Часть 13: Решающее сражение 2 страница

Стиль Вальто. Его исповедовал элитный ученик мечника Голгоссо Вальто, который учился в Академии мастеров меча Северной Центории и слугой которого до третьего месяца этого года был Юджио.

Ученики из числа дворян высших классов смотрели на этот стиль (как и на стиль Сельрут, который исповедовала Солтерина-семпай) свысока как на неуклюжий, лишенный эстетики – не то что стиль Норкия и высокий стиль Норкия.

Но, с другой стороны, в настоящем бою он был очень практичен. Юджио, видимо, изучил его основы за тот год, что был слугой Голгоссо-семпая.

Если так, появлялась еще одна загадка.

– Юджио… ты помнишь, кто обучил тебя этому приему? – спросил я, вкладывая все силы в свой меч.

После короткой паузы пришел ожидаемый ответ:

– Не знаю и не интересуюсь.

Он сейчас должен был бы тоже вкладывать все свои силы в противостояние, однако его голос и выражение лица оставались ровными, непроницаемыми.

– Мне не нужно знать никого, кроме нее. Я держу в руках меч ради нее, я живу только для того, чтобы уничтожать ее врагов…

– …

Я так и думал – он забыл не только про меня и про Алису, но и про Голгоссо-семпая тоже. Но при этом он помнил, как называется прием и как им пользоваться.

Если бы превращение в Рыцаря Единства стирало все воспоминания, эти люди забыли бы навыки мечника и Священные искусства, которым были обучены. Чтобы с этой проблемой справиться, первосвященница Администратор разработала сложную процедуру, «ритуал синтеза».

Не стирать воспоминания жертвы, а блокировать их. Не знаю, какая именно логика там используется, но, думаю, это что-то вроде ретроградной амнезии в реальном мире, когда человек теряет воспоминания о себе и других людях, но сохраняет знание языка и жизненные навыки.

Препятствием, блокирующим память, служит, вероятно, Модуль благочестия, внедренный в душу Юджио, в его Пульсвет. Кто раньше занимал место, занятое сейчас этим модулем? Если бы только я это знал, у меня был бы шанс открыть Юджио глаза…

Нет.

Одних лишь слов будет недостаточно, чтобы пробить магию Администратора.

С того дня, когда я оказался заточен в парящей крепости Айнкрад, я с очень многими людьми разговаривал на языке меча. Асуна, Сугуха, Синон, Абсолютный меч. И уже в этом мире – Солтерина-семпай, первый меч Академии Уоло, рыцари Элдри, Дюсолберт и Фанатио. И Алиса, наблюдающая сейчас за нашей битвой со стороны.

Меч в виртуальном мире – нечто большее, чем просто объект из полигонов. В него вкладывается сама жизнь игрока, и потому клинком можно достучаться до сердца соперника. Меч, свободный от ненависти, способен иногда донести гораздо больше чувств, чем слова. Я в этом убежден.

Синее свечение вокруг упирающихся друг в друга клинков стало затухать.

Я должен вложить всю оставшуюся у меня силу, всю до капли, здесь и сейчас.

Направить всего себя в сердце моего друга.

– Ю… джиооооо!!!

С этим воплем я махнул мечом в тот же миг, когда сияние погасло.

Удар изо всех сил. Отбит. Удар Юджио. Отбил его основанием клинка. Наши ноги оставались неподвижны, пока мы обменивались ударами на минимальной возможной дистанции. Сражение порождало сплошной поток искр, пространство вокруг нас заполнил грохот и вспышки света.

– О… оооо!!! – взревел я.

– Се… ааааа!!! – впервые за все время выкрикнул и Юджио.

Быстрее. Еще быстрее.

Юджио принял мой ритм непрерывного, инстинктивного обмена атаками, лишенными всякого стиля, всякого умения, всякой тактики.

Каждый раз, как наши мечи скрещивались, я чувствовал, как невидимая стена, окружающая Юджио, дает трещину.

Мои губы сами по себе изогнулись в грубой усмешке. Да, мы с Юджио наверняка уже так вот бездумно и беззаботно сражались – нет, играли – на мечах когда-то давно. Не на тренировочной площадке Академии. И не по пути в столицу. Да – это было в лесах и лугах близ Рулида… самодельными деревянными мечами, безобидными, игрушечными… мы самозабвенно колотили ими друг друга, называя это «учимся драться на мечах», совсем как дети…

Мы что, правда вели себя так после того, как познакомились чуть больше двух лет назад?

Что, теперь уже мои воспоминания разваливаются?

Из кратковременного транса меня вывел громкий металлический стук.

Встретившись под каким-то немыслимым углом, черный меч и «Меч голубой розы» компенсировали силу друг друга и, сцепившись, остановились.

– …Юджио?..

В ответ на вырвавшийся у меня шепот…

…губы Юджио еле заметно шевельнулись.

Я не услышал его голос, но все равно понял. Зеленоглазый Рыцарь Единства пробормотал мое имя.

Морщинки прорезали его белый, гладкий лоб. Зубы за приоткрытыми губами плотно сжались, в глазах, затянутых мраком, возникли искорки света.

Эти глаза посмотрели мне через плечо, туда, где возле стены стояла Алиса.

Губы вновь шевельнулись. Беззвучно произнося имя Алисы.

– Юджио… теперь ты помнишь, Юджио?! – пораженно заорал я. Мой меч дрогнул, и я откинулся назад, не в силах удержаться под давлением «Меча голубой розы».

Моя стойка развалилась; я отчаянно пытался удержать равновесие и был, должно быть, чертовски уязвим. Но Юджио меня не преследовал – стоял неподвижно, продолжая держать меч перед собой.

Отступив почти до того места, где стояла Алиса, я и сам наконец остановился. Вобрав воздух в легкие, я во все горло проорал имя своего лучшего друга:

– ЮДЖИОООО!!!

Рыцарь вздрогнул и медленно поднял голову.

Его лицо оставалось все таким же бледным, но теперь в нем явственно читались эмоции. Замешательство, тревога, тоска… На лице появилась слабая улыбка, словно лавина чувств, запертая заклинанием, заставила наконец ледяную корку задрожать.

– …Кирито.

И после короткой паузы:

– Алиса…

Мои уши просто не могли меня обманывать. Юджио произнес наши имена.

Он достучался. Мой меч достучался до его души.

– Юджио… – снова позвал я, и к его губам, продолжающим слабо улыбаться, стал возвращаться цвет.

Юджио крутанул «Меч голубой розы» и взял его обратным хватом. Опустил правую руку и вонзил острие меча в мраморный пол. Синевато-белый клинок, окутавшийся легким туманом, с отчетливым хрустом вошел в пол на пару сантиметров.

Приняв это за объявление о конце боя, я тоже опустил черный меч. Выпустив дыхание, застрявшее у меня в горле, я шагнул правой ногой вперед.

Однако.

В следующий миг произошло сразу несколько неожиданных событий.

– Киритооо!

Этот возглас раздался сзади, и принадлежал он Алисе. Не знаю, когда она успела оказаться так близко, но она обхватила меня левой рукой и рывком подняла высоко вверх.

И одновременно с этим рот Юджио произнес следующие слова:

– …Релиз реколлекшн.

Это заклинание.

Истинная суть мощнейшего боевого приема во всем Подмирье, «полного контроля над оружием», – заклинание, пробуждающее память оружия и высвобождающее его сверхсилу.

«Меч голубой розы» окутали слепящие сине-белые вспышки.

Я не мог ни уворачиваться, ни защищаться. Абсолютный холод, распространившийся от меча во все стороны, мгновенно погрузил в лед всю просторную комнату. Люк ведущей вниз лестницы близ одной из стен, подъемный диск, переправляющий на сотый этаж, – все это тоже оказалось во льду. И мы с Алисой застряли по грудь, не в силах двинуться с места. Если бы не поднявшая меня Алиса, я бы, скорей всего, утонул во льду с головой.

Вот в таком же состоянии, вмороженным в лед по шею, мы нашли командующего Беркули Синтезис Ван в громадной ванне на 95 этаже собора.

Я отнюдь не недооценивал силу «высвобождения воспоминаний», с помощью которого Юджио заморозил гигантскую ванну (по размеру больше похожую на пруд), заполненную горячей водой, причем заморозил настолько быстро, что даже старейший и сильнейший из рыцарей не успел из нее выбраться. Но здесь, на 99 этаже, вообще не было воды, которая могла бы превратиться в лед. Я мог бы еще понять, окажись тут множество криогенных элементов, но откуда тут весь этот лед?

Нет, сейчас мне не этому следовало бы удивляться.

Почему Юджио так сделал? Он же должен был вернуть память – зачем же он запер нас с Алисой во льду?

Преодолевая холод, охвативший все мое тело, я с трудом выдавил:

– Юджио… почему…

Медленно выпрямившись в пятнадцати метрах от меня, Юджио меланхолично улыбнулся и коротко пробормотал:

– …Прости, Кирито… прости, Алиса. Пожалуйста, не идите за мной…

После чего паренек, который был моим лучшим другом и другом детства Алисы, выдернул из пола «Меч голубой розы» и зашагал к подъемному диску в центре комнаты.

Мраморный диск, хоть и покрытый льдом, как лестница и мы с Алисой, все же начал подниматься, рассыпая ледяную крошку, едва рыцарь взошел на него и легонько ткнул острием меча.

Улыбка, явно скрывавшая в себе множество чувств, оставалась на губах Юджио, пока он не исчез в дыре в потолке.

– …Ю… джиоооо!!!

Мой отчаянный крик потонул в глухом стуке, с которым подъемный диск слился с потолком.

К оглавлению

Глава 2

«Ремув кор протекшн».

В тот же миг, когда Юджио произнес это незнакомое заклинание, он понял, что открыл дверь, открывать которую нельзя было ни в коем случае.

Это было за час до сражения с Кирито, сама возможность которого казалась ему немыслимой.

Юджио дрался с командующим Рыцарями Единства Беркули и его устрашающим умением «разрубать будущее». Этот бой он с огромным трудом свел вничью, высвободив воспоминания «Меча голубой розы» и тем самым заморозив себя и своего противника. Потом его, бессознательного, отнес на сотый этаж странный человечек, называвший себя распорядителем Чуделкиным.

Там Юджио встретил девушку с серебряными волосами и глазами и нечеловеческой красотой. Это была Администратор, первосвященник. Девушка заговорила с Юджио, сознание которого оставалось затуманенным.

«Ты цветок в горшке, лишенный живительной влаги любви».

«Но я не такая, как они. Я буду любить тебя и только тебя».

«Все, что тебе нужно, – дать мне в ответ всю твою любовь».

Слова девушки связали разум Юджио не хуже Священного искусства. Полностью завороженный ими, Юджио произнес те три слова, которые она потребовала от него.

По-видимому, это было запретное заклятие, открывающее дверь к самому дорогому, что есть у человеческого существа… к памяти, мыслям, душе.

С солнечной улыбкой Администратор вгляделась в душу Юджио, пошарила в ней, а потом вонзила туда нечто холоднее льда.

И его сознание исчезло.

Потом к Юджио вернулось зрение; его будто вытаскивали из черной бездны чьи-то далекие крики.

Прямо перед ним были слепящие искры и серебристый клинок. И он яростно дрался с каким-то черноволосым юношей.

И в следующий миг Юджио осознал. Осознал, что он, облаченный в доспехи Рыцаря Единства, поднял меч на собственного партнера, которому доверял больше всех на свете, и на подругу детства, о которой думал больше всех на свете.

Даже после этого ледяной шип, вонзенный в самую сердцевину его сознания, не исчез. Этот шип сковывал мысли Юджио, неустанно требовал, чтобы он во имя достопочтенной госпожи первосвященника зарубил стоящих перед ним врагов.

Вопреки своему желанию Юджио применил Священное искусство высвобождения воспоминаний «Меча голубой розы» и заточил драгоценную для него пару во льду. Это было все, что он мог сделать, чтобы завершить бой не так, как приказывал шип.

…Я поддался искушению Администратора и сломал то, что не должен был ломать.

…Но кое-что еще я могу сделать… кое-что я должен сделать.

– Прости, Кирито… прости, Алиса.

Отдав все силы на то, чтобы произнести эти слова, Юджио шагнул на самодвижущийся подъемный диск. Чтобы вернуться на сотый этаж, в покои Администратора.

Подъемный диск массивно затих; лунный свет из гигантского окна осветил доспехи Юджио и меч в его правой руке, рассыпав пятнышки тусклого белого света.

Было около двух пополуночи, 25 число пятого месяца.

Еще совсем недавно – если не считать последних трех дней – он в это время суток давно спал бы в общежитии элитных учеников. Спал бы глубоким сном, уставший от ежедневных занятий и тренировок, и разбудить его было бы невозможно до самого утреннего колокола.

Если вспомнить – ночь на 23 число он провел в карцере Академии, а ночь на 24 – в подземной тюрьме собора; едва ли это способствовало хорошему сну. По идее, он уже должен был достичь предела физических возможностей из-за усталости, накопившейся от непрерывных сражений с утра 24 числа, когда он сбежал из тюрьмы; от одной только мысли об этом тело Юджио начинало тяжелеть. Однако ледяной шип у него в сознании пульсировал и отгонял сонливость, как бы сильно Юджио ни хотелось отдаться ее объятиям.

Вверить всего себя достопочтенной госпоже первосвященнику. Сражаться во имя защиты Церкви Аксиомы.

Ледяной шип – должно быть, такая же фиолетовая призма, какая была во лбу Элдри, – пульсировал, и с каждым импульсом Юджио получал все тот же приказ, жесткий, как стальной кнут, и сладкий, как первосортный мед. Скорей всего, стоит Юджио еще раз лизнуть этот мед, как он утратит самосознание уже навсегда.

Сейчас он мог оставаться собой лишь потому, что его пробудили отчаянные крики Кирито и битва на мечах, которой он отдавался весь, без остатка.

И вернуться в покои на сотом этаже, обойдясь без тяжелых ран, он смог только благодаря тому, что Алиса наблюдала за битвой, не вмешиваясь.

Талант Рыцаря Единства Алисы и ее искусство полного контроля, превращающее «Меч душистой оливы» в ураган золотых лепестков, таили в себе достаточно мощи, чтобы одолеть нынешнего Юджио. Если бы Алиса взяла в руки меч и сражалась бок о бок с Кирито, Юджио, скорей всего, был бы зарублен, не получив шанса пробудиться.

Он не понимал, почему Алиса, будучи Рыцарем Единства, приняла решение пойти против Церкви Аксиомы. Должно быть, Кирито сумел ее убедить – как воображал Юджио, пока поднимался по лестнице собора, – а может, произошло что-то совсем уж невероятное.

Правый глаз Алисы скрывала повязка, сделанная, похоже, из оторванного куска одежды Кирито. Судя по всему, с Алисой произошло то же самое, что с самим Юджио, когда он поднял меч на Умбера Зизека в Академии мастеров меча. Ее правый глаз взорвался, не в силах вынести тяжести преступления – предательства церкви. И эту решимость Алисе, которая была совершенно равнодушна и неприступна, когда арестовала их в Академии и когда встретилась с ними в «Облачном саду» на 80 этаже, дал не Юджио, а Кирито…

Но сейчас я даже думать об этом не имею права.

Ведь я сдался сладким словам Администратора и открыл ей путь к моей душе. Этим я предал Кирито и Алису. Я предал Тиизе, Ронье, Френику, Голгоссо-семпая, Солтерину-семпай, коменданта общежития Азурику-сэнсэй, ремесленника Садре, людей с фермы Вольде, Сельку, старого Гаритту и Гасуфта из Рулида и ту девочку-мудреца из Великой библиотеки, Кардинала.

Стискивая рукоять меча, Юджио сопротивлялся постепенно усиливающейся ледяной пульсации.

Вряд ли у него осталось много времени, прежде чем его сознание вновь исчезнет. Он должен успеть искупить грехи, прежде чем перестанет существовать.

Есть лишь один способ.

Юджио медленно огляделся.

Видимо, центры комнат на 99 и 100 этажах не совпадали – подъемный диск, на котором был Юджио, остановился у южного края покоев первосвященника. Небо за стеклянными окнами, опоясывающими комнату, было усыпано звездами. Колонны, украшенные громадными декоративными мечами, блестели в лунном и звездном сиянии.

И –

Юджио задрал голову, словно его кто-то позвал.

На белоснежном потолке более чем в десяти мелах над головой была, как и прежде, в цвете изображена история богов. Кристаллики, покрывающие богов, гигантских драконов и людей, сияли чистым светом.

…Меня эти огоньки позвали?..

Юджио сосредоточился на одном из кристалликов, и тут –

Раздался настоящий голос, на этот раз с другой стороны. Юджио быстро обернулся и посмотрел перед собой.

Посреди просторной комнаты стояла круглая кровать – мелов десять в поперечнике, не меньше. Свисающий с потолка по краям кровати полог не давал разглядеть, что там внутри. Но Юджио слышал тихий голос, доносящийся сквозь эту тонкую белоснежную ткань. Сладкие, почти шепчущие звуки.

Это был голос Администратора, первосвященника.

Похоже, она произносила какое-то заклинание, однако злого ритма боевого заклинания Юджио не улавливал. Если она просто выполняла какой-то необходимый ритуал, то у Юджио был хороший шанс.

Убрав «Меч голубой розы» в ножны, Юджио положил его на пол, потом начал снимать серебряные доспехи, поврежденные в бою с Кирито. Избавившись от перчаток, плаща, кирасы и поножей, он вернулся к своему прежнему одеянию из куртки и штанов. Осторожно прикоснулся к груди и убедился, что это на месте.

Юджио сделал шаг в сторону занавеса. Потом еще шаг.

С кровати нетвердо спустилась маленькая тень. Раздался неприятный смех.

– Хо-хо, хо-хи-хи… Я думал, ты отлично поработаешь, если продержишься пять – десять минут. Но подумать только – ты вернулся живыыым. Похоже, у нас тут победииитель.

Как только на обладателя этого голоса упал лунный свет и Юджио смог его разглядеть, у него перехватило дыхание. Он с трудом удержал спокойное выражение лица.

Безвкусное одеяние – темно-красное справа, темно-синее слева. Цвета смыкались на середине выпяченной, как воздушный шар, бесформенной груди.

Узенькие глазки, изогнутый в широкой ухмылке рот на круглом, бледном, пустом лице. Золотой шляпы на лысой голове не было, но все равно эту нелепую внешность спутать с чем-либо было невозможно.

Чуделкин, распорядитель. Он явился, когда сражение Юджио с командующим Беркули вот-вот должно было закончиться. Превратил командующего в камень этим своим заклинанием «Дип фриз». Он же, скорей всего, отнес потерявшего сознание Юджио сюда, на сотый этаж.

Несмотря на низенький рост и смешную внешность, этот человек, несомненно, был чрезвычайно умел в обращении со Священными искусствами, уступая в этом лишь первосвященнику; и он обладал особой жестокостью. Стоит ему узнать, что к Юджио вернулась память, пусть даже временно, и он почти наверняка воспользуется все тем же окаменяющим заклинанием. Если Юджио собирается выполнить свою главную задачу, он не должен возбудить ни малейшего подозрения.

Чуделкин покосился на лежащие у ног Юджио доспехи и наигранно поднял брови, состоящие лишь из нескольких волосков.

– Нааадо же, как досталось этим доспехам, которые даровала тебе Ее Преосвященство. А ты… ты случайно не сбежал сюда, когда тебя поколотили те предатели, ааа, тридцать второй?

«Ее Преосвященство» – видимо, имелась в виду Администратор, под предателями подразумевались Кирито с Алисой, а 32 – «номер» Юджио среди Рыцарей Единства. Любая фраза, которую Юджио произнесет в ответ, зародит подозрения; однако у него не было выбора – на заданный вопрос надо ответить.

Собравшись с духом и изо всех сил стараясь сохранить непроницаемое лицо, Юджио произнес:

– Я заточил предателей во льду, Ваша Светлость распорядитель.

По лицу Чуделкина расплылась улыбка, однако крохотные зрачки в глазах-щелочках горели холодным огнем без тени радости.

– А, вот как. Заточил во льду?.. Это прекрасно, но ты ведь прикончил их потом, не так ли, тридцать второй?

– …

На мгновение повисло молчание – Юджио искал подходящий ответ.

Разумеется, он не прикончил Кирито с Алисой. Заклинание полного контроля над «Мечом голубой розы» было изначально предназначено сковывать противника, не ранить его. Даже если они застряли во льду, их Жизнь не должна падать быстро, пока они держат голову снаружи.

Может, стоит ответить утвердительно, не говорить правду? Но если распорядитель спустится, чтобы проверить, ложь вскроется мгновенно. Эх, Кирито бы сюда – он со своим нахальством и чутьем вмиг бы придумал подходящий ответ.

…Я всегда прятался за спиной у Кирито. Полагался на него всякий раз, когда влипал в неприятности, оставлял ему принятие важнейших решений.

Но сейчас я все должен придумать и сделать сам. Ведь и Кирито не на одном лишь чутье преодолел столько преград. Он сумел отвести меня так далеко, потому что всегда думал изо всех сил, делая выбор.

Думай. Думай так, как он думал бы.

Забыв на время даже про ледяную пульсацию, Юджио думал. Наконец раскрыл рот и произнес самым тихим голосом, на какой только был способен:

– Нет, я не прикончил их, распорядитель. Приказ достопочтенной госпожи первосвященника требовал от меня лишь задержать их.

Он понятия не имел, действительно ли именно такой приказ ему отдала Администратор.

Однако он смутно припоминал, что, когда пришел в себя в этой комнате, распорядителя здесь не было. Если Чуделкин не присутствовал, когда из Юджио делали Рыцаря Единства, он не мог знать содержания приказа; и уж тем более он не мог сейчас перечить словам первосвященника.

Конечно, всему конец, если особа, находящаяся сейчас на кровати в десяти мелах от Юджио, услышала его слова. Однако она, похоже, занималась произнесением какого-то заклинания, а загораживающая ее ткань глушила шепот.

По-прежнему не позволяя своей тревоге проявиться на лице, Юджио ждал ответа Чуделкина, и –

Толстые губы человечка в шутовском наряде изогнулись и выпустили наружу сердитый голос:

– Нехорошо, нехорошоооо, тридцать второй.

Указательный палец правой руки нацелился Юджио в лицо...

– Не забывай говорить «Ваша Светлость распорядитель», когда обращаешься ко мне. «Ваша Светлость», понял? Кто станет лошадкой в наказание, если в следующий раз забудет добавить «Ваша Светлость», ааа? Ты будешь на полу, а я буду сидеть на тебе верхом, нно, нно! Хо-хи-хи-хи.

Пронзительное хихиканье тут же стихло, когда Чуделкин поспешно прижал ладони ко рту и покосился в сторону кровати. Удостоверившись, что первосвященник продолжает творить заклинание, он наигранно погладил себя по груди и снова ухмыльнулся.

– …Теперь мне пора делать то, что мне приказала Ее Преосвященство. Я устрою Дип фриз всем этим вонючим рыцарям, бросившим вызов церкви, – так повелела Ее Преосвященство. О, а тебе надлежит ожидать дальнейших приказов здесь, тридцать второй. Я не могу насладиться в полной мере, пока остается груз, который меня тяготииит, хо, хо-хо-хо.

Подавляя отвращение, вспухающее в груди, Юджио кивнул.

Чуделкин неверной походкой добрался до подъемного диска у южной стены. Должно быть, он собирался всласть поиздеваться над Кирито и Алисой, прежде чем превратить их в камень, как он сделал с командующим Беркули.

Однако о тех двоих можно было не беспокоиться – наверно. Ведь «ледяная тюрьма», созданная «Мечом голубой розы», была абсолютно бесполезна против полного контроля Алисы.

На 80 этаже, в «Облачном саду», Юджио уже поймал Алису в лед. Однако «Меч душистой оливы» у нее в руке распался на бессчетное множество маленьких клинков и брызнул во все стороны, искрошив лед в пыль.

Они, должно быть, уже выбрались. И даже если нет – Алисе вовсе незачем проявлять милосердие к Чуделкину; когда он появится, она, уж конечно, высвободит всю мощь своего меча.

Чуделкин встал на подъемный диск и, выдыхая свой странный смех, поплыл вниз. Юджио ждал, почти не дыша, пока пустой диск не вернулся и не слился с полом. Распорядитель, видимо, отослал диск обратно, чтобы понаслаждаться вволю в одиночку, без помех. В результате Юджио никак не мог оценить ситуацию на 99 этаже.

Ну и ладно. Те двое ни за что не позволят распорядителю себя одолеть.

Проглотив тревогу вместе с глубоким вдохом, Юджио вернул взгляд к середине комнаты.

Поднял левую руку и снова прижал к груди поверх куртки.

У меня своя задача.

Вернув себе решимость, Юджио подобрал меч и зашагал вперед. Он направлялся к кровати. Три мела, два мела, один мел – и вдруг.

Голос, до сих пор безостановочно произносивший заклинание, смолк – исчез, будто утек куда-то. Юджио застыл на месте.

Заклинание было завершено? Или же первосвященник прекратила его читать, заметив приближение Юджио? А главное – что это за заклинание?

Юджио быстро огляделся, но вокруг все оставалось без изменений. Больше сорока мелов в поперечнике, эта круглая комната была просторнее, чем та, на 99 этаже, но украшением ей служили лишь громадная кровать, ковер на полу и десяток с чем-то колонн с мечами, разделяющих стеклянные окна вокруг комнаты. Золотые колонны спокойно поблескивали в лунном сиянии; ничего нового не возникало и, похоже, не собиралось.

Закончив осматриваться, Юджио снова повернул голову к кровати. И тут же в его сознании снова резко запульсировало.

Холодная боль постепенно нарастала. Явно у Юджио осталось мало времени – совсем скоро он вновь перестанет осознавать себя. Он должен сделать то, что должен, прежде чем превратится в Рыцаря Единства не только телом, но и душой.

Еще несколько шагов – и вот до кровати уже рукой подать. Чуть поколебавшись, Юджио мягко положил на пол «Меч голубой розы», который сжимал в правой руке. Едва он выпустил меч, тревога и тоска в его душе резко усилились, однако он не мог позволить Администратору хоть чуть-чуть себя заподозрить.

Выпрямившись, сделав еще один глубокий вдох и взмолившись в душе, чтобы его голос не задрожал, Юджио произнес:

– …Достопочтенная госпожа первосвященник.

Через несколько секунд, которые показались Юджио невероятно долгими, голос ответил:

– …С возвращением, Юджио. Похоже, ты выполнил то поручение, не так ли.

– …Да, – монотонно пробормотал он. Актерство никогда не было его сильной стороной, но он ведь годами жил в Рулиде, подавляя эмоции. Всего-то надо было вернуться к тем временам. К тогдашнему себе, еще не встретившему загадочного черноволосого юношу.

– Хороший мальчик. Ты заслужил награду, Юджио. Подойди ближе, поднимись на кровать, – произнес нежный, медовый голос из-за полога.

Еще раз притронувшись к груди левой рукой, Юджио осторожно отодвинул ткань полога. В фиолетовом полумраке он почти ничего не видел, но знакомый насыщенный аромат тут же заполз ему в ноздри и потянул вперед.

Юджио взобрался на гладкую простыню из белого шелка и медленно пополз. Какой бы большой ни была кровать, все-таки до ее середины было пять мелов, не больше; тем не менее Юджио по-прежнему ничего впереди не видел, и его пальцы ни до чего не дотрагивались.

Однако если он сейчас заговорит, выдаст свое волнение, первосвященник тут же поймет, что он в сознании. Поэтому Юджио продолжил двигаться вперед, сосредоточившись исключительно на текстуре простыни.

И вдруг –

Где-то наверху беззвучно вспыхнул бледный огонек.

Белый – не свеча, не лампа. Это был световой элемент, созданный Священным искусством, хоть Юджио и не услышал заклинания. Колыхаясь в воздухе, огонек почти совсем не разгонял густую темноту.

Опустив взгляд, Юджио обнаружил в двух мелах перед собой ее улыбку, и тут же его глаза сами собой распахнулись. В следующий миг он стер с лица всякое выражение и низко поклонился, продолжая упираться ладонями в кровать.

Девушка в тонком фиолетовом одеянии, поверх которого струились длинные серебряные волосы. Правительница Мира людей, обладающая непостижимой красотой и подобными матовым зеркалам глазами, не дающими проникнуть к ней в душу.

Первосвященник. Администратор.

Небрежно сидя на кровати, не отводя от Юджио блестящих в свете элемента глаз, девушка прошептала:

– Подойди же ко мне, Юджио. Как я и обещала, я дам тебе то, чего ты жаждешь. «Любовь», предназначенная тебе и только тебе.

– …Да, – почти беззвучно ответил Юджио и, не поднимая головы, медленно пополз к ней.

Он мог бы броситься на девушку с расстояния в один мел – левой рукой закрыть ей рот, чтобы не дать произнести заклинание, а правой взять с груди это и вонзить в нее. Все закончилось бы менее чем за две секунды – но даже этот промежуток времени казался слишком долгим, когда речь шла о сражении с Администратором.

Как только Юджио вновь подумал о противостоянии первосвященнику, особо острая игла боли прошила его голову и вонзилась в сознание. Однако показывать это было никак нельзя. Расслабив все тело, насколько смог, Юджио медленно, медленно приближался…

– …Но сначала… – вдруг прошептала Администратор, когда Юджио был в каких-то десяти санах от нее, и он застыл на месте. – …Позволь мне еще раз вглядеться как следует в твое лицо, Юджио.

Неужели она почувствовала его злое намерение? Если так, бросаться на нее бессмысленно. Пока что Юджио оставалось лишь делать то, что она ему говорила.

Все с тем же застывшим лицом Юджио медленно поднялся и посмотрел в лицо девушке.

Сперва он хотел не встречаться с ней глазами, но эти два зеркала обладали неодолимой властью – они сами притянули взгляд Юджио. Глаза, не выдающие того, что кроется за ними, но сами глубоко проникающие в душу всякого, кто в них заглянет, чарующе мерцали в свете элемента.

Через несколько секунд, показавшиеся Юджио вечностью, губки девушки наконец шевельнулись.

– …Я, конечно, вставила модуль в разрыв в твоих воспоминаниях, который там уже был, потому что это казалось самым подходящим местом, но, по-видимому, лень сослужила мне не лучшую службу…

Юджио не сразу понял смысл этих прошептанных слов, которые к тому же девушка адресовала отчасти самой себе.