Искусство и его роль в жизни общества

Искусством называется профессиональный вид деятельности, в которой эстетическое сознание из сопутствующего элемента превращается в основную цель.

В искусстве главным становится эстетическое сознание. Эстетическое — это непосредственно данная чувственная выразительность внутренней жизни предмета, запечатлевающая в себе двусторонний процесс «опредмечивания» человеческой сущности и «очеловечивания» природы и воспринимающаяся человеком бескорыстно, переживаемая как самостоятельная жизненная ценность.

Эстетическое отношение к действительности, которое содержится во всех видах человеческой деятельности, не могло не стать предметом самостоятельного культивирования. Сфера человеческой деятельности, в которой эстетическое, воплотившись в художественное, есть и содержание, и способ, и цель, является искусством.

Искусство — это средство самовыражения человека, и, следовательно, предметом искусства являются отношения человека и мира, сам человек во всех его измерениях — психологическом, социальном, нравственном и даже бытовом. Искусство не только относится к человеку в его цельности, но и затрагивает все самые глубокие и еще не изведанные наукой пласты того удивительнейшего феномена в мире, которым является человек — тайна тайн природы.

В отличие от философии, науки, религии и этики, искусство начинается там, где целью эстетической деятельности становится не познание или преобразование мира, не изложение системы этических норм или религиозных убеждений, а сама художественная деятельность, которая обеспечивает создание особого (второго наряду с предметным), изящно вымышленного мира, в котором все является эстетическим созданием человека. Две черты составляют особенность искусства:

— во-первых, мир этот не есть порождение чистого вымысла, не имеющего никакого отношения к действительному миру;

— во-вторых, эта реальность, именуемая художественной картиной мира, есть лишь более или менее правдоподобное изображение жизни, но не сама жизнь.

Искусство — это выражение внутренней сущности человека в ее цельности, которая исчезает в частных науках и в любой другой конкретной деятельности, где человек реализует только какую-нибудь одну свою сторону, а не всего себя.

В искусстве люди свободно и полновластно рождают особый мир так же, как творит свой мир природа. В искусстве человек делает свое субъективное содержание общезначимым и целостным объективным бытием.

Создание произведения искусства и его эстетическое переживание требует всего человека, потому что оно включает в себя и высшие познавательные ценности, и этическое напряжение, и эмоциональное восприятие. Искусство обращается не только к чувствам, но и к интеллекту, к интуиции человека, ко всем утонченным сферам его духа.

Художественные произведения — это не только источник эстетического наслаждения, но и источник знания: через них узнаются, воспроизводятся в памяти, уточняются существенные стороны жизни, человеческие характеры и межличностные отношения людей. Это внутреннее сочетание всех духовных сил человека при создании и восприятии произведений искусства обеспечивается синкретической силой эстетического сознания.

Искусство зародилось в первобытном обществе, приобрело свои основные черты в Античности, но и в то время оно еще не начало мыслиться как особый вид деятельности.

Вплоть до Платона (включая и его самого) искусством считалось и умение строить дома, и навыки кораблевождения, и врачевание, и управление государством, и поэзия, и философия, и риторика. Процесс отделения собственно эстетической деятельности, т. е. искусства в нашем понимании, начался в конкретных ремеслах (здесь он привел к созданию, например, орнаментов), а затем был перенесен в область духовной деятельности, где эстетическое также не было сначала обособлено от утилитарного, этического и познавательного.

Например, для нас поэмы Гомера являются главным образом произведениями искусства, а для его современников они были настолько энциклопедически емкими, что рассматривались и как философское обобщение, и как этический эталон, и как изложение религиозной системы, и как творения искусства.

Малой выявленностью в античной культуре того, что мы сейчас называем искусством, объясняется тот факт, что тогда не был развит, например, такой столь распространенный в Новое время жанр литературы, как роман. Литература как часть искусства была представлена большей частью поэтическими произведениями, проза же при всей ее эстетической оформлен-ности была по своим целям, как правило, философской или исторической.

Искусство часто даже пугало людей своей таинственной силой. Так, предполагалось, что любое стремящееся к порядку государство должно запретить музыку (да и другие искусства), потому что она размягчает нравы и делает невозможной строгую субординацию.

Ортодоксальное христианство в первые века своего существования запрещало театр и живопись как нечто, что оспаривает суровый аскетизм, которого требовали этические христианские догматы.

Даже в Новое время, когда вследствие бурного развития общественной жизни о запрете на искусство уже не могло быть и речи, государство продолжало накладывать жесткие цензурные запреты на литературу, требуя от нее послушного воспевания официального мировоззрения.

В XIX и XX вв. на первое место выдвинулась проблема соотношения искусства и идеологии. Вследствие облечения властью идеологические системы, которые вбирают в себя политические, моральные и другие установки каждого данного общества, нередко стремятся к подавлению свободы искусства, к его политизации. Но, к сожалению, при этом смысловая сторона художественных произведений упрощенно отождествляется с некоей логически упорядоченной системой политических идей, что приводит к забвению специфики собственно художественного мышления, к утилитаризации эстетического чувства.

В результате идеологического диктата появляется так называемая массовая культура, в которой эстетические показатели настолько снижены, что фактически исчезает всякое различие между таким усредненным искусством (т. е. уже псевдоискусством) и самой идеологией.

Засилие в кино 70-х гг. прошлого века так называемой производственной темы, которая подавалась и переходила из одного фильма в другой банальной схемой борьбы, скажем, молодого новатора и сначала сопротивляющегося, но затем признающего свои ошибки руководителя, негативно сказалось на общем состоянии кинематографа.