Мир неорганических существ 10 страница

Я искренне признался дону Хуану, что сама идея о том, что некое неорганическое существо знает меня очень близко, вызывает у меня боль в желудке.

– Когда сновидящие осознают, что в неорганических существах нет ничего привлекательного, – сказал он, – обычно бывает уже слишком поздно, поскольку к тому времени эти неорганические существа уже положили их себе в мешок.

В глубине души я почувствовал, что он говорит обо всем этом абстрактно, как об опасностях, которые могут существовать в теории, но не на практике. Я был тайно уверен в том, что никакой опасности просто не существует.

– Я не позволю неорганическим существам заманить меня каким бы то ни было образом, если это то, о чем ты думаешь, – сказал я.

– Я думаю, что они собираются провести тебя, – ответил он. – Подобно тому, как они провели нагуаля Розендо. Они собираются схватить тебя – и ты не то, что не заметишь ловушки, ты даже не заподозришь ее. Они искусны в подобных манипуляциях. Вот теперь они даже изобрели маленькую девочку.

– Но я думаю, что маленькая девочка, несомненно, существует, – настаивал я.

– Нет никакой маленькой девочки, – оборвал он меня. – Эта голубой пузырь энергии – лазутчик. Это исследователь, схваченный в мире неорганических существ. Я уже говорил тебе, что неорганические существа подобны рыбаку, они привлекают и захватывают осознание.

Дон Хуан сказал, что он не сомневается в том, что эта голубая капля энергии из измерения, совершенно отличного от нашего, и представляет собой лазутчика, который попал в затруднительное положение и был схвачен, подобно мухе в паутине.

Мне не понравилась эта аналогия. Она обеспокоила меня, вызвав физический дискомфорт. Я упомянул об этом дону Хуану, но он сказал мне, что моя забота об этом плененном лазутчике почти доводит его до отчаяния.

– Почему это тревожит тебя? – спросил я.

– В том дьявольском мире что-то назревает, – сказал он. – И я не могу определить, что именно.

Пока я оставался в окружении дона Хуана и его компаньонов, я вообще не мог сновидеть в мире неорганических существ. Моей обычной практикой здесь было фокусировать свое внимание сновидения на предметах моего сна и менять сновидения. Чтобы отвлечь меня от моих забот, дон Хуан предложил мне пристально созерцать облака и удаленные горные вершины. В результате возникло непосредственное ощущение того, что я нахожусь на одном уровне с облаками и что я действительно попал на эти отдаленные вершины.

– Я очень рад, но вместе с тем мне очень тревожно, – сказал дон Хуан, комментируя мои усилия. Тебя научили чудесам, а ты даже не знаешь этого. И я не имею в виду, что этому научил тебя я.

– Ты говоришь о неорганических существах, да?

– Да, о неорганических существах. Я советую тебе не заниматься пристальным созерцанием чего-либо; пристальное всматривание является техникой древних магов. Они были способны добираться до своих энергетических тел в мгновение ока, просто созерцая объект своего пристрастия. Эта очень впечатляющая техника совершенно бесполезна для современных магов. Она никак не способствует увеличению нашей трезвости или нашей способности искать свободу. Все, что она делает – это только возвращает и приковывает нас к конкретности, самому нежелательному состоянию.

Дон Хуан добавил, что если я не буду держать себя под контролем, то к тому времени, когда я солью свое второе внимание с вниманием своей повседневной жизни, я стану невыносимым человеком. Он сказал, что существует опасная трещина между моей подвижностью во втором внимании и моей настойчивостью в неподвижности в моем осознании повседневного мира. Он заметил, что трещина между ними была настолько велика, что в моем повседневном состоянии я был почти идиотом, а во втором внимании – лунатиком.

Перед тем, как отправиться домой, я самовольно решил обсудить мои сновидения мира теней с Кэрол Тиггс, хотя дон Хуан советовал мне не обсуждать этого ни с кем. Будучи моим абсолютным двойником[15]. Дон Хуан явно был раздосадован тем, что я рассказал ей о своих проблемах. Я чувствовал себя хуже, чем когда-либо. Мной овладела жалость к себе, и я начал сетовать, что вечно поступаю не так, как надо.

– Ты еще ничего не сделал, – оборвал меня дон Хуан, – насколько я знаю.

Как он был прав! В моем следующем сновидении, которое произошло дома, разверзлась преисподняя. Я достиг мира теней, как делал огромное количество раз; единственным отличием было присутствие голубой формы энергии. Она находилась среди других теневых существ. Я почувствовал, что, возможно, этот пузырь энергии был здесь и раньше, но я не замечал его. Как только я отметил это, мое внимание сновидения неотрывно приклеилось к этому пузырю энергии. В считанные секунды я очутился рядом с ним. Как обычно, другие тени также подошли ко мне, но я не обратил на них никакого внимания.

Внезапно эта голубая круглая форма превратилась в маленькую девочку, которую я уже видел. Она вытянула свою тонкую нежную длинную шею в мою сторону и сказала едва слышным шепотом: «Помоги мне!». Либо она действительно это сказала, либо я вообразил то, что она это сказала, но в результате этого я застыл, наэлектризованный искренним участием. Я почувствовал озноб. Но это ощущение было не в моей энергетической массе. Я почувствовал озноб в другой части меня. Впервые я полностью осознал, что переживаемое мной полностью отделено от ощущений, идущих от моих органов чувств. У меня был опыт, связанный с миром теней, я испытывал все то, что обычно рассматривал в качестве опыта: я мог думать, оценивать, принимать решения, я обладал психологической непрерывностью; иными словами, я был самим собой. Отсутствовала только одна моя часть – ощущающая. У меня не было ощущений тела. Все впечатления поступали через зрение и слух. Мой разум затем столкнулся со странной проблемой: зрение и слух были не физическими способностями, а качествами имевшихся у меня видений.

– Ты на самом деле видишь и слышишь, – произнес, вторгаясь в мои мысли, голос эмиссара. – В этом и состоит прелесть этого места. Ты можешь ощущать все это с помощью зрения и слуха, не используя дыхание. Подумай об этом! Тебе не нужно дышать! Ты можешь отправиться в любое место вселенной и не дышать.

Сквозь меня пробежала волнующая рябь эмоций, и снова это ощущение не принадлежало миру теней. Оно ощущалось где-то в другом месте. Меня очень взволновало очевидное, хотя и смутное, понимание того, что между мной, тем, кто переживает, и источником энергии, источником чувственных ощущений, расположенным где-то в другом месте, есть живая связь. Мне пришло в голову, что это другое место – мое физическое тело, которое спит на кровати.

Как только возникла эта мысль, теневые существа разбежались, и в моем поле зрения осталась только маленькая девочка. Я смотрел на нее и очень скоро убедился в том, что я знаю ее. Создавалось впечатление, что она шатается, словно близка к обмороку. Меня охватила бесконечная волна привязанности.

Я попытался заговорить с ней, но не смог произнести ни звука. Мне стало ясно, что все мои диалоги с эмиссаром вызывались и осуществлялись за счет энергии эмиссара. Оставшись в одиночестве, я оказался беспомощным. Затем я попытался направить свои мысли на девочку. Это было бесполезно. Нас разделяла энергетическая преграда, и пробить ее я не мог.

Эта маленькая девочка, по-видимому, поняла мое отчаяние и сама стала общаться со мной, пользуясь непосредственно мыслями. В сущности, она рассказала мне то же самое, что уже говорил дон Хуан: она была лазутчиком, которого поймали в паутину этого мира. Затем она добавила, что приняла форму маленькой девочки, поскольку эта форма была знакома и мне, и ей, и что она так же нуждалась в моей помощи, как и я – в ее. Она передала мне все это в одной энергетической группе чувств, которая достигла меня подобно словам. У меня не возникло трудностей с пониманием, хотя такое случилось со мной впервые.

Я не знал, что мне делать. Я попытался передать ощущение моего бессилия. Видимо, она мгновенно меня поняла. Она молча умоляла меня своим горящим взглядом. Она даже улыбнулась, словно давала мне понять, что именно мне она оставила возможность освободить ее от сковывавших ее пут. Когда я мысленно возразил, что у меня нет никакой возможности для этого, она произвела на меня впечатление истеричного ребенка в муках отчаяния.

Я неистово пытался поговорить с ней. Маленькая девочка действительно плакала, как может плакать только ребенок в ее возрасте, испытывая отчаяние и страх. Я не мог вынести этого. Я бросился на нее, но безрезультатно. Моя масса энергии проходила через нее. У меня возникла идея поднять ее и забрать с собой.

Я предпринял множество попыток сделать это, пока совсем не выбился из сил. Я остановился, чтобы обдумать свои дальнейшие действия. Я испугался, что мое внимание сновидений уменьшится, и тогда я потеряю ее из виду. Я сомневался, что неорганические существа снова доставят меня в эту особую часть их мира. Мне показалось, что это мой последний визит к ним – визит, который подводит итог.

И тут я сделал нечто немыслимое. Перед тем, как мое внимание сновидения исчерпалось, я громко закричал о своем намерении слить свою энергию с энергией этого пленного лазутчика и освободить его.

Голубой лазутчик

Мне приснился совершенно бессмысленный сон. Рядом со мной была Кэрол Тиггс. Она говорила со мной, хотя я не понимал о чем. Во сне также присутствовали дон Хуан и все члены его группы магов. Казалось, что они пытаются вытащить меня из туманного желтоватого мира.

После длительных попыток, во время которых я неоднократно терял их из виду и находил вновь, им удалось извлечь меня из этого места. Поскольку я не мог понять смысла всех этих стараний, то в конце концов пришел к выводу, что это не сновидение, а обычный бессвязный сон.

Я был потрясен, когда проснулся и обнаружил себя в постели в доме дона Хуана. Я не мог даже пошевельнуться. У меня совсем не было энергии. Я не знал, что и думать, хотя сразу же ощутил серьезность своего положения. У меня возникло смутное ощущение, что я потерял всю мою энергию вследствие усталости, вызванной сновидением.

Соратники дона Хуана, казалось, были очень взволнованы тем, что произошло со мной. Они продолжали по очереди входить в мою комнату. Каждый в полном молчании оставался со мной до того момента, пока не появлялся кто-то другой. У меня создалось впечатление, что они заходят по очереди, чтобы непрерывно присматривать за мной. Я был слишком слаб для того, чтобы просить их объяснить свое поведение.

В последующие дни я стал чувствовать себя лучше, и они наконец начали говорить со мной о моем сновидении. Сначала я не понимал, что же им от меня нужно. Но потом, по их вопросам, я вдруг понял, что они были чрезвычайно обеспокоены моей ситуацией с теневыми существами. Каждый из них выглядел испуганным и говорил со мной почти об одном и том же. Они настаивали на том, что никогда не бывали в мире теней. Некоторые из них даже утверждали, что не знали о его существовании. Их утверждения и действия увеличили мое ощущение замешательства и страха.

Каждый из них задавал одни и те же вопросы: «Кто тебя доставил в тот мир?» Или «Откуда у тебя вообще могла появиться мысль о том, что можно попасть туда?». Когда я сказал им, что туда меня доставил лазутчик, они не могли в это поверить. Очевидно, они полагали, что я был там, но по причине отсутствия собственного опыта они не могли понять того, что я им говорил. Тем не менее, они хотели знать все, что я мог рассказать им о теневых существах и их мире. Все они, исключая дона Хуана, сидели возле моей постели, жадно хватая каждое сказанное мной слово. Но всякий раз, когда я спрашивал их о моем положении, они, точно так же, как и теневые существа, убегали прочь.

Еще одна беспокоящая реакция, которой никогда не было прежде, – была в том, что они тщательно избегали любого физического контакта со мной. Они держались на расстоянии, будто я был болен чумой. Их реакция настолько меня беспокоила, что я был вынужден спросить их об этом. Они стали отрицать это. Они, кажется, обиделись и принялись настойчиво доказывать мне, что я не прав. Я от души смеялся над возникшей напряженной ситуацией. Всякий раз, когда они пытались обнять меня, их тела как бы цепенели.

Флоринда Грау, одна из ближайших к дону Хуану сторонниц, была единственной из членов его группы, которая уделяла мне много физического внимания и пыталась объяснить то, что со мной происходит. Она рассказала мне, что я лишился энергии в мире неорганических существ и был заряжен снова, и что мой новый энергетический заряд слегка беспокоит большинство из них.

Каждый вечер Флоринда укладывала меня в постель, как если бы я был инвалидом. Она даже разговаривала со мной, как с маленьким ребенком, отчего все остальные покатывались со смеху. Но, несмотря на то, что она потешалась надо мной, я оценил ее заботу, которая казалась мне искренней.

Я уже писал о Флоринде раньше, описывая свою с ней встречу. Она была самой прекрасной женщиной, которую я до сих пор встречал. Как-то я сказал ей, что она могла бы быть прекрасной фотомоделью для журнала мод.

– Журнала 1910 года, – возразила она.

Флоринда, хотя и была немолода, совершенно не выглядела старой. Она была молодой и энергичной. Когда я спросил дона Хуана о ее необычайной моложавости, он ответил, что магия поддерживает ее в высоком жизненном тонусе. Энергия магов, заметил он, воспринимается глазом, как молодость и энергия.

Удовлетворив свое первое любопытство о мире теней, компаньоны дона Хуана прекратили постоянно заходить в мою комнату и поддерживали общение со мной на уровне шаблонных вопросов о моем здоровье. Всякий раз, когда я пытался встать, тот, кто находился рядом со мной, нежно укладывал меня обратно в постель. Я не хотел их помощи, но, видимо, я нуждался в ней; я все еще был слаб. Я смирился с этим. Но действительно тяжелым для меня было то, что никто из них не мог объяснить мне, что я делаю в Мексике, если я лег в постель в Лос-Анджелесе. Я неоднократно спрашивал их об этом. Каждый из них отвечал мне одно и то же:

– Спроси нагуаля. Только он может тебе это объяснить.

Наконец Флоринда нарушила молчание.

– Тебя заманили в ловушку. Именно это с тобой и произошло, – сказала она.

– Где именно я угодил в ловушку?

– Конечно, в мире неорганических существ. Именно с этим миром ты годами имел дело. Разве не так?

– Конечно, Флоринда. Но ты можешь рассказать мне, какого рода была эта ловушка?

– Нет, не могу. Все, что я могу сказать тебе, так это то, что ты потерял там всю свою энергию. Но ты отлично сражался.

– А почему я болен, Флоринда?

– У тебя нет какой-то определенной болезни; ты энергетически поражен. Положение было критическим, но сейчас оно лишь серьезно.

– Как это все произошло?

– Ты вступил в смертельную схватку с неорганическими существами и проиграл.

– Но я не могу вспомнить никакой борьбы, Флоринда.

– Помнишь ты или нет, не имеет значения. Ты боролся и тебя победили. У тебя не было никакого шанса победить этих искусных манипуляторов.

– Я сражался с неорганическими существами?

– Да. Ты вступил с ними в смертельную схватку. Я на самом деле не знаю, как ты пережил этот их смертельный удар.

Она отказалась рассказывать мне что-либо еще и намекнула, что скоро меня навестит нагуаль.

На следующий день появился дон Хуан. Манера его поведения была веселой и обнадеживающей. Он, шутя, сообщил мне, что я должен буду заплатить ему за визит, потому что он явился ко мне как энергетический врач. Он изучил меня, пристально созерцая с головы до ног.

– Ты уже почти здоров, – заключил он.

– Что со мной произошло? – спросил я.

– Ты попал в поставленную на тебя неорганическими существами ловушку, – ответил он.

– Как я оказался здесь?

– В этом есть большая тайна, уверяю тебя, – ответил он, весело улыбаясь, очевидно, пытаясь легко отнестись к серьезному делу. – Неорганические существа захватили тебя полностью. Сначала они забрали в свой мир твое энергетическое тело, когда ты следовал за одним из лазутчиков, а затем – и твое физическое тело.

Друзья дона Хуана, видимо, были шокированы этим. Один из них спросил его, могут ли неорганические существа похитить любого. Дон Хуан ответил, что, конечно, могут. Он напомнил, что нагуаля Элиаса тоже забирали в ту вселенную, хотя он, определенно, не хотел туда идти.

Все присутствующие согласно кивнули. Дон Хуан продолжал говорить с ними, упоминая обо мне в третьем лице. Он сказал, что объединенное сознание группы неорганических существ сначала поглотило мое энергетическое тело, вызвав с моей стороны эмоциональный взрыв: необходимость освободить голубого лазутчика. Затем объединенное сознание той же группы неорганических существ втянуло мою инертную физическую массу в свой мир. Дон Хуан добавил, что без энергетического тела человек представляет собой всего лишь кусок органической материи, которой может легко управлять другое сознание.

– Неорганические существа склеены вместе, подобно клеткам тела, – продолжал дон Хуан. – Когда они сливают свое сознание воедино, они непобедимы. Им ничего не стоит выдернуть нас из нашей повседневности и забросить в свой мир. Особенно, если мы делаем себя доступными и заметными, как это сделал он.

Было слышно только громкое дыхание присутствующих. Все соратники дона Хуана были по-настоящему напуганы и обеспокоены.

Я хотел было начать жаловаться и обвинять дона Хуана в том, что он не остановил меня, но тут же вспомнил, как он неоднократно пытался предостеречь меня, не допустить всего этого, но все было напрасно. Дон Хуан, определенно знал о том, что происходило в моем уме. Его улыбка свидетельствовала об этом.

– Причина, по которой ты болен, – наконец обращаясь ко мне, сказал он, – заключается в том, что неорганические существа забрали всю твою энергию и дали тебе свою. Этого было бы достаточно, чтобы убить любого. Но, как у нагуаля, у тебя есть дополнительная энергия; поэтому ты с трудом, но все же выжил.

Я сказал дону Хуану, что помню куски и обрывки совершенно бессвязного сна, в котором я находился в мире желтого тумана. Он, Кэрол Тиггс и его друзья вытаскивали меня из него.

– Мир неорганических существ физическому глазу кажется миром желтого тумана, – сказал он. – Когда ты подумал, что у тебя был бессвязный сон, в это время ты действительно впервые смотрел своими физическими глазами на мир неорганических существ. И, насколько бы странным это тебе ни показалось, для нас это тоже было впервые. Мы знали о мире тумана только из рассказов магов, а не из собственного опыта.

Ничто из того, о чем он говорил мне, не имело для меня смысла. Дон Хуан уверил меня, что из-за недостатка моей энергии более полное объяснение для меня было невозможным. Я должен удовлетвориться тем, что он рассказал мне, и тем, насколько я понял это сейчас.

– Я вообще ничего не понял, – настаивал я.

– Тогда ты вообще ничего не потерял, – ответил он. – Когда ты окрепнешь, то сам ответишь на все свои вопросы.

Я признался дону Хуану, что у меня бывают приступы жара. Неожиданно моя температура возрастает, и когда я ощущаю жар и пот, у меня возникают необычные, но беспокоящие проблески понимания собственного положения.

Дон Хуан внимательно осмотрел все мое тело своим пронизывающим взглядом. Он сказал, что я нахожусь в состоянии энергетического шока. Меня временно поразила потеря энергии, и то, что кажется мне приступами жара, по существу, представляет собой всплески энергии, во время которых я на мгновение восстанавливаю контроль над своим энергетическим телом и понимаю, что произошло со мной на самом деле.

– Напрягись и расскажи мне сам, что произошло с тобой в мире неорганических существ, – приказал он мне.

Я рассказал ему, что время от времени у меня появлялось ясное ощущение того, что он и его друзья входили в тот мир со своими физическими телами и вырывали меня из объятий неорганических существ.

– Верно, – воскликнул он. – Ты все делаешь отлично. Сейчас преврати это ощущение в видение того, что происходило.

Как я ни пытался, мне этого сделать не удалось. Эта неудача заставила меня ощутить необычную усталость, которая, как казалось, высушивала внутренности моего тела. Прежде чем дон Хуан вышел из комнаты, я сказал ему о том, что меня одолевает беспокойство.

– Это ничего не значит, – ответил он безучастно. – Восстанови свою энергию и не беспокойся о пустяках.

Прошло больше двух недель, прежде чем мне удалось постепенно восстановить свою энергию. Но я продолжал обо всем беспокоиться. В основном я беспокоился оттого, что не узнавал самого себя, особенно в периоды холодности во мне, которую я раньше не замечал, – определенной индифферентности, отчужденности, которую я считал результатом недостатка энергии, до тех пор, пока я не восстановил ее. Затем я осознал, что это стало новой чертой моего существа, чертой, которая постоянно поддерживала меня в состоянии отсутствия синхронизации. Для вызова тех чувств, к которым я привык, я должен было призывать их и действительно ждать момента их появления в моем уме.

Еще одной новой особенностью моего существа стало охватывающее меня время от времени странное влечение. Меня влекло к кому-то, кого я не знал; это было настолько поглощающее и подавляющее ощущение, что когда оно возникало, я, чтобы как-то облегчить его, был вынужден непрерывно ходить по комнате. Это влечение продолжалось до тех пор, пока я не начал пользовался новым качеством в моей жизни: жестким контролем над собой, настолько новым и мощным, что это только добавляло масла в огонь моего беспокойства.

К концу четвертой недели все почувствовали, что я совсем поправился. Внезапно они полностью прекратили свои посещения. Большую часть времени я проводил во сне, в одиночестве. Тот отдых и расслабление, которые я получил, были настолько полными, что моя энергия значительно увеличилась. Я чувствовал себя, как раньше, и даже стал заниматься физическими упражнениями.

Однажды, около полудня, после легкого завтрака, я вернулся в свою комнату подремать. Перед тем, как я погрузился в глубокий сон, я долго ворочался в кровати, пытаясь найти удобное положение. Вдруг странное давление в висках заставило меня открыть глаза. В ногах моей кровати стояла та самая маленькая девочка из мира неорганических существ. Она смотрела на меня своими холодными, как сталь, голубыми глазами.

Я подскочил на кровати и вскрикнул так громко, что до того, как я прекратил кричать, в комнату вбежали трое соратников дона Хуана. Они были ошеломлены. Они с ужасом наблюдали, как маленькая девочка подошла ко мне и остановилась у границ моего светящегося физического существа. Казалось, что мы смотрели друг на друга целую вечность. Она что-то сказала мне, но я сразу не понял ничего, а в следующий момент мне все стало совершенно ясно. Она сказала, что для того, чтобы я мог понять, о чем она говорит, мне следует перенести свое сознание из моего физического тела в мое тело энергии.

В этот миг в комнату вошел дон Хуан. Маленькая девочка и дон Хуан посмотрели друг на друга. Не проронив ни слова, дон Хуан вышел из комнаты. Маленькая девочка с шелестом выскользнула следом за ним.

Суматоху, которую вызвала эта сцена у соратников дона Хуана, невозможно описать. Они потеряли все свое самообладание. Очевидно, все они видели, как за нагуалем из комнаты вышла маленькая девочка.

Сам я, казалось, был на грани взрыва. Я почувствовал, что почти теряю сознание, и вынужден был сесть. Я ощутил присутствие этой маленькой девочки как удар в солнечное сплетение. Она была поразительно похожа на моего отца. Меня захлестнули волны сентиментальности. Я пытался докопаться до смысла всего этого, пока мне действительно не стало плохо.

Когда дон Хуан вернулся в комнату, я немного овладел собой. Ожидание того, что же он скажет о маленькой девочке, перехватило мне дыхание. Все были так же возбуждены, как и я. Они обратились к дону Хуану одновременно и весело рассмеялись, когда осознали это. Главное, что всех нас интересовало, – это выяснить, было ли нечто общее в том, как воспринял каждый из нас внешний вид лазутчика. Все сошлись на том, что это была девочка шести-семи лет, очень худая, с прекрасными по-детски угловатыми чертами. Все согласились с тем, что у нее были синевато-стальные глаза, которые излучали невысказанные эмоции; ее глаза, как они утверждали, выражали благодарность и верность.

Я мог подтвердить любую деталь того, о чем они говорили. Ее глаза были настолько яркими и подавляющими, что в действительности вызвали у меня некое подобие боли. Я ощущал тяжесть ее взгляда на своей груди.

Вопрос, который занимал соратников дона Хуана и меня, касался смысла этого события. Все сошлись на том, что этот лазутчик был частью чужеродной энергии, которая просочилась сквозь грань, разделяющую второе внимание и внимание повседневного мира. Они утверждали, что поскольку они не сновидели и все же видели чужую энергию, которая была спроецирована в фигуру ребенка, то этот ребенок существовал.

Они утверждали, что могут быть сотни, даже тысячи случаев, когда чужеродная энергия проскальзывает незамеченной через естественные барьеры в наш обычный человеческий мир, но что в истории их традиции ни разу не упоминалось о событиях подобной природы. Что их больше всего беспокоило, – так это то, что о подобном не упоминалось в магических историях.

– Неужели нечто подобное произошло в истории человечества впервые? – спросил дона Хуана один из них.

– Я думаю, что это происходит постоянно, – ответил он. – Но это никогда не происходило таким открытым, волевым путем.

– Что это означает для нас? – спросил кто-то из них дона Хуана.

– Для нас – ничего, но для него – все, – сказал он и указал на меня.

Наступила напряженная тишина. Некоторое время дон Хуан шагал взад-вперед по комнате. Затем он остановился передо мной и пристально посмотрел на меня. По его виду можно было сказать, что он не может найти слов для выражения того, что он только что понял.

– Я даже не могу представить себе масштаба того, что ты сделал, – наконец сказал мне с недоумением в голосе дон Хуан. – Ты угодил в ловушку, но это была не такая ловушка, о которой я тебя предупреждал. Твоя ловушка была задумана только для тебя и была более смертоносной, чем все то, что я мог себе представить. Я опасался, что ты можешь стать жертвой лести и прислуживания тебе. Но я не мог учесть, что существа мира теней поставят ловушку, которая использует присущее тебе отвращение к цепям.

Как-то дон Хуан сравнивал свою и мою реакции в мире магов на то, что давит на нас сильнее всего. Он говорил, и это не прозвучало как жалоба, что хотя он желал этого и неоднократно пытался, но так никогда и не смог возбуждать в людях такое чувство любви, которое возбуждал в других его учитель, нагуаль Хулиан.

– Моей беспристрастной реакцией, которую я предлагаю тебе на рассмотрение, является быть способным сказать и действительно иметь в виду то, что это не моя судьба – вызывать слепую и безоглядную любовь. Да будет так!

– Твоя беспристрастная реакция в том, – продолжал он, – что ты не можешь вынести цепей и отдашь свою жизнь за то, чтобы разорвать их.

Я искренне возразил ему, что он преувеличивает. Мои взгляды не были настолько ясными.

– Не беспокойся, – сказал он, смеясь, – магия – это действие. Когда наступит время, ты будешь действовать со всей своей страстностью, так же, как и я. Моим путем было покориться судьбе, но не пассивно, как идиот, а активно, как воин. Твоим действием будет броситься, но без капризности или предварительного обдумывания, чтобы разорвать цепи кого-нибудь другого.

Дон Хуан пояснил, что когда я слил свою энергию с лазутчиком, я поистине перестал существовать. Моя физическая часть была перенесена в мир неорганических существ и, если бы не этот лазутчик, который провел дона Хуана и его соратников туда, где я находился, я бы умер или остался навсегда затерянным в том мире.

– Но почему лазутчик провел вас туда, где я находился? – спросил я.

– Лазутчик – это живое существо из другого измерения, – сказал он. – Сейчас – это маленькая девочка, и как таковая она рассказала мне, что для того, чтобы обрести энергию, необходимую для разрушения барьера, удерживающего ее в мире неорганических существ, она должна была забрать всю твою энергию. Теперь это ее человеческая часть. Ее привело ко мне что-то вроде чувства благодарности. Когда я увидел ее, я мгновенно понял, что ты для нее сделал.

– Что ты сделал потом, дон Хуан?

– Я собрал всех, кого смог найти, особенно Кэрол Тиггс, и все мы бросились в мир неорганических существ.

– Почему именно Кэрол Тиггс?

– Во-первых, потому что она обладает безграничной энергией, а, во-вторых, потому что она должна была познакомиться с этим лазутчиком. Из этого опыта каждый из нас получил нечто бесценное. Ты и Кэрол Тиггс получили лазутчика. Другие же использовали это, как возможность собрать нашу физическую составляющую и поместить ее в наши энергетические тела. Мы стали энергией.