О старом и новом слоге Российского языка. 11 страница

— — —

Заключение.

Написав рассуждение мое о старом и новом слоге Российского языка, давал я оное читать некоторым из моих приятелей, дабы узнать их о том мысли, и между тем, как оное из рук в руки ходило, получил я от двух неизвестных мне людей два письма, которые при сем прилагаю.

— — —

^{{355} [288]}Письмо I.

Государь мой!

Нечаянно случилось мне прочитать сочинение ваше под названием: Рассуждение о старом и новом слоге Российского языка. Признаюсь вам, что сначала наименование сие показалось мне странно: я часто слыхал о старых и новых модах, но никогда не приходило мне в голову, чтоб слог языка нашего мог быть старый и новый. Я подумал, что вы или нечто иное под сими словами разумеете, или что вы сочинению своему не приличное дали заглавие. Любопытствуя однако ж узнать содержание сего рассуждения, прочитал я оное до конца, и тут увидел я, что вы правы. Хотя уже и прежде вас большою частию нынешних писателей, в рассуждении странного слога их, был я недоволен, и для того мало их читал; однако не имел о сем такого полного понятия, какое по прочтении сочинения вашего получил. Во-первых собранием воедино сих чуждых и не^{356}свойственных языку нашему речей и выражений привели вы мне на память, что я многие из них в новейших наших книгах действительно сам находил; но как я не употреблял на то особливого внимания, ^[289]то и не были они мне так приметны. Во-вторых, после рассуждения о том вашего, хотя и находил я оное довольно истинным, однако оставался в тех мыслях, что вы, называя сие распространяющеюся ко вреду языка нашего заразою, больше сие увеличили, нежели оное в самом деле есть: мне казалось, что несколько человек худых писателей, каковые во всех землях и во все времена бывают, не могут потрясть основание такого здания, которое толикими веками утверждалось, и что временные шмели не испортят никогда работу трудолюбивых пчел. В сем намерении, желая паче опровергнуть, нежели утвердить ваше мнение, стал я нарочно читать выдаваемые ныне сочинения и переводы. Что ж вышло из того? Скажу чистосердечно, без всякого жела^{357}ния вам угодить, что чем больше брал я книг в руки, тем больше находил, что вы имели всю справедливость разделить слог наш на старый и новый. Везде переводное, везде несвойственное, несходное с здравым рассудком. В некоторых из них подлинно нет уже и следов Русского языка, так что если бы праотцы наши, которые не более, как лет сто назад тому умерли, воскресли; то бы они не могли разуметь без перевода, да и с оным многое не рас^[290]толковали бы, потому что бред ни на каком языке не может быть ясен. Одним словом, видя увеличивающееся число таковых писателей, видя рвение, с каким молодые сочинители перенимают у них, видя не токмо непогасающую, но от часу усиливающуюся страсть составлять слог свой по слогу Французского языка, чем больше я вникал в сие, тем больше, к сожалению моему и против воли моей, должен я был соглашаться с вами. Однако ж, так как я люблю утешать себя сими мыслями, что ^{358}всякое заблуждение, рано ли или поздно, изобличится, и всякое худо исправится, то и обращаюсь к прежнему моему мнению, надеясь, что предстоящая прекрасному языку нашему опасность, невзирая на умножение таковых сочинений, не так велика, как вы себе воображаете; ибо если с одной стороны слабые разумы, последуя примеру худых писателей, заражаются их нелепостями, то с другой стороны твердые и основательные умы напояют себя красотою слога из хороших Российских сочинений. Часто худой писатель упражняющемуся в словесности человеку полезен бывает: он, сравнивая его с хорошими писателями, яснее видит превосходство их пред ним, и делает из него такое употребление, какое Сумароков приписывает пчеле:^[291]

И посещающа благоуханну розу,
Берет в свои соты частицы и с навозу.

Впрочем весьма несправедливо рассуждают те, которые думают, что недостаток на нашем языке изящ^{359}ных творцов есть виною малых успехов наших в словесности. Франция до времен Корнеля и Расина не больше нас имела их. Отнюдь не малочисленность превосходных писателей, но, как вы говорите, безрассудное прилепление наше к Французскому языку есть истинною и единственною тому причиною. Дабы тем, которые так мыслят, показать, что мы имеем довольно протоптанную дорогу, но не хотим по ней ходить, рассудилось мне привесть здесь в пример образцы разных сочинений и переводов наших, в которых слог если не везде превосходен, то по крайней мере чист, гладок, вразумителен и не похож на нынешний. Я выбирал оные без всякого особливого тщания из разных случайно попадавшихся мне книг, а потому и не выдаю сего собрания за такое полное, в котором бы все лучшие места из всех лучших наших сочинителей, стихотворцев и переводчиков, выписаны были, но токмо за такое сокращенное, и из одних отрывков со^{360}стоящее, в котором некоторая часть писателей наших, для пока^[292]зания хорошего и достойного подражания слога их, вкупе собрана. Я тем паче счел за нужное сделать сию выписку, что не всякому, кто захочет, удобно сличить разных писателей наших, потому что если бы мы осмотрели все дома зажиточных дворян наших, то между тысячию Французских книгохранительниц, конечно не нашли бы двух Русских.

— — —

Выписка из разных книг.