Сказание об убиении саншаптаков 2 страница

Судакшиной, и шаки вместе с яванами на конях, отличавшихся большой быстротой. А мадры и тригарты вместе с амбаштхами, обитатели западных и северных областей, племена шиби, шурасены и шудры вместе с маладами, саувиры, китавы и обитатели областей восточных и южных — все, поставив впереди себя сына твоего (Дурьйодхану), (следовали) в тылу сына возницы (Карны). Карна же, сын Викартаны, следовал во главе всех лучников, радуя всех воинов и придавая силы войскам.

Его сверкающее большое и высокое знамя с изображением подпруги слона сияло блеском, равным солнцу, радуя отряды его собственных войск. При виде Карны никто не думал о бедствии, причиненном (смертью) Бхшпмы. Все цари вместе с кауравами стали свободны от печали. И многочисленные воины, собравшись вместе, радостно говорили (друг другу): «Ведь при виде Карны на поле брани пандавы не смогут устоять в битве! Ибо Карна способен победить в сражении самих богов вместе с Васавой! А что уж говорить о сыновьях Панду, лишенных в бою могущества и доблести! Могучерукий Бхишма щадил партхов в сражении. Карна же без сомнения уничтожит их своими острыми стрелами». Так говоря друг другу, о владыка народов, радостные видом шествовали они, чтя и восхваляя сына Радхи.

Что до боевого строя наших войск, то он был выстроен Дроной в виде «шаката» (тележки), в то время как боевой строй у наших благородных противников, о царь, был в виде «краунча» (журавля), как он был выстроен с чувством воодушевления царем справедливости, о потомок Бхараты! Во главе боевых построений их войск стояли те двое быков среди мужей — Вишваксена и Дхананджая с поднятым знаменем, несущим изображение обезьяны.

Символ всего воинства, прибежище всех лучников, то знамя Партхи, неизмеримое в своей мощи, проносясь по пути солнца, озаряло все войско благородного Пандавы, как сверкающее Солнце в конце юги, когда (собирается сжечь) всю землю. Среди стрелков из лука Арджуна — наилучший, среди луков наилучший — гандива; среди живых существ первейший — Васудева, а среди (всевозможных) дисков — сударшана.

Неся эти четыре воплощенных силы, та колесница, запряженная белыми конями, остановилась перед (войсками) противника подобно поднявшемуся (для удара) колесу времени. Так эти оба благородных (героя) стояли каждый во главе своих войск: Карна — — во главе твоих войск, а Дхананджая — во главе вражеских. Оба возбужденные гневом, оба жаждущие убить друг друга — Карна и Пандава взирали один на другого перед битвой.

Тогда стремительно выступил сын Бхарадваджи, могучий воин на колеснице, и сразу задрожала земля со страшным гулом, еле сдерживаемым внутри. И затем густая, едкая пыль, поднятая ветром и подобная шелковому пологу (рыжевато-бурого цвета), заволокла небо и солнце. И из неба, хотя и безоблачного, полил ливень из кусков мяса, костей и крови. Стервятники, ястребы, вороны, цапли и вороны тысячами тогда кружили высоко над твоим войском, о царь! Громко завывали шакалы; они много раз поднимали страшный вой, предвещающий опасность, слева от твоего войска, жаждя пожирать мясо и пить кровь. Падали на поле брани с ураганным вихрем и сотрясением сверкающие метеоры, озаряя (небо) и покрывая все вокруг своим хвостом. А широкий диск солнца, (казалось), исторгал вспышки молний в сопровождении раскатов грома, о царь, когда выехал (на битву) верховный военачальник (кауравов). Эти и многие другие знамения, страшные и указывающие на гибель жизней героев, показывались во время битвы.

Тогда началась битва между войсками кауравов и пандавов, жаждущими убивать друг друга. И (казалось), шумом своим она оглашала весь мир. И пандавы вместе с кауравами, искусные наносить удары, в сильной ярости друг к другу стали поражать один другого острыми стрелами, домогаясь победы. А тот могучий лучник, сияющий сильным блеском, со всей стремительностью обрушился на обширное войско пандавов, осыпая его сотнями острых стрел.

Увидев ринувшегося на них Дрону, пандавы вместе с сринджаями встретили его тогда, о царь, в каждом отдельном отряде ливнями стрел. Волнуемое и теснимое Дроной, огромное войско (пандавов) и панчалов было расчленено, как (стая) журавлей — силою ветра. Вызывая (заклинаниями) различные виды небесного оружия в том сражении, Дрона в самое короткое время жестоко измучил пандавов и сринджаев. Уничтожаемые Дроной, как данавы — Васавой, панчалы, предводительствуемые Дхриштадьюмной, трепетали (в сражении).

Тогда сын Яджнясены, могучий воин на колеснице, тот герой, сведущий в небесном оружии, расколол ливнем своих стрел войско Дроны на множество частей. Потоками своих стрел отразив по частям ливни стрел Дроны, он, могучий, учинил большую резню в его войске, а также среди самих кауравов. Однако могучерукий Дрона, собрав вновь и сплотив в бою свое войско, ринулся тогда на сына Паршаты. Он исторгнул на сына Паршаты могучий ливень стрел, подобно тому как Магхаван, возбужденный гневом, стремительно (выпускает потоки стрел) на данавов.

И приводимые в трепет Дроной с помощью стрел, пандавы и сринджайи вновь и вновь рассеивались, как мелкие лесные твари, (преследуемые) львом. И затем могучий Дрона пронесся через боевой строй пандавов, подобно огненному колесу. Все это, о царь, казалось весьма удивительным! Стоя на превосходнейшей колеснице, напоминающей город, движут щийся по небу, снаряженной (всем необходимым) согласно предписанию-(военной) науки, (на колеснице), у которой знамя развевается по ветру, а кони мчатся вскачь и у которой на знамени изображение ясно, как кристалл, (стоя на такой колеснице), издающей грохот и усмиряющей врагов, (Дрона) уничтожал вражеское войско.

Так гласит глава шестая в Дронапарве великой Махабхараты.

Глава 7

Санджая сказал:

Видя, как Дрона убивает так коней и возниц, воинов, сражающихся 1-на колесницах, и слонов, пандавы не дрогнули и окружили его со всех сторон. Тогда царь Юдхиштхира, обративпшсь к Дхриштадьюмне и Дха-нанджае, сказал им: «Пусть Рожденный в сосуде (Дрона), со старанием (окруженный) со всех сторон (нашими воинами), будет остановлен!».

И тут Арджуна и сын Паршаты вместе с их приверженцами — все могучие воины на колесницах — обступили его, когда он ринулся (на них). Царе-вичи-кекайи и Бхимасена, сын Субхадры и Гхатоткача, Юдхиштхира и оба близнеца (Накула и Сахадева), матсьии сыновья Друпады; ш (пятеро) сыновей Драупади, исполненные радости, и Дхриштакету вместе с Сатьяки, Чекитана, возбужденный от гнева, и Юютсу, могучий воин на колеснице; и многие другие цари, о царь, которые сопровождали Пандаву, совершили различные подвиги в соответствии со своими высоким происхождением и доблестью.

При виде того войска, сплачиваемого в сражении пандавами, сын Бхарадваджи, вращая в гневе глазами, бросил на него взгляд.

Придя в сильную ярость, он, опьяненный битвой, рассеял, (мчась) на колеснице, войско пандавов, как бушующий ветер (разгоняет) тучи. Обрушиваясь со всех сторон на воинов, сражающихся на колесницах, на коней, пехотинцев и слонов, Дрона, словно обезумевший, рыскал (по полю брани), точно юнец, хотя сам и стар годами. Его рыжие кони, быстрые как ветер, благородных кровей, с телом, испачканным кровью, о царь, не сбивающиеся с пути, принимали красивый облик.

Увидев того героя, соблюдающего обет, нападающего на них подобно разгневанному богу смерти, воины Пандавы разбежались во все стороны. И меж тем как некоторые из них убегали, а другие возвращались опять, когда одни взирали на него, а другие стояли на месте, шум был неистовым и очень страшным. И вызывающий радость у героев и увеличивающий страх у робких, он наполнял все пространство между небом и землей.

Затем снова объявив свое имя в бою, Дрона сделался еще более свирепым, осыпая врагов сотнями стрел. В самом деле, могучий Дрона, хотя уже и старый, как юноша истреблял, подобно самой смерти, те отряды войска мудрого Пандавы. Отсекая головы и руки, покрытые украшениями, тот свирепый и могучий воин на колеснице опустошал площадки (вражеских) колесниц и издавал воинственный клич.

И от того восторженного крика его и от стремительного натиска стрел, о высокий владыка, задрожали воины во (вражеском) стане, как стада скота, страдающие от холода. И от грохота колесницы Дроны, от звона натягиваемой тетивы и от скрипучего звука его лука поднялся великий шум в воздушном пространстве. Его стрелы, вылетающие во множестве тысячами (из лука), заволакивая все стороны света, падали на слонов, коней и пехотинцев (врага).

И к тому Дроне, вооруженному луком огромной силы, напоминающему огонь, пламенеющий оружием вместо пламени, смело подступили панчалы вместе с пандавами. Он же стал их отправлять вместе с воинами, сражающимися на колесницах, слонами и конями в обиталище Ямы. И Дрона вскоре сделал землю покрытой месивом из крови.

Меча свое могучее оружие и выпуская непрерывно стрелы, Дрона так быстро покрыл ими все стороны света, что была лишь видна только

сеть из стрел. Между пеших воинов, колесниц и коней, а также слонов (из-за нависшей тучи стрел) виднелось только его знамя, двигающееся повсюду, подобно вспышкам молнии среди туч.

И Дрона, тот неудручаемый воин, вооруженный луком и стрелами, измотав пятерых героев, главенствующих среди кекаев, и царя панчалов, ринулся затем на войско Юдхиштхиры. Тогда Бхимасена и Дхананджая, и внук Шини и сын Друпады, также и сын Шайбьи — правитель Каши и сам Шиби, приободрившись, с громкими криками окатили его ливнями стрел.

Но тут стрелы с сияющим золотом хвостовым оперением, выпущенные из лука Дроной, пронзив тела слонов и молодых коней тех (воинов), вонзились в землю вместе с оперениями, окрашенными кровью. И то поле брани, устилаемое колесницами и грудами (тел) поверженных воинов, слонов и коней, иссеченных стрелами, будто напоминало собою небосвод, (покрытый) со всех сторон черными тучами. Желая преуспеяния твоим сыновьям, Дрона сокрушил защитников войск потомка Шини, Бхнмы и Арджуны, а также Шайбью и Абхиманью вместе с правителем Каши и (уничтожил) других героев в битве. Совершив эти и другие подвиги в сражении, о владыка кауравов, и накалив (их жаром) миры, подобно Солнцу при гибели вселенной, Дрона, великий духом, воистину, о царь, отправился из этого мира на небо!

Так герой тот на золотой колеснице, уничтожив в бою сотнями и ты-сячами воинов (в рати) пандавов, был сам (наконец) сражен сыном Паршаты. Убив свыше двух акшаухини храбрых и неотвращающихся воинов, тот непоколебимый (герой) отправился затем в высочайший путь. В самом деле, о царь, совершив на золотой колеснице трудновыполнимый подвиг, он (в конце концов) был убит пандавами и злобными панчалами, жестокими в своих подвигах. И когда был убит в бою наставник, о царь, поднялся в воздушном пространстве громкий шум от всех существ и войск.

Оглашая небо и землю, воздух и воды, главные и промежуточные страны света, громкий возглас «О позор!» раздавался среди существ. Божестве и усопшие предки и те, кто были его друзьями, — все увидели могучего воина, сражавшегося на колеснице, — сына Бхарадваджи, убитого там пандавы, одержав победу, издавали львиные рыки. И от тех могучих возгласов сотрясалась Земля.

Так гласит глава седьмая в Дронапарве великой Махабхараты.

Глава 8

Дхритараштра сказал:

Что делал Дрона в сражении (перед тем), как его убили пандавы и сринджайи, — (тот герой), столь искусный во владении оружием среди всех носящих оружие? Была ли сломана у него колесница (в пылу битвы)? Или же был рассечен его лук, когда он метал (стрелы во врагов)? Или же Дрона проявил беспечность, когда встретил свою смерть?

Каким же образом, о сын мой, отпрыск Паршаты, царевич Панчалы, мог убить, благо-счастливой судьбе, того могучего воина, сражавшегося на колеснице, доступного для врагов, сеявшего во множестве густые тучи стрел с золотым оперением, наделенного большой ловкостью рук, лучшего из дваждырожденных, исполнившего все свои обязанности, способного сражаться иными способами и метать свои стрелы на далекое расстояние, самообузданного, опытнейшего в искусстве владения оружием, превосходнейшего и непреклонного, совершавшего страшные подвиги в бою, всегда, требовательного (к себе)?

Ибо совершенно ясно, кажется мне, что судьба всесильна, нежели человеческие (усилия), раз герой Дрона убит родным сыном Паршаты! Тот герой, у которого были представлены четыре вида оружия, ты говоришь мне, что тот лучший наставник стрельбе из лука, Дрона, убит. Услышав об убиении того (героя), но мчавшегося на сверкающей колеснице, покрытой тигровыми шкурами и украшенной чистым золотом, я не могу теперь рассеять свою грусть! Конечно, о Санджая, никто не умирает от горя, причиненного несчастьем другого, раз я, услышав о смерти Дроны, живу еще и не умираю.

Наверно мое (и без того) твердое сердце сделано из железа, раз оно врывается на сто кусков, когда я услышал об убийстве Дроны! от, которому прислуживали брахманы и царевичи, стремящиеся, учению священному знанию и ведам, а также (стрельбе) из лука, увы, лог быть сражен Смертью! Я не могу вынести поражения Дроны, которое подобно иссушению океана, или перемещению (горы) Меру, или же сиянию солнца (с небосвода)! Он был тем, кто сдерживал надменных и равнял справедливых. Тот усмиритель врагов, который пожертвовал самой жизнью ради несчастного (Дурьйодханы) и на доблесть которые возлагали надежды на победу мои злостные сыновья, тот, кто по уму равен Брихаспати или Ушанасу, как мог быть убитым?

Его крупнорыжие кони сайндхавийских кровей, покрытые золотой сеткой,, женные в колесницу, быстрые как ветер и заглушающие всякий шум, могучие, издающие приятное ржание, хорошо обученные, проходящие из страны Синдху, отлично везущие колесницу, всегда упор в разгаре битвы — не были ли они встревожены и изнурены? Вынося рев громадных слонов, звуки раковин и грохот барабанов, терпели к звону (натягиваемой) тетивы и к ливням стрел и другого оружия, желающие победить врагов, сдержанные в своем дыхании (от напряжения), победившие усталость, — были ли понукаемы те быстрые кони, мчав-колесницу сына Бхарадваджи? Именно такие (кони) были впряжены в золотую его колесницу, подобранные (один к другому) тем выдающимся ем среди людей!

Почему же, о сын мой, не переправились они через войска пандавов?

Мчась на превосходнейшей колеснице, украшенной золотом, что ушел в битве сын Бхарадваджи, тот герой, издающий воинственный клич? Твердый в правде и наделенный мощью, что совершил в битве Дрона, чью науку (оружия) полагаются все лучники мира? Кто были те воины на колесницах, которые выступили в битве против того вершителя страшных подвигов, наиглавнейшего среди всех лучников и первейшего (среди героев), напоминающего самого Шакру в небе? Уж не обратились ли в бегство пандавы, увидев его, несокрушимого, на золотой колеснице, вызывающего к действию небесное оружие и уничтожающего (врага)?

Или, может, царь справедливости вместе со своими младшими братьями, имея царевича Панчалийского своей связующей струной, окружил всем войском Дрону со всех сторон? Наверно Партха должен был прямыми стрелами сдерживать других воинов, сражавшихся на колесницах, и затем уже сын Паршаты, вершитель коварных дел, ринулся на Дрону. Ведь я не вижу никого другого, столь неистового в убийстве, кроме свирепого Дхриштадьюмны, охраняемого Носящим диадему! Очевидно, когда кекайи, чеди, каруши и матсьи, равно и цари других племен, как муравьи осаждают змею, теснили нещадно наставника, в минуту, когда тот был занят выполнением тяжелого (воинского) подвига, низменный царевич Панчалы, окруженный со всех сторон теми героями, тогда и убил его! — Таково мое мнение.

Тот, кто, изучив все четыре веды и древние предания вместо пятой (веды), стал прибежищем для брахманов, как океан для рек, — каким образом тот брахман, престарелый годами, принял свою смерть от оружия? Горделивый, он все же переносил (все унижения) и часто должен был страдать из-за меня. Вовсе не заслуживая того, сын Кунти все же (обрел) плоды тех его деяний. Тот, от чьих подвигов зависят все лучники в мире, увы, как мог тот (герой), стойкий в правде и искуснейший (в сражении), быть убит жаждущими богатства?

Первейший (на земле), как Шакра на небе, великий своею мощью и могучий силою, увы, как мог он быть убит партхами, словно кит — мелкими рыбами? Одаренный большой ловкостью рук и силою, тот превосходнейший стрелок из лука, сокрушавший врагов, тот, в чьей оказавшись близости (ни один воин), желающий жить, не оставался в живых, тот, кого, пока он был жив, не покидали никогда два рода звуков — звук святой брахмы, (произносимый) жаждущими знания вед, и звук тетивы, (производимый) лучниками (в стремлении достичь высокого искусства в стрельбе), — тот Дрона, по отваге своей равный льву или слону, увы, убит теперь! Я не могу вынести (даже мысли) о смерти его! Каким образом, о Санджая, (могли одолеть) его, неодолимого, чья мощь была неистощима, а слава никогда не меркла?

Кто из (воинов) охранял правое колесо благородного (Дроны) и кто — левое? Кто находился впереди того героя, когда он сражался в битве? И кто там, пренебрегая своей жизнью, встретили Смерть, стоявшую к ним лицом к лицу? Кто были те герои, которые в сражении с Дроной проявили высочайшую силу духа? Даже в тяжких бедствиях, о Санджая, тот благородный (герой) должен был сделать это — именно он должен был проявить свою доблесть в меру всех своих сил! И все это было представлено в Дроне. Я теряю сознание, о сын мой! Пусть эта беседа приостановится на время. И когда я обрету сознание, я снова вопрошу тебя, о Санджая!

Так гласит глава восьмая в Дронапарве великой Махабхараты.

Глава 9

Вайшампаяна сказал:

Так вопросив сына возницы, Дхритараштра, сильно терзаемый печалью сердца и лишенный надежды на победу сынов своих, упал на землю. Лишившегося сознания и упавшего (наземь), слуги окропили его студенош и благовонной водою, обвевая его некоторое время. Узнав, что он упал, жены бхаратийские окружили со всех сторон великого царя и нежно поглаживали его руками.

И медленно подняв царя с земли, прелестные жены с подступившими к горлу слезами усадили его на его сидение. И заняв свое сидение, царь все еще находился под влиянием охватившего его обморочного состояния. И он оставался совершенно неподвижным, в то время как те обвевали его со всех сторон. Пробираемый дрожью, тот владыка земли медленно пришел в сознание и вновь стал вопрошать сына Гавальганы из касты сутов о всех событиях (битвы), как они происходили

Когда Аджаташатру, подобно восходящему солнцу, рассеивающий тьму своим светом, ринулся (на врага), кто отвратил его от Дроны? (Кто отвратил его), который (в битве) подобен стремительному разъяренному слону в периоде течки, неодолимому вожаками враждебных стад, сильно возбужденному и устремленному мыслию на соединение со слонихой,, убивающему противоборствующих слонов?!

Ведь тот герой, первейший из людей, непоколебимый и верный данному обещанию, — тот герой могучерукий, который (уничтожил) в сражении множество вражеских воинов, может один своим лишь страшным взглядом сжечь все войско Дурьйодханы! Убивающего одним лишь взглядом, склонного одерживать победу, защищаемого лучшими из лучников, обузданного (в чувствах)* и высоко чтимого во всем мире, — кто из моих героев мог окружить его? На того царевича неодолимого и непреклонного, лучшего из лучников, того тигра среди мужей — сына Кунти, который со стремительной быстротой ринулся на Дрону, кто нападал из моих воинов? Того Бхимасену, когда он обрушился (на мое войско), кто окружил из моих героев?

Когда тот воин на колеснице, наделенный высочайшей мощью, — Бибхатсу, подобный туче, нагрянул туда, производя громовые вспышки молний подобно грозовому облаку, и дождил ливни стрел, как Магхаван — ливни дождя; когда (тот герой) с изображением лучшей из обезьян на своем знамени, запруживая воздушное пространство стрелами и оглашая все стороны света звуками от шлепков ладоней и скрипа ободов (колес колесничных), когда (нагрянул тот герой) суровый, чей лук подобен блеску молнии, а громада колесницы, сопровождаемой вместо раскатов грома грохотом ободов (колес), напоминает собою облако, (герой), весьма грозный из-за свиста его стрел, чей гнев подобен приглушенному (грому), облака, мчащийся быстро, как мысль или желание, кто неистов и страшен видом и, будучи вооружен стрелами, глубоко пронзает жизненно важные места (в теле) и кровью вместо вод заливает всю землю, устилая ее людскими (телами), и кто разъярен оглушающим шумом палицы, заносимой над ним Дурьйодханой, — когда тот победоносный и мудрый герой,

держащий лук гандиву, поливал в битве стрелами с оперениями стервятника, отточенными на камне, — каковым было тогда состояние ваших мыслей? Не гибло ли от звука гандивы ваше войско, которое сильно теснил Арджуна, совершая страшные (подвиги)? Не отогнал ли вас от Дроны Арджуна своими стрелами, подобно тому как ветер разгоняет облака или как ломает он заросли тростника, бушуя над ними? Кто же из людей способен перенести в сражении Обладателя лука гандивы?

В той битве, в которой трепетали войска и даже героев охватывал страх, м кто (были те, которые) не покинули Дроны, и кто были трусами, убежавшими из страха? И кто там, жертвуя своей жизнью, столкнулся лицом к лицу с самой Смертью (в образе) Дхананджайи, побеждающего даже сверхчеловеческих существ в битве? Мои (войска) не были в состояния перенести натиска того (воина), мчащегося на белых конях, и звона лука гандивы, напоминающего раскаты облаков в период дождей! Та колесница; на которой возницей (выступает) Вишваксена, а воином — Дхананджайи я считаю, не может быть побеждена даже богами и асурами вместе!

Когда тот нежный и юный, храбрый и прекрасный видом Пандава, одаренный умом, искусный и разумный, преисполненный подлинной отваги в битве,— когда тот мудрый Накула, производя страшный шум и изматывая всех кауравов, ринулся (на Дрону), кто из моих героев окружил его? Когда тот Сахадева, подобный разгневанной ядовитой змее, всегда побеждающий и неодолимый в бою, причиняя опустошение среди врагов, нагрянул (на нас), кто из моих героев окружил его, соблюдающего обеты благородных и наделенного скромностью, в метании стрел не знающего промаха и непобедимого, мчавшегося навстречу Дроне?

Того, кто, сокрушив могучее войско царя саувиров, взял себе в жены прелестную девушку из рода Бходжа, во всем прекрасно сложенную того Ююдхану, быка среди людей, в котором постоянно пребываю правдивость и стойкость, храбрость и полное воздержание, — того могучего (воина), справедливого в своих деяниях, неопечаленного и непобедимого, в битве равного самому Васудеве и ближайшего к нему (естеством своим), готового всегда служить Дхананджае и геройского (соратника) в подвигах своего наставника, и равного Партхе во владении оружием, т кто отвратил от Дроны? Того выдающегося героя среди врипшиев, храбрейшего среди всех лучников, равного самому Раме во владении оружием, доблести и славе, того отпрыска из рода Сатвата, в котором пребывают все (добродетели): правдивость и стойкость, смирение и героизм и высочайшее благочестие, как три мира — в Кешаве, — того могучего лучника, наделенного такими достоинствами, неодолимого даже богами, кто окружил из моих героев, напав на него?

Того выдающегося героя среди панчалов, высокого своим происхождением и любимого (среди подобных же героев), всегда свершающего высокие подвиги в битве, —Уттамауджаса, занятого служением благу Дхананджайи и первейшего для (причинения) мне зла, подобного Яме, Вайшраване или Адитье, Махендре или Варуне и считающегося махаратхой, готового пожертвовать жизнью в жестоком бою, — кто остановил из моих героев, когда он ринулся на Дрону?

Кто (из моих воинов) отвратил от Дроны подступившего к нему Дхриш-такету, который один, оставив чедиев, примкнул к пандавам? Кто отвратил от Дроны геройского Кетумана, который убил царевича Сударшану у горного перевала в Западную область? Того тигра среди людей, который прежде был женщиной и ведает о своих достоинствах и недостатках, — Шикхандина, сына Ядшнясены, никогда не унывающего в битве, того (героя), который стал причиной смерти великого духом Девавраты, — кто окружил из моих героев, когда он ринулся навстречу Дроне?

Того героя, в котором все достоинства представлены в гораздо большей степени, нежели у Дхананджайи, у которого всегда присутствуют оружие, правдивость и благочестие, который равен Васудеве в доблести и равен Дхананджае в силе, который блеском подобен солнцу и по мудрости равен Брихаспати, — благородного Абхиманью, напоминающего саму Смерть с широко разверстою пастью, — кто окружил из моих героев,, когда он ринулся навстречу Дроне? Когда тот юный сын Субхадры, подобный алой заре, тот губитель вражеских героев обрушился на Дрону, — каковым было тогда состояние ваших мыслей?

Когда сыновья Драупади, те тигры среди людей, устремились в пылу сражения на Дрону, словно реки — в океан, кто из героев отразил их?" Тех мальчиков, которые, оставляя (детские) игры в течение двенадцати лет и соблюдая высочайший обет, жили у Бхишмы ради (обучения искусству) владения оружием,— тех надменных сыновей Дхриштадьюмны: Кшатранджаю, Кшатрадеву и Кшатрадхармана, — кто из героев твоих отвратил от Дроны? Того, которого (все) вришни считают гораздо более выдающимся в битве, чем сотня (воинов, сражающихся на колесницах), — того могучего лучника Чекитану кто отвратил от Дроны?

Того Вардха-кшеми, который похитил в пылу сражения девушку у калингов, — неодолимого и неопечаленного душою, кто отвратил от Дроны? Тех пятерых братьев-кекаев, справедливых и воистину отважных, внешностью подобных насекомым индрагопака, в красных доспехах, с красным оружием и красными знаменами, — тех героев, которые приходятся двоюродными братьями пандавам со стороны их матери и всегда жаждут победы последним, — кто из (моих) героев окружил, когда они ринулись, чтобы убить Дрону?

Того повелителя сражений, наилучшего из лучников, того героя, стойкого в правде и могучего силой, того тигра среди людей — Юютсу, которого разгневанные цари, сражаясь в течение шести месяцев в Варанавате с намерением убить его, не могли победить и который в битве при Варанаси низвергнул с колесницы стрелою с серповидным острием могучего воина — сына царя Каши, домогавшегося (на сваямваре девушки) себе в жены, — кто (из моих героев) отвратил от Дроны?

Того могучего лучника Дхриштадьюмну, главного советника партхов, занятого причинением зла Дурьйодхане и рожденного для сокрушения Дроны, — кто окружил из (моих) героев, когда он двинулся навстречу Дроне, прорываясь всюду (сквозь ряды моих войск) и сжигая воинов в сражении?

Того Кшатрадеву, сына Шикхандина, лучшего из знатоков оружия, выросшего чуть ли не на коленях у Дроны, — кто отвратил от Дроны? (Внука) того, кто окружил эту землю могучим отрядом колесниц, словно кожаным поясом, того могучего воина на колеснице и первейшего губителя врагов, который совершил без препятствий взамен всех жертвенных обрядов десять жертвоприношений коня с превосходной пищей и питьем и обильными дарами, охраняя своих подданных, словно они были его детьми, того геройского сына Ушинары, который при жертвоприношении дал такое количество скота, сколько составляет поток Ганги, какой испили у него в виде жертвенных даров поглощающие их, чей подобный (подвиг) никто из людей не мог ни прежде, ни после совершить и (о котором) после свершения его трудновыполнимого подвига сами боги вскричала:

«Мы не видали в трех мирах со всем, что есть в них движущегося и неподвижного, второго героя, другого чем сын Ушинары, какой родился когда-либо, или еще должен родиться, или существует теперь!», — того, чьим путем ве в состоянии пойти человеческие существа, дабы обрести жительство иа небе, — кто (из моих воинов) отразил Шайбью, внука того сына Ушинары, когда он выступил и ринулся навстречу Дроне подобно самой Смерти € разверстой пастью?

Кто из героев (моих) окружил войско из колесниц того губителя врагов — Вираты, царя матсьев, когда оно в пылу сражения устремилось к Дроне? Того ужасного ракшаса, наделенного силой волшебства, обладающего великой мощью и доблестью и рожденного от Врикодары в самый короткий срок, — того могучерукого Гхатоткачу, перед которым у меня великий страх и который является тернием для моих сыновей и всегда желает победы пандавам, — кто отвратил от Дроны?

Что, о Санджая, манжет еще остаться в битве непобежденным для тех, ради которых эти Я многие другие готовы положить свои жизни в бою? Каким образом может быть поражение у партхов, — у тех самых, для которых тот тигр среди людей, Обладатель лука шринга служит прибежищем и всегда желает блага? Ведь он — учитель (трех) миров, неизменный владыка всего сущего, и он — Извечен! Обладающий божественной душою, всемогущий Нараяна является дивным хранителем (людей) в сражении! Мудрые перечисляют его божественные подвиги. Я тоже упомяну о них с предавь ностью, ради (восстановления) своей твердости!»

Так гласит глава девятая в Дронапарве великой Махабхараты.

Глава 10

Дхритараштра сказал:

Слушай о божественных подвигах Васудевы, о Санджая, о подвигах, которые совершил Говинда, как не мог никогда их совершить другой человек! Когда он воспитывался в семье пастуха (Нанды), он, благородный, еще мальчиком возвестил о силе своих рук в трех мирах, о Санджая!