Сказание об убиении саншаптаков 4 страница
И удержав сына Субхадры, доблестный Бхимасена приблизился к Шалье в пылу сражения и остановился, неподвижный как утес. Могучий царь мадров тоже, увидев Бхиму, быстро устремился к нему, как лев — навстречу слону. Тогда раздались громкие звуки труб и тысяч раковин, львиноподобные клики и низкий грохот барабанов. И громкие возгласы «Превосходно, превосходно!» поднимались среди сотен воинов пандавов и кауравов, спокойно взирающих друг на друга.
Ведь, право, никто еще среди всех царей, о потомок Бхараты, кроме правителя мадров, не может перенести могучего натиска Бхимасены в сражении! Равным образом, кто еще в мире, кроме Врикодары, может выдержать стремительную силу палицы благородного повелителя мадров в бою? Обвязанная веревками, перевитыми золотыми нитями, огромная палица Бхимы радовала зрителей, и размахиваемая им, она сверкала ярко. Точно так же и палица Шальи, идущего по следам и делающего попеременно круги, казалась подобной ярким вспышкам молнии.
Оба они — Шалья и Врикодара со слегка изогнутыми палицами вместо рогов, оба, испуская рев и описывая круги, напоминали собою двух быков. Как в искусстве описывать круги и гнаться по следам, так и в кружении (и нанесении ударов) палицами не было различий в сражении между теми двумя львами среди людей. От удара, наносимого Бхимасеной своею палицей, огромная, страшная видом палица Шальи, исторгая огненные искры, рассыпалась брызгами.
Равным образом и палица Бхимасены, испытывая удары его противника, казалась подобной дереву, покрытому светлячками в период дождей вечерней порою. Та палица царя мадров, пускаемая им в ход в сражении, о потомок Бхараты, озаряя небосвод, производила множество огненных искр. Точно так же и палица, посылаемая Бхимасеной в своего врага, опаляла (жаром) его войско, подобно свирепому метеору, падающему (с неба).
И те две превосходнейшие палицы, сталкиваясь одна с другой, исторгали вспышки огня, напоминая двух вздыхающих змеиных самок. Подобно двум огромным тиграм, нападающим друг на друга своими клыками, или двум могучим слонам, (действующим) своими бивнями, они кружили оба, нападая друг на друга своими палицами. Ударяемые верхушками своих палиц и мгновенно обагряемые кровью, оба благородных (воина),
казалось, выглядели тогда подобно двум деревьям киншука, распустившимся цветами. И гул ударов палиц тех двух львов среди мужей, подобный раскатам грома Шакры, был слышен со всех сторон. Под ударами палицы, наносимыми царем мадров налево и направо, Бхима нисколько не покачнулся, подобно скале, раскалываемой (громом). Точно так же и могучий повелитель мадров под стремительными ударами палицы Бхимы стоял неколебимо, как скала, пораженная ударами грома.
Оба они, с поднятыми огромными палицами, в могучем порыве снова бросились друг на друга, и выступая каждый по следам другого, они описывали круги. Подскочив затем друг к другу на восемь шагов и набросившись, подобно двум слонам, они внезапно ударили друг друга своими железными палицами. И от взаимного их натиска и мощных ударов их палиц оба героя те упали в одно и то же время на землю, будто два флага Индры.
Тогда Критаварман, могучий воин на колеснице, быстро кинулся к Шалье, дрожащему и тяжко вздыхающему все снова и снова. И видя его, о великий царь, сильно зашибленного палицей, корчащегося подобно змею и впавшего в беспамятство, могучий воин на колеснице Критаварман взял его тогда вместе с палицей к себе на колесницу и быстро увез повелителя мадров с поля битвы.
Шатаясь словно пьяный, доблестный Бхима могучерукии тоже поднялся в мгновение ока и предстал с палицею в руке. При виде повелителя мадров, отвратившегося от битвы, сыновья твои, о достойнейший, стали тогда дрожать вместе с их слонами, колесницами, пехотинцами и конницей. Изматываемые пандавами, кичащимися победой, те воины твои, охваченные страхом, разбежались во все стороны, как густые облака, гонимые ветром. А пандавы, могучие воины, сражающиеся на колесницах, победив сыновей Дхритараштры, блистали в сражении, о царь, сияющие славой. Преисполненные радости, они издавали громкие львиные кличи и трубили в раковины. И они били в барабаны, большие и маленькие, а также в литавры.
Так гласит глава четырнадцатая в Дронапарве великой Махабхараты.
Глава 15
Санджая сказал:
Видя, что то войско твое сильно разбито, могучий Вришасена стал один сдерживать в битве пандавов силой иллюзии своего оружия. Выпускаемые Вришасеной те стрелы, о достойнейший, летели по (всем) десяти направлениям, пронзая людей и коней, колесницы и слонов. Его могучие сверкающие стрелы проносились тысячами, о могучерукии, подобно лучам солнца в летнее время. Терзаемые им, о великий царьг воины на колесницах и всадники мгновенно падали на землю, как деревья, ломаемые ветром. Множество коней и колесниц и множество слонов, о царь, уложил он в той битве — сотнями и тысячами.
При виде его, так рыскающего бесстрашно по полю брани, все цари (в стане пандавов), соединившись вместе, окружили его со всех сторон.
Сын Накулы Шатаника подступил к Вришасене и пронзил его десятью железными стрелами, способными поразить жизненно важные места. Но сын Карны, рассекши его лук, сбросил знамя его (на землю). Тогда, желая вызволить своего брата, другие сыновья Драупади ринулись на него. И внезапно они потоками своих стрел сделали сына Карны невидимым. На них, громко кричащих, бросились воины на колесницах, предводительствуемые сыном Дроны (Ашваттхаманом). И они, о великий царь, быстро окутали сыновей Драупади — могучих воинов на колесницах, разнообразными стрелами, подобно тому как облака (застилают своими ливнями) горы. Тогда пандавы, желая (вызволить) своих сыновей, поспешно выступили против тех (противников) и (вместе с ними также) панчалы, кекайи, матсьи и сринджайи с поднятым оружием.
И та битва, которая происходила между пандавами и твоими сыновьями, была страшной и лютой, заставлявшей подниматься от содрогания волоски на теле, словно (это было сражение) между богами и данавами. Так вот сражались кауравы и пандавы, охваченные сильной яростью, взирая (свирепо) друг на друга, движимые взаимной враждою за прошлые обиды. Внешний вид их, неизмеримых в мощи, казался тогда, из-за (охватившего их) гнева, подобен (облику) лучшего из пернатых (Гаруды) и змеев, сражающихся в небе. И то поле битвы благодаря (участию там) Бхимы и Карны, Крипы и Дроны, сына Дроны и сына Паршаты, а также Сатьяки, казалось, сверкало, будто от (всесокрушающих) солнц, поднявшихся при гибели мира.
Та битва, которая происходила между сильнейшими (воинами) и их могучими (противниками), убивающими друг друга, была весьма лютой, подобно (сражению, некогда происходившему) между данавами и богами. Затем Юдхиштхирино войско, поднимающее громкий гул, подобно бушующему морю, начало истреблять твои войска, откуда уже разбегались могучие воины, сражающиеся на колесницах. Видя то войско (кауравов) разбитым и сильно измотанным врагами, Дрона воскликнул: «Довольно убегать вам, о герои!» Затем Обладатель рыжих коней (Дрона), возбужденный гневом, будто (разъяренный) слон с четырьмя клыками, проник в строй пандавов и ринулся против Юдхишт-хиры. Тут Юдхиштхира пронзил его острыми стрелами, оснащенными оперением цапли. Но Дрона, рассекши его лук, стремительно бросился на него.
Тогда охраняющий колеса (Юдхиштхириной колесницы) Кумара, прославленный царевич панчалов, сдержал напирающего Дрону, как берег морской (сдерживает взбушевавшегося) супруга рек. При виде Дроны, того быка среди дваждырожденных, сдерживаемого Кумарой, поднялся громкий шум от львиноподобных кликов (воинов) вместе с их возгласами «Превосходно, превосходно!». Затем Кумара в той великой битве, возбужденный гневом, пронзил Дрону в грудь и многократно издал рык, подобный львиному. Но в пылу сражения могучий Дрона, наделенный большой ловкостью рук и превозмогающий усталость, окутал Кумару многими тысячами стрел. И сокрушил он, лучший из дваждырожденных, Кумару, охранявшего колеса (Юдхиштхириной колесницы), того героя, соблюдавшего обет благородных и опытного в применении оружия.
И проникнув в средину (вражеского) строя, рыская во всех направлениях, тот бык среди воинов, сражающихся на колесницах, — сын Бхарадваджи стал защитником твоего войска. Пронзив Шикхандина двенадцатью стрелами и Уттамауджаса — двадцатью, Накулу — пятью, а Сахадеву — семью; Юдхиштхиру — двенадцатью и каждого из сыновей Драупади — тремя, Сатьяки пронзив пятью стрелами, а повелителя матсьев — десятью, он в пылу сражения привел в замешательство (вражеских) воинов, бросаясь на них в порядке их главенства. Затем он устремился против сына Кунти — Юдхиштхиры, горя желанием захватить его.
Тогда Югандхара, о царь, остановил сына Бхарадваджи, могучего воина на колеснице, разгневанного, будто океан, взбушевавшийся от силы ветра. Но тот, пронзив Юдхиштхиру прямыми стрелами, низринул Югандхару стрелою с серповидным острием из кузова его колесницы. Тогда Вирата и Друпада, царевичи-кекайи, Сатьяки и Шиби, Вьягхрадатта,34' царевич Панчалы, и Синхасена могучий — эти и многие другие, желая вызволить Юдхиштхиру, окружили (Дрону со всех сторон), преграждая ему путь многочисленными стрелами. И Вьягхрадатта, царевич Панчалы, пронзил Дрону пятьюдесятью острыми стрелами, и тут же, о царь, воины издали громкие клики.
Затем и Синхасена, быстро пронзив Дрону, могучего воина на колеснице, засмеялся громко от радости, приводя в ужас (того героя), соблюдающего данный им обет. Тогда Дрона, широко раскрыв глаза, натирая тетиву своего лука и производя громкие шлепки ладонями рук, ринулся против последнего. Затем, подступив ближе, могучий (сын Бхарадваджи) двумя стрелами с серповидным острием снес с плеч украшенные серьгами головы Сигхасены и Вьягхрадатты. И сокрушив потоками стрел других могучих воинов на колесницах (в стане) пандавов, он встал перед Юдхиштхирой, как сама всесокрушающая Смерть.
Тогда, о царь, среди воинов в войске Юдхиштхиры раздались громкие крики «Царь схвачен!», — когда Дрона, строго соблюдающий свой обет, стоял вблизи него. А там (в стане кауравов) при виде доблестного Дроны воины воскликнули все: «Сегодня царственный сын Дхритараштры достигнет своей цели! (Дрона) несомненно вернется к нам и к сыну Дхритараштры!».
Меж тем как воины твои так говорили (между собой), могучий воин на колеснице — сын Кунти (Арджуна) быстро примчался туда, оглашая (небосвод) грохотом своей колесницы и создавая в этом побоище реку, где воды заменяла кровь, (текущая на поле брани), а водоворотами служили колесницы, — усеянную грудами костей павших героев и уносящую (существа) к пределам, где (обитают) души усопших. Пандава явился туда, рассеяв кауравов и стремительно переправившись через ту реку, чьей кипучей пеной служили потоки стрел и которая вместо рыб изобиловала дротиками и другим оружием.
И затем Носящий диадему внезапно обрушился на отряд Дроны, покрывая его густою сетью стрел и приводя в замешательство (соратников последнего). Когда он непрерывно накладывал стрелы (на тетиву) и быстро метал их, никто не мог заметить (хотя бы малейшего) промежутка времени (между двумя этими действиями) достославного сына Кунти.
Ни (четыре) страны света, ни воздушное пространство, ни небосвод и ни земля не могли быть уже различимы, о великий царь, ибо, казалось, все стало сплошной сетью стрел. И право же, о царь, когда Обладателем лука гандивы был вызван кромешный мрак при помощи своих стрел, ничего нельзя было видеть в той битве! И вслед за тем зашло и солнце, окутанное облаком пыли. И ни враг, ни друг и вообще ничто не могло быть
тогда различимо.
Тогда Дрона, Дурьйодхана и другие произвели отход своих войск (к лагерю). Узнав, что противник охвачен сильным страхом и не склонен продолжать сражение, Бибхатсу тоже медленно произвел отход своих войск. Затем пандавы, сринджайи и панчалы, преисполненные радости, восславили Партху восторженными речами, подобно тому как мудрецы (восхваляют) солнце. Так победив своих врагов, Дхананджая, исполненный радости, отправился в свой лагерь, следуя в тылу всего войска, в сопровождении Кешавы. И стоя на своей колеснице, пестреющей изысканными изумрудами и рубинами, золотом и серебром, алмазами, кораллами и хрусталем, сын Панду сиял словно месяц на небе, усеянном звездами.
Так гласит глава пятнадцатая в Дронапарве великой Махабхараты.
КОНЕЦ СКАЗАНИЯ О ПОСВЯЩЕНИИ ДРОНЫ
СКАЗАНИЕ ОБ УБИЕНИИ САНШАПТАКОВ
Глава 16
Санджая сказал:
Оба те войска, двинувшись к своим лагерям, о владыка народов, расположились там, как подобает по установленному порядку, в соответствии с подразделениями и отрядами каждого из них. Произведя отвод своих войск к лагерю, Дрона в дурном расположении духа, взглянув на Дурьйодхану, сказал со стыдом такие слова: «Я говорил тебе раньше, что когда Дхананджая находится рядом, то Юдхиштхиру невозможно схватить в сражении даже самим богам. Хотя все вы и нападали на него в сражении, однако Партха расстраивал все ваши попытки. Не сомневайся в моих словах: Кришна и Пандава непобедимы!
Но если Владельца белых коней любыми средствами можно будет отвлечь, тогда Юдхиштхира, о царь, скоро попадет под твою власть! Пусть кто-нибудь вызовет (Арджуну) на битву и уведет его в (какое-нибудь) другое место (поля брани). Ведь сын Кунти, не победив его, ни за что не вернется оттуда,. Тем временем, когда (Арджуны) не будет рядом с ним, я, о царь, захвачу царя справедливости, пробившись через строй (пандавов) на глазах у Дхриштадьюмны!
Если же, оставшись без Арджуны, он не покинет поля боя при виде меня, устремляющегося к нему, то знай, что он уже схвачен. Таким образом, о царь, я без сомнений быстро приведу сегодня Юдхиштхиру вместе с его свитой под твою власть. И если даже хоть на мгновение Пандава будет стоять (передо мной) в сражении, то он будет уведен (мною) с поля битвы. И тот (подвиг) будет тогда более отличительным (по величию своему), нежели победа (над войском пандавов)!»
Услышав слова Дроны, повелитель тригартов 6 вместе с братьями; о царь, сказал тогда такие слова: «Мы, о царь, терпим унижения от Обладателя лука гандивы. Хотя мы не причиняем ему обид, он всегда наносит нам оскорбления, о бык из рода Бхараты! Помня о тех различных унижениях, мы, сжигаемые огнем гнева, никогда не могли спать ночами.. Вооруженный дивным оружием, он (будет) стоять в поле нашего зрения. Поэтому мы сделаем все то, что в наших сердцах и что мы стремимся выполнить, — то, что будет приятно для тебя и что принесет нам славу! Выманив его с поля боя, мы убьем его. И пусть земля сегодня будет без Арджуны или же пусть будет она без тригартов! Воистину клянемся тебе в этом! И клятва эта (никогда) не будет ложной!»
И Сатьяратха, сказав то же самое, и Сатьядхарман, о потомок Бхараты, Сатьяварман и Сатьешу, а также Сатьякарман, — те пятеро братьев с десятью тысячами колесниц вернулись, о великий царь, (к Дурьйодхане), дав такую клятву на поле брани. Также малавы и тундикеры с тремя десятками тысяч колесниц; также Сушарман из Тригарты — тот тигр среди мужей, повелитель прастхалов, вместе с мачеллаками и лалиттхами, а также мадраками,9 в сопровождении десяти тысяч колесниц, — и он тоже дал клятву вместе с братьями. И еще десять тысяч (воинов) на колесницах из различных областей — превосходные из превосходнейших — прибыли туда, чтобы дать клятву.
Тогда, принеся огонь и сделав каждый приготовления для его возжигания, все взяли одеяния из травы куша и изящные панцири. И облаченные в доспехи, умащенные топленым маслом, в одеяниях из травы куша, опоясанные тетивами своих луков, герои те, раздавшие сотни и тысячи (жертвенных) даров (брахманам), совершившие (множество) жертвоприношений и имеющие сыновей, достойные блаженных миров (после смерти), выполнившие все обязанности (в этом мире) и готовые положить свои жизни (в бою), намеревающиеся посвятить свои души достижению славы и победы и желающие быстро отправиться, (сразившись) в честном бою, в потусторонние миры, которые достижимы только через жертвоприношение с богатыми дарами (брахманам), а также (через) обряды, из коих главные — обет воздержанияu и изучение вед, — те герои, которые ублажили, каждый порознь, брахманов, дав им золотых нишков, коров и одежды, и приятно побеседовали друг с другом, зажгли тот огонь и дали свой обет в битве. И перед тем огнем твердые в своей решимости, они (торжественно) скрепили свою клятву. И приняв решение убить Дхананджаю, они дали клятвенное обещание и во всеуслышание всех существ возвестили (об этом) в громких словах:
Те миры, которые уготованы для тех, кто всегда говорит ложно, те, которые — для убивающих брахмана, те миры, которые уготованы для пьющих хмельное и для тех, кто предавался наслаждениям с супругой своего учителя; те, которые предназначены Для похищающего имущество брахмана или для утаивающего (предоставляемые) царем средства к жизни, а также для того, кто покидает прибегшего в поисках прибежища или убивает просящего (о благосклонности); те, которые уготованы для поджигающих дома или же для тех, кто убивает коров, те миры, которые предназначены для наносящих оскорбления (другим), а также для тех, кто ненавидит брахманов; те, которые уготованы для тех, кто в невменяемом состоянии приближаются к своим женам во время, благоприятное для зачатия, а также для тех, кто домогается связи с ними, когда они совершают поминальные жертвы (усопшим предкам), или для тех, кто причиняет вред самим себе; те, которые предназначены для тех, кто присваивает (незаконно) доверенный им вклад, или для тех, кто нарушает обещание, или для тех, кто сражается в ярости или для тех, кто следует за низкими; те миры, которые уготованы для тех, кто отрицает существование богов, или для тех, кто покидает (священные) огни, свой гороскоп и родителей, а также те, которые предназначены для грешных, — те миры обретем мы, если, не убив в бою Дхананджаю, мы возвратимся (с поля брани) или если, конечно, сильно измученные им, мы со страху не повернем вспять! Если же, напротив, мы совершим в битве подвиги, трудновыполнимые в мире, тогда без сомнений мы достигнем желанных миров, уготованных для добродетельных!»
Сказав так, о царь, герои те двинулись тогда на битву, вызывая Арджуну к той стороне (поля брани), которая излюблена для теней усопших предков. Вызванный теми мужами-тиграми, Партха, покоритель вражеских городов, сказал царю справедливости такое слово без всякого Промедления:
«Вызванный, я никогда не поверну вспять, — таков данный мною обет. Эти же воины, поклявшиеся победить или умереть, вызывают меня все снова и снова! И сей Сушарман вместе с братьями вызывает меня на битву. Благоволи же дать мне дозволение убить его вместе с его приверженцами. Не могу я (спокойно) переносить этого вызова, о бык из рода Бхараты! Торжественно обещаю тебе: считай, что враги уже убиты в бою!»
Юдхиштхира сказал:
Ты слышал, о сын мой, о том, что намерен сделать Дрона! Действуй таким образом, чтобы то намерение его оказалось тщетным. Ведь Дрона могуч. Он герой, искушенный во владении оружием и не ведающий усталости! Ведь это им дано было клятвенное обещание схватить меня, о могучий воин на колеснице!
Арджуна сказал:
Этот Сатьяджит, о царь, будет сегодня твоим защитником в битве, «Ибо пока царевич Панчалы будет жив, наставник не сможет никогда достичь своего желания. Но если все же этот тигр среди людей — Сатьяджит будет убит в сражении, о владыка, тебе тогда ни в коем случае нельзя будет оставаться (на поле брани), даже если будешь (окружен) совокупно всеми (нашими воинами).
Санджая сказал:
Тогда царь дал свое дозволение Пхальгуне (выступить) и обнял его. «Он глядел на него с любовью и наделил его разного рода благословениями. И оставив Юдхиштхиру, могучий Партха двинулся против тригартов, подобно тому как голодный лев ради утоления голода бросается на стадо антилоп. Тогда войско Дурьйодханы, охваченное великой радостью из-за отъезда Арджуны, воспылало сильным гневом, дабы схватить Юдхиштхиру. И оба те войска со всею мощью пришли затем в соприкосновение Друг с другом, будто Ганга и Сараю в период дождей, когда их бурные потоки вздулись от воды.
Так гласит глава шестнадцатая в Дронапарве великой Махабхараты.
Глава 17
Санджая сказал:
Тогда саншаптаки, о царь, преисполненные радости, расположились на ровной местности, образовав вместе с колесницами боевой строй, называемый полумесяцем. И увидя подъехавшего к ним Носящего диадему, о достойнейший, те тигры среди людей от радости подняли тогда громкие крики. И тот шум наполнил небо и все страны света, главные и промежуточные.
И оттого, что равнина была покрыта только людьми, не раздавалось там никакого отзвука. Заметив, что (все) они весьма обрадованы, Дхананджая, улыбнувшись слегка, сказал Кришне такое слово: «Посмотри, о имеющий матерью Деваки, на этих братьев-тригартов, которые готовы сегодня уже умереть в бою: они преисполнены радости, в то время как нужно плакать! Или же это, без сомнения, час восторга для три-гартов, ибо они должны будут обрести высочайшие миры, недостижимые для трусов!».
Сказав так Хришекеше, могучерукий Арджуна ринулся на войско тригартов, построенное в боевые порядки на (поле) сражения, «Взяв затем свою раковину девадатту, украшенную золотом, Пхальгуна затрубил в нее, наполняя все стороны света великим смятением. И перепуганное тем ревом войско саншаптаков стояло неподвижно в сражении, как бы окаменевшее. И все животные их стояли с широко раскрытыми глазами, с ушами и шеями онемевшими, с ногами неподвижными. И они испускали мочу и изрыгали кровь. Обретя вновь сознание и расположив войска (в должном порядке), саншаптаки все сразу выпустили в сына Панду стрелы с оперениями цапли.
Способный с быстротой проявлять свою доблесть, Арджуна десятью и пятью стрелами рассек те тысячи стрел еще до того, как они смогли достичь его. Тогда в ответ (саншаптаки) пронзили Арджуну каждый десятью острыми стрелами. А Партха в свою очередь пронзил каждого из них тремя стрелами. Затем каждый из них, о царь, пронзил Партху пятью стрелами, а он, великий в своей отваге, пронзил в ответ каждого из противников двумя стрелами.
И снова опять, охваченные яростью, окатили они Арджуну вместе с Кешавой (потоками) стрел, как (облака) своими ливнями (заливают) озеро. И те тысячи стрел падали на Арджуну, как рои пчел — на кущи цветущих дерев в лесу. Затем Субаху пронзил глубоко диадему Савьясачина тридцатью стрелами, столь твердыми, словно сделанными из железа. Благодаря тем прямым стрелам с золотым оперением, вонзившимся в диадему, Носящий диадему сиял, как жертвенный столб, воздвигнутый (при священном обряде), увитый вокруг золотыми гирляндами. Пандава затем в пылу сражения срезал стрелою с серповидным острием кожаный нарукавник (от ударов тетивы) у Субаху, а его же самого окатил ливнями стрел.
Но тут Сушарман и Суратха, Судхарман, Судханус и Субаху ударили в Носящего диадему десятью стрелами. В ответ (Партха) с изображением превосходнейшей обезьяны на знамени пронзил всех их множеством стрел каждого и срезал несколькими широко заостренными стрелами древки их знамен, сделанные из золота. И рассекши лук Судханвана, он убил своими стрелами его коней. Затем он снес ему голову с туловища вместе со шлемом. И когда пал тот герой, его сподвижники пришли в ужас. И перепуганные, они в паническом страхе побежали все туда, где находилось войско Дурьйодханы.
Тогда сын Васавы, преисполненный гнева, стал истреблять то могучее войско непрерывной сетью своих стрел, подобно тому как солнце (уничтожает) тьму своими лучами. И тут, когда войско то было разбито и кинулось во все стороны, а Савьясачин был разгневан, тригартов обуял страх. Истребляемые Партхой при помощи прямых стрел, они лишались чувств всюду там, где стояли, подобно перепуганным стадам антилоп. Тогда царь тригартов, обуянный гневом, сказал тем могучим воинам: «Довольно вам убегать, о герои! Вы не должны поддаваться страху!
Произнеся страшные клятвы на глазах у всего войска и (теперь) отправляясь к войску Дурьйодханы, что вы скажете, о идущие во главе (отрядов)? Как бы не подверглись мы осмеянию в мире из-за подобного (трусливого) поступка в сражении? Так будем же все вместе! Вернитесь же, (чтобы сражаться) в соответствии с вашей силой!» И вняв сказанному, о царь, герои те издали многократно громкие крики и затрубили в свои раковины, радуя друг друга. Затем те отряды саншаптаков вновь вернулись (на поле брани), а также пастухи-нараяны, избрав только смерть (причиной) отвращения (от битвы).
Так гласит глава семнадцатая в Дронапарве великой Махабхараты.
Глава 18
Санджая сказал:
Увидев, что отряды саншаптаков снова возвратились (на поле брани)г Арджуна, обратившись к великому духом Васудеве, сказал: «Погоняй коней, о Хришикеша, навстречу отрядам саншаптаков. Они не покинут поля битвы живыми. Таково мое мнение. Ты увидишь страшную мощь оружия моего, моих рук и лука. Сегодня я уничтожу всех их, как разгневанный Рудра (уничтожает) существа (в конце юги)». И тогда Кришна улыбнулся, неодолимый, и, радуя его благоприятною (речью), примчал Арджуну в те места, куда он желал направиться. И везомая в битве белыми конями, колесница та сверкала там подобно божественной колеснице, везомой по небу. И она описывала круги, то двигаясь вперед, то возвращаясь назад, как некогда, о царь, колесница Шакры — в битве между богами и асурами.
Тогда нараяны, с различным оружием в руках, разгневанные, окру-жили Дхананджаю, покрывая его ливнями стрел. И они, о бык из рода Бхараты, в одно мгновение сделали сына Кунти Дхананджаю вместе с Кришной совсем невидимым в бою. Но тут Пхальгуна, преисполненный гнева, удвоил свою мощь и, быстро натерев тетиву, (крепко) сжал лук гандиву в том сражении. И сдвинув брови на своем лице — явный признак гнева, — Пандава подул в большую раковину девадатту. Затем Арджуна метнул оружие тваштра, способное убивать совокупно большие скопища врагов.
И сразу же появились там, каждый в отдельности, тысячи образов (самого Арджуны и Васудевы). Приведенные в замешательство теми совершенно отличными образами, схожими с их собственным, (воины те), принимая друг друга за Арджуну, стали убивать самих себя. «Это Арджуна! Это Говинда! Это — отпрыск из рода Яду и сын Панду!» — так восклицая, они, сбитые с толку, убивали друг друга в битве. Приведенные в замешательство величайшим оружием, они обрекали себя на взаимное истребление. И те воины, (убивающие друг друга) в той битве, выглядели красиво, подобно цветущим деревьям киншука. И обратив в пепел тысячи стрел, выпущенных ими, то (могучее) оружие отправило героев тех в обиталище Ямы.
Тогда Бибхатсу, засмеявшись, стал уничтожать своими стрелами воинов (из племени) лалиттхов, малавов, мачеллаков и тригартов. Меж тем как те кшатрии, побуждаемые судьбой, были истребляемы тем героем, они выпустили в Партху ливни разного рода стрел. И окутанные страшным ливнем стрел, ни Арджуна, ни колесница и ни Кешава не были больше видны. И так как их стрелы, (как им казалось), попадали в цель, они, (одобряя) друг друга, издавали громкие крики. Обрадованные при мысли, что оба Кришны уже убиты, они размахивали своими одеждами. И герои те стали также дуть в раковины и ударять в тысячи литавр и барабанов и издавали зычные львиные рыки и кличи, о достойнейший! И Кришна тогда покрылся потом и, утомленный, сказал Арджуне:
«Где ты, о Партха? Я не вижу тебя! Жив ли ты, о губитель врагов?» Узнав его в человеческом естестве, Пандава, знающий суть естества, рассеял при помощи оружия ваявья тот поток стрел, обрушенный его врагами. И тогда благодатный Ваю, (покровительствующий над тем могучим оружием), унес толпы саншаптаков вместе с конями, слонами, колесницами и оружием, словно это были кучи сухих листьев. И уносимые ветром, о царь, они выглядели очень красиво, будто (стаи) птиц, о достойнейший, в то время, когда они слетают с деревьев.
Затем Дхананджая, измотав их таким образом и действуя с большой быстротой, убил сотни и тысячи их острыми стрелами. Он снес им головы, а также отсек им руки вместе с (зажатым в них) оружием при помощи стрел с серповидными остриями. И он валил на землю (отсекая) своими стрелами их бедра, напоминающие хоботы слонов. У одних были искалечены спины, у других были отняты ноги, а у иных вылезли мозги и глаза и были оторваны пальцы.
Так Дхананджая лишил своих врагов различных членов тела. И их колесницы, снаряженные согласно правилам, видом своим напоминающие иллюзорный город гандхарвов (в воздушном пространстве), он разнес на куски своими стрелами, лишив их коней, ездоков и слонов. И там и тут многие скопления колесниц со срезанными древками знамен выглядели словно рощи пальм, лишенных своих вершин. Слоны с превосходнейшими воинами (на своих спинах), со знаменами, стрекалами и вооружением падали, подобно лесистым горам, расколотым громовой стрелою Шакры. Увенчанные султанами из буйволовых хвостов и покрытые панцирями, с внутренностями, глазами и дыханием исторгнутыми, кони вместе с их всадниками валялись на земле, сраженные стрелами Партхи.