Сказание об убиении саншаптаков 3 страница
Это он убил (потом) Хаяраджу, жившего в лесах (у берегов) Ямуны, равного в силе (божественному коню) Уччайхшравасу и равного в быстроте самому Ветру. В детстве он также убил одними голыми руками данаву в образе быка, ° страшного в своих деяниях, поднявшегося среди коров подобно самой Смерти. С глазами голубого лотоса, он убил также (демонов) Праламбу, Нараку, Джамбху и Питху, могучего асура, а также Муру, внешностью своей подобного горе.
Также и Канса, исполненный великой мощи и к тому же охраняемый Джарасандхой, был вместе с его приверженцами сражен в битве Кришной одним лишь проявлением доблести. Совместно с Баладевой как вторым (своим естеством), тем губителем врагов — Кришной был сожжен в битве вместе со всем его войском царь шурасенов Сунаман по имени, отважный и стремительный в бою, повелитель целого акшаухини войска, преисполненный доблести, второй брат Кансы, царя бходжей. Сильно гневный мудрец-брахман по имени Дурвасас был благоговейно принят им и своими женами, и тот дал ему
на выбор дары.
Тот герой с глазами голубого лотоса, победив всех царей на сваям-варе, увез дочь царя Гандхары. А те негодующие цари, словно они были конями от рождения, были впряжены в его брачную колесницу и искромсаны кнутом. Избрав средством другого, Джанардана также заставил убить в единоборстве могучерукого Джарасандху, повелителя акшаухини войска. Могучий (Кришна) убил также отважного царя чедиев, повелителя войск (подвластных ему) царей, словно это было какое-нибудь животное, из-за того, что тот стал оспаривать (право на) почетное питье. Проявив свою доблесть, Мадхава низринул в пучину моря своевольно летающий город дайтьев Саубху, охранявшийся Шальвой и (считавшийся) неприступным. Он победил в сражении ангов, вангов и калингов, магадхов, племена Каши и косалов; ватсов, гаргов и карушей, а также пундров. Также племена из Аванти и из южных областей, горцев и дашераков; в кашмирцев и аурасаков, пишачей с мандарами; Камбоджей и ватадханов, чолов и пандьев, о Санджая, тригартов и малавов и дарадов, труднопобедимых, множество (других племен), явившихся из различных областей в защиту ашвашаков, а также яванов вместе с их приверженцами — всех победил Лотосоглазый.
Некогда, проникнув в обиталище Макаров, кишащее (всевозможными) морскими животными, он победил в битве Варуну, находившегося в водных глубинах. Убив в битве (данаву) Панчаджану, обитавшего в подземном мире Паталы, Хришикеша обрел божественную раковину панчаджанью. В сопровождении Партхи могучий (Кешава), удовлетворив в лесу КхандаваПожирателя жертв (Агни), получил свое неодолимое огневое оружие — диск (сударшану). Восседая на сыне Винаты и устрашая (обитателей) Амаравати, тот герой унес из дворца могучего Индры (божественный цветок) париджату. Зная же о могуществе-Кришны, Шакра спокойно перенес тот (дерзостный поступок). Мы никогда не слыхали, что есть здесь хоть кто-нибудь среди царей, который
не был бы побежден Кришной. Также и то великое чудо, о Санджая, которое в моем зале собраний совершил Лотосоглазый, кто другой еще способен здесь совершить? Так как я, будучи охвачен преданностью, стремился увидеть Кришну как Всевышнего владыку, — все то (относительно-его чудесного подвига) хорошо известно мне, словно оно предстало мне-воочию. Никак невозможно увидеть, о Санджая, конец (неисчислимых)1 подвигов Хришикеши, наделенного великой мощью и разумом.
Гада и Самба, Прадьюмна и Видуратха; Агаваха и Анируддха, Чарудешна и Сарана; Ульмука и Нишатха, Джхаллин и Бабхру отважный; Притху и Випритху, Самика и Аримеджая — эти могучие герои из рода Вришни, искусно разящие, в любом случае, находясь на поле боя примкнут к войску пандавов, когда будут призваны тем героем на род» Вришни — благородным Кришной! И тогда все (в моем лагере) будет под угрозой великой опасности! — Таково мое мнение! А там, где Джанардана, — там будет и геройский Рама, по силе равный десяти тысячам слонов, подобный вершине Кайласы, увешанный гирляндами лесных цветов и вооруженный плугом.
Тот Васудева, о Санджая, о котором говорят как об отце всех, — будет ли он сражаться ради пандавов? Если, о сын мой, Кешава облачится в доспехи ради пандавов, тогда среди (нас) не окажется никого, кто мог бы быть его противником. Если же случится всей кауравам победить всех пандавов, — тогда тот герой из рода Вришниев ради их интересов возьмется за свое высочайшее оружие. И он, могучерукий, тот тигр среди людей, убив тогда всех царей в битве, а также и (всех) кауравов, отдаст всю Землю Кунти.
Какая колесница может двинуться в битве против той колесницы, на которой возницей (выступает) Хришикеша, а воином — Дхананджая? Никакими средствами невозможно кауравам достичь победы. Поэтому расскажи мне обо всем, как происходила битва. Арджуна — душа Кешавы, а Кришна — душа Носящего диадему. В Арджуне всегда сосредоточена победа, в Кришне — постоянно слава. Из-за превосходства (во всем) у Кешавы (сосредоточены) неизмеримые добродетели в избытке,. А Дурьйодхана по глупости — ибо не знает здесь Кришны, потомка. Мадху, введен в заблуждение вмешательством Судьбы, и ожидают его впереди путы Смерти. Увы, не знает он Кришны, отпрыска из рода Дашарха, и Арджуны, сына Панду! Великие духом, оба они — древнейшие боги. Это — Нара и Нараяна. Хотя они (в действительности) обладают единой душою, на Земле они воспринимаются людьми как две раздельные формы. Ведь одною только мыслию они оба, неодолимые и достославные, смогут, если только захотят, уничтожить это войско! Но только лишь из-за их человеческой природы они не желают этого.
Как изменение юги (приводит к разрушению) миров, так смерть Бхишмы, о сын мой, и убиение благородного Дроны приводят в замешательство чувства у людей! Ведь в самом деле, ни с помощью благочестия, ни изучения вед, ни религиозных обрядов и ни с помощью оружия никто не может избежать смерти. Услышав, что убиты Бхишма и Дрона, оба героя, высокочтимые во всем мире, искусные во владении оружием, опьяненные битвой, почему я живу еще, о Санджая! Вследствие гибели Бхишмы и Дроны мы должны будем отныне распроститься с тем самым благосостоянием, к которому мы были столь завистливы прежде, когда оно пришло к Юдхиштхире.
Ведь в самом деле, эта гибель кауравов наступила только из-за меня. Ибо в убийстве тех, кто созрел (для смерти), о сута, даже соломинки становятся громовыми стрелами. То верховенство, которое безраздельно в этом мире, Юдхиштхира почти уже получил, — Юдхиштхира, из-за чьего гнева были повержены могучие лучники Бхишма и Дрона! По самой своей склонности
Справедливость должна была бы прийти к людям, но не Несправедливость. Увы, время жестоко, ибо проходит оно (путем своим) ради всеобщего уничтожения! Ведь дела, задуманные одним путем, о сын мой, даже людьми мудрыми, осуществляются по-другому благодаря Судьбе. Таково мое мнение! Поэтому расскажи мне обо всем, что имело место во время развития этого неотвратимого и страшного бедствия, вызывающего весьма горестные размышления и (для нас) непреодолимого!
Так гласит глава десятая в Дронапарве великой Махабхараты.
Глава 11
Санджаясказал:
О разумеется, я опишу тебе все, что я видел воочию, как упал Дрона, сраженный пандавами и сринджаями. Обретя сан верховного военачальника, тот могучий воин на колеснице — сын Бхарадваджи сказал эти слова твоему сыну среди всего войска: «Так как ты, о царь, удостоил меня сегодня саном верховного военачальника непосредственно после того быка среди кауравов — сына реки (Ганги), получи и ты, о царь земной, достойный плод того поступка твоего! Какое желание твое я должен исполнить теперь? Выбирай дар, какой ты желаешь!».
Тогда Дурьйодхана, посовещавшись с Карной, Духшасаной и другими, сказал наставнику, неодолимому и лучшему из побеждающих: «Если ты желаешь дать мне дар, то, схватив живым Юдхиштхиру, лучшего из воинов, сражающихся на колеснице, доставь его сюда ко мне!»
Услышав слова твоего сына, наставник кауравов молвил ему в ответ такие слова, радуя все войско: «(Да будет) благословен сын Кунти — царь (Юдхиштхира), только пленения которого ты и желаешь! О неодолимый, ты не просишь сегодня (иного) дара, (как, например), его убиения! По какой причине, о тигр среди людей, ты не желаешь его смерти?
Нет сомнений, о Дурьйодхана, что ты не требуешь от меня подобного подвига (как убийство Юдхиштхиры). Да и право же, у того сына Дхармы нет ненавистного врага! Так как ты хочешь, чтобы он остался жив, ты (или) хочешь уберечь свой род, или же, о лучший из рода Бхараты, победив в бою пандавов и вернув им половину царства, ты желаешь установить с ними братский союз! Благословен (должно быть) сын Кунти — царь
(Юдхиштхира) и благоприятным было у него, мудрого, рождение. Справедливо (дано) и прозвище ему: Аджаташатру (Тот, чей враг еще не родился), да и сам ты питаешь к нему расположение!»
И когда так промолвил Дрона твоему сыну, о потомок Бхараты, то чувство, которое постоянно теплилось в нем, внезапно вылилось наружу. Даже особам, подобным Брихаспати, невозможно скрыть выражение своего лица. Поэтому сын твой, о царь, исполненный радости, сказал такие слова: «С убийством сына Кунти в бою, о наставник, победа не может быть моей! Ведь если Юдхиштхира будет убит, Партха тогда вне всякого сомнения убьет всех нас! Ибо он не может быть убит в сражении даже всеми богами.
И тот из них, кто уцелеет, — тот именно и не оставит нас в живых! (Юдхиштхира) же верен своему обещанию. Доставленный сюда (живым), если он будет снова побежден в игре в кости, то сыны Кунти снова должны будут удалиться в лес, ибо они послушны ему. Совершенно очевидно, что эта победа моя будет на длительное время. Поэтому я не желаю никоим образом убиения царя справедливости». Выяснив хитроумный замысел Дурьйодханы, Дрона, знающий суть мирской пользы и наделенный разумом, дал ему дар со следующими ограничениями.
Дрона сказал:
Если Арджуна, о герой, не защитит Юдхиштхиру в битве, считай м' тогда старшего пандаву приведенным под твою власть. А что до Партхи, то даже боги и асуры во главе с Индрой не в состоянии выступить против него в сражении. Поэтому, о сын мой, я не осмеливаюсь сделать то (о чем ты меня просишь). Вне сомнений, Арджуна — мой ученик, и я был у него первым наставником в искусстве владения оружием. Он молод, овеян славой и неотступно поглощен мыслями (о достижении своей цели). К тому же он получил много оружия от Индры и Рудры. Кроме того, ои невыносим для тебя, о царь! Поэтому я не отваживаюсь (сделать то, о чем ты просишь меня). Пусть Арджуна будет какими только возможно средствами удален из битвы. И когда Партха будет удален, царя справедливости тогда (можно будет считать) уже побежденным тобою. Если ты считаешь, что с его пленением будет победа, о бык из рода Бхараты, то таким образом несомненно осуществится его пленение.
Схватив царя, преданного правде и справедливости, я приведу его вне сомнений, о царь, под твою власть сегодня же, если он будет стоять передо мною в битве хотя бы на мгновение и, конечно, если сын Кунти — Дхананджая, тот тигр среди людей, будет удален (с поля битвы). На глазах же у Пхальгуны, однако, сын Притхи — Юдхиштхира не может быть схвачен в сражении даже богами и асурами во главе с Индрой!
Санджая сказал:
И когда Дроной было дано с такими ограничениями обещание схватить царя, твои глупые сыновья сочли его уже плененным. Твой сын (Дурьйодхана) конечно знал, что Дрона питает склонность к пандавам. Поэтому, чтобы придать твердость его обещанию, им была разглашена (тайна) того уговора. И тогда, о усмиритель врагов, о том (обещании) схватить Пандаву было Дурьйодханой оповещено во всех местах расположения войск.
Так гласит глава одиннадцатая в Дронапарее великой Махабхараты.
Глава 12
Санджая сказал:
Тогда воины твои, услышав о том (обещании Дроны) схватить Юдхиштхиру, издали громкие львиные рыки, (смешав их) со свистом стрел и звуками раковин. Однако царь справедливости, о потомок Бхараты, вскоре узнал во всех подробностях 288 через своих доверенных лиц о том намерении, которое сын Бхарадваджи собирался осуществить.
И тогда, велев собраться вместе всем братьям своим и всем воителям, царь праведливости обратился к Дхананджае с такими словами: «Ты слышал сегодня, о тигр среди людей, о намерении Дроны. Пусть будут поэтому приняты такие меры, чтобы это не осуществилось в действительности. В самом деле, о сокрушитель врагов, Дроной было дано обещание с ограничениями. И те ограничения, (как им обусловлено), зависят от тебя, чьи стрелы
не знают промаха. Поэтому сразись ты сегодня, о могучерукий, поблизости от меня, чтобы Дурьйодхана не мог добиться от Дроны исполнения своего желания!».
Арджуна сказал:
Как убийство моего наставника никогда не может быть совершено мною, так, о царь, никогда я не смогу согласиться и отказать тебе. Скорее, о Пандава, я положу свою жизнь в бою, чем смогу я выступить против своего наставника. И тебя я никогда не смогу покинуть! Того желания, о царь, которое лелеет сын Дхритараштры, захватив тебя (пленником) в битве, никогда в этом мире живущих он не достигнет.
Небосвод вместе со звездами может обрушиться. Сама Земля может расколоться на части. Несомненно, однако, Дроне никогда не удастся схватить тебя, пока я живу! Если Громодержец сам будет оказывать ему помощь в сражении или же вместе с богами и дайтьями, то и тогда он не сможет завладеть тобою в битве! Пока я жив, о владыка царей, ты не должен испытывать страха перед Дроной, хотя он и самый выдающийся среди воителей, среди всех носящих оружие! Я не помню неправдивого слова (когда-либо мною сказанного), я не помню (за собой) и поражения! Я не помню также, чтобы при данном мною обещании даже хоть что-нибудь оставалось невыполненным!
Санджая сказал:
Тогда, о великий царь, в лагере пандавов зазвучали раковины и литавры, барабаны и цимбалы. И раздался львиный клич благородных пандавов. Этот (гул) и ужасные звуки от тетивы их луков и шлепков ладоней достигали самих небес. Заслышав тот громкий рев раковин (раздававшийся в лагере) благородного Пандавы, и в подразделениях твоих войск тоже ударили в различные инструменты. Затем твои войска, равно как и их (отряды), о потомок Бхараты, были построены в боевые порядки и медленно двинулись друг против друга, желая сразиться в битве.
И произошла тогда заставляющая подниматься от ужаса волоски на теле свирепая битва между пандавами и кауравами и между Дроной и Панчалийцем.291 Сринджайи, хотя и старались усиленно, не были в силах разбить войско Дроны, о царь, ибо оно охранялось самим Дроной. Точно так же и сражающиеся на колесницах лучшие воины сына твоего, искусно разящие, щ могли (одолеть) войско Пандавы, охраняемое Носящим диадему. Охраняемые каждое со своей стороны, оба те войска (казалось) стояли неподвижные, будто две буйно цветущие рощи, сонливо застывшие ночью.
Тогда Обладатель золотой колесницы, о царь, на своей колеснице;: сверкающей подобно солнцу, сокрушив ряды вражеских войск, быстро пронесся сквозь них. И его одного, столь решительного, быстро мчавшегося на колеснице в пылу сражения, пандавы и сринджайи от страха приняли как бы за множество воинов. Выпускаемые им страшные стрелы летели во всех направлениях, приводя в ужас, о великий царь, войско Пандавы.
В самом деле, каким кажется само полуденное солнце, окруженное сотнями лучей света, точно таким же казался Дрона. И никто из пандавов, о достойнейший, не в состоянии был взглянуть на него, разгневанного в битве, как (не могли взглянуть) данавы на могучего Индру. Приведя в замешательство (вражеское) войско, доблестный сын Бхарадваджи стал тогда быстро рассеивать отряды войск Дхриштадьюмй» при помощи острых стрел. Покрывая и заграждая все стороны света прямо летящими стрелами, он начал крушить боевой строй Пандавы даже там» где находился сын Паршаты.
Так гласит глава двенадцатая в Дронапарее великой Махабхараты.
Глава 13
Санджая сказал:
Затем Дрона, произведя великое смятение в войске Пандавы, ринулся на пандавов, подобно огню, сжигающему высохший лес. При виде Обладателя золотой колесницы, истребляющего в пылу битвы боевые отряды подобно бушующему пламени, сринджайи затрепетали (от страха). Звук тетивы его лука, когда он, стремительный в своих действиях, постоянно метал (стрелы), был громко слышен, уподобляясь раскатам грома. Лютые стрелы, выпущенные ловким на руку (Дроной), уничтожали воинов, сражавшихся на колесницах, и тех, кто (сражались) верхом на конях и слонах, и пеших воинов, равно как и слонов и коней. Как грохочущее грозовое облако на исходе жаркой поры, сопровождаемое ветром, проливает ливень из града, так и он (дождя своими стрелами) наводил страх на врагов.
Затем, о царь, тот могучий (герой) пронесся (сквозь вражеский строй), приводя всю рать в расстройство и этим усиливая нечеловеческийг страх у врагов. Его лук, украшенный золотом, на той быстро мчащейся тучеподобной колеснице показывался все снова и снова, подобно вспышке молнии среди облаков.
Тот герой, твердый в правде и мудрый, всегда преданный справедливости и внушающий сильный страх, заставил течь там гневную реку, как если бы он направлял ее в час конца юги. И у той (реки) источником служила стремительность гнева (Дроны), и она кишела сонмами плотоядных существ. Потоками ей служили войска, а герои-воины заменяли собою деревья по ее берегам, уносимые течением.
Ее воды заменяла кровь-секущая на поле брани), а водоворотами в ней были колесницы, а слоны и кони заменяли ей берега. Лодками ей служили доспехи, а вместо трясины (дно ее) устилало мясо (убитых существ). Жир, костный мозг и сами: кости (павших животных и воинов) заменяли собою песок (по отмелям ее)г а пену ее заменяли превосходные головные уборы, (скатывавшиеся с глав). Облаками, (курившимися над поверхностью ее), была сама битва, (происходившая там), а вместо рыб она изобиловала копьями. Мощь ее составляли воины, слоны и кони, а течение ей заменял стремительный полет стрел. Тела павших заменяли собою обломки бревен (плававших на поверхности ее) и морские растения шрингата, а вместо змей она кишела руками (отсеченными в бою).
Головы заменяли собою камни, разбросанные по ее берегам и дну, а мечи — рыб, кишащих в ней. Колесницы и слоны составляли ее озера, а различные украшения — лотосы (на поверхности ее). Могучие воины на колесницах заменяли сотни ее водоворотов, а пыль от земли — волны, окаймлявшие ее. И легкопроходимая в сражении для тех, кто наделен: великой доблестью, она была непроходима для робких. Герои заменяли собою хищников, кишевших в ней, а уцелевшие воины — купцов, расположившихся (у ее берегов).
Разорванные зонты заменяли больших ее лебедей, а диадемы — (мелких) птиц, усеивавших ее. Колеса заменяли ее черепах, булавы — крокодилов, а стрелы — мелких рыб, изобиловавших в ней. И она служила прибежищем для страшных стай ворон, стервятников и шакалов. И та (река), о лучший из царей, уносила сотнями в мир усопших предков существа, убитые в бою стрелами могучего Дроны. Прегражденные сотнями тел (плавающих по ней), волосы (убитых существ) составляли ее мох и зеленые луга. Такую именно реку, о царь, которая увеличивала страх у робких, заставил там течь (Дрона).
И меж тем как Дрона побеждал там и тут, вражеские войска, о потомок Бхараты, предводительствуемые Юдхиштхирой, ринулись на него со всех сторон. Но тех героев, устремившихся (на Дрону), твои воины с туго натянутыми луками перехватили со всех сторон. И произошла тогда битва, заставлявшая подниматься от содрогания волоски на теле. Шакуни, искушенный в сотне видов обмана, устремился на Сахадеву и пронзил его колесницу вместе с возницей его и знаменем остро отточенными стрелами.
Однако сын Мадри, не слишком разгневанный, рассекши стрелами его знамя и лук, возницу и коней, пронзил того дядю по матери шестью стрелами. Но тут сын Субалы, схватив булаву, соскочил с превосходнейшей колесницы; и тою булавой, о царь, он повергнул возницу своего противника с его колесницы. Затем те двое могучих героев, о царь, оба лишенные колесниц, с булавами в руках, развлекались в битве, уподобляясь двум утесам, увенчанным гребнями. Дрона, пронзив царя панчадов десятью стрелами, сам был изранен им множеством стрел. Но затем он снова пронзил последнего более чем сотнею стрел. Бхимасена пронзил Вивиншати двадцатью острыми стрелами. Но герой тот и не содрогнулся. И все это казалось весьма удивительным.
И Вивиншати затем, о великий царь, внезапно лишил Бхиму его коней, знамени и лука. И тогда все войска почтили его (за тот подвиг). Но тот герой (Бхима) не мог стерпеть такой победы своего врага в бою. И потому палицею своей он уложил всех хорошо обученных его коней.
Доблестный Шалья, засмеявшись слегка, пронзил Накулу, милого племянника своего со стороны сестры, (множеством) стрел, меча их, чтобы рассердить его. Но Накула отважный, повергнув его коней, зонт и знамя, а также возницу его и лук в той битве, затрубил в свою раковину. Дхршптакету, разрезав разновидные стрелы, выпущенные Крипой, пронзил его семьюдесятью стрелами и снес эмблему его (знамени) тремя стрелами. Но Крипа окатил его могучим ливнем стрел. И так противостоя ему в битве, брахман тот продолжал сражаться с Дхршитакету. Сатьяки, засмеявшись слегка, пронзил Критавармана в середину груди железной стрелою и затем пронзил его снова семьюдесятью другими стрелами.
В ответ воин из рода Бходжа пронзил его семьюдесятью семью острыми стрелами, но не в силах был поколебать внука Шини, подобно тому как сильно дующий ветер (не в состоянии поколебать) гору. Сенапати стремительно поразил Сушармана в жизненно важные места. Но и тот тоже поразил первого дротиком в самую ключицу. А Вирата вместе с матсьями, преисполненными великой доблести, противостоял в сражении сыну Викартаны. И тот (подвиг его) казался весьма удивительным. Но уже и то было для сына возницы (свидетельством) неистового мужества, что он (один) сдерживал целое войско при помощи прямых стрел.
Сам царь Друпада был занят (поединком) с Бхагадаттой. И битва между двумя теми (воинами), о великий царь, казалась красивой взору. Оба (те героя), искушенные во владении оружием, вызывали страх у живых существ. Бхуришравас отважный, о царь, окутал в битве могучего воина на колеснице — сына Яджнясены мощным потоком стрел. Но затем и Шикхандин, разгневанный, о владыка народов, заставил покачнуться сына Сомадатты, (выпустив в него) девяносто стрел, о потомок Бхараты! А те два ракшаса, страшные в своих деяниях, сын Хидимбы и Аламбуса, жаждущие сокрушить друг друга, вступили в необычайнейшую битву. Оба способные творить сотню волшебств, оба преисполненные гнева, они сражались, прибегая обоюдно к силе иллюзии или исчезая из глаз, чем вызывали сильное удивление. Чекитана сражался с Анувиндой
страшно и жестоко, как могучие своею силой Бала и Шакра — в битве между богами и асурами. Лакшмана вступил в свирепую схватку с Кшатрадевой, как некогда Вишну,320 о царь, в битве с (асурой) Хираньякшей.
Затем, о царь, на колеснице, заложенной быстрыми конями и как должно снаряженной, Паурава, испуская громкий рык, бросился на сына Субхадры. Могучий своею силою и жаждущий битвы, он стремительна нагрянул на (Абхиманью). И усмиритель врагов — Абхиманью вступил с ним в жестокую битву. Паурава осыпал сына Субхадры потоками стрел. А сын Арджуны сшиб и сбросил на землю знамя своего противника, его зонт и лук. Пронзив затем Паураву семью другими стрелами, сын Субхадры пронзил пятью стрелами его возницу и коней.
Радуя так свое-войско, он несколько раз испустил рык, подобный львиному. Вслед за эти№ сын Арджуны быстро вынул (из колчана) стрелу, которая явно должна была причинить конец Паураве. Но сын .Хридики двумя стрелами рассек его лук вместе со стрелой. Тогда, отбросив в сторону тот рассеченный лук, сын Субхадры, губитель вражеских героев, вынул сверкающий меч и взял щит. Кружа с большой ловкостью тем щитом, усеянным множеством звезд, и размахивая мечом, он рыскал по бранному полю, показывая свою доблесть. Когда он вращал одним (оружием перед собою) и снова кружил им (над головою), когда он размахивал другим и вновь заносил его высоко, то казалось, о царь, не было различия между щитом и мечом.
Вскочив внезапно на дышло колесницы Пауравы, (Абхиманью) издал громкий рык. Взойдя потом на колесницу, он схватил Паураву за волосьи Пинком ноги он убил мимоходом его возницу и срубил мечом его знамя. Казалось, он так схватил Паураву, как Таркшья хватает змея из океана, взволновав его воды. Тогда все цари увидели его, схваченного за волосы, напоминающего быка, терзаемого львом и лишившегося чувств.
Увидев распростертым Паураву, подпавшего под власть сына Арджуны и таскаемого, подобно беззащитному, Джаядратха не мог вынести этого. Взяв меч и щит, богато украшенный павлиньими перьями и покрытый: сетью из сотни маленьких колокольцев, он с громким криком соскочид со (своей) колесницы. При виде властителя страны Синдху сын Кришны-(Абхиманью) выпустил Паураву и, соскочив, словно ястреб, с его колесницы, быстро стал на землю.
Дротики, копья и палаши, которые пускались в ход его врагами, сын Кришны разрубал мечом или отражал щитом„ Показывая всем воинам силу своих собственных рук, тот могучий герой снова подняв свой огромный меч и щит, устремился на сына Вриддхакшатры, заклятого врага отца своего, как тигр бросается на слона.. Сближаясь, они весело нападали друг на друга своими мечами, подобно тому как тигр и лев — своими зубами и когтями. В искусстве кружения, столкновения и опускания их мечей и щитов никто не видел различия» между теми двумя львами среди людей. И в отношении взмаха и свиста; их мечей, применения другого оружия и (отражения) взаимно наносимых ударов, казалось, не было разницы между обоими. Рыская искуси» по внешним и внутренним следам, оба те благородных (воина) выглядела
подобно двум крылатым горам. Тогда Джаядратха ударил по внешней стороне щита достославного сына Субхадры, когда последний занес свой меч для удара. И тот огромный меч, вонзившись в сверкающий щит, украшенный с внешней стороны золотом, сломался, когда царь страны Синдху пытался силою его выдернуть. Видя, что меч его сломан, он отскочил на шесть шагов, и в мгновение ока его уже можно было видеть взошедшим вновь на свою колесницу. Сын Кришны тоже, будучи свободен от сражения (на мечах), взошел на свою превосходную колесницу. Тогда все цари (из стана кауравов), сплотившись вместе, окружили его со всех сторон.
Но могучий сын Арджуны, пристально следя за Джаядратхой, размахивал своим мечом и щитом, испуская громкий рык. Оставив затем царя Синдху, сын Субхадры, губитель вражеских героев, стал опалять (жаром битвы) то войско, подобно тому как солнце палит (своим жаром) весь мир.
Тогда в пылу этой битвы Шалья метнул в него страшный дротик, целиком железный, украшенный золотом и похожий на сверкающий пламень огня. Однако сын Кришны, подскочив, поймал его, подобно тому как сын Винаты (хватает) могучего змея, падающего сверху. И (поймав дротик) Абхиманью вложил свой меч в ножны. Видя высокую ловкость и силу его, неизмеримого в своей мощи, все цари исторгли вместе львиный рык. Вслед за тем сын Субхадры, губитель вражеских героев, послал в Шалью всей мощью своих рук тот самый дротик, отделанный по поверхности каменьями вайдурья. Напоминающий собою змея, только что высвободившегося (из трясины), тот дротик, достигнув колесницы Шальи, убил его возницу и низринул его с колесницы.
И тогда Вирата и Друпада, Дриштакету и Юдхиштхира, Сатьяки, кекайи и Бхима, Дхриштадьюмна и Шикхандин, оба близнеца (Накула и Сахадева) и (пятеро) сыновей Драупади — все закричали: «Превосходно, превосходно!».
И различный звуки от выпускаемых стрел и громкие львиноподобные рыки раздавались там, радуя необращающегося в бегство сына Субхадры. Твои сыновья, однако, не могли вынести тех примет победы своего врага. И все они тогда, внезапно (окружив) его со всех сторон, окатили его, о великий царь, (потоком) острых стрел, подобно тому как облака (дождят своим ливнем) гору. И желая им блага и из-за поражения своего возницы, Артаяни, губитель врагов, ринулся, разгневанный, на сына Субхадры.
Так гласит глава тринадцатая в Дронапарее великой Махабхараты.
Глава 14
Дхритараштрасказал:
О многих великолепнейших поединках рассказано мне тобою, о Санджая! Слушая о них, я искренне завидую тем, кто обладает зрением. О битве между кауравами и пандавами, подобной той, (что некогда происходила) между богами и асурами, люди будут рассказывать как о самой чудеснейшей в мире. Но все же нет у меня полного удовлетворения сейчас, когда я слушаю об этом замечательнейшем сражении. Поэтому поведай мне о битве между Артаяни и сыном Субхадры.
Санджая сказал:
Видя, что возница его убит, Шалья поднял свою палицу, целиком сделанную из железа, и, крича в гневе, соскочил с превосходнейшей колесницы. Тогда Бхима, взяв свою огромную палицу, стремительно ринулся на Шалью, который напоминал собою пылающий огонь при гибели мира или самого Разрушителя (Яму) с булавою в руках. Сын Субхадры тоже, взяв огромнейшую палицу, подобную громовой стреле, сказал Шалье: «Подойди, подойди!», тогда как сам был с усилием удерживаем Бхимой.