Сказание об убиении джаядратхи 14 страница

Тогда разъяренный гневом, оттого что в сражении был так жестоко мучим тем стойким лучником, Карна могуче-стремительный приложил усилия со всей стремительностью ради сокрушения Бхимы. И негодующий, могучий Карна, воспаленный гневом, о царь, послал в него сотню стрел с оперением стервятника, о потомок Бхараты! Однако Пандава в сражении, не обращая внимания на своего противника и не считаясь с его мощью, стал выпускать в него свирепые ливни стрел.

Тогда Карна, усмиритель врагов, о великий царь, поразил, разгневанный, гневного видом Пандаву острыми стрелами в грудь. И подобно двум облакам, (исторгающим ливни дождя), оба они поливали друг друга в сражении ливнями (стрел), пытаясь напугать один другого шлепками ладоней и громкими криками. Оба они, покрывая друг друга в битве сетью различных стрел, оба, кипящие гневом, стремились в том сражении противостоять подвигу другого.

Тогда Бхима могучерукий, рассекши стрелой с подковообразным острием лук благородного сына Радхи, пронзил Карну другой стрелою. Но отбросив тот рассеченный лук, сын суты, великий духом, взял другой лук, способный поражать (стрелами) с большой стремительностью и выдерживать большое напряжение.

При виде такого уничтожения войск кауравов, саувиров и синдху, при зрелище земли, покрытой доспехами, знаменами и оружием, разбросанными вокруг, а также при виде безжизненных тел слонов, коней в людей, (валяющихся) повсюду, все тело сына возницы от гнева запылало сверкающим блеском. Натянув свой громадный лук, сын Радхи, о царь, глянул на Бхиму грозным взглядом. И воспаленный гневом, сын суты, меча стрелы, выглядел блистательно, подобно ярколучистому солнцу, достигшему полдня в осеннюю пору. Грозный облик сына Адхиратхи, излучающего сотни стрел, как бы уподоблялся, о царь, облику солнца, рассеивающему свои лучи.

И в то время как он в сражении брал руками стрелы, накладывал их на тетиву, натягивал ее и отпускал, нельзя было заметить никакого промежутка (между этими действиями). И когда Карна, о великий царь, метал стрелы налево и направо, лук его был непрестанно сгибаем в круг, подобный страшному огненному кольцу. Остро отточенные стрелы с золотым оперением, выпущенные из лука Карны, покрыли, о великий царь, все стороны света, затмевая блеск самого солнца.

Многочисленные виднелись тогда в небе потоки прямых стрел с золотым оперением, выпущенных из лука (Карны). И право, исторгаемые из лука сына Адхиратхи, стрелы те выглядели красиво, о царь, словно стаи краунчей на небосводе, летящих вереницей. Сын Адхиратхи метал стрелы, оснащенные оперением стервятника, отточенные на камне и украшенные золотом, стремительно быстрые и со сверкающими остриями.

И выпущенные с силой из его лука, стрелы те, украшенные золотом, беспрерывно сыпались на колесницу Партхи. Унизанные драгоценными камнями, стрелы, посланные Карной, когда они тысячами (пролетали) по небу, представлялись как (нескончаемые) рои саранчи. Выпущенные из лука сына Адхиратхи, стрелы, проносясь (по воздуху), казались одной длинной, непрерывной стрелой. Подобно тому как облако покрывает гору потоками дождя, так Карна, кипящий гневом, покрывал Бхиму ливнями стрел.

Там, о потомок Бхараты, сыновья твои вместе с кауравами видели силу и мощь, доблесть и упорство Бхимы. Ибо он, не обращая внимания на тот поднявшийся ливень стрел, подобный вздымающемуся океану, в гневе ринулся против Карны. У Бхимы был громадный лук с позолоченной тыльной частью, о владыка народов! От частого натяжения он, казалось, превращался в круг, словно это был второй лук Шакры.

От него непрерывно исходили стрелы, как бы наполняя весь небосвод. Благодаря прямым стрелам с золотым оперением, выпускаемым Бхимой, образовалась в небе непрерывная линия, которая казалась лучезарной, подобно золотой гирлянде. Тогда те сети стрел (Карны), нависшие в воздухе, сбитые стрелами Бхимасены, распались на мелкие кусочки и посыпались (на землю). И в то время как густые сети быстролетных стрел обоих — Карны и Бхимасены производили вспышки огня, сталкиваясь (одна с другой) в том сражении, все небо было покрыто теми стрелами, оперенными золотом.

Однако пренебрегая мощью благородного Бхимы, сын возницы покрыл его множеством разнообразных стрел и попытался взять верх над ним. И тогда те густые сети стрел, когда оба они метали их, о достойнейший, казалось, сталкивались одна с другой, подобно двум встречным потокам ветра. Но вот, жаждя убить Бхиму, Карна, воспаленный гневом, послал в него острые стрелы, оперенные золотом и гладко зачищенные кузнецом. Бхима, однако, рассек их своими стрелами каждую на три части и, получая перевес над сыном суты, крикнул: «Стой, остановись!».

И неистовый, могучий Пандава, будто всепожирающий огонь, снова выпустил в пылу гнева ливни лютых стрел. Но Карна бесстрашно перенял те все его стрелы. И потом сын суты Карна Вайкартана чудодейственной силой своего оружия, своими прямыми стрелами рассек оба колчана и тетиву лука сражавшегося сына Панду, а также поводья и постромки его коней. Затем, убив также и коней его, он пронзил его возницу тремя стрелами. И возница тот, быстро соскочив вниз, устремился к колеснице Ююдханы.

Воспаленный гневом, сын Радхи, чей блеск был подобен разрушительному огню в конце юги, усмехаясь при этом, рассек древко знамени Бхимы и повалил его стяги. Лишенный лука, о великий царь, Бхима взял тогда особый дротик (каким пользуются воины на колесницах).

Воспаленный гневом, он повертел им и затем сильно метнул его в колесницу Карны. И тот дротик, украшенный золотом, несшийся на него подобно огромному метеору, сын Адхиратхи в сильном неистовстве рассек десятью стрелами. И он упал, рассеченный на десять частей, о царь, стрелами Карны, в то время как тот сын суты, искушенный в различных приемах ведения боя, метал их ради (успеха) своих друзей.

Тогда сын Кунти взял щит, украшенный золотом, и меч, желая обрести одно из двух: или смерть, или победу. Но Карна разнес тот щит его, улыбаясь в то же время. Без колесницы, о великий царь, и лишенный щита, Бхима обезумел от гнева. Быстро закружив своим мечом, он метнул его в колесницу Карны. И тот остроотточенный меч, рассекши лук и тетиву сына возницы, упал на землю, будто свирепый змей, свалившийся с неба.

Тогда сын Адхиратхи, разгневанный в сражении, взял с улыбкой другой лук, гибельный для врагов, с более крепкой тетивой и еще более тугой, (чем прежний). Но тут, разгневавшись, могучий Бхимасена, воистину отважный, подпрыгнул в воздух, приводя в трепет сердце Карны. Увидев в сражении тот поступок Бхимасены, желающего победы, сын Радхи ввел его в обман, скрывшись (в своей колеснице).

Не видя его, скрывшегося на площадке колесницы, Бхима, взявшись за древко его знамени, стоял (в ожидании) на земле. Все кауравы и чараны одобрили ту попытку его, что он захотел выхватить из колесницы Карну, подобно тому как Таркшья (хватает) змею. С луком рассеченным, лишенный колесницы, Бхима, соблюдающий закон своей касты, оставив позади себя (разбитую) свою колесницу, все же стоял, готовый для битвы. Тогда, нарушив то (положение) свое, о отец мой, сын Радхи, разгневанный в пылу сражения, ринулся против Пандавы, стоявшего в ожидании битвы.

И оба те могучих героя, бросая вызов друг другу, когда они сходились вместе на великом поде брани, громко гремели (своими криками), подобно двум облакам на небосводе, гремящим на исходе лета. И то столкновение между теми обоими львами среди людей, разгневанными и невыносящими друг друга в сражении, напоминало (схватку, некогда происходившую) между богами и данавами.

Но тут сын Кунти, чей запас оружия иссяк, (должен был повернуть и обратно), преследуемый Карной. Увидев лежащих вблизи слонов, подобных горам, убитых Арджуной, он, безоружный, вошел между них, чтобы воспрепятствовать движению колесницы (Карны). Достигнув груды слонов и войдя внутрь той крепости, неприступной для колесницы, Пандава, желая сохранить свою жизнь, не посмел напасть на сына Радхи.

И желая (оградить себя) прикрытием, Партха, покоритель вражеских городов, подняв слона, убитого стрелами Дхананджайи, стоял там (выжидая). Карна, однако, своими стрелами разнес на части того слона, (поднятого) им. И Пандава тут же послал в Карну куски того слона, а также колеса колесниц, коней и упряжных животных, испуская при этом громкий рык.

И все, что он видел лежащим там на земле, все то обуреваемый гневом Пандава брал и швырял в Карну. Однако все то, что так летело в него,. Карна рассекал своими острыми стрелами. Но, вспоминая слова Кунти, он не лишил жизни безоружного Бхиму. И быстро подступив к нему,. Карна коснулся его кончиком своего лука. И улыбаясь при этом, сын. Радхи сказал Бхимасене:

«Этот евнух безбородый, о глупец бестолковый, о ненасытный обжора! — повторял он все снова и снова. — Неискушенный во владении оружием, ты не должен сражаться со мною, ты лишь младенец, о робкий в сражении. Там, о Пандава, где встречается обилие всякой съедобной пищи и питья, там, о несчастный, ты всегда уместен, но никогда в сражениях! Или став, отшельником, о Бхима, тебе надлежит питаться плодами, о несчастнейший! Отправляйся же в лес, о Каунтея, ибо неискушен ты в битве. Ты способен в том, чтобы поедать плоды и коренья и угощать гостей, но не способен, я полагаю, в любом применении оружия, о Врикодара!

Питаясь цветами, кореньями и плодами, ты пригоден лишь для того, чтобы соблюдать обеты, совершать покаяния и проводить жизнь в лесу, ибо не искушен ты в битве! Что общего между битвой и аскетической жизнью отшельника? Поэтому отправляйся в лес, о Врикодара! Ты не подходишь для битвы, о братец мой! Так находи удовольствие в жительстве в лесу! Поторапливая усиленно поваров, слуг и рабов в доме, ты способен только колотить их в гневе ради (своей собственной) пищи, о Врикодара!».

И о всех обидах, которые были нанесены ему в юные года, о владыка народов, (Карна) также заставил его выслушать в очень резких выражениях. И когда тот стоял там, сжавшись (от страха), он опять коснулся его своим луком. И громко смеясь, Вриша снова промолвил тогда Бхиме такие слова:

«Ты должен вступать в сражение с другими, но не должен ты сражаться с подобными мне! Для тех, кто сражается с подобными мне, существует это и еще другое (условие). Ступай или туда, где находятся оба; Кришны! Оба они защитят тебя в битве! Или отправляйся домой, о Каунтея, ибо что тебе делать в битве, о младенец!» Так, лишив Бхиму колесницы, Карна, о царь, поносил его в хвастливых словах перед тем львом из рода Вришни и благородным Партхой.

Тогда Обезьянознаменный (Арджуна), понуждаемый Кешавой, послал в сына суты, о царь, множество стрел, отточенных на камне. И те стрелы, украшенные золотом, выпущенные руками Партхи и исходящие из лука гандивы, вошли в (тело) Карны, словно гуси — в ущелье Краунча. И теми стрелами, свирепыми как змеи, выпущенными из лука гандивы, Дхананджая отогнал сына возницы от Бхимасены.

С луком, рассеченным Бхимой, и сам теснимый стрелами Дхананджайи, Карна быстро умчался на своей громадной колеснице. Бхима, тот бык среди людей, тоже взойдя на колесницу Сатьяки, последовал в той битве за своим братом Савьясачином, отпрыском Панду. Тогда Дхананджая, с глазами медно-красными от гнева, прицелившись в Карну, послал длинную стрелу, подобно тому как Разрушитель (посылает) саму Смерть. И та стрела, посланная из лука гандивы, подобно Гаруде, домогающемуся в небе превосходнейшего из змей, быстро полетела в Карну.

Однако ту стрелу рассек в воздухе пернатой стрелою сын Дроны, могучий воин на колеснице, желая избавить Карну от страха перед Дхананджаей. Тогда Арджуна, воспылавший гневом, пронзил сына Дроны шестьюдесятью четырьмя стрелами, о великий царь, и, обратившись к нему, сказал: «Не убегай, постой (минутку)!». Но мучимый стрелами Дхананджайи, сын Дроны быстро проник в строй войска (кауравов), изобилующего возбужденными слонами и переполненного колесницами.

Тут могучий сын Кунти заглушил звоном лука гандивы шум в том сражении, производимый от всех звонко звенящих луков с позолоченной тыльной частью. Затем Дхананджая преследовал сзади отъезжавшего совсем не на далеком расстоянии сына Дроны, приводя по пути в трепет все войско своими стрелами. Пронзая длинными стрелами с оперением цапли и павлина тела людей, слонов и коней, Арджуна стал изматывать то войско. И в самом деле, о лучший из рода Бхараты, неистовый Партха, сын Пакашасаны, начал уничтожать то войско, изобилующее конями, слонами и людьми.

Так гласит глава сто четырнадцатая в Дронапарве великой Махабхараты.

Глава 115

Дхритараштра сказал:

День ото дня моя сверкающая слава меркнет, о Санджая! Многие воины мои убиты! Я думаю, что это вызвано превратностью времени. Дхананджая же, воспаленный гневом, проник в мое войско, охраняемое Дроной и Карной и потому недоступное для проникновения даже самим богам! Соединившись с теми двумя (героями), превосходнейшими в мощи, — Кришной и Бхимой, а также с тем быком среди шиниев, он еще более усилился (теперь) в своей доблести! С тех пор (как я услышал о вторжении Дхананджайи), меня сжигает печаль, словно огонь — гумно (со скошенным хлебом).

Ибо я вижу всех хранителей земли вместе с правителем Синдху уже поглощенными (злым роком). Причинив слишком большую обиду Носящему диадему, как может царь (страны) Синдху, если он попался ему на глаза, избавиться живым? Из обстоятельного умозаключения я вижу, о Санджая, что правителя Синдху уже не существует. Поэтому расскажи, коль я спрашиваю тебя, о том, как происходила битва! Расскажи мне как следует о битве того выдающегося героя из рода Вришни, который ради Дхананджайи, приведя в волнение и обеспокоив не раз то обширное войско, один проник в него, разгневанный, подобно тому как слон (погружается) в озеро, покрытое лотосами. Ибо ты искусен (в умении повествовать), о Санджая!

Санджая сказал:

Увидев, что выдающийся из людей — Бхима едет так, теснимый сыном Викартаны, о царь, среди героев-воинов, тот первейший герой из рода Шини последовал за ним на своей колеснице. Зычно гремя, как Громодержец на исходе жаркой поры, и сверкая, как солнце на исходе поры облаков, он стал убивать своих врагов грозным луком, приводя в трепет войско твоего сына. И того первейшего героя-воина из рода Мадху, о потомок Бхараты, мчавшегося по полю брани на конях серебристой: масти, никто из всех воинов твоих не смог остановить.

Тогда лучший из. царей, Аламбуса, преисполненный ярости и никогда не отвращающийся от битвы, вооруженный луком и облаченный в золотые доспехи, ринувшись вперед, задержал Сатьяки, первейшего из рода Мадху. Столкновение тогда, о потомок Бхараты, которое произошло между ними обоими, было таким, какого (раньше) никогда не бывало. Все воины твои и враги, (воздерживаясь от битвы), только взирали на них обоих, блистающих в сражении.

Тут Аламбуса, лучший из царей, сильно ударил в Сатьяки десятью» стрелами. Но те стрелы, прежде чем они могли достичь его, тот бык из рода Шини рассек своими стрелами. И снова он поразил его тремя острыми, огнеподобными стрелами с красивым оперением, выпущенными из лука, натянутого вплоть до самого уха. И они, пробив доспехи, проникли в тела Сатьяки. Пронзив его тело другими сверкающими стрелами, наделенными силой огня или ветра, он сильно ударил в тех серебристо-белых четырех коней четырьмя другими стрелами.

Так пораженный им, внук Шини, стремительный в своем натиске и доблестью равный Носящему диск (Кещаве), убил четырьмя неистово-быстрыми стрелами коней Аламбусы. Затем, отсекши голову его вознице,, он стрелою с серповидным острием, напоминающей огонь в конце юги, отделил от туловища Аламбусы его голову с ликом, сияющим подобно полной луне и украшенным изящными серьгами. Убив того потомка (древних) царственных сыновей и внуков в сражении, тот бык из рода Мадху — герой, сокрушающий (врагов), отправился тогда вслед за Арджуной, о царь, отражая (на своем пути) твои войска.

В то время можно было видеть его, наилучшего из рода Вришни, так рыскавшего среди врагов, когда он устремлялся по следам (Арджуны), и снова и снова сокрушавшего своими: стрелами войска кауравов, словно ветер, разгоняющий скопления облаков. И тут его всюду, куда бы ни пожелал тот тигр среди людей, удобно везли отличные кони, происходящие из страны Синдху, хорошо выезженные, белые как коровье молоко, или цветок жасмина, или месяц, или же снег, и покрытые позолоченными попонами.

Тогда сыновья твои и другие твои воины, объединившись вместе, быстро ринулись против (Сатьяки), о потомок Бхараты, сделав твоего сына Духшасану, первейшего среди воинов, своим военачальником, о потомок Аджамидхи! Окружив со всех сторон внука Шини в том сражении, те предводители отрядов начали наносить ему удары. А тот герой, первейший из сатватов, также отражал их всех густою сетью своих стрел. И быстро отражая их своими огнеподобными стрелами, тот губитель врагов, внук Шини, высоко подняв свой лук, убил коней Духшасаны, о потомок Аджамидхи!

Так гласит глава сто пятнадцатая в Дронапарве великой Махабхараты.

Глава 116

Санджая сказал:

Меж тем как могучерукий Анарта, стремительно действенный во всем, что требует стремительности, проникнув в океан (вражеского) войска, ринулся против колесницы Духшасаны, желая успеха Дхананджае, его окружили могучие лучники из воинов-тригартов со знаменами, украшенными золотом. Сдержав его со всех сторон мощным отрядом своих колесниц, те превосходнейшие лучники, возбужденные гневом, окатили его потоками стрел.

Но проникнув в середину бхаратийского войска, словно в непроходимые воды, наполненного звуками шлепков ладоней и изобилующего мечами, дротиками и булавами, Сатьяки, наделенный истинной отвагой, один победил своих врагов, тех пятьдесят царевичей (Тригарты), ревностно прилагавших старания в том великом сражении. Там мы видели, сколь необычайным было поведение внука Шини в бою. Из-за большой легкости (его движений), увидев его в западной части (битвы), сразу же видели мы его в восточной. Мчась то на север, то на юг, то на восток, то на запад, тот герой рыскал, будто приплясывая, как если бы это была сотня воинов на колесницах. Видя то поведение его, одаренного игривою поступью льва, тригарты, сильно теснимые, повернули вспять к своим соплеменникам.

Тогда другие герои среди шурасенов пытались сдержать Сатьяки в cражении, тесня его потоками стрел, как возбужденного слона (подгоняют) стрекалами. Но воинов тех, столь неистовых, Сатьяки отразил в самое короткое время, и затем он, наделенный непостижимой силой и доблестью, начал сражаться с калингами. И прорвавшись сквозь то войско калингов, столь неприступное, могучерукий Сатьяки прибыл тогда к Дхананджае, сыну Притхи. Как уставший в воде пловец, когда он достиг суши, успокоился Ююдхана, увидев того тигра среди людей.

Заметив его, приблизившегося (к ним), Кешава сказал Арджуне: «Вот подъезжает внук Шини, следующий по твоим пятам, о Партха! Одаренный истинной отвагой, он ученик твой и друг! Сочтя всех воинов за солому, тот бык среди людей победил их. Нанеся воинам кауравов страшный урон, Сатьяки, который дорог тебе, как сама жизнь, приближается к тебе, о Носящий диадему! Обратив ни во что своими стрелами Дрону и Критавармана из рода Бходжа, Сатьяки приближается к тебе, о Пхальгуна! Стремящийся к благу царя справедливости, убив многих из лучших воинов, храбрый Сатьяки, искусный во владении оружием, приближается к тебе, о Пхальгуна!

Свершив столь трудновыполнимый подвиг средь войска (кауравов), могучий Сатьяки, жаждущий лицезреть тебя, приближается к тебе, о Пандава! Сразившись в битве на одной-единственной колеснице со многими могучими воинами на колесницах во главе с наставником (Дроной), этот Сатьяки уже приближается к тебе, о Партха! Посланный сыном Дхармы, сей Сатьяки приближается к тебе, о Партха, прорвавшись сквозь (вражеское) войско, полагаясь на мощь своих собственных рук.

Наделенный истинной отвагой, Сатьяки тот, равного которому вообще нет воина среди кауравов, приближается к тебе, о Каунтея! Убив множество воинов, сей Сатьяки приближается к тебе, о Партха, вызволившись из войска кауравов подобно льву, выбравшемуся из стада скота! Усеяв землю лотосоподобными ликами тысяч царей, этот Сатьяки быстро приближается; к тебе, о Партха! Победив Дурьйодхану вместе с его братьями в сражении, и убив Джаласандху, этот Сатьяки быстро подъезжает сюда! Создав реку из потоков крови вместе с ее кровавой трясиной и оставив (лежать) кауравов, как солому, этот Сатьяки приближается сюда!».

Тогда сын Кунти, совсем невеселый, сказал Кешаве такие слова: «То, что Сатьяки прибывает ко мне, о могучерукий, вовсе мне не приятно? Я ведь не знаю, в каком положении (сейчас) царь справедливости, о Ке-шава! Разлученный с Сатватой, жив он теперь или нет? Ведь им, о могучерукий, должен быть охраняем тот царь! Так почему же, покинув его, о Кришна, он следует по моим пятам? Ведь царь, таким образом, оставлен для Дроны, правитель же Синдху все еще не повержен.

А сей Бхуришравас выступил еще против внука Шини в сражении! Тягчайшее это бремя возложено на меня из-за правителя Синдху! Ибо мне должно знать о царе и должно также охранять Сатьяки! И мне должно также убить Джаяд-ратху! А солнце уж клонится низко. А (что до Сатьяки), то утомлен онг могучерукий, и сила его истощилась теперь. И кони его, и также возница устали, о Мадхава! Но, с другой стороны, не устал Бхуришравас, и его сопровождают приверженцы его, о Кешава!

Будет ли-теперь успех сопутствовать Сатьяки в этом сражении? Переправившись через сам океан, не погибнет ли он, воистину отважный, тот бык из рода Шини, наделенный великой мощью, встретив (на своем пути) след от копыта коровы? Встретившись (в битве) с первейшим из кауравов, благородным Бхуришравасом, искусным во владении оружием, будет ли Сатьяки увенчан удачей? Я считаю это оплошностью со стороны царя справедливости, о Кешава, что он, отбросив всякий страх перед наставником, отсылает Сатьяки (от себя)! Подобно парящему в небе ястребу, (высматривающему себе) кусок мяса, Дрона постоянно пытается захватить царя справедливости. Будет ли царь пребывать в полном благополучии?»

Так гласит глава сто шестнадцатая в Дронапарве великой Махабхараты.

Глава 117

Санджая сказал: .

Увидев Сатвату, одержимого в бою, приближающегося (к Арджуне), Бхуришравас в гневе, о царь, стремительно ринулся против него. И обратившись к тому быку из рода Шини, могучерукий отпрыск рода Куру сказал: «Благодаря счастливой судьбе ты оказался сегодня в поле моего зрения. Сегодня в сражении я достиг желания, давно лелеянного мною. Ибо ты не избавишься от меня живым, если не покинешь поля битвы».

Сегодня, убив тебя в сражении, всегда гордящегося своим геройством, я, о отпрыск рода Дашарха, обрадую царя кауравов Суйодхану! Сегодня оба те героя — Кришна и Арджуна вместе увидят тебя павшим на поле битвы, — опаленного моими стрелами! Сегодня царственный сын Дхармы, которым был ты принужден проникнуть сюда, услышав, что ты убит мною, немедленно преисполнится чувством стыда! Сегодня сын Притхи Дхананджая узнает мою доблесть, когда (увидит) тебя убитым и лежащим на земле, — залитого кровью!

Ведь сражение, что (начнется) сегодня с тобою, было давно лелеяно 8~м мною, как столкновение Шакры с Бали, некогда происшедшее в битве между богами и асурами! Сегодня я дам тебе ужасающий бой, о Сатвата! Отсюда ты узнаешь на деле мощь мою, силу и мужество! Сегодня, убитый мною в сражении, ты отправишься в столицу Ямы, как сын Раваны (Индраджит), убитый в бою Лакшманой, младшим братом Рамы! Сегодня Кришна и Партха и царь справедливости, о отпрыск рода Мадху, при виде тебя убитого, преисполненные отчаяния, несомненно покинут поле битвы! Сегодня, отплатив тебе, о Мадхава, острыми стрелами, я обрадую жен тех, кто убит тобою в сражении! Оказавшись в поле моего зрения, ты уже не вызволишься, о Мадхава, как (не может избавиться) мелкая тварь, попав в сферу зрения льва!».

Тогда Ююдхана, о царь, усмехнувшись слегка, промолвил ему в ответ: иь «О Кауравья, мною никогда не овладевает страх в сражении! Тот убьет меня в битве, кто сможет обезоружить меня! Ибо тот, кто убьет меня в сражении, будет убивать (своих врагов) вечные времена! Зачем напрасно так много хвастаться на словах! Докажи все это на деле! Ибо как гром осеннего облака, трескучие слова твои бесполезны! Ведь когда слышишь этот грохот (слов твоих), о герой, невольно прорывается смех! Так пусть же битва, желанная в мире столь долгое время, произойдет сегодня, о Каурава! Сердце мое, о любезный, торопится к тебе, жаждущему битвы! Не убив тебя сегодня, я не отвращусь от нее, о низкий из людей!»

Уязвляя друг друга такими словами, те оба быка среди людей, оба пылавшие гневом, стали тогда наносить взаимно удары в сражении, каждый желая убить другого. Те два тигра среди людей, оба наделенные сильною мощью, сражались в битве, вызывая друг друга, подобно двум разъяренным слонам, одержимым течкой, (дерущимся) из-за слонихи. И Бхуришравас и Сатьяки, оба усмирителя врагов, дождили друг в друга страшные ливни стрел, будто два (громадных) облака.

Тут сын Сомадатты, покрыв внука Шини быстролетными стрелами, пронзил его, о лучший из рода Бхараты, острыми стрелами, страстно желая убить его. И пронзив Сатьяки десятью стрелами, сын Сомадатты выпустил затем другие острые стрелы в того быка из рода Шини, горя желанием убить его. Но те его острые стрелы, о владыка народов, Сатьяки поглотил в воздухе чудодейственной силой своего оружия, прежде чем они смогли достичь его, о владыка!

И те два героя, оба высокого происхождения и оба возвеличивающие славу кауравов и вришниев, поливали так друг друга каждый ливнями своих стрел. Точно два тигра своими когтями или как два слона своими клыками, оба они терзали друг друга стрелами и особыми дротиками, (какими пользуются воины на колесницах). И калеча члены один другому и сами истекая кровью, оба они, занятые игрою, где на ставку была поставлена их жизнь, сдерживали и сковывали друг друга.

Так оба (героя) — вершители высочайших подвигов, возвеличивающие славу кауравов и вришниев, сражались друг с другом, подобно двум вожакам стада слонов. Оба они, коим в недалеком времени уготован мир Брахмы, оба жаждущие завоевать там высочайшее положение, так разили друг друга. И в самом деле, Сатьяки и сын Сомадатты продолжали поливать друг друга ливнями стрел на глазах у исполненных радости: сыновей Дхритараштры.

И люди там взирали на обоих повелителей воинов, сражающихся (друг с другом), подобно двум вожакам стада слонов, дерущимся из-за слонихи. Убив коней друг друга и рассекши один другому луки, оба они, лишенные своих колесниц, принялись тогда сражаться на мечах в страшной битве. Взяв красивые, широкие и сверкающие щиты из воловьей кожи и извлеченные из ножен мечи, оба они рыскали по полю брани. Устремляясь в различных направлениях и описывая попеременно круги, те оба сокрушителя врагов, воспаленные гневом, поминутно разили друг друга.

Вооруженные мечами, в сверкающих доспехах, украшенные ожерельями из золотых монет и браслетами ангада, оба они, о царь, свирепые в бою, влекли друг друга. И таская один другого, о царь царей, те оба героя на одну короткую минуту снова переводили дух на глазах у всех войск. Разрубив своими мечами сверкающие щиты и огромные колчаны друг у друга, те оба тигра среди людей вступили тогда в единоборство голыми руками. Оба широкогрудые, оба долгорукие, оба искушенные в рукопашной схватке, они обхватывали (друг друга) своими руками, подобными железным засовам. Они ударяли друг друга руками, каждый схватывал крепко руки другого и каждый хватал руками другого за шею. И их высокое искусство в этих приемах, приобретенное упражнениями,, вызывало радость у всех воинов.

И меж тем как те двое лучших из людей, о царь, сражались в битве, громкий и страшный поднялся шум от них, словно (при падении) громовой стрелы на гору. Подобно двум слонам, бьющимся друг с другом концами своих клыков, или подобно двум могучим быкам — своими рогами, сражались (друг с другом) оба благородных (героя), те двое быков из рода Куру и Сатвата.

В то Время как оружие Сатваты, занятого так в сражении, истощилось, Васудева сказал тогда Арджуне: «Посмотри на этого (воина) в бою, выдающегося из всех лучников, лишенного колесницы! Он проник в бхаратийское войско следом за тобою, о Пандава! Он был вынужден сражаться, со всеми воинами из рода Бхараты, наделенными великой мощью, о потомок Бхараты! Превосходнейший из воинов, он столкнулся с щедрым подателем жертвенных даров (Бхуришравасом), когда сам уже был изнурен, в то время как тот, жаждущий битвы, подступал к нему. Это будет весьма неравным (сражением), о Арджуна!» Тогда Бхуришравас, воспламененный гневом, изо всей силы ударил Сатьяки, одержимого в битве», о царь, как приведенный в бешенство слон (ударяет) возбужденного слона.

И тут двое выдающихся из воинов, оба на колесницах занятые в битве, оба воспаленные гневом, Кешава и Арджуна, о царь, были очевидцами их сражения. Затем Кришна могучерукий, обратившись к Арджуне, сказал: «Смотри, тот тигр среди вришниев и андхаков попал во власть сына Сомадатты! Свершив столь трудновыполнимый подвиг, изнеможенный, он оказался на земле (без колесницы). Защити же Сатьяки, о Арджуна, твоего храброго ученика! Он, о губитель отборнейших врагов, не должен ради тебя попасть во власть (Бхуришраваса), преданного жертвоприношениям, о тигр среди людей! Сделай же быстро то, что необходимо, о могущественный!»