Глава 16. Детские воспоминания

Гарри успешно подогнал под себя очки и погрузился в чтение "Магических традиций Берега Слоновой Кости", как вдруг его отвлек посторонний звук. Он поднял голову. Снейп еще спал, дыхание его было ровным, большая часть порезов зажила. Оглядев комнату, Гарри увидел Ремуса Люпина, неподвижно стоящего в дверях. Мальчик отложил книгу и подошел к оборотню.

- Ты меня ищешь или пришел навестить его?

- Тебя ищу. Дамблдор хочет, чтобы ты зашел к нему, и просил убедиться, что ты придешь.

Гарри пригладил волосы. Он сегодня еще не причесывался, да и голова была жирновата - он так торопился утром в больничное крыло, что не принял душ, а ведь вчера большую часть дня пришлось провести в насыщенной парами лаборатории.

- Я хоть сполоснуться успею? - тоскливо протянул Гарри.

- Успеешь. Тебя ждут через час, так что используешь высушивающие чары, и все будет в порядке, - Ремус указал на дверь, Гарри кивнул и вышел из палаты. Ремус, к его удивлению, пошел за ним. Мальчик встревожился, насколько это сопоставимо с правилами, установленными Снейпом: они, конечно, идут в комнаты зельевара, но того ведь там нет!

По лестнице спускались в полном молчании - ни Гарри, ни Ремус не знали, что сказать. У коридора, ведущего в подземелья, оборотень заговорил:

- Гарри, все это... в газете - правда?

- Что "это"?

- То, как твои род... Дурсли обращались с тобой?

- Ну и что? - спросил Гарри, тяжело вздохнув. - Все это яйца выеденного не стоит, подумаешь, важность! Опасного в этом ничего не было.

- Значит, да? - мягко продолжил Ремус.

- Ну да, да, и нечего устраивать трагедию по этому поводу! - Гарри нахмурился и зашагал быстрее.

- Нечего устраивать трагедию по поводу того, что кого-то десять лет подряд запирают в чулане, - бесцветным голосом повторил Ремус.

- Послушай, - попытался объяснить Гарри, - чаще всего я мог выходить оттуда. Даже когда я был наказан, меня дважды в день выпускали в туалет. И вообще, у меня был замечательный чулан, туда даже матрас мой помещался, и кроватка моя там стояла, пока я маленький был, - они уже дошли до дверей Снейпа. Гарри остановился и взглянул на Ремуса. Оборотень, к его изумлению, разъярился еще больше. - До семи лет я даже в полный рост там стоять мог, - предпринял еще одну попытку Гарри.

- Мать твою! - взревел Ремус в ответ и рявкнул: - клянусь, если Дамблдор знал об этом, то я ему глотку перегрызу!

- Ты ему ничего не сделаешь! - взбеленился Гарри. - Дамблдор пытался защитить меня от Волдеморта как только мог. И вообще, что мы будем делать без него? - и он с тревогой взглянул на Ремуса, который сейчас действительно напоминал вервольфа-убийцу. Гнев на лице этого обычно мягкого и деликатного человека почему-то пугал больше, чем привычная ярость Сириуса.

- Гарри, но магглы так даже с военнопленными не обращаются!

- Но я ведь выжил, верно? Так что ничего страшного...

- Ты не имеешь права иметь детей.

- Почему?

- Если ты считаешь, что в этом нет ничего страшного... - голос Ремуса вновь напоминал звериный рык, и у Гарри мурашки побежали по спине. Он быстро прошептал пароль, дверь отворилась, Ремус рванулся вперед и вошел внутрь так быстро, что Гарри не успел даже ахнуть.

- Уходи! - потребовал мальчик.

- Дитя мое, мы не договорили. Я подожду. Иди купаться и подумай о том, что я сказал.

- Значит, подожди в коридоре! Это комнаты Снейпа, и он не хотел бы, чтобы ты заходил сюда!

Ремус пожал плечами; гнев и грусть на его лице сменились озорной улыбкой.

- Он не учует меня, Гарри. Мойся спокойно. Обещаю, что беспорядка после себя не оставлю.

- Нет, - сердито ответил Гарри. - Тебе нечего здесь делать, Ремус, - оборотень дернулся, как от удара, но Гарри уже понесло. - И ты это знаешь, так же как и я. Снейп очень замкнутый человек, и я не позволю, чтобы ты копался в его вещах, пока я буду в душе. Так что прекрати ершиться и уходи.

Ремус сделал несколько глубоких вдохов.

- Гарри, - очень серьезно сказал он, - нам нужно поговорить.

- Нет, это тебе нужно поговорить. Ты хочешь сказать мне, насколько ты возмущен, и спросить, не можешь ли ты чем-нибудь помочь мне - теперь, когда все уже в порядке.

- Я не считаю, что теперь все в порядке, - мягко заметил Ремус.

- И зря, - упрямо заметил Гарри и вздохнул. - Послушай, давай поговорим позже, ладно? Я обязательно найду время. Но здесь и сейчас мы говорить не будем.

Ремус изо всех сил сжал челюсти.

- Согласен, - выдавил он с видимой неохотой. - Не забудь о завтрашнем ужине, - с этими словами мужчина вышел из комнаты. Гарри подождал, пока его шаги стихнут за поворотом, и наложил на дверь новый пароль - чуткий слух оборотня наверняка уловил его давешний шепот.

Вымывшись и причесавшись, Гарри попытался выбрать в своем скудном гардеробе подходящую одежду. По предложению Северуса он выбросил все тряпье, унаследованное от Дадли, оставив лишь мешковатую байковую рубашку, в которой очень уютно себя чувствовал. Оставил он и джинсы Рона, неохотно пообещав, что не будет выходить в них из комнаты, за исключением оказии встречи с семьей Уизли; по поводу этой оговорки они так и не пришли к соглашению. Взглянув на ненадеванную красную мантию, Гарри решил, что она будет смотреться слишком претенциозно на обычной встрече с директором. "Надену ее на завтрашний ужин", - пробормотал он и потянулся за зеленой. Было слишком жарко, чтобы надевать и мантию, и брюки, но Гарри никогда не мог ходить в мантии на голое тело, хотя его соседи по спальне, выросшие в волшебном мире, часто так поступали в теплые месяцы. В качестве компромисса он натянул длинные хлопковые трусы, напоминающие велосипедные шорты, и длинные носки, чтобы не были заметны голые ноги, и обулся в новенькие туфли, сверкающие как зеркало. До назначенного времени оставалось еще десять минут, так что он как раз успевал спокойно дойти до кабинета директора, не взмокнув по дороге.

C движущейся лестницы, ведущей в приемную Дамблдора, Гарри сошел за минуту до назначенного времени и уже поднял было руку, чтобы постучать, но остановился от звука голоса.

- Не примите за обиду, господин директор, но лицо в вашем камине - это все же не беседа лицом к лицу!

- Я мог бы доставить вас непосредственно в министерство, - любезно ответил Дамблдор, - но боюсь, способ перемещения не слишком вам понравится. Может, вам стоит поговорить сначала с Гарри?

Гарри заставил себя постучать. Он догадался, что голоса принадлежали мистеру и миссис - "Нет-нет, - одернул он себя, - докторам" - Грейнджер. Видимо, стоило все же надеть рубашку и брюки. Пожав плечами, Гарри приоткрыл дверь и остановился на пороге, ожидая приглашения.

- Вы хотели видеть меня, директор? - вежливо осведомился он.

Дамблдор с легкой улыбкой указал на своих маггловсих гостей.

- Я полагаю, ты знаком с Грейнджерами, Гарри?

- Мы встречались, - неопределенно ответил Гарри и протянул руку матери Гермионы, которая, судя по рассказам подруги, была истинной главой семьи. - Здравствуйте, доктор Грейнджер.

Та небрежно пожала ему руку, и Гарри поприветствовал Гермиониного отца: - Добрый день, доктор Грейнджер.

Быстро оглядев родителей приятельницы, Гарри подумал, что правильно повел себя с матерью Гермионы - та явно смягчилась; очевидно, обращение "миссис" было ей неприятно.

- Гарри, Грейнджеры обеспокоены слухами о тебе в маггловской прессе.

- Вы имеете в виду эту клевету, директор? - едко спросил Гарри, закатив глаза, но одернул себя. Усилием воли смягчив тон и выражение лица, он улыбнулся матери Гермионы. - Вообще-то это не их вина. Я не могу объяснить всем, что именно случилось, вот люди и изощряются в догадках.

- Почему бы тебе не объяснить все Грейнджерам? - предложил директор. Гарри согласно кивнул.

- Гермиона, наверно, рассказывала вам о... - он осекся и взглянул на Дамблдора. - Мне придется называть его по имени, иначе будет непонятно.

- Ты можешь произносить его имя в моем кабинете.

- Что ж, - Гарри кивнул и вновь взглянул на Грейнджеров, стараясь поймать взгляд обоих, - существует волшебник, называющий себя лордом Волдемортом - настоящее его имя Том Реддл, который хочет убить меня. Он многих хочет убить, но меня особенно.

Грейнджеры внимательно слушали его. Гарри перевел глаза на Дамблдора и продолжил:

- Моя мать пожертвовала собой, чтобы спасти мне жизнь, когда я был совсем маленьким. Ее жертва защитила меня: умереть во имя кого-то - древняя и могучая магия. Мне не нужно объяснять вам это, верно? Об этом упомянуто во многих источниках, начиная с Библии и кончая "Красавицей и Чудовищем".

Отец Гермионы кивнул. На лице его был написан неподдельный интерес, и Гарри подумал, не от отца ли Гермиона унаследовала свою страсть к исследованиям.

- Впоследствии профессор Дамблдор использовал более современную магию и перенес защиту на родственников моей матери. Летом я жил в их доме, и это обеспечивало мою безопасность. Волдеморт, очевидно, понял это и подстроил убийство моей тети и двоюродного брата, чтобы Пожиратели Смерти - его последователи - смогли напасть на меня.

- Но тебя не убили.

- Нет. Меня к тому времени уже не было в доме. Родственники плохо обращались со мной: держали взаперти большую часть времени и не позволяли даже делать домашнее задание, поэтому я решил вернуться в Хогвартс и сказать профессору Дамблдору, что я не могу там больше оставаться.

Мать Гермионы укоризненно посмотрела на него. Гарри немедленно узнал этот взгляд - так обычно смотрела Гермиона, когда, несмотря на сочувствие, считала себя обязанной выказать неодобрение.

- Меня вот что беспокоит, - медленно проговорила доктор Грейнджер, - почему это произошло в одно и то же время? Что за странное совпадение?

- А это не совпадение. Пожиратели Смерти ждали, когда мои родственники выйдут из дома, чтобы напасть на них, а мне нужно было дождаться, когда они уйдут, чтобы выбраться оттуда. Я протащил в комнату инструменты, пока работал в саду, но работа с молотком и пилой вызывает немало шума, поэтому мне нужно было, чтобы в доме не было ни души и я мог бы проделать дыру в двери.

На Гарри внезапно нахлынули воспоминания о том, как он бил по филенке молотком. Дерево расщеплялось под ударами, и это приносило такое удовлетворение, что он почти было решил вовсе не использовать пилу. Гарри неосознанно скрестил руки на груди и попытался не дрожать. Никакой скорби по Дурслям он не испытывал, но неожиданно воспоминание о том, как он ломал дверь с пятью замками, рассердило и напугало его больше, чем мысль о нападении Пожирателей Смерти. Как ему было нужно сейчас молчаливое понимание Ремуса. Он может сердиться на Ремуса, и тот все поймет, даже если Гарри совсем выйдет из себя.

- Ты в порядке, Гарри? - мягко спросил Дамблдор.

"Нет, - хотелось завопить Гарри, - конечно, я не в порядке, старый ты слепой болван! Меня половину жизни запирали, оскорбляли и обращались со мной как с опасным животным". Он постарался подавить эти мысли. "Ремус. Нужно найти Ремуса - и плевать на идиотские правила Снейпа". Гарри глубоко вдохнул. "Будь рассудительным, приветливым и милым".

- Простите, сэр, - поднял он голову. - Это еще слишком свежо.

Гарри думал не о смерти и даже не о нападении, а лишь о том, что воспоминания о жизни с Дурслями еще не успели потускнеть, но и директор, и Грейнджеры явно решили, что он имеет в виду смерть дяди Вернона, и это успокоило их.

- Можно, я пойду? - жалобно попросил Гарри.

- У вас есть еще вопросы к Гарри? - вопросительно посмотрел на Грейнджеров директор.

Родители Гермионы переглянулись, женщина отрицательно покачала головой и протянула Гарри руку.

- Нет. Спасибо, что поговорил с нами, Гарри.

- Нет проблем. Передавайте Гермионе привет, хорошо? И спасибо за еду.

Мать Гермионы любезно кивнула.

- Какую еду? - спросил Дамблдор. Гарри заметил, что директор нахмурился, и почувствовал себя так, словно его застукали на воровстве с кухни. Мальчик уткнулся взглядом в сверкающие туфли - он и не мог припомнить, когда в последний раз надевал новую обувь.

- Рон и Гермиона всегда присылали мне летом еду, профессор.

- И никто не знал об этом? - продолжил Дамблдор негромким, но очень сердитым голосом. Удивленный и слегка встревоженный Гарри отступил на шаг.

- Ну, вы же знаете, что они не слишком хорошо меня кормили. Вы сами говорили об этом.

- То, что тебя "не слишком хорошо кормили" можно было сказать по твоему виду, когда ты возвращался в школу. Но никто не знал, что даже для столь неудовлетворительного вида тебе должны были присылать еду.

Голос Дамблдора теперь звучал как глухой раскат грома. Гарри отступил еще на шаг и практически уперся спиной в дверь. Взглянув на директора, он увидел, что старик потер лоб, потом отвел руку от лица, на котором гнев сменился печалью.

- Я не виню тебя, Гарри, но... почему ты никогда никому не говорил, что что-то не так?

Разочарование и ярость захлестнули Гарри. Он говорил, что несчастен, просил позволения остаться здесь - но никто и никогда не только не расспросил его подробно, но даже и не выслушал...

- В этом все равно не было смысла, - воскликнул он. - Никто не захотел бы что-нибудь сделать, никто даже знать ничего не хотел! - и с этими словами Гарри выскочил из кабинета, с грохотом захлопнув за собой тяжелую дубовую дверь.

По дороге он виновато подумал, что все-таки не сдержался, но было уже поздно. Гарри бегом пробежал по коридору и остановился на полпути у окна на одной из лестничных клеток, сел на подоконник, прижавшись спиной к углу между стеклом и камнем, подтянул колени к груди и постарался подавить распирающие его рыдания.

"Да что случится, если я и зареву? - мелькнуло в голове. - Здесь никого нет. А если меня застукает Снейп и начнет издеваться, я всегда смогу пойти к Ремусу. Я скажу ему, что Снейп мучает меня, и он позволит мне остаться"

Гарри всхлипнул. Звук пугающе громко прозвучал в пустом коридоре, и слезы хлынули из глаз, не желая останавливаться. Мальчик вскочил и побежал, пытаясь найти более укромное место; появившаяся было четкость зрения исчезла, и все выглядело размытым, но он понял, что находится возле кабинета по ЗОТИ. Гарри торкнулся в дверь, которая легко распахнулась, и юркнул внутрь. Ремуса в комнате не было. Мальчик уткнулся лицом в потертую коричневую кушетку и зарыдал.

Когда дверь открылась, он уже почти выплакался и лишь изредка всхлипывал. Услышав шаги, Гарри лишь глубже зарылся лицом в подушки. Вошедший подошел к нему.

- Гарри?

Ремус сел на кушетку рядом с ним. Изящная ладонь нежно дотронулась до лопатки, слегка похлопала по спине при очередном всхлипывании и замерла. Жар от руки проникал даже сквозь мантию, и Гарри подумал, не связано ли это с ликантропией Ремуса.

- Гарри, - мягко повторил Ремус. - Ты в порядке?

- Нет, - дерзко ответил Гарри, обернувшись. - Не в порядке. Ну почему сейчас это заботит всех? Они умерли, и ничего уже не исправить. А они не должны были умирать. Просто кто-нибудь должен был забрать меня оттуда, и с ними было бы все в порядке, да и со мной тоже, и я бы знал, что обо мне действительно кто-то заботится. А теперь, когда уже ничего не сделаешь, все суетятся.

Гарри забился в угол кушетки и сел, поджав ноги. Ремус печально взглянул на него.

- Жаль, что я не знал.

- Ты знал, что я не хотел возвращаться к ним. И что, по-твоему, это означало? Да разве я когда-нибудь придирался к людям? Ты же знал, что я готов был бежать с Сириусом, едва познакомился с ним.

- Я думал, это было связано с тем, что они не любили твоих родителей и не одобряли магии, Гарри. Ты мне так говорил.

- И ненавидели меня.

- Гарри...

- Ты что думал, я не хочу возвращаться туда потому, что они не покупают мне конфет? - завопил Гарри.

Горло болело от слез и крика; Гарри уткнулся лицом в колени и постарался не двигаться. Ремус заерзал на кушетке.

- Никто не ожидал такого, Гарри. Порядочные люди не...

- Что я такого сказал, что вы решили, будто мои родственники - порядочные люди? - пробормотал Гарри.

- Большинство из нас ждет от людей хорошего. По крайней мере, по отношению к собственным родственникам, Гарри, - тяжело вздохнул Ремус и встал. - Подожди минутку, я приготовлю нам чай.

Ремус вернулся через несколько минут с подносом, на котором стоял сладкий чай, и влажным полотенцем, которое он протянул Гарри.

- У меня глаза жжет, - проворчал Гарри, стирая со стекол пятна соли.

- На этот случай существует замечательное заклятье, - весело ответил Ремус. Вытащив палочку, он поднес ее по очереди сначала к правому, потом к левому глазу Гарри. - Вот так. Лучше?

- Намного, - согласился Гарри, с удовольствием прихлебывая горячий чай. Жжение прошло, и он вновь видел ясно.

- Конечно, - криво усмехнулся Ремус, - теперь никто не догадается, что ты плакал. Только не всегда это благо, знаешь ли.

- Ненавижу плакать. Это значит, что я побежден.

- Гарри... - вздохнул Ремус, - мальчик мой родной, ты слишком хорошо умеешь делать вид, что все в порядке.

- Я не привык хныкать!

- Теперь понимаешь, почему никто не догадывался? Да, ты говорил, что несчастен, но ты никогда не выглядел подавленным. Ты был не более зажат или вспыльчив, чем любой мальчишка твоего возраста. Другими словами, ты всегда выглядел нормально, и мы считали, что проблемы у тебя тоже обычные, - Ремус вздохнул еще тяжелее. - И как никто из нас не догадался, что у тебя несколько искаженное понятие, что такое "обычные" проблемы.

Потом разговор принял более мирный характер. Ремус извинился за утреннюю попытку ворваться в комнаты Снейпа. Похоже, он хотел добавить еще что-то, но Гарри не был уверен, что захочет это слушать, и торопливо заговорил, спрашивая Ремуса о том, как тот устроился и когда наступит следующее полнолуние. Они обсудили планы Ремуса насчет уроков, потом Гарри подробно рассказал, чему он успел научить членов ДА. Узнав, что Гарри еще не обедал, Ремус пригласил его остаться, но Гарри, охваченный внезапным чувством вины, отказался.

- Я вообще не должен был сюда приходить. Снейп взбесится, когда узнает.

- Меня это уже начинает тревожить! - воскликнул Ремус. Гарри недоуменно взглянул на него, и оборотень продолжил, почти печально:

- Ведь ты не уважаешь правила, Гарри. Ты никогда не делал того, что ты считал глупостью, лишь потому, что тебе приказывали. Из тебя бы вышел куда лучший Мародер, чем из меня. Теперь же Дамблдор поместил тебя под опеку этого человека, и ты покорно выполняешь все его требования, даже те, в которые не веришь - например, избегать меня...

- Я тебя вовсе не избегаю!

- Допустим. Но тебе позволено со мной встречаться лишь после подробного отчета...

- Я ведь пришел к тебе, когда мне было нужно, разве не так?

- Да, - согласился Ремус, помолчав с минуту.

- Ну вот видишь. Не волнуйся.

Обычно мягкие глаза Ремуса прищурились и потемнели.

- Гарри, почему ты убежал?

- Откуда?

- От Дурслей. Почему ты сбежал именно сейчас? Что изменилось?

- Я не хочу снова говорить о Дурслях.

- Не увиливай! - рявкнул Ремус.

- Мне надо идти. Я не получил разрешения находиться здесь.

- Далось тебе это разрешение! - завопил, вскакивая, Люпин, который в эту минуту напоминал дикого зверя: зубы его были оскалены и глаза горели диким огнем.

Второй раз за этот день Гарри пришлось пятиться к двери, правда, на сей раз он делал это осознанно.

- Ты боишься меня, - прорычал оборотень.

- По-моему, это взаимно, профессор, - схамил Гарри, отступая еще на два шага и нащупывая дверную ручку.

Ремус побелел, закрыл глаза и слегка пошатнулся. На секунду Гарри показалось, что профессор сейчас упадет, но тот вновь открыл глаза и взглянул на Гарри со своей обычной мягкой сосредоточенностью.

"Вот поэтому он мне и нужен, - пронеслось в голове у Гарри. - Поэтому я прихожу сюда - он дарит мне все свое внимание. Большинство людей думает о последнем квиддичном матче, о том, что у них чешется нос, или о домашнем задании по трнсфигурации, но когда Ремус говорит с тобой, он поглощен только тобой".

- Прости меня, - искренне сказал Ремус. - Я действительно испугался.

- Снейп - не Дурсли.

- Но он указывает тебе, что носить.

- Да. И старается купить мне то, что он одобряет. И позволяет самому выбирать себе вещи.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что Северус заплатил за твою красную мантию? - фыркнул Ремус.

- Заплатил, - Гарри почувствовал смутную тревогу. - А почему ты спрашиваешь?

- Это натуральный шелк! Северус не в состоянии позволить себе такое, - воскликнул мужчина.

- Ты же сам ее выбрал.

- Тебе, а ты - сын Джеймса и я знаю, какими деньгами ты располагаешь. Боже, Гарри, такую мантию и Малфой не постеснялся бы надеть!

- Я должен идти, - прервал его Гарри и вышел из комнаты.