Похищение быка из Куальнге начинается 5 страница

— Скажи, что мне делать?— спросил Фроэх.

— Не нужно тебе идти за ними и губить свою жизнь,— ответила мать. Я дам тебе других коров.

— Нет, я пойду,— сказал Фроэх,— ибо честью и жизнью поручился перед Айлилем и Медб, что Явлюсь со своей скотиной в пору Похищения Быка из Куальнге.

— Не видать тебе того, что ты ищещь,— сказала ему мать и ушла от него.

Тогда взял с собой Фроэх три раза по девять мужей, сокола да пса и отправился в страну уладов. Там у холмов Баирхэ встретил он Конала Кернаха и рассказал ему все.

— Несчастье принесет тебе то, что ты задумал,— сказал ему Конал. — Много узнаешь ты горя, если и вправду решился.

— Раз уж мы встретились,— сказал Фроэх,— то помоги мне и раздели со мной путь.

— Хорошо, я пойду,— сказал Конал.

Втроем переправились они через море, прошли страну саксов, переплыли пролив и, проникнув на север страны лангобардов, добрались до Альп. Там увидели они перед собой женщину, которая пасла стада.

— Пусть останутся здесь наши воины,— сказал Конал Фроэху,— а мы с тобой пойдем поговорить с женщиной. Пошли они поговорить с женщиной.

— Откуда вы?— спросила та.

— Мы ирландцы,— ответил ей Конал.

— Несчастье принесут ирландцам эти земли,— сказала женщина,— моя мать тоже из ваших краев.

— Тогда помоги нам как соплеменникам в Укажи дорогу. В какую страну мы попали?

— Это дикая и ужасная страна,— ответила женщина,— и живут здесь свирепые воины. Во всe концы света отправляются они за скотиной, женщинами и иной поживой.

— Какова же их последняя добыча?— спросил Фроэх.

— Это скотина Фроэха, сына Идата с запада Ирландии, да его жена и трое сыновей,— ответила женщина, — Жена его с их королем, а скотина пасется перед вами.

— Помоги нам,— сказал Конал.

— Немногим могу я помочь,— ответила женщина,— разве что укажу дорогу.

— Перед тобою сам Фроэх, сказал Конал,— это у него угнали скотину.

— Верите ли вы женщине?—спросила она.

— Верил я женщине, когда она пришла, но теперь, может быть, нет ей веры.

— Пойди к женщине, что пасет скотину, и расскажи ей все. Из Улада и Ирландии ее род.

Подошли они к женщине, обняли ее и назвали свои имена. Тогда приветствовала их женщина.

— Что с вами случилось?— спросила она.

— Несчастье,— ответил ей Конал,— ибо скотина и женщина в крепости наши.

— Воистину нелегко будет вам одолеть ее стражу,— сказала женщина- — Но самое трудное победить змею, что охраняет крепость.

— Пусть она не приближается ко мне. Уж лучше я поверю не этому, а тебе, ибо ты из уладов.

— Как вас зовут, если и вы из уладов?— спросила женщина.

— Вот Конал Кернах, лучший воин среди уладов,— сказал Фроэх.

Обняла женщина Конала.

—- На этот раз не избежать разрушения,-— сказала она,— ибо пришел его час. Предсказано, что тебе суждено разрушить крепость. Не останусь я здесь и не буду доить коров. Открою я ворота крепости, которые мне положено закрывать. Скажу я, что высосали телята все молоко у коров. Вы же входите в крепость, когда все заснут. Нет ничего страшнее для вас, чем змея. Немало уже людей стало ее добычей.

Потом напали они на крепость, и тогда бросилась змея на Конала Кернаха и попала в его боевой пояс. Разрушили они крепость, вызволили женщину да трех сыновей и взяли дорогую добычу. Тогда выпустил Конал змею, в никто из них не причинил вреда другому.

Потом отправились они в страну круитни и привели оттуда трех своих коров. С востока обошли они Дун Оллах мак Брион и подошли к Ард Уа Эках. Там умер слуга Конала, Бикнэ, сын Лоэгайре, который гнал скотину. Отсюда и название Инбер Бикне, что близ Беннкура. Через это устье перевели они скотину, что сбросила там свои рога. Отсюда и название Трахт Беннкур.

Потом отправился Фроэх в свои края, а с ним его жена да сыновья, да скотина. И был он с Айлилем и Медб при Похищении Быка из Куальнге.

Конец. Аминь."

Приключение Неры

"Однажды в день Самайна были Айлиль и Медб со всеми своими людьми в Рат Круахан. Они сидели у очага. А днем раньше захватили они двух пленников. Сказал тогда Айлиль:

— Тот, кто сумеет обвязать ивовыми прутьями ноги пленников, получит от меня такую награду, какую захочет.

Темна была та ночь и полна ужаса, демоны мелькали в темноте. Не смог ни один человек уйти далеко, все быстро возвращались обратно.

— Я получу от тебя награду,— сказал Нера,— я пойду туда.

— Получишь ты тогда мой меч с золотой рукоятью,— сказал Айлиль.

Пошел тогда тот Пера и взял с собой хорошее оружие. Подошел он к пленникам и стал опутывать ноги одного из них ивовыми прутьями. Но трижды спадала та повязка. Тогда сказал ему пленник, что пусть он хоть до утра тут пробудет, не может он обвязать его ноги, если не закрепит повязку своей собственной пряжкой. Тогда Пера закрепил повязку собственной пряжкой.

Сказал тогда тот пленник Нере:

— Мужественно это, о Нера!

— Да, мужественно,— ответил Нера.

— Чтобы доказать твою доблесть, посади меня к себе на шею, помоги мне найти какое-нибудь пить”. Сильно захотелось мне пить, пока был я привязав.

— Садись ко мне на шею,— сказал Нера. И он сел к нему на шею.

— Куда нести тебя? — спросил Нера.

— К дому, который рядом с нами,— сказал пленник.

Подошли они тогда к тому дому. И увидели они нечто: огненное озеро было вокруг того дома.

— Нет нам питья в этом доме,— сказал пленник. — Нет никогда огня без битвы с ним. Надо нам идти к другому дому, который рядом с нами.

Пошли они к тому дому. Увидели они вокруг него озеро воды.

— Не стоит входить в этот дом,— сказал пленник,— нет в нем воды, чтобы напиться и умыться, нет и ведра, чтобы ночью слить в него помои. Надо идти к другому дому,— так сказал пленник.

— Вот в этом доме есть для меня питье,— сказал пленник. И он тогда спустил его на землю. Вошли они в тот дом. Были там котлы с водой для питья и для мытья каждому из них. А на земле в доме стояло ведро для помоев. Тогда каждый из них выпил по глотку воды, а остатки плюнул в лица людей, которые были в доме, так, будто былп они уже мертвы. И с тех пор плохо считается, когда есть в доме для каждого котел для питья и для мытья, или огонь остается без битвы, или помои стоят ночью.

Отвел он его снова на мучения, а сам Нера вернулся в Круахан. Увидел он там нечто. Вся крепость перед ним была сожжена, увидел он кучу отрубленных голов людей из крепости. Он направился в пещеру Круахан.

— Вот человек идет по следу,— сказал последний человек Нере.

— Тяжел тот след,— сказал он, и каждый повторил эти слова своему товарищу от первого человека до последнего. Так дошли они до сида Круахан и вошли в него.

— Что будет с человеком, который пришел с вами?— сказал тот человек.

— Пусть он выйдет вперед, чтобы я мог говорить с ним,— сказал король.

Нера подошел к нему, и сказал ему король:

— Что принес ты с воинами в сид?

— Я пришел вместе с гостями,— сказал Нера.

— Пойди тогда в тот дом,— сказал король,— там одна женщина хочет приветствовать тебя. Скажи ей, что посылаю я ей твое мастерство, и приходи каждый день в тот дом с охапкой дров.

Сделал он тогда так, как король ему сказал. Женщина его сердечно приветствовала и сказала:

— Привет тебе, если король прислал тебя.

— Это так,— сказал Пера.

Каждый день приходил Нера с охапкой дров в ту крепость. И каждый день видел он, как выходил из крепости слепой, и хромой сидел у него на шее. Так доходили они до края колодца возле крепости.

— Это здесь?— спрашивал слепой.

— Здесь, конечно,— отвечал хромой.

— Тогда пойдем,— говорил слепой.

Спросил тогда Нера об этом женщину.

— Почему слепой и хромой ходят к колодцу?

— Они ходят смотреть корону, которая лежит в колодце,— сказала женщина. — Это золотой обруч, и король надевает его на голову. А там он хранится.

— Почему они ходят туда вдвоем,— спросил Нера.

— Нетрудно сказать,— сказала она. — Это именно им король доверил хранить корону. А ведь один из них слеп, а другой хром.

— Подойди—сказал Нера женщине,—ты должна мне объяснить все, что случилось со мной.

— А что с тобой случилось?

— Нетрудно сказать,— сказал Нера. — Когда пришел я в этот сид, то казалось мне, что был разрушен весь Рат Круахан, и Айлиль и Медб погибли в нем вместе со всеми своими людьми.

— Нет тут правды,— сказала женщина,— это множество демонов явилось тебе. Все это Окажется правдой,— сказала она,— пока не откроет это кто-нибудь из них своему другу.

— Как передам я все это моим людям?— сказал Нера.

— Садись верхом и поезжай к ним,— сказала она. — Они до сих пор сидят вокруг того котла, и еду даже еще не сняли с огня.

А ему казалось, что провел он уже в том саде три дня и три ночи.

— Скажи им, пусть остерегаются, когда придет тот Самайн, пока не разрушат они весь сид. Предрекаю я: Айлиль и Медб разрушат сид в похитят шлем Бриона.

Тогда вернулся вечером Нера с коровой к своему дому.

— Пропала корова моего сына,— сказал он.

— Не заслужила я того, чтобы ты так поступил с этой коровой,— сказала женщина.
Тут подошла к ним корова.

— Вот странная вещь! Откуда же пришла эта корова?

— Конечно,— сказала женщина,— пришла она из Куальнге, где понесла она от Бурого из Куальнге. Это и видно,— сказала женщина. Поднимайся теперь, а то как бы не пришли сюда твои воины,— сказала она.

— Не может случиться это до следующего Самайна. Через год придут они, на следующий Самайн, когда раскроются опять чудесные холмы во всей Ирландии.

Тогда пошел Нера к своим людям.

— Откуда ты идешь? — спросили его Айлиль и Медб.— Где был ты до этого дня?

— В чудесной стране я был,— сказал Нера,— много там сокровищ и прекрасных вещей, и много одежды и еды и чудесных сокровищ. Хотят они убить вас на следующий Самайн, если не станет это вам известно.

— Мы сразимся с ними,— сказал Айлиль.

И так все было до конца года.

— Если осталось у тебя в том спде что-нибудь,— сказал Айлиль,— пойдп и забери это, о Нера.

Тогда за три дня до Самайна пошел Нера в сид и забрал свое стадо. И когда тот теленок, теленок коровы Аингена — а Аинген было имя сына Неры — выходил из сида, трижды замычал он. В тот час сидели Айлиль и Фергус и играли в фидхелл. Услышали они нечто: было это мычание того теленка в долине. Тогда сказал Фергус:

Не по сердцу мне бычок,

Что мычит там в долине,

Сын Бурого из Куальнге,

Сын быка из Лох Лаэга,

Будут бычки без коров

В Байрхе там в Куальнге,

Пойдет к границам дальним

Король из-за теленка.

Аинген было имя мужчины и Бе н-Аинген — имя женщины, когда увидел их Нера, были они похожи на то, что увидел Кухулин во время похищения коровы Регамны.

Встретились тогда в долине Круахан тот бычок и Белорогий. День и ночь бились они, пока Белорогий не победил бычка. И когда понял бычок, что побежден он, громко замычал.

—- Почему мычит этот бычок? — спросила Модб своего пастуха, имя которого было Буагле.

— Я знаю, что это, о мой отец Фергус,— сказал Брикриу,— такую песню ты поешь по Утрам от напряжения.

Тогда Фергус взглянул в сторону и ударил Брикриу кулаком по голове, пробил ему голову, и был ему от этого большой вред.

— Скажи мне, Буагле, что сказал тот бык,— сказала Медб.

— Сказал он,— сказал Буагле,— что если бы отец его, Бурый из Куальнге, пришел биться с ним, не было бы этого в долине Ай, и был бы Белорогий побежден по всей долине из конца в конец.

Тогда сказала Медб клятву:

— Клянусь богами, которыми клянется мой народ, что не лягу я и не засну на постели из пуха или шерсти, что не напьюсь я молока и не накормлю свое тело, что не выпью я пива ни красного, ни светлого, что не наемся я досыта, пока не увижу своими глазами схватку этих двух быков.

И тогда люди Коннахта пришли в тот сид и разрушили его, и взяли с собой все, что было в нем. И унесли они шлем Бриона. Это был один из трех чудесных даров в Ирландии, а еще плащ Лоэгайре в Ард Махо и рубашка Дунлайга в Лейнстере в Килл Даре. Остался Нера с людьми в сиде и не вышел оттуда в не выйдет никогда.

Аминь."

О ссоре двух свинопасов

"Как произошла ссора двух свинопасов? Нетрудно сказать.

Охал Охни был королем Сида Коннахта, и был у него свинопас. Был свинопас и у Бодба, короля Сида Мунстера. Звался Сид Охала Сидом Круахан, а Сид Бодба — Снд Фемен. И была между этими двумя королями большая дружба.

Служили у них два свинопаса. Фриух и Рухт звали их. Фриух служил свинопасом у Бодба, а Рухт — у Охала. Крепка была их дружба, и много постигли они в тайном ремесле и колдовском знании — принимать они могли любые обличья, как делал это Монган, сын Фиаху.

Так велика была их дружба, что если больше желудей и орехов оказывалось в Мунстере, приводил туда свое стадо и свинопас с севера, а если в Коннахте лучше был урожай, приходил туда свинопас с юга.

Но нашлись люди, которые захотели поссорить их. Сказали они свинопасу из Мунстера, что, мол, больше у его друга колдовской силы, чем у него. А свинопасу из Коннахта сказали они, что не сравниться ему в колдовстве с его другом из Мунстера.

И вот однажды много желудей уродилось в Мунстере. Свинопас с севера отправился на юг со своими свиньями. Там его приветствовал свинопас из Коннахта.

— Видно, поссорить нас хотят,— сказал он.— Говорят, что больше у тебя колдовской силы, чем у меня.

— Что же, так, наверное, и есть,— сказал свинопас Охала.

— Не верю я в это,— сказал свинопас Бодба.— Вот, смотри, наложу я заклятье на твоих свиней. Пусть едят тут желуди, сколько хо тят. Толще они от этого все равно не станут, а мои свиньи вдвое против прежнего растолстеют!

Так и случилось. Свинопас Охала привел домой свиней тощих да никудышных, будто и не ели они ничего вовсе. Все стали над ним смеяться.

— Да, видно, плохие дни ты там провел,— говорил ему каждый,— Видно, и вправду у друга твоего больше колдовской силы, чем у тебя.

— Неправда это! — сказал он.— Вот, посмотрите, будет тут хороший урожай, тогда и я поступлю с ним, как он со мной.

Так и случилось.

Через год уродилось много желудей в Коннахте, и пришел туда свинопас Бодба со своими свиньями. А свинопас Охала наложил на них заклятье, так что остались они тощими, будто и вовсе ничего не ели. И сказал тогда каждый, кто видел это, что равна у обоих свинопасов колдовская сила.

Свинопас Бодба отправился домой со свиньями худыми да никудышными, и не велел ему Бодб больше пасти свиней. Тогда и на севере свинопас Охала не стал больше ходить за своим стадом.

Приняли они тогда обличье птиц на целых два года. Первый год провели они возле крепости Круахан, на севере Коннахта, а второй год — возле сида Фемен. Собрались там однажды все люди Мунстера.

— Больно много шума от этих птиц,— сказали они.— Вот уже целый год кричат они тут и ссорятся.

Решили тогда послать за управителем дома Охала; Фуйдел, сын Фиадмиере, было его имя. Когда он пришел, все его сердечно приветствовали.

— Больно много шума от этих птиц,— сказал он.— Я уверен, что это те самые птицы, которые год назад никому не давали покоя на севере. А теперь нам от них покоя нет.

И вдруг обе птицы спустились на землю и приняли человеческий облик. Все узнали в них двух свинопасов и сердечно их приветствовали.

— Не стоит нас приветствовать,— сказал свинопас Бодба. Там, где мы, там раздаются стоны битвы и предсмертные хрипы.

— Что вы делали? — спросил их Бодб.

— Ничего хорошего не делали мы,— ответили они.— Провели мы два года в обличье птиц, а что делали мы — сами вы об этом знаете. Год, провели мы в Коннахте и год — в Мунстере, чтобы и на севере, и на юге видели люди нашу силу. А теперь станем мы морскими тварями и проведем два года под водой.

И разошлись они в разные стороны. Бросился один из них в реку Синанн, а другой — в реку Сиур. Два года провели они под водой. Первый год провели они в реке Синанн и пытались там пожрать друг Друга, а второй год провели они в реке Сиур.

Потом превратились они в двух оленей, выбрал себе каждый стадо из молодых олениц и бились они друг с другом за то, кому быть - первым.

Потом превратились они в двух воинов и сражались друг с другом.

Потом превратились они в двух призраков и пугали друг друга.

Потом превратились они в два снежных облака и хотели засыпать снегом земли друг друга.

А потом из снега того закапали они дождем на землю и превратились в двух личинок. Весной поселился один из них в реке Круйнд в Куальнге, и корова Дайре, сына Фиахны, проглотила его случайно, когда пила воду. А другой поселился в реке Гарад в Коннахте, и корова Айлиля и Медб проглотила его случайно, когда пила воду. И когда настал срок, родилось у этих коров два теленка. И выросли из них быки — Финнбенах, Белорогий с Равнины Ай и Дуб, темно-бурый бык из Куальнге.

Фриух и Рухт — были имена двух свинопасов. Инген и Эйте, звали их, когда были они в обличье птиц, Блед и Блод, звали их, когда были они водяными тварями.

Ринн и Фэбур, звали их, когда были они воинами.

Скат и Скиат, звали их, когда были они призраками.

Круйнниук и Туйнниук, звали их, когда были они личинками.

Финдбенах и Донн стали их звать, когда приняли они обличье быков.

Был Бурый Бык из Куальнге

Темной масти, здоровым, гордым,

Страшным, свирепым, сильным,

Могучим,

Красивым, бесстрашным, с крутыми боками,

С большой головой в крупных кудрях,

С крепкой грудью.

Был храбрым и грубым

Бурый Бык из Куальнге,

Ревущий яростно, глазами сверкающий,

С жесткой шерстью, широкой шеей,

С мокрой мордой.

Были у Бурого из Куальнге

Брови быка,

Волны волнение,

Птицы полет,

Ярость зверя,

Гнев короля,

Удар убийцы,

Львиная легкость.

Тридцать юношей садились свободно

На его спине

От хвоста до затылка.

Подобно герою, гордо ступал он

Впереди стада,

Хозяин достойный

Коров и телок,

Не знал на земле он себе подобных,

И был он бурым.

Были у Быка Белорогого

Белая голова и белые ноги,

А тело — алое, цвета крови ".

Весь он казался

Облитым кровью,

Или в болоте алом увязшим,

Или цветами украшенным ярко —

— Перед и зад,

Бока и спина.

Любили коровы с Равнины Ай

Его гриву густую, крутые копыта,

Хвост тяжелый,

Конскую поступь

Взгляда влеченье,

Рыло лосося,

Kpeпкие бедра,

Когда выходил он,

Ранней весною,

Ревя победно.

Не знала земля подобного чуда,

И был он Белым."

Похищение быка из Куальнге начинается

"Как-то однажды, когда преклонили головы Айлиль и Медб на устроенном в Круаханрате, чтo в Коннахте, королевском ложе, случился меж ними такой разговор.

— Вот уже правда, о женщина,— молвил Айлиль,— хорошо быть женой благородного мужа.

— И вправду так,— отвечала Медб,— но к чему говоришь ты об этом?

— Думал я, сколь приумножились твои богатства с того дня, как я взял тебя в жены,—сказал ей Айлиль.

— И прежде их было немало,—сказала Медб.

— О том ничего я не знал и не слышал,— молвил Айлиль,— были у тебя владения, да враги из окрестных земель грабили их, приходя за добром и поживой.

— Не такой я была,— возразила Медб,— ибо всей Ирландией правил отец мой Эохо Фейдлех, сын Финда, сына Финдомайна, сына Финдеойна, сына Финдголла, сына Рота, сына Ригойна, сына Блатахта, сына Беотехта, сына Энна Агнига, сына Энгуса Турбига. Шесть дочерей имел он: Дербриу, Этне, Эле, Клотру, Мугайн и Медб. Воистину, достойнейшей и благороднейшей была я средь них. Не нашлось бы равной мне в доброте и щедрости, лучшей была я в сражении, бою, поединке. Пятнадцать сотен королевских воинов из сыновей чужеземцев-изгнанников служили мне да столько же сыновей благородных мужей из моих краев, и было десять человек на каждого из них, да девять на каждого воина, да пять на каждого воина, да четыре на каждого воина, да три на каждого воина, да два на каждого воина, да один на каждого воина. Вот что за свита была у меня, и потому передал мне отец одно из королевств Ирландии — Круаху, за что и зовут меня Медб из Круаху. Многие засылали гонцов посватать меня — Финд, сын Роса Руад, король Лейнстера, Кайрприу Ниа Фер, сын Роса, короля Тары, Конхобар, сын Фахтна, король Улада, Эохайд Бик, да никто не получал согласия, ибо ни у одного ирландца не просила дотоле женщина такого диковинного приданого — чтоб был он без зависти, скупости, страха. Как бы жила я со скаредным мужем, когда рядом с моей добротой а щедростью ему б доставались хула и упреки. Никто не корил бы лишь равного мне в благородстве. Как бы жила я с супругом трусливым, коли всегда побеждаю в сражении, бою, поединке, где. трус заслужил бы позор и насмешки. Никто не корил бы лишь мужеством равного мне. Как бы жила я с завистливым мужем, коль издавна падает тень от любимого мною уже на другого? Достался мне желанный супруг — ты, Айлиль, сын Роса Руад из Лейнстера, что не знаешь ни зависти, ни скупости, ни страха. Был уговор между нами, и как положено я принесла тебе в дар колесницу ценой в семь кумалов, платье для двенадцати мужей, красного золота шириною с твое лицо, светлой бронзы весом в твою левую руку, так что теперь за позор и обиду не можешь ты брать возмещения больше чем я, ибо мои получил ты богатства.

— Не был таким я,— ей молвил Айлиль,— Финд и Кайрпре, два моих брата, владели Тарой и Лейпстером. По старшинству уступил я им царство, но не был превзойден в благородстве и щедрости. Не довелось мне услышать ни об одном королевстве, которым владела бы женщина, и тогда по праву моей матери, Мата Муриск, дочери Мага, пришел я и стал королем. Да и мог ли сыскать я лучшую королеву, чем ты, дочь верховного правителя Ирландии!

— И все же богатством тебе не сравниться со мною,— сказала ему Медб.

— Странно мне слышать все это,— ответил Айлиль ей,— ибо уверен, что не был никем превзойден я в богатстве, добре и довольстве.

Тогда принесли им лишь малую долю сокровищ, дабы узнать, кто кого превосходит богатством, добром и довольством. Были средь них деревянные чаши, железные кубки, сосуды, кадки и бочки, чаны для мытья. Было и золото, кольца, браслеты и пллтье зеленое, желтое, красное, черное, синее, серое, рыжее и многоцветное, клетчатое и полосатое. Затем привели им отары овец из загонов, полей и долин, оглядели да сосчитали их, но ни числом, ни размером стада Айлиля не уступали стадам Медб. Был среди овец Медб чудесный баран, ценою в кумал, но и у Айлиля сыскался не худший. Тогда из полей и лугов привели к ним табуны коней, где была у Медб дивная лошадь ценою в кумал, но и тут у Айлиля был конь, что сравнился бы с нею. Потом из лесов, с косогоров и пустошей привели им несметные стада свиней, осмотрели и сосчитали, но снова нашелся у Айлиля боров, не уступавший лучшему борову Медб. Наконец из лесов и дальних краев королевства пригнали стада коров и много другого скота, но опять, сколько ни осматривали их и ни считали, ни в числе, ни в размере не было ни у кого превосходства. Все ж был у Айлиля один удивительный бык по имени Финдбеннах. Хоть и |родился он в стадах Медб, но не желал оставаться под властью женщины и пристал к стадам короля. Не было Медб нужды во всех ее богатствах, коли не могла она найти у себя быка равного этому. Призвала она гонца но имени Мак Рот и велела узнать, где средь владений ирландских искать ей быка, что мог бы сравниться с Финдбеннах.

— Знаю,— ответил Мак Рот,— где есть бык еще больший и лучший,—в королевстве уладов, краю Куальнге, в доме Дайре сына Фиахна. Зовут его Донн Куальнге ".

— Иди же туда, о Мак Рот,— молвила Медб,—и попроси одолжить мне на год Донна Куальнге, да скажи Дайре, что в конце того года кроме самого быка получит он в награду пятьдесят телок. Да запомни еще: коли тамошний люд воспротивится и не пожелает отдать свое сокровище, пусть сам Дайре приходит с быком и за то он получит в долине Маг Ай столько земли, сколько раньше имел, колесницу ценой в трижды семь кумалов и мою благосклонность впридачу.

Вскоре пустился в дорогу Мак Рот к дому Дайре, сына Фиахна, и было с ним девять всадников. Когда же они добрались, первым из всех приветствовал Дайре Мак Рота и спросил о цели их странствия. Сказали тогда гонцы зачем пришли и поведали все о споре Айлиля и Медб.

— Я здесь, чтоб просить Донна Куальнге на год, дабы померялся он с Финдбеннах, и передать, что в конце того года получишь ты пятьдесят телок впридачу к быку. Коль пожелаешь, то можешь и сам ты отправиться с нами, и будет тебе наградой столько земли в долине Маг Ай, сколько имеешь ты здесь, колесница ценой в трижды семь кумалов и сверх того благосклонность Медб,— молвил Мак Рот.

Охватила Дайре радость при этих словах, вздрогнул он так, что лопнули на ногах сухожилия, и сказал: — Клянусь головой, что доставлю я в Коннахт к Айлилю и Медб свое сокровище, Донна Куальнге, что б ни сказали об этом улады!

Обрадовался Мак Рог таким словам сына Фиахна.

Приняли их тогда в доме и, постелив свежей соломы да тростника на пол, подали гонцам лучшее угощение и вволю питья, так что вскоре они захмелели. Тут завели два гонца меж собою такой разговор.

— Вот уж воистину щедрый человек хозяин этого дома,— сказал первый.

— И вправду так! — отвечал ему второй.

— А сыщется ли во всем Уладе кто-то щедрее?

— Нетрудно ответить,— сказал второй,— нет здесь щедрей Конхобара, ведь даже если все улады сойдутся к нему, никто не уйдет недовольным.

— Славное это дело,— сказал тот кто начал,— отдать нам девятерым Донна Куальнге, которого лишь все четыре королевства Ирландии вместе смогли бы силой угнать от уладов.

Между тем подошел к ним третий гонец и спросил о чем они беседуют.

— Один из нас сказал, что воистину щедр хозяин этого дома, и другой согласился,— отвечал гонец,— а когда спросил я, найдется ли между уладами кто-то щедрее, сказал, что щедрее лишь сам господин Дайре, Конхобар, ибо даже если все улады сойдутся к нему, никто не уйдет недовольным. Славное это дело,— сказал я,— отдать девятерым Донна Куальнге, которого лишь все четыре королевства Ирландии сумели бы силой угнать от уладов.

— По мне не речам бы, а крови литься из Уст, что промолвили это,— сказал третий гонец,— ибо то, что отдал он добром, мы отняли бы силой.

В этот миг приблизился к ним один из людей Дайре, сына Фиахна, а с ним двое слуг, подносящих напитки и мясо, и услышал то, что говорилось. Ярость нашла на него и, разложив пред гонцами еду и напитки, он не позвал их отведать, но и не вымолвил слово запрета. Потом направился он в дом, где был Дайре, сын Фиахна, и сказал:

— Ты ли отдал гонцам это дивное диво, Донна Куальнге?

— Да, это я,— отвечал ему Дайре.

— Пусть бы осталось без власти достойной то место, где это случилось, ибо правду говорят они, что полученное добром отняли бы сплои воины Айлиля и Медб во главе с Фергусом, сыном Ройга.

— Клянусь же богами, которых я чту,— молвил в ответ Дайре,— что пока не захватят они его силой, добром уж никак не получат!

Так провели они ночь, а рано утром поднялись гонцы и пошли в дом к Дайре.

— Проведи же нас, о благородный муж, туда, где сейчас Донн Куальнге,— сказали они.

— Не бывать тому,— отвечал тогда Дайре,— не в обычае у меня предавать послов да странников, а не то б не уйти вам отсюда живыми.

— О чем это ты? — удивился Мак Рот.

— Или сам ты не знаешь? — сказал ему Дайре,— не вы ли грозили, что воины Медб и
Айлиля во главе с Фергусом силою то отберут, что отдал я добром.

— Нет же,— сказал тут Мак Рот,— что б ни болтали гонцы, отведав твоих угощений в выпив вина, не должно их слушать, ибо они лишь чернят и позорят Айлиля да Медб.

— Все же не отдам я быка, о Мак Рот,— отвечал ему Дайра.

С тем и пустились гонцы в обратный путь к Круаханрату, что в Коннахте, и вскоре принялась Медб расспрашивать их. Сказал ей Мак Рот, что не привели они быка от Дайре.

— В чем же причина? — спросила их Медб, и тогда поведал Мак Рот обо всем, что случилось.

— Нет нам нужды притворяться, Мак Рот, ибо известно, что не отдали б добром то, что должны мы взять силой. Так тому и быть.

Отправились тогда гонцы к семи Мане, чтобы созвать их в Круахан. То были Мане Матремайл, Мане Атремайл, Мане Кондагайб Уили, Мане Мингор, Мане Моргор, Мане Конда Мо Эперт, каждый с отрядом в три тысячи воинов. Отправились другие гонцы к сыновьям Мага — Кету, Анлуану, Мак Кобру, Баскелу, Эпу, Скандалу и Дохе, и вскоре три тысячи воинов явились с ними в Круахан. Послали гонцов и к Кормаку Конд Лонгас, сыну Конхобара и к Фергусу, сыну Ройга, и они тоже привели с собой `три тысячи.

Короткие волосы были у всех, кто пришел с первым войском, на каждом зеленый был плащ с серебряной брошью, на теле рубаха золотой нити с узорами красного золота. Белые рукоятки их мечей отделаны серебром.

— Это ли Кормак? — спросили тут все.

— Воистину, нет,— отвечала им Медб.

Недавно острижены все были в рядом стоявшем отряде. В белоснежных рубахах и серых плащах были те воины. Каждый нес меч с рукоятью из серебра и золотой перекладиной.