Кодекс воина клана Тогакурэ 3 страница
Удар в гортань (точка рэн-сэн ) ведет к рефлекторной остановке сердца, перелому щитовидного хряща и разрыву каротидной артерии. Удар в межключичную ямку (хи-тю ) травмирует дыхательное горло и сонную артерию, что заканчивается мгновенной потерей сознания и смертью от удушья. Рефлекторную остановку сердца вызывает также направленный кверху удар в подложечную ямку (точка сян-тюн ). Еще одно место для смертельного поражения — тыл поясницы по бокам от одиннадцатого грудного позвонка (точки усиро дэнко ). Направленные сюда удары, проведенные точно и с достаточной силой, разрушают пучки нервных волокон и кровеносные сосуды, что заканчивается летальным исходом.
В качестве оружия для смертельных ударов «коси-дзюцу» ниндзя использовали кончики и суставы пальцев рук, подготовленные соответствующим образом, или «малое-оружие» (ко-буки ), вроде кастетов, спиц, коротких палочек «явара». Женщины-ниндзя (куноити ), маскировавшиеся обычно под проституток, гейш, танцовщиц, убивали своих незадачливых любовников удлиненной заколкой для волос (кансаси ), нередко смазанной ядом.
Интересным способом устранения врага была техника смертельного касания (сан-нэн-гороси ), которую еще называют касанием отсроченной смерти (дзю-нэн-гороси ).
Этот способ принципиально отличается от ударного воздействия на точки смерти, хотя в обоих случаях человек погибал без каких-либо внешних повреждений. При смертельном касании воздействие осуществлялось на энергетическом уровне. С помощью своей внутренней энергии «ки» ниндзя стремился вызвать нарушение процесса циркуляции энергии внутри организма противника.
Сложность данного способа состоит в том, что необходимо учитывать телосложение и психические особенности жертвы, ее возраст и пол, время года и суток. Например, у людей типа «ё» (коренастых, мускулистых, активных, волевых), родившихся в июле-августе, энергетическое напряжение меридиана сердца достигает своего максимума жарким летом, в период новолуния, в час дракона (с 11 до 13 часов дня). Если такого человека ткнуть в это время пальцем в точку ко-кэцу (подложечная ямка) на своем выдохе (т. е. на выбросе энергии) и его вдохе (на втягивании энергии), то результат окажется для него роковым. При сильном тычке наступит мгновенная смерть, при слабом — через несколько дней.
В толпе, особенно для убийства людей незнатных, широко применяли обычный кинжал (танто). Его прятали в рукаве опушенной вниз руки. Поравнявшись с идущей впереди (либо навстречу) жертвой, кинжал коротким движением без замаха вонзали в сердце, в солнечное сплетение, в печень, почку или другое уязвимое место. И спокойно, не меняя ни направления движения, ни походки, растворялись в людской сутолоке. Иногда вместо кинжала использовали заостренную палочку, смазанную ядом.
После акции ее немедленно выбрасывали.
Известны случаи, когда в качестве смертоносного оружия применяли ядовитых змей и насекомых, или хищных животных, специально натренированных перекусывать горло спящим людям (например, разновидность куниц — ласок).
Наконец, ниндзя просто душили своих врагов, причем не только веревочной или кожаной петлей, но и палкой, приставленной сзади к горлу, и даже рукавами их собственной одежды. Хороший прием такого рода — набрасывание с ветви дерева петли на шею скачущего по лесной тропинке всадника, с немедленным вздергиванием его вверх, когда он всего на секунду скрылся за поворотом из глаз своих спутников. Точно так же петлю могли набросить с крыши здания, либо с потолочной балки…
Рукопашный бой ниндзя
Побеждать ситуацию, а не противника. Прямой поединок с врагом отнюдь не входил в намерения умелого агента.
Противника устраняли, если этого требовали интересы дела, а также тогда, когда он явно мешал планам ниндзя.
Грамотно проведенная операция не должна была оставлять после себя никаких компрометирующих следов, за исключением тех случаев, когда внимание на таких следах специально акцентировалось, чтобы посеять в умах врагов желаемые мысли и настроения. Соперник воспринимался чаще всего лишь как одушевленное препятствие, но не как объект действия. Победить — это выполнить порученное дело, а не прикончить возникшую на пути живую помеху.
Рациональность. Все действия лазутчика подчинялись одной цели и должны были быть строго рациональны.
Зачем тратить силы на схватку с противником, когда его можно просто ослепить и ускользнуть? Для чего подкрадываться к часовому по шуршащей траве, ежесекундно рискуя, если в него можно бесшумно выстрелить ядовитой иглой из духовой трубки? К чему ввязываться в групповой бой, когда легче направить преследователей по ложному следу? Весьма целесообразным считалось использование специального оружия и приспособлений, которые позволяли нейтрализовать противника еще до того, как он вошел в прямой контакт с лазутчиком.
Кроме специальных средств и приспособлений ниндзя широко использовали любые подвернувшиеся под руку предметы. Умение пользоваться подручными средствами значительно облегчает проведение многих приемов: так, удушение палкой намного быстрее и эффективнее удушения руками, а удар камнем мощнее удара пустым кулаком.
В боевых условиях реализовывались все возможности хорошо натренированного тела — от нанесения ударов до ухода из сковывающего захвата через акробатический трюк. Каждое предпринимаемое действие должно мгновенно вытекать из предыдущего. Абсолютно недопустим захват, если еще не решил, как поступишь в дальнейшем.
Приемы выполняются лишь в той мере, насколько это соответствует желаемому результату. Ни больше, ни меньше.
Если таковой достигнут в самом начале приема, продолжать бессмысленно.
Сюрпризность. Поскольку ниндзя обычно сталкивался с профессионалами, отлично владеющими оружием (мечом, копьем и т. д.), победу приходилось добывать нешаблонными тактиками, замешанными на сюрпризности и ставящими врага в непривычную для него боевую ситуацию. Наиболее распространенными ошарашивающими действиями являлись неожиданность и внезапность нападения, тесно связанные с невидимостью или усыплением бдительности противника своим внешним видом и поведением; непредсказуемые изменения («ломка») дистанции; мгновенные отключения (ослепление, оглушение) или обман (ложный шум) органов чувств; использование стандартного оружия в необычной манере и применение незнакомого врагу оружия (например, шипастых перчаток).
Использование обстановки. Благодаря вживанию в теорию пяти стихий, о которой мы вели речь ранее, лазутчик становился естественной частью окружающей среды, а потому мог использовать ее как свое собственное тело. Сюда входили, например, и периодические исчезновения в ходе боя на местности, и извлечение выгоды из особенностей боевой площадки (перепад высот, тип поверхности), и употребление деталей обстановки в качестве оружия или барьера между собой и неприятелем. Делая ставку на метеоусловия, можно было подставить противника лицом к слепящему солнцу, подогнать решающую технику к моменту захода луны за тучу, выманить врага в дождь на скользкую поверхность.
Привязка манеры боя к особенностям противника. В случае прямого столкновения лазутчику противостояли самые разнообразные противники, каждый из которых имел собственный уровень мастерства, личные жизненные установки, свои сильные и слабые стороны. Оценить возможности и уязвимые места врага можно было по многим факторам.
По внешнему виду, непроизвольным движениям и лицу определялось, какие точки тела бойца наиболее уязвимы, по телосложению предполагалось, в каких боевых приемах противник несомненно опасен, а по манере двигаться распознавалось его место в системе первоэлементов (стихий), исходя из которого и выбирался свой вариант поединка.
Переход на тот или иной вид «боя стихий» должен был происходить рефлекторно, как реакция на подсознательную оценку противника и внешних условий (так, схватка в узком пространстве мало подходила для стиля ветра, а встреча с робким бойцом явно соответствовала стилю огня). Созданию нужных рефлексов способствовала жесткая дисциплина тренировочной схватки, закрепляемая в сонном состоянии с последующим сознательным отказом от каких-либо сковывающих правил.
Анонимность. В любых своих действиях ниндзя обязан был оставаться неузнанным. Идентификация его могла поставить под удар контактеров и расшифровать прошлые и будущие акции клана. В боевых условиях такая анонимность обеспечивалась работой в невидимости и специфичной маской-капюшоном, оставляющей открытыми лишь глаза. Импровизируя, для этого можно использовать шарф или какую-либо растягивающуюся тканевую трубку (чулок, кусок свитера). Затрудняя идентификацию маска, кроме того, устраняет демаскирующее отсвечивание кожи лица и приглушает шум дыхания.
Сегодня определенную неузнаваемость могут обеспечить и вполне легальные черные очки, которые, плюс к тому, спасают от махинаций с порошковым или жидкостным ослепителен, не позволяют противнику засечь направление взгляда бойца, мешают прочесть выраженную в его глазах мысль либо, по сужению зрачков, предугадать начало решительной атаки.
В эпоху средневековья ниндзя использовали специальные маски и огневые трюки, выступая в роли демонов (ониби-но-дзюцу ), пугающих суеверных врагов.
Невидимость и бесшумность. Характерной чертой боя лазутчика было его стремление оставаться невидимым во время нападения или защиты. Трудно вести бой с тем, кого не видишь; более того, ощущение, что в любой момент на тебя могут напасть непонятно каким образом и откуда, давит на психику и выводит из равновесия. Большинство трюков невидимости основывалось на двух основополагающих направлениях: физическом и ментальном. Первое подразумевало, что боец располагается вне сферы зрения противника; второе — что ниндзя физически находится перед глазами неприятеля, но сознание последнего его попросту не воспринимает. Ко второму виду относится камуфляжная и имитационная невидимость, а также ее усложненные — внушаемый и завораживающий — варианты.
Физическая невидимость . тоже имеет несколько модификаций. Во-первых, можно постоянно ускользать из поля зрения противника, используя для этого опережающие движения или соседствующие предметы. Во-вторых, действовать в среде, где чувствительность зрения неприятеля значительно понижена (ночью, в предутреннем тумане, в дымовой завесе). И, наконец, можно попросту отключить зрение недруга, швырнув ему в лицо разъедающий порошок, ослепив в ночное время яркой огневой вспышкой, ткнув пальцами в глаза или щелкнув по кончику его носа кверху.
Характерной тактикой лазутчика, оказавшегося в зоне видимости противника, является стремление исчезнуть из поля его зрения. Используя особенности среды и рельефа, это можно сделать, например, неожиданным уходом (иногда с припадением) к земле, резкой группировкой (сокращением фронтальной плоскости позы) с последующим перекатом в сторону или мгновенным проходом за спину в сочетании с коротким отвлечением внимания неприятеля в другом направлении.
В некоторых случаях вместо того, чтобы заходить за спину противника, его самого разворачивают спиной к себе, используя, например, такие широко известные приемы, как скручивание руками головы или разворот торса с захватом плеч. Уход от зрительного контроля врага делает ваши дальнейшие действия для него опасными и непредсказуемыми. Теперь можно легко провести удушающий прием, отключающий удар в почку или позвоночник, либо, делая сковывающий захват, использовать врага как подручный предмет при защите от нескольких нападающих.
Неотъемлемой частью невидимости является бесшумность. Бесшумные движения обеспечивают неожиданность нападения, а значит, и быстроту нейтрализации противника. В бою с ограничением зрения (ночью, при ослеплении) неприятель в основном ориентируется по слуху, и полная бесшумность происходящего (или дезориентирующие обманчивые шумы) вызывает психическое напряжение и делает его игрушкой в руках нападающего.
Бесшумность движений достигается путем постоянных, ставших жизненной обыденностью тренировок. Прежде всего надо выявить и исключить «собственные» шумы, шум нетренированного дыхания, шарканье ног при ходьбе, стук тела при падении и т. д. Выполняя боевые движения, следует проанализировать и осознать, почему они производят шум, после чего попытаться нейтрализовать эти причины.
Другой источник шума — плохо пригнанная униформа, обувь, позвякивание в одежде металлических предметов и т. д.
Маневрируя в боевом пространстве, не следует наступать на шуршащие или ломкие предметы, задевать неустойчивые конструкции, ударяться о стационарные объекты. От таких неприятностей спасают ловкость и осмотрительность, тренированная память на обстановку, маскировка возможной неуклюжести посторонним шумом.
Очень опасный источник шума для ниндзя — человек, обнаруживший его и пытающийся поднять тревогу. Чтобы не допустить этого, сомнительному врагу обычно резко отгибают назад голову и наносят удар ребром ладони по горлу.
Подготовка к рукопашному бою. Существуют два основных способа подготовки к рукопашному бою, принципиально различающиеся между собой. Первый из них основан на подборе определенной совокупности технических приемов, наилучшим образом соответствующих возможностям данного человека. Затем владение этими приемами доводят до уровня мастерства. Ситуации, возникающие в бою, подгоняют в таком случае под избранные приемы.
Это способ формализации техники, сведения ее к тем или иным шаблонам. Его концентрированным выражением являются комплексы стандартных технических действий, известные под названиями «ката», «таолу».
И есть второй способ, основанный на спонтанных движениях тела, автоматически реагирующего на любую возникающую ситуацию. Это способ импровизации. В его основе лежит идея о том, что любые, заранее отработанные приемы (шаблоны) лишают человека свободы действий, столь необходимой в реальном, а не игровом поединке.
Ниндзя делали ставку на второй из указанных способов, который они называли «боем стихий». Они имели в виду то, что специфика импровизаций в каждом конкретном случае определяется взаимопереходами, взаимосвязью пяти природных стихий — земли, воды, огня, ветра и пустоты.
Первый из данных способов наиболее распространен.
Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что даже в школах современного ниндзюцу под боем стихий чаще всего подразумевают все те же наборы конкретных приемов, только выполняемых в определенной манере. Однако это профанация, не имеющая ничего общего с истинным боем стихий. В его основе лежат особые психические состояния, диктующие технические действия без всякого участия сознания. Надо не играть в стихию, а быть стихией. Причем перевоплощение должно становиться настолько убедительным, чтобы даже противник невольно верил в навязываемый ему образ.
Подготовка к импровизационному способу рукопашного боя ниндзя включает в себя четыре основных аспекта:
Во-первых, необходимо досконально изучить все места человеческого тела, уязвимые для болевого и травмирующего воздействия;
Во-вторых, требуется овладеть эффективной техникой воздействия на эти места точечными ударами, давлением пальцев, рычагами на суставы;
В-третьих, надо добиться совершенного владения своим телом. Речь идет об отработке уклонов и поворотов, падений и прыжков, перекатов и кувырков, колес и фляков, освобождений от сковывающих захватов, мешающей одежды, веревок и оков;
В-четвертых, следует научиться использовать все пять природных стихий таким образом, чтобы они в самом деле определяли необходимую программу действий, запускали ее в ход и обеспечивали организм достаточным количеством энергии.
Первые три аспекта имеют традиционный характер. Тут нечего разъяснять, разве что надо сказать о том, какую боевую технику употребляли ниндзя. Это была техника японского дзю-дзюцу, более известного у нас под искаженным названием джиу-джитсу. Четвертый из упомянутых аспектов невозможно понять без объяснения боевой магии ниндзя (см. часть 3).
Методы тренинга в тайдзюцу отличаются от принятых в китайском кэмпо или японском дзю-дзюцу. Там нет места отработке ударов по воздуху или бою с тенью. Удары с самого начала направлены в реальную цель — мешок с тряпьем или с песком, деревья обвязанные соломой, мощные валуны, вращающиеся и подвесные манекены, изображающие самурая в полный рост при оружии. Плюс к этому работа с партнером по разучиванию бросков, болевых заломов, контратак и т. п.
Как уже сказано выше, в тайдзюцу нет ката, по крайней мере в том смысле, который вкладывают в это слово последователи каратэ (т. е. в виде комплекса определенных технических действий, скомпонованных по определенной схеме создателем данной ката). Систематически практикуя такие комплексы, ученик рано или поздно оказывается запрограммированным ими, его сознание уже не выходит за их рамки. Комплекс начинает навязывать человеку работу в том стиле, который зафиксирован в нем. С точки зрения ниндзя это хорошо для динамической медитации, но совсем не подходит для реального рукопашного боя.
Те ката, которые используются в тайдзюцу, делятся на две группы. Во-первых, это чисто учебные комплексы, объединяющие сходные приемы. Например, комплекс прыжков и кувырков с перекатами (кайтэн-но камаэ ), комплекс основных ударов руками (дакэнтай-но камаэ ). Они предназначены лишь для облегчения процесса отработки изучаемых движений до автоматизма. Такие учебные комплексы допустимы исключительно на ранних стадиях обучения.
Они подобны гаммам в музыке, создавая подобно им прочный фундамент для последующих импровизаций.
Во-вторых, это ката психологических состояний, не имеющие определенной технической расшифровки (куда поворачиваться, где приседать, чем и когда наносить удары). Психологические состояния обусловливают ту или иную манеру ведения боя, его стратегию и тактику, из которых естественно вытекает техника. В нинпо тайдзюцу известно пять основных состояний, сознания, соответствующих пяти первоэлементам — земле, воде, огню, воздуху и пустоте. Платформами для запуска определенных программ действий в бою являются надлежащие исходные позиции. Например, сидзэн-но камаэ — позиция земли, итимондэн-но камаэ — позиция воды, дзюмондэн-но камаэ — позиция огня и т. д. «Ключом» же запуска конкретных программ (т. е. конкретных тактик) служат мысленные образы, символизирующие эти первоэлементы.
Один из возможных образов боя Земли — могучая снежная лавина (ниндзя), вызванная случайным маленьким камешком (враг). Лазутчик в этом случае демонстрирует абсолютную уверенность в себе, в своих силах. Неприятель будет раздавлен, смят, снесен мощнейшей контратакой, как бы он ни пытался сопротивляться своей неизбежной гибели. Бой Огня обеспечивал успех в схватке с недостаточно опытным либо трусливым противником. Его подавляли напором, каскадом прямолинейных атак «в лоб». Бой Воды, напротив, противопоставляли врагу, действовавшему в аналогичной манере. Он характеризовался уходами назад и в стороны, с последующими контратаками, напоминавшими волны, раз за разом накатывающимися на утесы неприступного берега. Бой Ветра подходил для поединков с умелым и сильным противником. В нем преобладали финты, внезапные исчезновения из поля зрения (например, резким оседанием вниз, прыжком, кувырком) и круговые движения с ударами, бросками, болевым воздействием на суставы. Бою Ветра хорошо подходит образ тайфуна, затягивающего в себя и ломающего все на своем пути…
Для совершенного овладения всеми аспектами боя стихий нужно определенная предрасположенность. Кроме того, очень важным условием является способность к образному мышлению. Если есть трудности в представлении картин природы, насыщенных цветов, различных фигур, то вряд ли стоит терять время на энергетику стихий. Является препятствием и отсутствие способности чувствовать движение энергии внутри себя по каналам и меридианам.
Кроме того, глупо заниматься отработкой боя стихий, если «зажато» тело, если человек не вполне здоров, если у него нет выработанной привычки ежедневно практиковать сидячую медитацию.
Надо прямо сказать, что овладеть импровизационными боем стихий, как и любой другой мистической техникой ниндзя (например, кудзи-госин-хо ) сегодня под силу очень и очень немногим. Слишком велика пропасть между современным западным человеком и членом тайного клана в средневековой Японии. Поэтому большинству современников и соотечественников лучше не тратить время и силы на попытки овладеть боевой магией воинов-теней. Следует понять, что их удел — менее экзотические, но более доступные и простые системы рукопашного боя.
Изучение любого приема в тайдзюцу можно условно разделить на четыре этапа.
Первый — это «привыкание к оружию». Подобно тому, как самурай, вооружившись мечом, вытягивает его из ножен, пробует остроту клинка, взвешивает в руке, делает несколько махов в воздухе, а потом начинает рубить лозу и соломенные мишени, так и ниндзя должен привыкнуть к любой изучаемой технике, сделать ее своей. Осваивая, например, удар кулаком, он сначала выбирает наиболее удобный для себя способ формирования кулака, пробует различные траектории нанесения им ударов. Основная цель данного этапа — добиться естественности, раскованности движений.
Второй этап — «объединение движений». Речь идет о совмещении конкретных ударов, захватов, бросков с движениями ног и всего тела. Надо научиться правильно распределять вес и применять силу, перемещаясь при этом под разными углами вперед, назад, в сторону, двигаясь по кругу, вращаясь на одном месте. Главное здесь — слитность выполнения приемов.
Третьим идет этап «практического использовании приема». Ниндзя учится выполнять удары, броски, сбивающие движения, уклоны в различных позициях, отражая разнообразные виды нападения, разыгрывая какие-то ситуации в лесу, на крыше, в узком коридоре и т. д. Здесь можно чему-то научиться только вместе с партнером. Основная цель — понять истинный смысл изучаемого приема, довести его исполнение до автоматизма независимо от условий применения.
Наконец, последний этап. Он называется этапом «абсолютной действенности приема». В ходе его требуется довести владение приемом до такой степени совершенства, чтобы он срабатывал интуитивно, без участия сознания, на «автопилоте». Подключение энергетики организма, сверхъестественных качеств психики (если таковые имеются) происходит на данном этапе.
Бой с оружием в руках строился (и отрабатывался) по таким же схемам. Но, в отличие от своих противников-самураев, ниндзя и в таком бою избегал каких-либо ограничений. Он использовал все, что только могло принести победу. Так, параллельно с оружием в ход шли ноги, отвлекающие трюки, дополнительное вооружение (например, посох плюс нож для метания) и даже гипноз. В любом случае характер боя определялся особенностями ситуации и противника. Никаких догм, никаких застывших шаблонов ниндзя не признавали.
Чисто технически рукопашный бой ниндзя (тайдзюцу ) включал в себя концентрированные удары конечностями по наиболее уязвимым местам человеческого тела (дакэн-тайдзюцу ), и костоломные захваты, броски, болевые воздействия (дзю-тайдзюцу ). В технику рукопашного боя входили также разнообразные уклоны (каваси ), падения (укэми ), кувырки с перекатами (кайтэн), колеса (дайсярин ) и прыжки (тоби ). Уклоны провоцировали врагов атаковать мимо и раскрываться, падения и прыжки ломали привычный для фехтовальщика ритм боя, перекаты и кувырки позволяли неожиданно исчезать из поля зрения врага, изменять дистанцию, уходить от атаки.
Рукопашный бой ниндзя всегда представлял собой импровизацию, возникавшую на основе определенного состояния сознания. Тем не менее, он подчинялся нескольким важнейшим принципам. ПЕРВЫЙ из них гласит: «Достижение максимальных результатов минимальными средствами» (Ин-син тонкэй).Именно он определял все стратегические, тактические и технические особенности действий воинов-теней.
Применительно к рукопашному бою этот принцип выражался в следующей идее: победить во что бы то ни стало, избрав наиболее рациональные средства достижения победы. Это означает, что необходимо максимально использовать различные хитрости и уловки, атаковать противника по возможности неожиданно, сзади или сбоку, не давать ему возможности нанести полноценный удар. Например, отвлечь на мгновение его внимание своим воплем, или бросить ему в лицо горсть ослепляющего порошка, ком земли, какой-то оказавшийся под рукой предмет. Бой лучше всего вести в условиях плохой видимости — ночью, в дыму, тумане, темном помещении, максимально используя свое умение сражаться именно в такой обстановке.
Наилучшие приемы поражения те, которые срабатывают вне зависимости от массы и физической мощи противника.
Например, удары в горло, глаза, висок, пах, по ключицам и позвоночнику, болевые воздействия на пальцы, кисти рук, нос, половые органы и т. д. Бойцу, использующему какой-то один вид технических действий (например, только удары мечом или захваты с бросками и болевыми удержаниями) следует противопоставлять непривычную для него тактику — резкие уходы с линии атаки, удары ногами в нижнем уровне, кувырки, метание игл, звездочек, ножей, камней…
Все перечисленное, вместе взятое, приводило к тому, что самураям, этим постоянным врагам ниндзя, трудно было предугадывать их манеру ведения боя. В свою очередь, неопределенность ситуации лишала «буси» уверенности в себе, замедляла реакцию, снижала скорость и точность проведения приемов. Однако принцип «ин-син тонкэй» удается автоматически воплощать во всех случаях без исключения лишь тогда, когда он становится принципом всей жизни: в труде, в отношениях с другими людьми, в практике боевых искусств.
ВТОРОЙ важнейший принцип — это предпочтение метода (вадза ) в противоположность форме (ката ). Если в «ката» упор делается на соответствие отрабатываемых движений каким-то заданным образцам, то в «вадза» все определяется эффективностью тех или иных движений в каждом конкретном случае. В процессе обучения ученику показывают только общую схему различных приемов, а наиболее удобные способы их исполнения, работающие на него, не на формальный образец («правильно только так») он должен найти сам. Такой метод является более трудоемким по сравнению с «ката», зато выработанные однажды навыки не теряются со временем. Ведь они основаны на биомеханических возможностях этого человека, а не мастера, жившего пятьдесят или сто лет тому назад.
Поэтому нельзя утверждать, что тот или иной прием выполняется только тем способом, который показывает инструктор. Все зависит от личных качеств и возможностей ученика. Тайдзюцу требует самостоятельного поиска наиболее рациональных, экономичных и эффективных способов выполнения различных приемов. Указанный принцип раскрывается в следующих четырех постулатах: естественности, текучести, ритма, дистанции.
Естественность движений (сидзэн ) обеспечивает раскованность, свободу, уверенность в бою, отсутствие излишнего напряжения психики и мускулатуры. Чтобы сделать боевые приемы естественными, человеку необходимо превратить их в столь же привычные, как, например, движение ко рту руки с куском хлеба. Это требует огромного количества повторений изучаемых приемов. Следовательно, лишь превратив всю свою жизнь в непрерывный тренинг, а окружающий мир — в свою «додзё», можно достичь подлинной естественности собственных действий. Следует напомнить в этой связи, что жизнь мальчика, подростка, юноши, взрослого мужчины в любом клане ниндзя и была, по существу, таким тренингом.
Текучесть движений (ногарэ ) означает плавный переход одних приемов в другие, что образует непрерывную цепь атакующих и защитных действий без малейших пауз между ними.
Например, блокирующее движение переходит в захват, захват — в бросок, бросок сменяется ударом, удар — удушением или переломом шейных позвонков и т. д. Не следует стараться обязательно доводить до конца каждый прием, независимо от изменений в ситуации боя. Вот противник захватил вашу руку. Для освобождения от захвата вы используете рычаг на его кисть наружу. Однако прежде, чем вы успели провести этот прием, противник отпустил вас. А ведь именно это и было вашей целью. Имеет смысл немедленно нанести удар освободившейся рукой, и дальше действовать по обстановке. Обеспечение текучести в бою возможно за счет разнообразия освоенной техники, в сочетании с психической и физической раскованностью.
«Естественное оружие» ниндзя: кулак, пальцы, ладонь
Понятие ритма (рицудо ) сводится к тому, что любой поединок представляет чередование определенных движений (тех элементов, из которых складываются приемы, передвижений, уклонов) с какой-то частотой. Чувство ритма позволяет выигрывать инициативу, так как начав действовать в том или ином темпе, человек сохраняет его некоторое время, хотя бы секунду или две. Подстраиваясь под ритм противника, а затем внезапно ускоряя либо замедляя свои движения, можно «вклиниваться» в его действия. Или же просто навязывать врагу свой собственный ритм.
Можно также сказать, что чувство ритма определяет своевременность использования различных приемов. Например, незачем уклоняться от еще не начавшегося удара или ставить блок тогда, когда удар уже проведен.
Требование «соблюдать дистанцию» (ма-ай ) вызвано необходимостью находиться в любой момент боя там, где противник вас не достанет, или достанет с минимальным ущербом. Вы же должны иметь возможность атаковать его наверняка. Еще это требование означает, что не стоит тратить силы напрасно, атакуя с неверно избранного расстояния, так как атака неизбежно «провалится» в пустоту или, что еще хуже, подставит вас под встречный удар. Выбор правильной дистанции невозможен без хорошего глазомера, так называемого «чувства противника» и умения перемещаться. Все указанные компоненты вырабатываются только практикой. Тут не помогут никакие медитации.