Глава 19. Невыдуманные истории. Брюки и ботинки

И вот, как мне показалось, я стал безупречен и чист во всех своих намерениях. И нет более желаний. Хочу делать всем добро. Забочусь только о других, а не о себе, как мне кажется.

Была у меня знакомая – одинокий, бездетный человек. А что нужно женщине в этой ситуации? Ребенок. И с чистыми, возвышенными намерениями (по моим ощущениям) я иду к ней зачинать ребенка. Мне лично вроде бы ничего не надо. Думаю только о ней, о том, как с максимальным качеством сделать дело.

В тот период Сила запретила мне все виды сексуальной активности – даже во время отправления естественных надобностей не было позволено касаться своего органа, – разрешено использовать секс только с целью продолжения жизни во Вселенной. Энергия и желание накапливались…

В состоянии «высокой энергии», в измененном состоянии сознания, в котором я находился, все является знаком, символом, приметой, которая реализуется. То, каким будет этот ребенок, зависит от моей одежды – такова заданная проекция (одежда проецируется на ребенка), такова созданная мною, необщепринятая примета , то есть необщепринятая интерпретация смысла моей одежды и ее связи с событиями в мире. (Общепринятые приметы – это, например, примета, связанная с черной кошкой, или какие‑то другие, подобные ей). И те и другие приметы, обладают энергией и, когда в них верят, сбываются. Библейский принцип: «Верь – и будет по вере» – все тот же принцип реализации приметы, контролируемой навязчивой идеи, самовнушения, или намерения. Таково было мое необычное, ненормальное состояние.

Итак, ребенок проецируется на мою одежду. От ее качества зависит качество будущего дитяти. И эта мною самим созданная примета задает где‑то «там» новое описание создаваемой структуры – еще нерожденного ребенка.

В моей одежде для гармонии не хватает приличных брюк и ботинок, все остальное в порядке. И я спешу в магазин – Сила припирает. Брюк навалом, да все не те. Бегу в другой магазин, до закрытия остается мало времени. Так, у этих ремешок «веселый», значит, и ребенок будет веселый; но они не гармонируют с остальной одеждой. А эти какие‑то пасмурные – не хочу пускать в жизнь невеселого ребенка. Все не то… Магазин закрывается, с ботинками уже не успеваю. Ну что ж, все невозможно сделать идеально. В данный момент сделать лучшее – значит достать только брюки. Будет другая ситуация – будет и другое наилучшее действие. Принимаю положение вещей таким, какое оно есть. Делаю лучшее, как бы и не делая лучшего.

Ну, будут у ребенка больные ножки (так как ботинки у меня плохонькие). Ничего, выдюжит. Значит, такова его судьба, такова гармония данного момента и данной ситуации. Таково лучшее на сейчас. В данной ситуации я не видел шансов сделать лучше.

Магазины закрыты. А брюки мне жизненно необходимы. Сила внутри меня клокочет, напирает и не дает выбора. Ищу варианты. Внутренние темпы очень быстры. Бегу по улице. Весь мир живой. Спешу, времени в обрез.

«Светофорчик, машиночка, пропустите меня, пожалуйста, спешу очень», – прошу я мысленно. И машины останавливаются, светофор вовремя переключается, я не жду на перекрестке. Все мысли, реализуются.

Мир разговаривает с нами, только вот не слышим мы его. Мир, окружающий нас, – магический мир, только мы не знаем этого…

Внутри все клокочет. Позвонил Карине, спросил, есть ли дежурные магазины, где можно купить брюки. Мне кажется, что я говорю очень медленно, но воспринимается все как быстрый, нервный разговор. Ничего лишнего в диалоге, только необходимые любезности – и тут же к делу. Нельзя терять ни секунды, позади давление силы смерти (Или силы жизни? Ведь речь идет о зачатии ребенка. Сила смерти в максимальном своем проявлении – это та же сила жизни. Ведь близость смерти активизирует жизнь – энергию выживания.)

– Таких магазинов нет, – слышу я в телефонной трубке ответ Карины.

Иду по улице. В мыслях только: «Брюки, брюки…» Любой ценой нужно достать брюки. Точнее сказать, уже нет цены. Чудовищное давление Силы. Нет никаких норм, функционирую как ребенок: «Хочу игрушку, и все тут!» Только вместо игрушки – брюки, и в распоряжении огромная сила взрослого тела, находящегося в энергии смертельной агонии.

Вижу брюки за стеклом на витрине. «Достань их, прикоснись к ним, а то умрешь», – говорит мне без слов Сила, действуя как практически неконтролируемая программа навязчивой идеи. Но такая же реальная смерть – от осколков стекла, к тому же может застрелить полиция. В общем, выбора нет, терять нечего.

Я готов разбить витрину. Чудовищным усилием обретаю контроль над этой навязчивой идеей, в последний момент найдя психический переключатель, – успеваю переключиться на концентрацию на мысли: «А может, у себя дома я смогу найти брюки?» В состоянии «высокой энергии» любая возникшая мысль является приказом, не подлежащим обсуждению, и неотвратимо реализуется. То есть человек реализует программы, заданные внутренним диалогом, а, следовательно, им надо научиться сознательно управлять. Не успей я вовремя переключить диалог, то была бы разбита витрина, разрушилось бы мое тело под осколками стекла, и этих записок не было бы.

Еду домой в подземке. Вспоминаю, что дома только старые спортивные брюки. Ничего, пусть ребенок будет «старым» спортсменом. Внутреннее возбуждение спадает, после громадного напряжения стал пустой.

Напротив меня сидит какая‑то агрессивная, с моей точки зрения, группа людей. Мелькнула мысль: как же с ними драться, если возникнет конфликтная ситуация, ведь сил почти нет. И тут я вспомнил: брюки! Я буду драться, буду кататься по полу, извиваться как угодно, буду хватать их за ноги и снимать с них брюки. Мне нужны брюки!! То же чувство, что и перед витриной: нет границ; позади смерть – терять нечего. Буду вести бой как сумасшедший. И только вспомнив о ситуации, я снова наполнился силой и энергией, сопутствующими ей.

Но если бы инцидент произошел (его, к счастью, не было), то никто бы и не догадался о внутреннем алгоритме моей техники, увидев со стороны только почти обычную драку.

Приехал домой. Начал наговаривать свои ощущения на магнитофон, проводить самоанализ и самоосознание. И вдруг понял, что не было в моем желании зачать ребенка чистоты и возвышенности. Что силой, двигавшей меня, силой смерти (или силой жизни) было обычное, «низменное» желание совершить половой акт, освободиться от громадного давления сексуальной энергии – энергии жизни, энергии выживания, так как у меня длительное время не было сексуальных контактов. И мне только казалось, что я божественно чист в своих намерениях. Нам всем вообще многое лишь кажется. Мы обманываем себя, хотим быть чистыми и хорошими, часто не желая признаться себе в правде своих желаний. Глубинный запрос может не осознаваться.

А единственная энергия, которой обладает человек, – его сексуальная энергия, энергия продолжения жизни. Важно уметь сознательно выбирать направление, вектор действия этой энергии, силы. В моем случае таким вектором было «Брюки!».

Одной из причин из‑за которых я «влез» в измененные состояния восприятия явилось то, что я накопил достаточно сексуального желания, сексуальной энергии (плюс освобождение от всех привязанностей, формирование навязчивой идеи и ряд других факторов, о которых я уже упоминал). Йоги, аскеты, монахи достигали необычных состояний способностей, видели суть вещей по схожим причинам, в частности из‑за ограниченности сексуальных отправлений – они «не прелюбодействовали». «Чтобы «видеть» маг должен быть скрягой в трате сексуальной энергии», – отметил Кастанеда. Мы все функционируем на сексуальном топливе.

А как же ботинки?

Так вот, купил я однажды новые дорогие туфли. С любовью их выбирал – очень они мне нравились. И в этот же день позвонила Карина – предложила провести показательные выступления по рукопашному бою на открытии нового спортивного центра в Берлине. Собрал я быстро бойцов из своего спортклуба, прибыли на место. Провели шоу – для меня дело привычное, а вот один из моих учеников – Николай – первый раз перед публикой выступал. Разволновался он и закурил – одну за другой. Стали разъезжаться. Я и Коля едем в одной машине. Меня подвезли поближе к станции подземки моей линии – до дома пара остановок. Он же дальше поедет. Выхожу я из машины, но дверь не закрываю. Говорю ученику:

– Видишь эти ботинки? Они новые, дорогие.

– Вижу, – отвечает он.

Снимаю я их и ставлю на тротуар.

– Так вот. Нет больше для меня этих ботинок. Выбросил я их сейчас. – Он недоумевая смотрит на меня. Я продолжаю: – И точно так же ты должен бросить курить – сразу, не размышляя, безжалостно. Понял? – Я пошел в одних носках по грязной улице под удивленные взгляды прохожих.

Пришел домой, помыл ноги. Минут через двадцать звонок в дверь. На пороге Николай с моими туфлями. Я смотрю на него пристально и говорю:

– Этих ботинок для меня больше нет, я же тебе уже сказал, – и закрыл дверь.

Выхожу утром из квартиры – в старых кроссовках – вижу, а на коврике стоит моя обновка: Коля вчера оставил. Взял я туфли и, проходя мимо мусорного контейнера, выбросил, точно какой‑то пустой пакет из‑под молока, между делом – новые, дорогие, с любовью выбранные… Нет их больше для меня, как будто никогда и не было.

Маг может долго раздумывать и сомневаться – когда же решение принято, то он уже не меняет его. Любое решение – даже умереть…

Вот такая шизофрения.