЪj 'секретарь', grammate‡a 'секретариат', grҐmmҐtion 'вексель', grammatafulҐkon 'портфель', grammљno 'судьба', grammє 'линия' и т. д.

Мордовский глагол тешкстамс некогда имел только одно значение 'сделать метку, отмечать (вначале отмечать скот какой-нибудь своей фамильной меткой)'. Сейчас он имеет значение 'наметить что-либо заранее, составить, разработать план определенного мероприятия, отметить что-либо словесно, отметить знаменательную дату, юбилей' [30].

Довольно наглядно проявляется абсолютный прогресс развития языка также в области синтаксиса. Различные исследования показывают, что синтаксис языков в древние времена не имел той упорядоченности, которая отличает синтаксис современных высокоразвитых языков. Так, например, в древнерусском языке сохранилась еще нерасчлененная структура сложного предложения, сущность которого заключалась в нанизывании предложений одного за другим. Позднее начали возникать и подчинительные предложения, в которых придаточное связывалось с главным при помощи союзов. Древнерусские подчинительные союзы были многозначными. Так, союз яко мог присоединить придаточные дополнительные, придаточные следствия, придаточные причины и придаточные сравнительные [31]. Такой же многозначностью обладали и другие союзы, например, союз что. Развитие шло по линии уточнения значения подчинительных союзов и союзных слов, по линии закрепления за ними одного конкретного значения. Система выражения мыслей в современных языках стала более стройной и упорядоченной.

Все это показывает, насколько важно различение понятий относительного и абсолютного прогресса в языке.

Библиография

1. Н. Д. Андрее в. Система речи и эволюция языка. — В кн.: «Материалы Всесоюзной конференции по общему языкознанию «Основные проблемы эволюции языка», т. I . Самарканд, 1966.
2. Н. Д. Арутюнов а, Г. А. Климо в, Е. С. Кубряков а. Американский структрализм. — В кн.: «Основные направления структурализма». М., 1964.<307>
3. У. Ш. Байчур а. О некоторых факторах языкового развития. — В сб.: «Проблемы языкознания». М., 1967.
4. Л. Блумфил д. Язык. М., 1968.
5. И. А. Бодуэн де Куртен э. Избранные труды по общему языкознанию, т. I — II . М., 1963.
6. И. А. Бодуэн де Куртен э. Языкознание. — В кн.: Ф. А. Брокгауз, А. А. Эфрон. Энциклопедический словарь, т. 81. СПб., 1904.
7. В. Брендал ь. Структуральная лингвистика. — В кн.: В. А. Звегинцев. История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях, ч. II . М., 1965.
8. Д. В. Бубри х. К вопросу об отношениях между самоедскими и финноугорскими языками. — «Изв. АН СССР, ОЛЯ», 1948, т. 5, вып. 6.
9. P . А. Будаго в. Проблемы развития языка. М., 1965.
10. Т. В. Булыгин а. Пражская лингвистическая школа. — В кн.: «Основные направления структурализма». М., 1964.
11. Е. М. Верещаги н. Психолингвистическая проблематика теории языковых контактов.— ВЯ, 1967, №6.
12. Е. М. Верещаги н. О проблеме заимствования фонем. — В сб.: «Язык и общество». М., 1968.
13. Н. Вине р. Динамические системы в физике и кибернетике. «Вестник АН СССР», 1964, №7.
14. Г. Н. Воронцов а. Происхождение и первоначальное развитие перфекта с вспомогательным глаголом have в английском языке. — «Уч. зап. 1 МГПИИЯ», т. 2. «Вопросы грамматики». М., 1940.
15. М. М. Гухма н. К вопросу о развитии анализа в индоевропейских языках. «Уч. зап. 1 МГПИИЯ», т. 2. «Вопросы грамматики». М., 1940.
16. М. М. Гухма н. Исторические и методологические основы структурализма. — В кн.: «Основные направления структурализма». М., 1964.
17. М. М. Гухма н. Понятие системы в синхронии и диахронии. — ВЯ, 1962, №4.
18. А. Б. Долгопольски й. Сохраняемость лексики, универсалии и ареальная типология. — В сб.: «Лингвистическая типология и восточные языки». М., 1965.
19. Л. Ельмсле в. Пролегомены к теории языка. — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 1. М., 1960.
20. В. М. Жирмунски й. О синхронии и диахронии в языкознании. — ВЯ, 1958, №5.
21. В. М. Жирмунски й. Развитие строя немецкого языка. Л., 1936.
22. Ю. О. Жлуктенк о. Мовнi контакты. Київ, 1966.
23. А. А. Зализня к. О возможной связи между операционными понятиями синхронного описания и диахронией. — В сб.: «Симпозиум по структурному изучению знаковых систем». Тезисы докладов. М., 1962.
24. Л. Н. Засорин а. Дистрибутивные структуры в синтаксисе и их эволюция. — В сб.: «Материалы Всесоюзной конференции по общему языкознанию «Основные проблемы эволюции языка»», ч. 1. Самарканд, 1966.
25. В. А. Звегинце в. История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях, ч. 1. М., 1960; ч. II . М., 1965.
26. В. А. Звегинце в. Лингвистическое датирование методом глоттохронологии (лексикостатистики). — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 1. М., 1960.
27. В. А. Звегинце в. Очерки по общему языкознанию. М., 1962.
28. В. А. Звегинце в. Теоретические аспекты причинности языковых изменений. — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 3. М., 1963.
29. Вяч. Bc . Ивано в. Язык в сопоставлении с другими средствами передачи и хранения информации. М., 1961.
30. С. Д. Кацнельсо н. Системные факторы языкового развития. —<308> В кн. «Материалы Всесоюзной конференции по общему языкознанию «Основные проблемы эволюции языка»», ч. I . Самарканд, 1966.
31. Г. А. Климо в. О лексико-статистической теории М. Сводеша. — В сб.: «Вопросы теории языка в современной зарубежной лингвистике». М., 1961.
32. Г. А. Климо в. Синхрония — диахрония и статика — динамика. — В кн.: «Проблемы языкознания». М., 1967.
33. Э. Косери у. Синхрония, диахрония и история. Проблема языкового изменения. — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 3. М., 1963.
34. Е. С. Кубряков а. Комментарий к кн.: Л. Блумфилд. Язык. М., 1967.
35. Е. С. Кубряков а. О понятиях синхронии и диахронии. — ВЯ, 1968, №3.
36. Ю. Курилови ч. О методах внутренней реконструкции. — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 4. М., 1965.
37. Э. А. Макае в. К вопросу о соотношении фонетической и грамматической структуры в языке. «Уч. зап. 1 МГПИИЯ», 1956, т. 9.
38. Э. А. Макае в. Понятие системы языка. «Уч. зап. 1 МГПИИЯ», 1957, т. 11.
39. Э. А. Макае в. Синхрония и диахрония и вопросы реконструкции. — В сб.: «О соотношении синхронного анализа и исторического изучения языков». М., 1960.
40. Н. Я. Мар р. Избранные работы, т. 1 — 4. М., 1933 — 1937.
41. А. Мартин е. Основы общей лингвистики. — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 3. М., 1963.
42. А. Мартин е. Принцип экономии в фонетических изменениях. Проблемы диахронической фонологии. М., 1962.
43. А. Мартин е. Структурные вариации в языке. — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 4. М., 1965.
44. В. Матезиу с. Куда мы пришли в языкознании. — В кн.: В. А. Звегинцев. История языкознания XIX — XX веков в очерках и извлечениях, ч. II . М., 1965.
45. В. Матезиу с. О потенциальности языковых явлений. — В кн.: «Пражский лингвистический кружок». М., 1967.
46. А. Мей е. Сравнительный метод в историческом языкознании. М., 1954.
47. Г. П. Мельнико в. Объемные геометрические модели в пространстве физических характеристик для анализа статических и динамических свойств фонологических систем. М., 1965.
48. Г. П. Мельнико в. Системная лингвистика и ее отношение к структурной. — В сб.: «Проблемы языкознания». М., 1967.
49. И. А. Мельчу к. О соотношении синхронического и диахронического описаний. — В сб.: «Материалы Всесоюзной конференции по общему языкознанию «Основные проблемы эволюции языка»», ч. I . Самарканд, 1966.
50. Г. А. Меновщико в. К вопросу о проницаемости грамматического строя языка. — ВЯ, 1964, №5.
51. В. А. Москови ч. Глубина и длина слов в естественных языках. — ВЯ, 1967, №6.
52. И. Б. Нови к. О моделировании сложных систем. М., 1965.
53. О соотношении синхронного анализа и исторического изучения языков. М., 1960.
54. Г. Паул ь. Принципы истории языка. М., 1960.
55. В. Пизан и. К индоевропейской проблеме. — ВЯ, 1966, №4.
56. Е. Д. Поливано в. Статьи по общему языкознанию. М., 1968.
57. В. С. Расторгуев а. Об устойчивости морфологической системы языка. — В сб.: «Вопросы теории и истории языка». М., 1952.
58. А. А. Реформатски й. Введение в языковедение. М., 1967.<309>
59. А. А. Реформатски й. О соотношении фонетики и грамматики (морфологии). — В сб.: «Вопросы грамматического строя». М., 1955.
60. А. А. Реформатски й. Принципы синхронного описания языка. — В сб.: «О соотношении синхронного анализа и исторического изучения языков». М., 1960.
61. В. Ю. Розенцвей г. «Влияние» или «механизм контактов». — В сб.: «Проблемы языкознания». М., 1967.
62. В. Ю. Розенцвей г. О языковых контактах. — ВЯ, 1963, №1.
63. Русский язык и советское общество. Социолого-лингвистическое исследование. Под ред. М. В. Панова: а) Лексика современного русского литературного языка, М., 1968; б) Словообразование современного русского литературного языка. М., 1968; в) Морфология и синтаксис современного русского литературного языка. М., 1968; г) фонетика современного русского литературного языка. М., 1968.
64. Н. Н. Семеню к. Некоторые вопросы изучения вариантности. — ВЯ, 1965, №1.
65. Э. Сепи р. Язык. М., 1930.
66. Б. А. Серебреннико в. Об относительной самостоятельности развития системы языка. М., 1967.
67. Б. А. Серебреннико в. Об устойчивости морфологической системы языка, — В сб.: «Вопросы теории и истории языка». М., 1952.
68. Б. А. Серебреннико в. О взаимосвязи языковых явлений и их исторических изменений. — ВЯ, 1964, №3.
69. Ф. де Соссю р. Курс общей лингвистики. М., 1933.
70. И. В. Стали н. Марксизм и вопросы языкознания. М., 1950.
71. М. И. Стеблин-Каменски й. К теории звуковых изменений. — ВЯ, 1966, №2.
72. Тезисы Пражского лингвистического кружка. — В кн.: «Пражский лингвистический кружок». М., 1967.
73. В. Н. Топоро в. Из области теоретической топономастики. — ВЯ, 1962, №6.
74. В. Н. Топоро в. Несколько замечаний к фонологической характеристике Центрально-азиатского языкового союза. — В сб.: « Symbolae linguisticae in honorem Georgii Kury l owicz ». Wroc l aw , 1965.
75. В. Н. Топоро в. О введении вероятности в языкознание. — ВЯ, 1959, №6.
76. В. Н. Топоро в. О структурном изучении языка. «Русский язык в национальной школе». 1961, №1.
77. В. Н. Топоро в. О трансформационном методе. — В сб.; «Трансформационный метод в структурной лингвистике». М., 1964.
78. Н. С. Трубецко й. Основы фонологии. М., 1960.
79. А. А. Уфимцев а. Опыт изучения лексики как системы. М., 1962.
80. И. Хам м. Некоторые замечания к диахроническим исследованиям. — ВЯ, 1965, №1.
81. П. Я. Черны х. Историческая грамматика русского языка. М., 1962.
82. С. К. Шаумя н. Структурная лингвистика. М., 1965.
83. С. К. Шаумя н. Структурная лингвистика как имманентная теория языка. М., 1958.
84. И. И. Шмальгаузе н. Организм как целое в индивидуальном и историческом освещении. М, — Л., 1942.
85. Г. П. Щедровицки й. Методологические замечания к проблеме происхождения языка. «Филол. науки», 1963, №2.
86. Л. В. Щерб а. О понятии смешения языка. — В кн.: Л. В. Щерба. Избранные работы по языкознанию и фонетике. Л., 1958.
87. Л. В. Щерб а. Опыт теории лексикографии. «Изв. АН СССР, ОЛЯ», 1940, №3.
88. Ф. Энгель с. Анти-Дюринг. М., 1957.
89. Ф. Энгель с. Письмо Й. Блоху (21—22 сент. 1890 г.). — К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения, т. 37, стр. 395.<310>
90. У. Эшб и. Конструкция мозга. М., 1962.
91. Л. П. Якубински й. Несколько замечаний о словарном заимствовании. — В сб.: «Язык и литература», т. 1. Л., 1926.
92. Р. Якобсо н. Типологические исследования и их вклад в сравнительно-историческое языкознание. — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 3. М., 1963.
93. Р. Якобсо н, М. Халл е. Фонология и ее отношение к фонетике. — В сб.: «Новое в лингвистике», вып. 2. М., 1962.
94. В. Н. Ярцев а. Диахроническое изучение системы языка. — В сб.: «О соотношении синхронного анализа и исторического изучения языков». М ., 1960.
95. M. Bartol i. Sustrato, superstrato, adstrato. — B сб .: «Rapports au 5 Congres International des linguistes». Bruges, 1939.
96. С . Aazel l. On the historical sources of some structural units. В сб .: «Estructuralismo e historia», t. 1. Madrid, 1957.
97. Н . Aacka r. Der Sprachbund. Berlin — Leipzig, 1948.
98. W. Arigh t, А . К . Ramanuja n. Sociolinguistic and language change. В сб .: «Proceedings of the 9-th International Congress of Linguists». The Hague, 1964.
99. Е . Auyssen s. Linguistique historique. Bruxelles — Paris, 1965.
100. I. Cotean u. A propos des langues mixtes (sur l'istro-roumain). В сб .: «Melanges linguistiques (publies a l'occasion du VIII-a Congres international des linguistes a Oslo, du 5 au 9 aout 1957)». Bucuresti, 1958.
101. W. Cowgil l. A search for universals in Indo-Eorupean diachronic morphology. — В кн .: «Universals of language». Cambridge (Mass.), 1963.
102. L. D е r о у . L'emprunt linguistique. Paris, 1956.
103. R. Diebol d. A laboratory for language contact. «Antropological Linguistics», 1962, v. 4, 1.
104. S. Feis t. The origin of the Germanic languages and the Indo-Europeanising of North Europe. «Language», 1932, v. 8, 4.
105. J. A. Fishma n. Language mainteinance and language shift as a field of inquiry. «Linguistics», 1964, v. 9.
106. Ch. S. Frie s and K. L. Pik e. Coexistent phonemic systems. «Language», 1949, v. 25, 1.
107. I. Gleaso n. The organisation of language: a stratificational riew. «Monograph series of language and linguistics», 17, Washington, 1964.
108. J. Gonzales Moren o. El espan ol en Mexico. «Investigaciones lingusticas», t. III, Mexico, 1935.
109. J. E. Grime s. Style in Huichol structure. «Language», 1955, v. 31, 1.
110. R. A. Hal l. Creolized languages and genetic relationships. «Word», 1958, v. 4, 2-3.
111. R. A. Hal l. Introductory linguistics. Philadelphia — N. Y., 1964.
112. R. А . Ial l. Pidgin and Creole languages. N . Y ., 1966.
113. Е. Н am p . Предисловие к кн.: Е. Н. Sturtevant . Linguistic change. Chicago — London, 1965.
114. A. Ianse n. On the preservation of the word-identity. — TCLG, 1944, v. 1.
115. А . Iaudricour t, A. Juillan d. Essai pour une histoire structurale du phonetisme francais. Paris, 1949.
116. Е . Iauge n. Bilingualism in America: a bibliography and a research guide. «Publication of the American Dialect Society», 1956, 26.
117. Е . Iauge n. Problems of bilingualism. «Lingua», 1950, v. 2, 3.
118. Е . Iauge n. Language contact. — В сб .: «Proceedings of the 8-th International congress of linguists». Oslo, 1958.
119. В . Havrane k. Proces verbaux de seances. Reunion phonologique international tenue a Prague. — TCLP, 1931, 4.
120. В . Havrane k. Zur phonologischen Geographie. Das Vokalsystem des<311>
121. balkanischen Sprachbundes. — В сб .: «Proceedings of the First International congress of phonetic sciences». Amsterdam, 1932.
122. L. Hjelmsie v. Principes de grammaire generale. Copenhague, 1928.
123. L. Hjelmsle v. Caracteres grammaticaux des langues creoles. — В сб .: «Congres International des sciences Anthropologiques et Ethnologiques». Copenhague, 1938.
124. L. Hjelmsle v. La notion de rection. «Acta Linguistica», 1939, v. 1.
125. Ch. Ho с ket t. Sound change. «Language», 1965, v. 41, 2.
126. Н . М . Iienigswal d. Language change and linguistic reconstruction. Chicago, 1960.
127. Н . Ioije r. Linguistic and cultural change. — В сб .: «Language in culture and society». N. Y. — London, 1964.
128. D. Iome s. Предисловие к разделу : «Processes and problems of change». cm. 126 .
129. E. Itkone n. Kieli ja sen tutkimus. Helsinki, 1966.
130. R. Jakobso n. The phonemic and grammatical aspects of language in their interrelations. — В сб .: «Actes du VI congres international des linguistes». Paris, 1949.
131. R. Jakobso n. Selected writings, I. Gravenhage, 1962.
132. R. Jakobso n. Sur la theorie des affinites phonologiques des langues. — В сб .: «Actes du quatrieme Congres international des linguistes». Copenhague, 1938.
133. O . Jesperse n. Language: its nature, development and origin. London, 1925.
134. O. Jesperse n. Выступление . В сб .: «Actes du VI congres international des linguistes». Paris, 1949.
135. W. Labo v. The social motivation of a sound change. «Word» 1963, v. 19, 3.
136. W. Lehman n. Historical linguistics. N. Y., 1962.
137. J. Malkie l. Weak phonetic change, spontaneous sound shift lexical contamination. «Lingua», 1962, v. 11.
138. В . Maimber g. Encore une fois le substrat. «Studia Linguistica», Copenhague, 1963, v. 17, 1.
139. A. Martine t. Equilibre et instabilite des systemes phonologiques. — В сб .: «Proceedings of the Third International Congress of Phonetic Sciences». Ghent, 1939.
140. A. Martine t. La phonologie synchronique et diachronique. 1966. Ротапринта, изд. материалов Венского конгресса по фонологии.
141. А . Ieille t. Linguistique historique et linguistique generale. Paris, 1926.
142. М . Iulle r. Lectures on the science of language. London, 1862.
143. Proceedings of the Conference on Creole language studies. London — N. Y., 1961.
144. E. Paulin у . Vyvoj nareci vo vzt'ahu k vyvoju spolocnosti. — В сб .: «Problemy marxisticke jazykovedy». Praha, 1962.
145. E. Petrovic i. Kann das Phonemsystem einer Sprache durch frernden Einfluss umgestalted werden Zum slavischen Einfluss auf das rumanische Lautsystem, s-Gravenhage, 1957.
146. E. Petrovic i. Interpenetration des systemes linguistique. В сб .: «X Congres International des linguistes». Bucarest, 1967.
147. V. Pisani [ Выступление в прениях ]. — В сб .: «Actes du VI congres international des linguistes». Paris, 1949.
148. L. Post i. From Pre-Finnic to late Protofinnic. «Finnisch-ugrische Forschungen», 1953—1954, Bd. 31, I. 1—2.
149. P. Ravil a. Suomen suku ja Suomen kansa. В сб .: «Suomen historian kasikirja». Porvoo — Helsinki, 1949.
150. P. Rousselo t. Les modifications phonetiques du langage etudies dans le patois d'une famille de Cellefrouin. Paris, 1892.<312>
151. A. Schieiche r. Linguistische Untersuchungen, Bd. II. Bonn, 1850.
152. I. Schmid t. Die Verwandtschaftverhaltnisse der indogermanischen Sprachen. Weimar, 1872.
153. К . I. Schonfelde r. Probleme der Volker- und Sprachmischung. Halle (Saale), 1956.
154. H. Schuchard t. Sprachverwandschaft. — В сб .: «Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften». Philosoph.-hist. Klasse. XXXVII. Berlin, 1917.
155. A. Sommerfel t. Diachronic and synchronic aspects of language. s-Gravenhage, 1962.
156. A. Stewar d. Creole languages in the Caribean. — В сб .: «Study of the role of second languages in Asia, Africa and Latin America». Washington, 1962.
157. O. Szemereny i. Trends and tasks in comparative philology. London, 1962.
158. V. Taul i. On foreign contacts of the Uralic languages. «Ural-Altaische Jahrbucher», 1955, Bd. 27, I. 1—2.
159. V. Taul i. The structural tendencies of languages. Helsinki, 1958.
160. D. Taylo r. Language contacts in the West Indies. «Word», 1956, v. 12, N3.
161. В . Terracin i. Sostrato. — В сб .: «In honore di A. Trombetti». Milano, 1936.
162. L. Tesnier e. Phonologie et melanges des langues. — TCLP, 1939, 8.
163. К . Togeb у . Desorganisation et reorganisation dans l'histoire des langues romanes. — В сб .: «Estructuralismo e historia», t. I. Madrid, 1957.
164. J. L. Tri m. Historical, descriptive and dynamic linguistics. «Language and Speech», 1959, v. 2, pt. 1.
165. J. Vache k. The Linguistic School of Prague. Bloomington — London, 1966.
166. J. Vache k. Notes on the development of language seen as a system of systems. — В сб .: «Sbornik praci filosoficke fakulty brnenske university», ser. A 6, 1958.
167. J. Vache k. On the interplay of external and internal factors in the development of language. «Lingua», 1962, v. 11.
168. I. Vogt [ Выступление ]. — В сб .: «Actes du VI congres international des linguistes». London, 1949.
169. I. V о g t. Language contacts. «Word», 1954, v. 10, N 2—3.
170. J. Wackernage l. Sprachtausch und Sprachmischung. — В кн .: «Kleine Schriften». I, Gottingen, 1953.
171. W. von Wartbur g. Die Ausgliederung des romanischen Sprachraume, Bern, 1960.
172. U. Weinreic h. Languages in contact. N. Y., 1957.
173. U. Weinreic h. On the compatibility of genetic relationship and convergent development. «Word», 1958, vol. 4, 2—3.
174. U. Weinreic h. Research frontieres in bilinguism studies. В сб .: «Proceedings of the 8-th International Congress of Linguists», Oslo, 1958.
175. K Winno m. The origin of the European-based Creoles and pidgins. «Orbis», 1965, t. 14, 2.
176. W. Whitne у . Language and the study of language. N. Y., 1868.
177. L. Zawadowsk у [ Выступление ]. — В сб .: «Proceedings of the 8-th International Congress of Linguists», Oslo, 1958.
178. L. Zawadowsk у . Fundamental relations in language contact. «Bulletin de la Societe Polonais de Linguistique», 1961, N 20.<313>

[1] В так называемых дардских языках подобные звуки являются вторичными.

[2] Примеры из коми-зырянского и финского заимствованы из [128].

[3]Пример взят из кн.: Н. R о th е. Einfuhrung in die historische Laut- und Formenlehre des Rumanisclien. Halle , 1957, стр. 64.

[4 Материал заимствован из кн.: W . Но r n . Sprachkorper und Sprachhfunktion. Leipzig , 1923, стр. 82—96.

[5] Примеры из древнеанглийского языка заимствованы из кн.: В. Д. Араки н. Очерки по истории английского языка. М., 1955, стр. 151, 239, 244.

[6] По свидетельству М. А. Соколовой (см. ее «Очерки по исторической грамматике русского языка». Л., 1962, стр. 118), их звуковая значимость, сообщающая форме выразительность, сыграла огромную роль.

[7] Ср.: Н. В. Юшмано в. Сибилянтная аномалия в числительных тигринья, « Africana », М. — Л., 1937, стр. 77 и след.

[8] Примеры заимствованы из [54, 194—195].

[9] Пример взят из [128, 191].

[10] Пример взят из кн.: J . В loc h . La formation de la langue marathe. Paris , 1919, стр. 207.

[11] Пример заимствован из кн.: Д. В. Бубри х, Историческая грамматика эрзянского языка. Саранск, 1953, стр. 206.

[12] Пример заимствован из кн.: J . Beronk a . Lappiache Kasusstudien. «Etnografiske Museums Skrifter», Oslo, Bd 2, H. 2, стр . 60.

[13] Материал заимствован из кн.: К. А. Аллендор ф. Очерк истории французского языка. М., 1959, стр. 43.

[14] Пример взят из [128, 193].

[15] Не считая ш, ж, ц, возникших в результате отвердения ш', ж', ц'.

[16] Примеры взяты из кн. А. А. Уфимцевой [79].

[17] О развитии взглядов на механизм и следствия языковых контактов см. [152, 13—42].

[18] О билингвизме см. [116; 117; 173, 786—797].

[19]Обзор проблематики психолингвистических механизмов двуязычия см. [11].

[20] О структурном типе пиджинов и креолизованных языков см. [111, 376 386; 112; 122, 373—374; 142; 155; 159, 394—414].

[21] Пример заимствован из раб.: Кr. Sandfel d. Linguistique balkanique. Problemes et resultats. Paris , 1930.

[22] О проницаемости различных языковых уровней в ходе интерференции см. [22; 102; 161; 171].

[23] Согласно подсчетам А. Граура ( Al . Grau r. Incercare asupra fondului principal lexical al limbii romine. Bucure s ti , 1954, стр. 59), только в основном лексическом фонде румынского языка имеется 21,49% славянских элементов.

[24] Пример заимствован из [50, 100—106].

[25] Пример заимствован из раб.: Дж. Ш. Гиунашвил и. Система фонем персидского языка. — «Труды ТГУ», т. 116. Тбилиси, 1965, стр. 35—37.

[26] Пример заимствован из [106].

[27] К соотношению всех трех понятий см. [95].

[28]A. Mirambe 1. Precis de grammaire elementaire du grec moderne. Paris,1939, no . XXII.

[29 Материал из истории французского языка заимствован из кн.: К. А. Аллендор ф. Очерк истории французского языка. М., 1959, стр. 36—53, 103.

[30] Пример заимствован из раб.: Т. М. Шеянов а. Развитие лексики эрзя-мордовского литературного языка в советскую эпоху. Автореф. канд. дисс. М., 1968, стр. 15.

[31] Е. С. Истрина. Синтаксические явления Синодального списка в I Новгородской летописи. Л., 1923.

Глава четвертая
Психофизиологические механизмы речи