Прямо- и криволинейные розетки (1—2.2.0), -прямолинейные сетки (1.3.0) 1 страница

1—2.2.0. Прямолинейные и криволинейные розетки.

Мансийские материалы по данному виду орнаментов тесно увязаны друг с другом, прямо- и криволинеймость соединены мно­жеством переходных вариантов, что делает целесообразным не раздельное, а совместное рассмотрение узоров. То есть в основе членения орнаментальных данных остаются лишь симметрические преобразования в мотиве.

1—2.2.0.1. Первая группа имеет в составе розетки с четырех­кратным повтором симметричного элемента — 4-tn.

1—2.2.0.1.1. Узоры первой подгруппы, возникшие из птиц и деревьев и характерные для хантыйской вышивки, в ман­сийском творчестве не проявились.

1—2.2.0.1.2. Вторая подгруппа резоток, напротив, про­ходит сквозной нитью через хантыйское и мансийское орнаменталь­ное искусство. Ее образцами являются крестообразные фигуры с входящими уголками (рис. 16, /). Знакомы манси и усложнен­ные образцы розеток, в которых уголки принимают вид «заячьих ушей» (рис. 16, 2) или их стороны превращаются в «сухарики». Сходны у обоих этносов и показатели в сфере техники и прило­жения орнаментов: выскабливание на берестяных крышках для сундуков и спинках дневных колыбелей. В последнем случае само перекрестное расположение накладных перегородок задает крес­тообразную структуру.

Североманснйские материалы содержат, в себе эквиваленты северохантыйским образцам розеток (рис. 16, 4), более того, они позволяют проследить путь образования подобных фигур от сти­лизованных изображении. На бересте зафиксирована розетка, конфигурационно схожая с описанными (рис. 27, 3). Она, в свою очередь, очень напоминает стилизованное изображение «медве-

дя», точнее его нижнюю часть (рис. '28, 6—7). И стилизованное изображение, и начало его орнаментального абстрагирования в розетку зафиксированы у обоих этносов на берестяной посуде, а конечная стадия — на мозаичных наволочках из сукна.

1—2.2.0.1.3. Третья подгруппа вобрала в себя значи­тельное количество орнаментов в виде «креста» с перекрестья­ми (рис. 16, 5). Как и у хаитов, на мансийских изделиях он встречается на игольниках из ткани в технике аппликации. Кро­ме того, у северных манси узор отмеч-ен на женских сумочках из меха ;как мозаичный и на дне берестяного ковша как выскоблен­ный.

1—2.2.0.1.4. В четвертую подгруппу вошел мансийский орнаментальный- материал, который проливает свет на истоки северохаптыйоких розеток, построенных на основе квадрата с отростками-развилками на сторонах и ромбами на вершинах (рис. 16, 6). Основой здесь, очевидно, послужило стилизованное изображение «медведя» (рис. 28, 6). На эту мысль наталкивает розетка, выскобленная на берестяной чашке" (рис. 27, 4), мотив которой есть не что иное, как верхняя часть упомянутого сюжет­ного рисунка. С данной розеткой самым тесным образом связаны два варианта узоров: у одного акцент в декоре ставился на от¹ ростки, отходящие от сторон квадрата (рис. 27, 5), у второго от­ростки-развилки смещены к вершинам ромба (рис. 27, 6). По­следний вариант получил более широкое распространение в ман­сийском орнаменте, и развитие розеток здесь шло главным об­разом .за счет наращивания сложности отростков. С этой целью часто использовались элементы, хорошо знакомые по непрерыв­ным бордюрам (рис. 27, 7). На современных сумочках из меха и сукна бытует орнамент, в котором отростки сливаются во внеш­ний декоративный квадрат, а внутренняя фигура трансформиру­ется в крест. Встречалось и упрощение фигуры, когда квадрат ис­чезал совсем, а отростки превращались в развилку. С этими упро­щенными вариантами, выскобленными на берестяных-ковшах, а также с замысловатыми розетками обоих вариантов, исполненны­ми па мозаичных наволочках, и связана криволинейная манера ис­полнения розеток. Подавляющее большинство их выскабливалось на берестяной посуде со строгим соблюдением прямолинейности. На двух образцах квадрат был заменен овалом, по в остальном конфигурация демонстрировала прямолинейность.

К сожалению, почти все образцы розеток приведены без на­звания. Единственное исключение составляет имя «березовая ветвь», и оно, по всей видимости, дано отростку, так как приме­нялось для розетки как с квадратной (рис. 27, 6), так и с оваль­ной серединой. У хантов реки Казым на бересте выскабливают­ся криволинейные фигуры, которые можно соотнести с мансий-.

сними образцами (ср. рис. 23, 6 и рис. 27, 5; рис. 23, 8 и 27, 4), но у- хантов узоры обладают весьма устойчивой номинативной характеристикой: соответственно «заброшенное селение» и «солнце».

1—2.2.0.2. Вторая группа розеток с симметрией 4-п тождест­венна хантыйским. Ее составляют крестообразные фигуры из уголков, соединенных перемычками (рис. 17, 7). У манси зафик­сировано большое количество подобных розеток на рубеже XIX— XX вв. Они выскабливались шпрококоптурно на берестяных крышках и спинках колыбелей, но, встречалось и контурное ис­полнение. Вследствие косичкообразного соединения уголков, на-•поминающего мотив непрерывных бордюров (рис. 7, 75—76), и розетка, и бордюр назывались одинаково — «рога оленя». Ус­ложнение розетчатого орнамента шло за счет включения в верх­нюю часть мотива фигуры «заячьих ушей», и этот же путь на­блюдался л в мозаичных, орнаментах (рис. 7, 77). Другим спосо­бом разнообразия берестяных узоров служило заполнение фоно­вого пространства прочерченными бордюрами в виде зигзага, ко­сых крестов. В -обоих случаях название «оленьи рога» сохраня­лось за всей орнаментальной фигурой.

С учетом симметрии 4-п изредка создавались и новационные образования, например розетка с элементом в виде замысловатой меапдроподобной фигуры или в форме сложнооформленного угол­ка, знакомого и восточнохантыйскнм мастерицам (рис. 8, 79, 83).

1—2.2.0.3. Третья группа розеток с симметрией 2-т не явля­ется традиционной в орнаментальном искусстве манен, так же как и хантов. Здесь нет устоявшихся стереотипов, и орнаменталь­ные формы возникают в процессе творческой переработки хорошо известных канонов. Дальнейшей стилизации и симметричному отражению подвергаются стилизованные изображения — и это со­ставляет основную направленность новацнонных орнаментальных образований [ср. рис. 27, 8, рис. 16, &]. Следует подчеркнуть, что творческая переработка традиционных форм создает в рам­ках группы наиболее интересные и замысловатые розетчатые ор­наменты. Все они имеют прямолинейный характер.

1—2.2,0.4. Четвертую группу розеток наполняют симметричные стилизованные изображения 1 • т, и она является самой предста­вительной у манси. Бесспорным лидером здесь являлась фигура «медведя». Его изображение можно было встретить на берестя­ных чашках, черпаках, крышках к коробкам, колыбелях, туесах; в меховой мозаике оно исполнялось на тутчанах, а в суконной— на рукавицах для медвежьего праздника и на наволочках. При этом преобладала прямолинейная конфигурация и прочерчивание на бересте в контурной манере, точнее двойного контура с допол­нительной прорисовкой. Единственным исключением порой яв-

тялись лишь дугообразно очерченные передние лапы. На мозаич-шх изделиях из меха и сукна, напротив, преобладала криволи-1ейность в исполнении не только линий самого изображения, но i декоративных' отростков. Мансийский облик «медведя»» созву­чен хантыйскому, но имел более разнообразные формъг воплоще-шя. Соответственно этому речь пойдет о трех вариантах стилизо­ванных изображений медведя.

Первый вариант был наиболее популярным (рис, 28, /) п :лагался из того же набора изобразительных элементов, что и криволинейные изображения северных хантов: голова в виде двойной развилки, туловище —вытянутый шестиугольник, четыре разведенные в стороны лапы (верхние —дугообразны, а нижние— фямолинейны); развилка-хвост. Усиление ориаментальности шло ?а" счет увеличения числа отростков на лапах и хвосте (рис. 28, 2). Однако при этом подавляющее большинство мастериц в своей фантазии не посягали на структурообразующие основы, и они неуклонно воспроизводились даже на .самых новаторских образ-дах рубежа XIX—XX вв. (рис. 28, 3). Трактовка образа совре­менными мастерицами характеризуется более широким и смелым внедрением в орнаментальный образ бордюрных мотивов, но при этом сохраняется сходство в композиции (рис. 28, 4).

Необходимо оговорить факт неоднозначного осмысления дан­ного изображения: «бобр», «медведь», «выдра» — так и в такой последовательности по частоте встречаемости называют описан­ную фигуру. С. В. Иванов указал для подобного изображения название «мамонт» (1954). Если исходить из конфигурационных эсобенностей стилизованного изображения, то ему оказываются близкими не только северо- и восточнохантыйские «медведи», но и восточнохантыйские криволинейные мотивы, именовавшиеся «червем» и «лежащей рыбой» (рис. 22, У, 2), В первом случае единственным отступлением от общего правила служит S-образ-ная фигура, лежащая в основе. Таким образом, под разными именами сквозь орнаментацию бересты обских угров проходит единая изобразительная композиция, обладавшая к тому же сходными техническими и стилистическими характеристиками: либо прочерчивание двойного прямолинейного контура с допол­нительной прорисовкой, либо ширококонтурное, выскабливание в прямо- н криволинейной манере. Общей чертой также являлось размещение стилизованного изображения па берестяных вме­стилищах, а именно, на дне черпаков и низких чашек, а также на крышках.

Второй вариант изображения количественно сильно уступает первому, но при этом устойчиво связан с именем «медведя». От­личительной чертой варианта служит конфигурация туловища в виде Т-образной фигуры (рис. 28, 5). Прочие изобразительные

элементы тождественны первому варианту. Его орнаментальная форма, очевидно, послужила основой, на которой развилась но­вая разновидность стилизации — повторение основной фигуры посредством вращения и создание розетчатой структуры. Это могло произойти путем трансформации нижних отростков у ту­ловища в самостоятельные сюжетные линии. Кроме манси, по­добные триединые изображения известны лишь, казымским хап-тан п именуются «медведем, стоящим па звездах» (рис. 24, 2].

Третий вариант «медведя» отличала устойчивая конфигура­ция, фиксация в виде выскабливания на берестяных сосудах и не­большая численность. Изобразительные характеристики заклю­чались в следующем: треугольное туловище-основа, ромбическая голова, поднятые кверху лапы-отростки со сложным декором, раз­вилки, отходящие от нижних сторон треугольника н два верти­кальных отростка у его основания (рис. 28, 6). Символика по­следних не совсем" ясна: развилки напоминают оформление зад­них лап у медведей.двух первых вариантов, но при таком осмыс­лении фигуры остаются непонятными две вертикальные черты. Возможно, их наличие определено иным, антропоморфным ос­мыслением образа— «половина мужчины». Фигура розетчатого строения, повтор которой близок описанному изображению, правда в усеченном виде, также соотносилась с человеком— «му­жики ловят рыбу на Сосьве»;

Дальнейшая орнаментальная судьба изображения восстанав­ливается с определенной долей условности. Дело в том, что большая часть мансийских стилизованных изображений предста­ет как ряд последовательных орнаментальных превращений, и начальное звено по своим конфигурационным чертам тесно при­мыкает к фигуре медведя-человека (рис. 28, 7). .Верхнюю часть декора образовали сросшиеся голова и передние лапы, а появле­ние ромба во внутреннем пространстве, возможно, связано с подчеркиванием животворной силы изображения: контурный ромб как знак живого существа слился с контуром фигуры. Вместе с тем более основательно подкрепить высказанное пред­положение не представляется возможным, так как представлен­ный образец — единственный в своем роде и к тому же отсутст­вует его номинативная характеристика, точнее она определяет сферу его приложения — «орнамент для внутренней части бере­стяного чумана». Вместе с тем именно берестяной сюжет медве­дя-человека лежит в основе многих орнаментальных мозаичных фигур, выполненных на женских сумочках и па наволочках.

Разновидности исходного мотива_возникали путем декоратив­ного развития угловых отростков, которые срастались; образуя вторичный, внешний ряд внизу фигуры (рис. 28, 8). Иногда ин­форматора: определяли ее как «медведь». Верхняя часть мотива

•

на- многих экземплярах оформлена в классическом медвежьем стиле (рис. 23, 9), однако это не отражено в названиях, и един­ственное, имя, зафиксированное у подобных орнаментов, звучит как «птица-рыболов». Следует обратить внимание на метамор­фозы, произошедшие с внутренним ромбом. Из изобразительного элемента он трансформировался в фоновую часть, сохранив свою конфигурацию. У некоторых образцов, близких рис. 16, 13, квад­ратные отростки в нижней части заменены па треугольные, и в таком виде фигура становится очень похожей на пальметооб-ра.зные мотивы «хантыйской вышивки» (рис. 10, 3). Внутренние-фоновые части у вышитых орнаментов, также имевшие вид ромба на развилке, назывались «головой медведя». И эта номинатив­ная характеристика, очевидно, служит подтверждением влияния стилизованных изображений на вышитые узоры, Пожалуй, наи­менование ромбов на треугольном основании — весьма популяр­ного обско-угорского мотива — «головками» у северных и вос­точных хантов можно поставить в этот же семантический ряд.

На бересте северных манси пальметки приобрели имя «кед­ровой шишки». Это название оказалось связанным с тем спосо­бом разнообразия фигуры человека-медведя, который предпола­гает внедрение в декоративную отделку мотивов ..непрерывных бордюров, а также с упрощенными разновидностями фигуры в виде треугольника с небольшим количеством отростков на сто­ронах. На рубеже веков сложная розетка фиксировалась на ров-дужной сумке для рукоделия в технике мозашш. Современные мастерицы наносят подобные мотивы в той же технике на мехо­вые и суконные сумочки. Иллюстративный образец рис. 28, 10 назывался «крестообразная кедровая шишка». Чтобы понять всю значимость данного уточнения, нужно вернуться к бересте хан­тов реки Казым, на которой также представлены «шишки». Их отличительными признаками на Казыме служат овал и два ромба внутри него —«орешки» (рис. 24, 9). У мансийских «шишек» композиция базируется чаще на треугольнике, а у наиболее слож­ных экземпляров — на ромбе. Последний возникает в результате декоративной переработки первоначального рисунка, когда вто­ричный декоративный ряд внизу фигуры принимал треугольное оформление. Ромб присутствует во внутреннем поле фигуры, и это обязательное условие. Изменение внутреннего ромба транс­формирует название: крестообразная розетка, возникшая на его месте, оговаривается особо. Фигура, построенная на основе овала и близкая казымским образцам, отмечена у манси на суконной наволочк?.

Значение орпамент-алышх определений «кедровая шишка» п «шишка с орешками», «шишка с рамкой» может оказаться не только отражением народной наблюдательности и показателем

ассоциативной связи, но иметь и более глубинное осмысление. Среди определений, которыми наделялись обско-угорские бога­тыри, у манси встречается и Богатырь Кедровое Ядрышко как показатель небывалой силы [см.: Чернецов В., 1935]. Следова­тельно, названия, связанные с «шишкой», впол'не могут свиде-- тельствовать о семантической трансформации образа, имевшего антропоморфную заданность, а семантический дуализм, характер­ный для начальной стадии изображения «медведя» и «человека», проступает и по мере орнаментальной эволюции фигуры.

Из прочих розетчатых фигур с симметрией I • т следует упо­мянуть об узорах, вышивавшихся оленьим волосом па ровдужных ягельниках. Их собрано немного, так как к середине XX вв. по­добные предметы вышли из употребления. Однако немногочис­ленные образцы довольно унифицированы в смысле орнамента. Последний предстает в виде крестообразной фигуры с двойными перекрестьями на двух концах. Кроме того, стороны снабжены либо. прямыми отростками, либо наклонными, образующими фи­гуру, сходную с узором «сорочьей ноги» (рис. 17, /). В данном .случае она воспринималась как «следы куропатки».

1—2.2.0.5. Пятая группа розеток с симметрией /-я немного­численна у манси. Как и предыдущая группа, данная обнаружи­вает параллели среди криволинейных фигур хантов реки Казым (2.2.0.3); ее состав образовали изображения птиц, оленя и всадника, поэтому речь пойдет о трех подгруппах.

I—2.2.0.5.1. Первая подгруппа объединила орниго-морфные изображения. Стенки туесов и верхняя часть спинки у дневных колыбелей украшала фигура птииы, аналогичная ка-!_зымским «глухарю»-«тетерке» (рис. 23, 9). К сожалению, изо­бражение не сопровождалось названием. Птица исполнена кон­турным выскабливанием как в прямо-, так и в криволинейной манере. На берестяных черпаках у манси зафиксирована послед­няя стадия орнаментального развития стилизованного изображе­ния птицы. Как и у казымских хантов, в основе генезиса лежит совмещение изображения с плоскостью симметрии (рис. 24, 5). Однако у манси отсутствует название узора («безголовый жу­равль» по-казымски), а к тому же он сохраняет больше сходства гс прототипом, так как голова и хвост у изображения конфигура­ционно не равнозначны. К своеобразным мансийским орнитоморф-ным фигурам следует отнести «коршуна» {рис. 28, 11], форма ^которого аналогична обско-угорскйм тамгам [см.: Руденко, 1929].

1—2.2.0.5.2. Вторая подгруппа включает в себя изобра­жения оленя. Мансийский образец имеет ту же форму, что п казым-[ский (рис. 23, 14], по отличается красивым разветвленным узо­ром, в который превратились рога животного. Изображение вы-

.303

скоблено на крышке берестяной коробки и обладает орнаменталь­ной ажурностью за счет двойного контура с дополнительным прочерчиванием. .Внутреннее пространство туловища заполнено «линией жизни» — зигзагом с отростками.

1—2.2.0.5.3. Третья подгруппа асимметричных стили­зованных изображений запечатлела «всадника на лошади», кото­рый мыслится как Мир-сусне-хум, а само изображение—«сед­лом бога». Этот вид изображений бытовал па жертвенных по­крывалах и наволочках и выполнялся в технике мозаики из сукна. Изображение обычно имело криволинейные очертания и облада­ло весьма канонизированными чертами: профильное изображе­ние лошади и (расовое всадника (всадницы) с поднятыми кверху или разведенными в стороны руками. Эти же черты обнаружива­лись и на казымских образцах (ср. рис. 24, 7 и 28, 12). Изо­бражение всадника, а отличие от вышеизложенных, хорошо фик­сируется и в современных северомансийских материалах. С. В. Иванов (1954) считал более стилизованными изображения­ми всадника те формы, которые в данной работе представлены как второй и третий варианты стилизованной фигуры «медведя». На мой взгляд, эти формы по своим конфигурационным и номина­тивным характеристикам, орнаментальному материалу, технике исполнения примыкают к медвежьей тематике, о чем п шла речь выше.

1—2.2.0.6. Шестая группа розеток многочисленна в количест­венном плане, но единообразна в смысле изобразительном. Моти­вом служит «соболь», изъятый из контекста непрерывного бор­дюра п оформленный по правилам розетки с симметрией 2 • п. Та­кие же розетки распространены в творчестве северных хантов (рис. 16, 19). Сходна и сфера их приложения: меховые и сукон­ные женские сумочки, украшенные мозаикой. В творчестве ман­си к этому ряду предметов примыкали и суконные наволочки. Изредка подобные розетки встречались выскобленными на бе­ресте.

На мансийской бересте рубежа веков фиксировались розет­ки, созданные бордюрами, замкнутыми на круглой поверхности предмета. Они именовались «солнцем» и состояли из зигзага, по­лос и «сухариков».

1.3.0. Прямолинейные сетки

Прямолинейные сетчатые орнаменты занимают видное мес­то среди мансийских узоров, особенно если речь идет о вышивке, п это придаст декоративному творчеству этноса заметное свое­образие па фоне неразвитости орнаментальных сеток у хантов.

1.3.0.1. Первая группа сеток основана на квадратной системе

узлов. Проявление ее у манси выражено слабо и в тех же фор­мах, что и у хантыйских групп: шахматное чередование темных и светлых квадратиков меха па стенках у женских сумочек (рис. 15, 20). Один раз отмечено исполнение вышивки на платке в виде квадратной сетки с мотивом ступенчатого ромба. На кон­цах полотенец восточные манси вышивали 8-конечные звездча­тые фигуры, скомпонованные" по правилам квадратной сетки. Места соединения узлов сетки оформлялись посредством ма­леньких ромбиков. Техника вышивки — квадратная.

1.3.0.2. На вторую группу, включающую в себя ромбические сетки, приходится основная масса орнаментов.

1.3.0.2.1. Первая подгруппа состоит из ромбических сеток, у которых отсутствуют мотивы в ячейках. Такие сетки из­готавливались из бисера нанизыванием или нашиванием фигур по пять бисеринок. Обшлага у рукавов, как правило, декорирова­лись подобным образом. Описанные сетки встречались и на вя­заных шерстяных варежках и изредка на женских сумочках, ук­рашенных меховой мозаикой. Ромбические сетки из бисера хоро­шо знакомы и хантыйским мастерицам (рис. 15, 21).

1.3.0.2.2. Вторая подгруппа ромбических сеток встре­чалась главным образом на вышитых женских платках, реже —• рубахах. Ее мотивы состоят из удвоенного изображения парных птиц с деревом посередине, т. е. из розетки с симметрией 2-т. Поскольку оси переноса располагаются друг к другу под косым наклоном (aj'b), то полная формула симметрических преобразо­ваний в орнаменте принимает вид (alb) :2- т. Следует отмет-ить, что разные способы вышивки сопряжены со стилистическими осо­бенностями в исполнении орнаментов. Так, . при «продернутой вышивке» линии, разграничивающие мотивы, имеют вид зигзага, и сетка в данном случае сохраняет ассоциативную связь с бордюр­ной организацией орнамента (рис. 29, 7). В этой же технике иногда исполнялись сетки, у которых мотивы размещены в рам­ке, составленной из ромбов. Последний вариант всецело харак­терен для «мансийской вышивки» (рис. 29, 2). В данном случае орнамент выступает в форме классической сетки/

1.3.0.2.3. Третья подгруппа ромбических сеток со­ставлена из четырехкратно симметричных мотивов- (4- т), а ячей­ка сетки возникает при пересечении осей переноса под прямым наклоном (а:а), и в целом формула симметрических преобразо­ваний имеет вид (а:а):4-т, т. е. в строгом смысле, речь идет о сетках с квадратной системой узлов. Узоры подгруппы бытова­ли на вышитых женских рубахах и платках. Вследствие различ-' ной конфигурации мотивов п подгруппе выделяются четыре ва­рианта.

Первый вариант —самый популярный среди вышитых сеток.
20. Заказ 2006. «Очерки культурогенеза народов Западной Сибири». 305

В основе его мотивов лежат ступенчатые ромбы, выполненные «продернутым» швом. Аналогичные вышитые орнаменты были известны н южным хантам {рис. 14; 9). Часто внутренняя по­верхность ромбов оформлялась с помощью отростков таким об­разом, что фоновая часть принимала форму креста из крючков. Дальнейшая трансформация данных сеток наблюдается лищь по мансийским материалам и связана с «мансийской вышивкой». Сначала ступенчатые ромбы-были потеснены в их декоративных правах простыми ромбами с элементами из утроенных или учет­веренных треугольников под названием «еловые» (рис. 29, 5). Эти элементы, очевидно, производны от ступенчатых ромбов-. В даль­нейшем исходные фигуры оказались полностью вытесненными из орнамента: сетка состояла из крестообразно построенных" «еловых» элементов (рис. 29, 3). Иногда акцент делался на ромбе между «еловыми», и в нем размещались- изображения птиц. Следует об­ратить внимание на то обстоятельство, что в ходе орнаменталь­ной эволюции описываемых сеток их симметрия все отчетливее склонялась к виду (а:а):4-т.

Второй вариант уступает по репрезентативности первому, но обладает весьма устойчивой конфигурацией: звездчатая восьми­конечная фигура вписана в ромбическую рамку (рис, 29, 6). Не­изменна и техническая характеристика узора — «мансийская вы­шивка». Орнаментальный прототип обнаруживается в «продер­нутой вышивке»: фигура в виде ромба с продленными и загну­тыми сторонами. В качестве розетки она была знакома этому же способу хантыйской вышивки (рис. 14, 3), а у манси встречалась и как сетчатый мотив. Элемент розетки — уголок с ромбической вершиной и декоративно загнутыми сторонами — представлен в «продернутой» вышивке хантов и манси как бордюрный мотив (рис. 8, 58). Очевидно, данная орнаментальная категория и явля­ется первичной, вторичной — розетка, а сетчатые орнаменты от­ражают третий шаг- орнамента на пути его развития.

Третий вариант сеток построен на мотиве, элемент которого напоминает стилизованное изображение «медведя» (ср. рис. 24, / и 29, 4). В последующем элемент подвергся дальнейшей стили­зации через упрощение, п итоговой фигурой здесь, очевидно, сле­дует признать ступенчатый прямоугольник с ромбами па двух сторонах. Четырехкратный повтор данного элемента хорошо представлен в сетчатых орнаментах вышивки у манси и в бордю­рах у южных хантов (рис. S, 69). В рамках варианта бытовала лишь одна- техника исполнения — «мансийская вышивка».

Иногда мастерицы сочетали в одном сетчатом узоре два мо­тива: птиц и стилизованное изображение медведя; птиц и «ело­вый» крест; «еловый» крест и медведя. В этом случае мотивы чередовались по правилам симметрии подгруппы (а;а):4-т. Один

раз отмечена сетка с мотивом, аналогичным южнохантыйским ро­зеткам (рис. 14, 5).

Четвертый вариант представлен вязаными изделиями вос­точных манси. На шерстяных варежках вывязывалась ромбиче-|ская сетка, ячейки которой заполнялись крестом с перекрестья­ми, крестом из крючков и решетчатыми ромбами.

Необходимо остановиться па двух особенностях сетчатых ор-: наментов мансийской вышивки. Во-первых, они построены таким •образом, что орнамент состоит из частей (мотивов), заполняю­щих плоскость без промежутков. Во-вторых, мансийские узоры не всегда удается подвести под классические виды симметрии сет-[чатых орнаментов, поскольку симметрия их мотивов иногда от-[клоняется от симметрии заданной системы узлов. Так, мотивы с изображениями птиц (симметрия 2-т) иногда размешаются не п ромбических, а квадратных ячейках (симметрия 4-т). И наобо­рот, разнообразные мотивы с симметрией 4-т порой располага­ются в ромбической ячейке с симметрией 2- т. К этому следует добавить, что ромбические ячейки в мансийской вышивке и би­сере настолько близки квадратам, поставленным на угол, что между ними очень часто трудно провести грань визуально. Таким образом, вторая особенность сложных сетчатых .мансийских орна­ментов может быть объяснима лишь с учетом происхождения сетчатых узоров из квадратной сетки, расположенной таким об­разом, что в основе фигуры оказывается прямой угол.

Небольшую группу среди мансийских вышитых орнаментов заняли узоры, возникшие вследствие вертикально разросшихся бордюров из птиц н деревьев. Аналогичные процессы были опи-• саны н в южнохантыйской вышивке (рис. 14, 7).

§ 5. Сравнительный анализ

При сравнении хантыйских и мансийских непрерывных бор-|дюров обнаруживаются следующие закономерности. Во-первых, вес основополагающие мотивы традиционных групп, исключая модернизм девятой, хорошо знакомы исполнительницам узоров у обоих народов (рис. 7, 2, 6, 19, 26, 47, 59, 75, 100, 123). Это позволяет вести речь об устойчивой обско-угорской общности не­прерывных бордюров.

Во-вторых, в пределах этой общности заметна особая бли-.зость орнаментальных культур северных хантов и северных ман­ен. Ее черты касаются собственно мотивов: один из вариантов узора «ветка ^ березы» —«рога оленя» (1.1.1.4.2) хорошо пред­ставлен у северных групп, по не прослеживается у восточных хан­тов. Подобная же ситуация —в путях изменения базовых орна­ментальных форм: большую роль на севере обско-угорской тер-

ритории играет упрощение мотива (1.1.1.4.1, 1.1.1.6.1, 1.1.1.8.1), в то время как для восточных хантов характерно прежде всего усложнение. Таков же расклад предметных и технических форм реализации узоров: для северных групп хаптов и манси это главным образом меховая мозаика на женской одежде и утвари, а у восточных хантов на первом месте стоит выскабливание, ап­пликация и раскраска берестяной утвари.

В-третьих, в области непрерывных бордюров весьма ощути­мо и своеобразие мансийского этноса. Им выработано гораздо меньше новационных форм орнаментов, при этом часть из них осознается самими исполнительницами как результат заимство­вания у хантов. Пик развития находится у манси на III разряд, мотивы которого сочетают в себе зигзаговую и прямоугольную композиционные структуры и где наиболее заметна роль.крючко­образного элемента (1.1.1.6—7). Мансийские образцы II! разря­да значительно уступают по сложности хантыйским вариантам II и IV разрядов, на которые приходится творческий взлет у послед­них. И, наконец, в мансийских орнаментах заметную роль игра­ет прямоугольная структура соединения элементов в мотиве. Это нашло выражение в репрезентативности «сухариков» и в том, что эволюция мотивов III разряда шла в сторону усиления прямо-угольности в орнаментальной структуре. Пожалуй, наиболее на­глядно это своеобразие оттеняют черемуховые перегородки на берестяных изделиях: у манси здесь вырезались «сухарики», а у хантов —ряд из треугольников. Таким образом, общая обско-угорская основа непрерывных бордюров не получила у манси столь сильного развития и не стала базой для создания сверх­сложных мозаичных орнаментов, как у хантов, В эволюционных формах орнаментов здесь гораздо отчетливее проступает не зиг-загово-треугольная, а прямоугольная композиционная основа.