Каких характеристик, дон Хуан?

Таких, как эмоциональная зависимость, печаль, радость, гнев и так далее, и тому подобное. Да, я забыл самую прекрасную из них – любовь. Такую любовь, которую человек не может себе даже представить.

Ты это серьезно, дон Хуан?

Смертельно серьезно, – невозмутимо ответил он и рассмеялся. – Если в качестве ключа воспользоваться тем, что видят видящие, жизнь предстанет воистину в необычном свете.

Но если эти существа действительно живые, то почему они не дадут знать о себе людям? – спросил я.

Они делают это. Все время. Они дают о себе знать не только видящим, но и обычным людям. Беда в том, что вся наличная энергия полностью потребляется первым вниманием. Инвентаризация не только поглощает ее без остатка, но также уплотняет кокон, делая его негибким. В такой ситуации взаимодействие невозможно.

И дон Хуан напомнил мне те случаи, когда я непосредственно сталкивался с неорганическими существами. За время моего ученичества их накопилось бесчисленное множество. Я возразил, что практически каждому из этих примеров я нашел объяснение. Я даже сформулировал гипотезу, согласно которой его обучение с помощью использования галюциногенных растений вынуждало ученика принять примитивную интерпретацию мира. Я сказал дону Хуану, что, никогда прямо не формулируя определение этой интерпретации как примитивной, в терминах антропологии я назвал ее «более подходящей для социума охотников и собирателей».

Дон Хуан хохотал, пока не начал задыхаться.

– Честное слово, я даже не знаю, когда ты хуже – в нормальном состоянии или в состоянии повышенного осознания, – произнес он наконец. – В нормальном состоянии ты не так подозрителен, но зато до тошноты рационален. Я думаю, больше всего ты мне нравишься, когда находишься глубоко в дебрях левой стороны. Несмотря даже на то, что ты жутко боишься всего, что там есть. Как, например, вчера.

Прежде, чем я смог что-либо сказать, дон Хуан заявил, что для того, чтобы осветить разные стороны подхода и тем самым дать мне более полное представление о тех странных вещах, с которыми я столкнулся, он противопоставляет действия древних видящих достижениям новых.

Затем он вернулся к практикам древних видящих. Еще одно великое открытие, сделанное ими, касалось следующего раздела их секретного знания – огня и воды. Они обнаружили, что пламя обладает весьма интересным свойством – оно может телесно переносить человека. Так же, как и вода.

Дон Хуан назвал это открытие блестящим. Я заявил, что, согласно фундаментальным законам физики, такое невозможно. Он попросил меня не делать никаких выводов, а сначала выслушать все до конца. И еще он отметил, что мне надо бы следить за своим чрезмерным рационализмом, поскольку он постоянно действует на состояние повышенного осознания. Не в смысле всевозможных реакций на внешние воздействия, но в смысле постоянных уступок своим собственным схемам (конструкциям).

Затем дон Хуан рассказал, что хотя древние толтеки определенно видели, они не понимали того, что видели. Они просто пользовались своими находками, не особенно заботясь о том, чтобы соотнести их с более общей картиной. В случае с категориями огня и воды они разделили огонь на тепло и пламя, а воду – на влажность и текучесть. Соотнеся тепло с влажностью, они назвали их малыми свойствами. А пламя и текучесть древние видящие считали высшими, магическими свойствами, используя их для телесного перехода в область неорганической жизни. И как в трясине безнадежно увязли где-то в промежутке между знанием этого типа жизни и своими практиками огня и воды.

Новые видящие согласны с тем, что открытие неорганических живых существ действительно является необычайно важным, однако совсем не в том смысле, в котором его считали важным древние видящие. Оказавшись один на один с другим типом жизни, древние видящие обрели иллюзорное ощущение собственной неуязвимости, ставшее для них роковым.

Я захотел, чтобы дон Хуан в подробностях описал мне практики огня и воды. Он сказал, что знание древних видящих было настолько же замысловатым, насколько бесполезным, поэтому он намерен ограничиться только его обзором.

Затем он коротко остановился на практиках верха и низа. Тайное знание верха касалось ветра, дождя, молнии, грома, дневного света и солнца. Тайное знание низа касалось тумана, подземных вод, болот, ударов молнии, землетрясений, ночи, лунного света и луны.

К категориям тайного знания громкого и безмолвного относились манипуляции звуком и тишиной. Практики движущегося и покоящегося были связаны с мистическими аспектами движения и неподвижности.

Я спросил, не может ли дон Хуан привести пример какой-нибудь из упомянутых практик. Он сказал, что за годы нашего общения демонстрировал мне их десятки раз. Я настаивал, утверждая, что все, сделанное им до сих пор, мне удавалось объяснить рационально.

Он не ответил. Казалось, он либо сердится на меня за мои вопросы, либо серьезно задумался, подыскивая подходящий пример. Через некоторое время он улыбался и сказал, что видит очень удачный пример.