Одним толчком согнать ладью живую 1 страница

Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов,

Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим,

Шепнуть о том, пред чем язык немеет,
Усилить бой бестрепетных сердец -
Вот чем певец лишь избранный владеет,
Вот в чем его и признак и венец!

Я пришел к тебе с приветом

Я пришел к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало;

Рассказать, что лес проснулся,
Весь проснулся, веткой каждой,
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жаждой;

Рассказать, что с той же страстью,
Как вчера, пришел я снова,
Что душа все так же счастью
И тебе служить готова;

Рассказать, что отовсюду
На меня весельем веет,
Что не знаю сам, что буду
Петь — но только песня зреет.

Н. А. Некрасов

Поэт и гражданин

Г р а ж д а н и н (входит)

Опять один, опять суров,

Лежит - и ничего не пишет.

П о э т

Прибавь: хандрит и еле дышит -

И будет мой портрет готов.

Г р а ж д а н и н

Хорош портрет! Ни благородства,

Ни красоты в нем нет, поверь,

А просто пошлое юродство.

Лежать умеет дикий зверь...

П о э т

Так что же?

Г р а ж д а н и н

Да глядеть обидно.

П о э т

Ну, так уйди.

Г р а ж д а н и н

Послушай: стыдно!

Пора вставать! Ты знаешь сам,

Какое время наступило;

В ком чувство долга не остыло,

Кто сердцем неподкупно прям,

В ком дарованье, сила, меткость,

Тому теперь не должно спать...

П о э т

Положим, я такая редкость,

Но нужно прежде дело дать.

Г р а ж д а н и н

Вот новость! Ты имеешь дело,

Ты только временно уснул,

Проснись: громи пороки смело...

П о э т

А! знаю: "Вишь, куда метнул!

Но я обстрелянная птица.

Жаль, нет охоты говорить.

(Берет книгу.)

Спаситель Пушкин!- Вот страница:

Прочти и перестань корить!

Г р а ж д а н и н (читает)

"Не для житейского волненья,

Не для корысти, не для битв,

Мы рождены для вдохновенья,

Для звуков сладких и молитв.

П о э т (с восторгом)

Неподражаемые звуки!..

Когда бы с Музою моей

Я был немного поумней,

Клянусь, пера бы не взял в руки!

Г р а ж д а н и н

Да, звуки чудные... ура!

Так поразительна их сила,

Что даже сонная хандра

С души поэта соскочила.

Душевно радуюсь - пора!

И я восторг твой разделяю,

Но, признаюсь, твои стихи

Живее к сердцу принимаю.

П о э т

Не говори же чепухи!

Ты рьяный чтец, но критик дикий.

Так я, по-твоему,- великий,

Повыше Пушкина поэт?

Скажи пожалуйста?!.

Г р а ж д а н и н

Ну, нет!

Твои поэмы бестолковы,

Твои элегии не новы,

Сатиры чужды красоты,

Неблагородны и обидны,

Твой стих тягуч. Заметен ты,

Но так без солнца звезды видны.

В ночи, которую теперь

Мы доживаем боязливо,

Когда свободно рыщет зверь,

А человек бредет пугливо,-

Ты твердо светоч свой держал,

Но небу было неугодно,

Чтоб он под бурей запылал,

Путь освещая всенародно;

Дрожащей искрою впотьмах

Он чуть горел, мигал, метался.

Моли, чтоб солнца он дождался

И потонул в его лучах!

Нет, ты не Пушкин. Но покуда,

Не видно солнца ниоткуда,

С твоим талантом стыдно спать;

Еще стыдней в годину горя

Красу долин, небес и моря

И ласку милой воспевать...

Гроза молчит, с волной бездонной

В сияньи спорят небеса,

И ветер ласковый и сонный

Едва колеблет паруса,-

Корабль бежит красиво, стройно,

И сердце путников спокойно,

Как будто вместо корабля

Под ними твердая земля.

Но гром ударил; буря стонет,

И снасти рвет, и мачту клонит,-

Не время в шахматы играть,

Не время песни распевать!

Вот пес - и тот опасность знает

И бешено на ветер лает:

Ему другого дела нет...

А ты что делал бы, поэт?

Ужель в каюте отдаленной

Ты стал бы лирой вдохновленной

Ленивцев уши услаждать

И бури грохот заглушать?

Пускай ты верен назначенью,

Но легче ль родине твоей,

Где каждый предан поклоненью

Единой личности своей?

Наперечет сердца благие,

Которым родина свята.

Бог помочь им!.. а остальные?

Их цель мелка, их жизнь пуста.

Одни - стяжатели и воры,

Другие - сладкие певцы,

А третьи... третьи - мудрецы:

Их назначенье - разговоры.

Свою особу оградя,

Они бездействуют, твердя:

"Неисправимо наше племя,

Мы даром гибнуть не хотим,

Мы ждем: авось поможет время,

И горды тем, что не вредим!"

Хитро скрывает ум надменный

Себялюбивые мечты,

Но... брат мой! кто бы ни был ты,

Не верь сей логике презренной!

Страшись их участь разделить,

Богатых словом, делом бедных,

И не иди во стан безвредных,

Когда полезным можешь быть!

Не может сын глядеть спокойно

На горе матери родной,

Не будет гражданин достойный

К отчизне холоден душой,

Ему нет горше укоризны...

Иди в огонь за честь отчизны,

За убежденье, за любовь...

Иди, и гибни безупрёчно.

Умрешь не даром, дело прочно,

Когда под ним струится кровь...

А ты, поэт! избранник неба,

Глашатай истин вековых,

Не верь, что не имущий хлеба

Не стоит вещих струн твоих!

Не верь, чтоб вовсе пали люди;

Не умер бог в душе людей,

И вопль из верующей груди

Всегда доступен будет ей!

Будь гражданин! служа искусству,

Для блага ближнего живи,

Свой гений подчиняя чувству

Всеобнимающей Любви;

И если ты богат дарами,

Их выставлять не хлопочи:

В твоем труде заблещут сами

Их животворные лучи.

Взгляни: в осколки твердый камень

Убогий труженик дробит,

А из-под молота летит

И брызжет сам собою пламень!

П о э т

Ты кончил?.. чуть я не уснул.

Куда нам до таких воззрений!

Ты слишком далеко шагнул.

Учить других - потребен гений,

Потребна сильная душа,

А мы с своей душой ленивой,

Самолюбивой и пугливой,

Не стоим медного гроша.

Спеша известности добиться,

Боимся мы с дороги сбиться

И тропкой торною идем,

А если в сторону свернем -

Пропали, хоть беги со света!

Куда жалка ты, роль поэта!

Блажен безмолвный гражданин:

Он, Музам чуждый с колыбели,

Своих поступков господин,

Ведет их к благородной цели,

И труд его успешен, спор...

Г р а ж д а н и н

Не очень лестный приговор.

Но твой ли он? тобой ли сказан?

Ты мог бы правильней судить:

Поэтом можешь ты не быть,

Но гражданином быть обязан.

А что такое гражданин?

Отечества достойный сын.

Ах! будет с нас купцов, кадетов,

Мещан, чиновников, дворян,

Довольно даже нам поэтов,

Но нужно, нужно нам граждан!

Но где ж они? Кто не сенатор,

Не сочинитель, не герой,

Не предводитель,

Кто гражданин страны родной?

Где ты? откликнись? Нет ответа.

И даже чужд душе поэта

Его могучий идеал!

Но если есть он между нами,

Какими плачет он слезами!!.

Ему тяжелый жребий пал,

Но доли лучшей он не просит:

Он, как свои, на теле носит

Все язвы родины своей.

... ... ... ... ...

... ... ... ... ...

Гроза шумит и к бездне гонит

Свободы шаткую ладью,

Поэт клянет или хоть стонет,

А гражданин молчит и клонит

Под иго голову свою.

Когда же... Но молчу. Хоть мало,

И среди нас судьба являла

Достойных граждан... Знаешь ты

Их участь?.. Преклони колени!..

Лентяй! смешны твои мечты

И легкомысленные пени — жалобы.

В твоем сравненье смыслу нет.

Вот слово правды беспристрастной:

Блажен болтающий поэт,

И жалок гражданин безгласный!

П о э т

Не мудрено того добить,

Кого уж добивать не надо.

Ты прав: поэту легче жить -

В свободном слове есть отрада.

Но был ли я причастен ей?

Ах, в годы юности моей,

Печальной, бескорыстной, трудной,

Короче - очень безрассудной,

Куда ретив был мой Пегас!

Не розы - я вплетал крапиву

В его размашистую гриву

И гордо покидал Парнас.

Без отвращенья, без боязни

Я шел в тюрьму и к месту казни,

В суды, в больницы я входил.

Не повторю, что там я видел...

Клянусь, я честно ненавидел!

Клянусь, я искренно любил!

И что ж?.. мои послышав звуки,

Сочли их черной клеветой;

Пришлось сложить смиренно руки

Иль поплатиться головой...

Что было делать? Безрассудно

Винить людей, винить судьбу.

Когда б я видел хоть борьбу,

Бороться стал бы, как ни трудно,

Но... гибнуть, гибнуть... и когда?

Мне было двадцать лет тогда!

Лукаво жизнь вперед манила,

Как моря вольные струи,

И ласково любовь сулила

Мне блага лучшие свои -

Душа пугливо отступила...

Но сколько б не было причин,

Я горькой правды не скрываю

И робко голову склоняю

При слове "честный гражданин".

Тот роковой, напрасный пламень

Доныне сожигает грудь,

И рад я, если кто-нибудь

В меня с презреньем бросит камень.

Бедняк! и из чего попрал

Ты долг священный человека?

Какую подать с жизни взял

Ты - сын больной больного века?..

Когда бы знали жизнь мою,

Мою любовь, мои волненья...

Угрюм и полон озлобленья,

У двери гроба я стою...

Ах! песнею моей прощальной

Та песня первая была!

Склонила Муза лик печальный

И, тихо зарыдав, ушла.

С тех пор не часты были встречи:

Украдкой, бледная, придет

И шепчет пламенные речи,

И песни гордые поет.

Зовет то в города, то в степи,

Заветным умыслом полна,

Но загремят внезапно цепи -

И мигом скроется она.

Не вовсе я ее чуждался,

Но как боялся! как боялся!

Когда мой ближний утопал

В волнах существенного горя -

То гром небес, то ярость моря

Я добродушно воспевал.

Бичуя маленьких воришек

Для удовольствия больших,

Дивил я дерзостью мальчишек

И похвалой гордился их.

Под игом лет душа погнулась,

Остыла ко всему она,

И Муза вовсе отвернулась,

Презренья горького полна.

Теперь напрасно к ней взываю -

Увы! Сокрылась навсегда.

Как свет, я сам ее не знаю

И не узнаю никогда.

О Муза, гостьею случайной

Являлась ты моей душе?

Иль песен дар необычайный

Судьба предназначала ей?

Увы! кто знает? рок суровый

Всё скрыл в глубокой темноте.

Но шел один венок терновый

К твоей угрюмой красоте...

А. А. Блок

О, я хочу безумно жить

О, я хочу безумно жить:
Всё сущее — увековечить,
Безличное — вочеловечить,
Несбывшееся — воплотить!

Пусть душит жизни сон тяжелый,
Пусть задыхаюсь в этом сне,-
Быть может, юноша весёлый
В грядущем скажет обо мне:

Простим угрюмство — разве это
Сокрытый двигатель его?
Он весь — дитя добра и света,
Он весь — свободы торжество!

В. В. Маяковский

РАЗГОВОР С ФИНИНСПЕКТОРОМ О ПОЭЗИИ Гражданин фининспектор! Простите за беспокойство.Спасибо... не тревожьтесь... я постою...У меня к вам дело деликатного свойства:о месте поэта в рабочем строю.В ряду имеющих лабазы и угодьяи я обложен и должен караться.Вы требуете с меня пятьсот в полугодиеи двадцать пять за неподачу деклараций.Труд мой любому труду родствен.Взгляните - сколько я потерял,какие издержки в моем производствеи сколько тратится на материал.Вам, конечно, известно явление "рифмы".Скажем, строчка окончилась словом "отца",и тогда через строчку, слога повторив, мы ставим какое-нибудь: ламцадрица-ца.Говоря по-вашему, рифма - вексель.Учесть через строчку! - вот распоряжение.И ищешь мелочишку суффиксов и флексийв пустующей кассе склонений и спряжений.Начнешь это слово в строчку всовывать,а оно не лезет - нажал и сломал.Гражданин фининспектор, честное слово,поэту в копеечку влетают слова.Говоря по-нашему, рифма - бочка.Бочка с динамитом. Строчка - фитиль.Строка додымит, взрывается строчка,- и город на воздух строфой летит.Где найдешь, на какой тариф,рифмы, чтоб враз убивали, нацелясь?Может, пяток небывалых рифмтолько и остался что в Венецуэле.И тянет меня в холода и в зной.Бросаюсь, опутан в авансы и в займы я.Гражданин, учтите билет проездной! - Поэзия - вся! - езда в незнаемое.Поэзия - та же добыча радия.В грамм добыча, в год труды.Изводишь единого слова радитысячи тонн словесной руды.Но как испепеляюще слов этих жжениерядом с тлением слова - сырца.Эти слова приводят в движениетысячи лет миллионов сердца.Конечно, различны поэтов сорта.У скольких поэтов легкость руки!Тянет, как фокусник, строчку изо ртаи у себя и у других.Что говорить о лирических кастратах?!Строчку чужую вставит - и рад.Это обычное воровство и растратасреди охвативших страну растрат.Эти сегодня стихи и оды,в аплодисментах ревомые ревмя,войдут в историю как накладные расходына сделанное нами - двумя или тремя.Пуд, как говорится, соли столовойсъешь и сотней папирос клуби,чтобы добыть драгоценное словоиз артезианских людских глубин.И сразу ниже налога рост.Скиньте с обложенья нуля колесо!Рубль девяносто сотня папирос,рубль шестьдесят столовая соль.В вашей анкете вопросов масса:- Были выезды? Или выездов нет?- А что, если я десяток пегасовзагнал за последние 15 лет?!У вас - в мое положение войдите - про слуг и имущество с этого угла.А что, если я народа водительи одновременно - народный слуга?Класс гласит из слова из нашего,а мы, пролетарии, двигатели пера.Машину души с годами изнашиваешь.Говорят: - в архив, исписался, пора!- Все меньше любится, все меньше дерзается,и лоб мой время с разбега крушит.Приходит страшнейшая из амортизаций - амортизация сердца и души.И когда это солнце разжиревшим боровомвзойдет над грядущим без нищих и калек,- я уже сгнию, умерший под забором,рядом с десятком моих коллег.Подведите мой посмертный баланс!Я утверждаю и - знаю - не налгу:на фоне сегодняшних дельцов и пролазя буду - один! - в непролазном долгу.Долг наш - реветь медногорлой сиренойв тумане мещанья, у бурь в кипенье.Поэт всегда должник вселенной,платящий на горе проценты и пени.Я в долгу перед Бродвейской лампионией,перед вами, багдадские небеса,перед Красной Армией, перед вишнями Японии - перед всем, про что не успел написать.А зачем вообще эта шапка Сене?Чтобы - целься рифмой - и ритмом ярись?Слово поэта - ваше воскресение,ваше бессмертие, гражданин канцелярист.Через столетья в бумажной рамевозьми строку и время верни!И встанет день этот с фининспекторами,с блеском чудес и с вонью чернил.Сегодняшних дней убежденный житель,выправьте в энкапеэс на бессмертье билети, высчитав действие стихов, разложитезаработок мой на триста лет!Но сила поэта не только в этом,что, вас вспоминая, в грядущем икнут.Нет! И сегодня рифма поэта - ласка и лозунг, и штык, и кнут.Гражданин фининспектор, я выплачу пять,все нули у цифры скрестя!Я по праву требую пядьв ряду беднейших рабочих и крестьян.А если вам кажется, что всего делов - это пользоваться чужими словесами,то вот вам, товарищи, мое стило,и можете писать сами!

ЮБИЛЕЙНОЕ

Александр Сергеевич, разрешите представиться. Маяковский.Дайте руку! Вот грудная клетка.Слушайте, уже не стук, а стон;тревожусь я о нем, в щенка смиренном львенке.Я никогда не знал, что столько тысяч тоннв моей позорно легкомыслой головенке.Я тащу вас. Удивляетесь, конечно?Стиснул? Больно? Извините, дорогой.У меня, да и у вас, в запасе вечность.Что нам потерять часок-другой?!Будто бы вода — давайте мчать, болтая,Будто бы весна — свободно и раскованно!В небе вон луна такая молодая,что ее без спутников и выпускать рискованно.Я теперь свободен от любви и от плакатов.Шкурой ревности медведь лежит когтист.Можно убедиться, что земля поката,—сядь на собственные ягодицы и катись!Нет, не навяжусь в меланхолишке черной,да и разговаривать не хочется ни с кем.Только жабры рифм топырит учащенноу таких, как мы, на поэтическом песке.Вред — мечта, и бесполезно грезить,надо весть служебную нуду.Но бывает — жизнь встает в другом разрезе,и большое понимаешь через ерунду.Нами лирика в штыки неоднократно атакована,ищем речи точной и нагой.Но поэзия — пресволочнейшая штуковина:существует — и ни в зуб ногой.Например вот это — говорится или блеется?Синемордое, в оранжевых усах,Навуходоносором библейцем —«Коопсах».Дайте нам стаканы! знаю способ старыйв горе дуть винище,но смотрите — извыплывают Red и White Star'ы1с ворохом разнообразных виз.Мне приятно с вами,— рад, что вы у столика.Муза это ловко за язык вас тянет.Как это у вас говаривала Ольга?..Да не Ольга! из письмаОнегина к Татьяне.— Дескать, муж у вас дурак и старый мерин,я люблю вас, будьте обязательно моя,я сейчас же утром должен быть уверен,что с вами днем увижусь я.—Было всякое: и под окном стояние,письма, тряски нервное желе.Вот когда и горевать не в состоянии —это, Александр Сергеич, много тяжелей.Айда, Маяковский! Маячь на юг!Сердце рифмами вымучь —вот и любви пришел каюк,дорогой Владим Владимыч.Нет, не старость этому имя!Тушу вперед стремя,я с удовольствием справлюсь с двоими,а разозлить — и с тремя.Говорят — я темой и-н-д-и-в-и-д-у-а-л-е-н!Entre nous..2 чтоб цензор не нацыкал.Передам вам — говорят — видалидаже двух влюбленных членов ВЦИКа.Вот — пустили сплетню, тешат душу ею.Александр Сергеич, да не слушайте ж вы их!Может, я один действительно жалею,что сегодня нету вас в живых.Мне при жизни с вами сговориться б надо.Скоро вот и я умру и буду нем.После смерти нам стоять почти что рядом:вы на Пе, а я на эМ.Кто меж нами? с кем велите знаться?!Чересчур страна моя поэтами нища.Между нами — вот беда — позатесался Надсон3.Мы попросим, чтоб его куда-нибудь на Ща!А Некрасов4 Коля, сын покойного Алеши,—он и в карты, он и в стих, и так неплох на вид.Знаете его? вот он мужик хороший.Этот нам компания — пускай стоит.Что ж о современниках?!Не просчитались бы, за вас полсотни отдав.От зевоты скулы разворачивает аж!Дорогойченко, Герасимов5, Кириллов, Родов —кар он однаробразный пейзаж!Ну Есенин6. мужиковствующих свора.Смех! Коровою в перчатках лаечных.Раз послушаешь.. но это ведь из хора!Балалаечник! Надо, чтоб поэт и в жизни был мастак.Мы крепки, как спирт в полтавском штофе.Ну, а что вот Безыменский?! Так...ничего... морковный кофе.Правда, есть у нас Асеев7 Колька.Этот может. Хватка у него моя.Но ведь надо заработать сколько!Маленькая, но семья.Были б живы — стали бы по Лефу соредактор.Я бы и агитки вам доверить мог.Раз бы показал: — вот так-то, мол,и так-то...Вы б смогли — у вас хороший слог.Я дал бы вам жиркость и сукна,в рекламу б выдал гумских дам.(Я даже ямбом подсюсюкнул,чтоб только быть приятней вам.)Вам теперь пришлось бы бросить ямб картавый.Нынче наши перья — штык да зубья вил,—битвы революций посерьезнее «Полтавы»,и любовь пограндиознее онегинской любви.Бойтесь пушкинистов. Старомозгий Плюшкин,перышко держа, полезет с перержавленным.— Тоже, мол, у лефов появился Пушкин8.Вот арап! а состязается — с Державиным9...—Я люблю вас, но живого, а не мумию.Навели хрестоматийный глянец.Вы по-моему при жизни — думаю —тоже бушевали. Африканец!Сукин сын Дантес! Великосветский шкода.Мы б его спросили: — А ваши кто родители?Чем вы занимались до 17-го года?—Только этого Дантеса бы и видели.Впрочем, что ж болтанье! Спиритизма вроде.Так сказать, невольник чести... пулею сражен...Их и по сегодня много ходит —всяческих охотников до наших жен.Хорошо у нас в Стране Советов.Можно жить, работать можно дружно.Только вот поэтов, к сожаленью, нету —впрочем, может, это и не нужно.Ну, пора: рассвет лучища выкалил.Как бы милиционер разыскивать не стал.На Тверском бульваре очень к вам привыкли.Ну, давайте, подсажу на пьедестал.Мне бы памятник при жизни полагается почину.Заложил бы динамиту — ну-ка, дрызнь!Ненавижу всяческую мертвечину!Обожаю всяческую жизнь!

А вы смогли бы?

Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?

НЕОБЫЧАЙНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ

(Пушкино. Акулова гора, дача Румянцева,27 верст по Ярославской жел. дор.) В сто сорок солнц закат пылал,в июль катилось лето,была жара,жара плыла -на даче было это.Пригорок Пушкино горбилАкуловой горою,а низ горы -деревней был,кривился крыш корою.А за деревнею -дыра,и в ту дыру, наверно,спускалось солнце каждый раз,медленно и верно.А завтрасновамир залитьвставало солнце ало.И день за днемужасно злитьменявот этостало.И так однажды разозлясь,что в страхе все поблекло,в упор я крикнул солнцу:"Слазь!довольно шляться в пекло!"Я крикнул солнцу:"Дармоед!занежен в облака ты,а тут - не знай ни зим, ни лет,сиди, рисуй плакаты!"Я крикнул солнцу:"Погоди!послушай, златолобо,чем так,без дела заходить,ко мнена чай зашло бы!"Что я наделал!Я погиб!Ко мне,по доброй воле,само,раскинув луч-шаги,шагает солнце в поле.Хочу испуг не показать -и ретируюсь задом.Уже в саду его глаза.Уже проходит садом.В окошки,в двери,в щель войдя,валилась солнца масса,ввалилось;дух переведя,заговорило басом:"Гоню обратно я огнивпервые с сотворенья.Ты звал меня?Чаи гони,гони, поэт, варенье!"Слеза из глаз у самого -жара с ума сводила,но я ему -на самовар:"Ну что ж,садись, светило!"Черт дернул дерзости моиорать ему,-сконфужен,я сел на уголок скамьи,боюсь - не вышло б хуже!Но странная из солнца ясьструилась,-и степенностьзабыв,сижу, разговорясьс светиломпостепенно.Про то,про это говорю,что-де заела Роста,а солнце:"Ладно,не горюй,смотри на вещи просто!А мне, ты думаешь,светитьлегко.- Поди, попробуй! -А вот идешь -взялось идти,идешь - и светишь в оба!"Болтали так до темноты -до бывшей ночи то есть.Какая тьма уж тут?На "ты"мы с ним, совсем освоясь.И скоро,дружбы не тая,бью по плечу его я.А солнце тоже:"Ты да я,нас, товарищ, двое!Пойдем, поэт,взорим,вспоему мира в сером хламе.Я буду солнце лить свое,а ты - свое,стихами".Стена теней,ночей тюрьмапод солнц двустволкой пала.Стихов и света кутерьмасияй во что попало!Устанет то,и хочет ночьприлечь,тупая сонница.Вдруг - яво всю светаю мочь -и снова день трезвонится.Светить всегда,светить везде,до дней последних донца,светить -и никаких гвоздей!Вот лозунг мойи солнца!

М. И. Цветаева

Моим стихам, написанным так рано…

Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я — поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
— Нечитанным стихам! —

Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.

Кто создан из камня, кто создан из глины…

Кто создан из камня, кто создан из глины,-
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело — измена, мне имя — Марина,
Я — бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти —
Тем гроб и нагробные плиты…
— В купели морской крещена — и в полете
Своем — непрестанно разбита!

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети
Пробьется мое своеволье.
Меня — видишь кудри беспутные эти?-
Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,
Я с каждой волной — воскресаю!
Да здравствует пена — веселая пена —
Высокая пена морская!

А. А. Ахматова

Мне ни к чему одические рати…

Мне ни к чему одические рати
И прелесть элегических затей.
По мне, в стихах все быть должно некстати,
Не так, как у людей.

Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.

Сердитый окрик, дегтя запах свежий,
Таинственная плесень на стене…
И стих уже звучит, задорен, нежен,
На радость вам и мне.

Поэт

Он, сам себя сравнивший с конским глазом,
Косится, смотрит, видит, узнает,
И вот уже расплавленным алмазом
Сияют лужи, изнывает лед.

В лиловой мгле покоятся задворки,
Платформы, бревна, листья, облака.
Свист паровоза, хруст арбузной корки,
В душистой лайке робкая рука.

Звенит, гремит, скрежещет, бьет прибоем
И вдруг притихнет, – это значит, он
Пугливо пробирается по хвоям,
Чтоб не спугнуть пространства чуткий сон.

И это значит, он считает зерна
В пустых колосьях, это значит, он
К плите дарьяльской, проклятой и черной,
Опять пришел с каких-то похорон.

И снова жжет московская истома,
Звенит вдали смертельный бубенец…
Кто заблудился в двух шагах от дома,
Где снег по пояс и всему конец…

За то, что дым сравнил с Лаокооном,
Кладбищенский воспел чертополох,
За то, что мир наполнил новым звоном
В пространстве новом отраженных строф, –

Он награжден каким-то вечным детством,
Той щедростью и зоркостью светил,
И вся земля была его наследством,
А он ее со всеми разделил.

С. А. Есенин

Быть поэтом — это значит то же Быть поэтом — это значит то же,Если правды жищни не нарушить,Рубцевать себя по нежной коже,Кровью чувств ласкать чужие души. Быть поэтом — значит петь раздолье,Чтобы было для тебя известней.Соловей поет — ему не больно,У него одна и та же песня. Канарейка с голоса чужого —Жалкая, смешная побрякушка.Миру нужно песенное словоПеть по-свойски, даже как лягушка. Магомет перехитрил в коране,Запрещая крепкие напитки,Потому поэт не перестанетПить вино, когда идет на пытки. И когда поэт идет к любимой,А любимая с другим лежит на ложе,Благою живительной хранимый,Он ей в сердце не запустит ножик. Но, горя ревнивою отвагой,Будет вслух насвистывать до дома:"Ну и что ж, помру себе бродягой,На земле и это нам знакомо".

А. Т. Твардовский

Вся суть в одном-единственном завете…

Вся суть в одном-единственном завете:
То, что скажу, до времени тая,
Я это знаю лучше всех на свете —
Живых и мертвых,- знаю только я.
Сказать то слово никому другому,
Я никогда бы ни за что не мог
Передоверить. Даже Льву Толстому —
Нельзя. Не скажет, пусть себе он бог.
А я лишь смертный. За свое в ответе,
Я об одном при жизни хлопочу:
О том, что знаю лучше всех на свете,
Сказать хочу. И так, как я хочу.

Б. Л. Пастернак

Быть знаменитым некрасиво

Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.

Цель творчества — самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.

Но надо жить без самозванства,
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.

И надо оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг,
Места и главы жизни целой
Отчеркивая на полях.

И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги.

Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.

И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.

Во всем мне хочется дойти до самой сути Во всем мне хочется дойтиДо самой сути.В работе, в поисках пути,В сердечной смуте. До сущности протекших дней,До их причины,До оснований, до корней,До сердцевины. Все время схватывая нитьСудеб, событий,Жить, думать, чувствовать, любить,Свершать открытья. О, если бы я только могХотя отчасти,Я написал бы восемь строкО свойствах страсти. О беззаконьях, о грехах,Бегах, погонях,Нечаянностях впопыхах,Локтях, ладонях. Я вывел бы ее закон,Ее начало,И повторял ее именИнициалы. Я б разбивал стихи, как сад.Всей дрожью жилокЦвели бы липы в них подряд,Гуськом, в затылок. В стихи б я внес дыханье роз,Дыханье мяты,Луга, осоку, сенокос,Грозы раскаты. Так некогда шопен вложилЖивое чудоФольварков, парков, рощ, могилВ свои этюды. Достигнутого торжестваИгра и мукаНатянутая тетиваТугого лука.

Определение поэзии

Наши рекомендации