О школе, как мастерской, в ее четверичном делении, соответствующем степеням возраста и развития учащихся

1) Ремесленники и механики назначают для своих учеников известное время, в течение которого должен быть непременно пройден весь курс обучения искусству (в два, три, или более, до семи лет, смотря по трудности или разнообразию искусства), после чего каждый, изучивший всё относящееся до известного искусства, делается из ученика подмастерьем, а через несколько времени — и мастером.^[1] То же должно совершиться и в школьном преподавании; именно, чтобы для искусств, наук и языков были установлены известные периоды, дабы в течение известного числа лет было пройдено всё, что входит в круг образования,^[2] и чтобы из этих образовательных мастерских гуманности выходили истинно образованные, истинно нравственные и истинно благочестивые люди.

2) Для достижения этой цели, я требую для упражнения умов всего юношеского возраста (так как при этом следует изучить не одно искусство, но всю совокупность свободных искусств^[3], со всеми науками и некоторыми языками), начиная от детства и до начала возмужания, — следовательно, до 24-го года, с разделением этого промежутка времени на известные отделы. Сама природа дает указание для этого разделения. Наблюдение показывает, что человеческое тело растет приблизительно до 25-го года жизни, не далее; потом оно начинает увеличиваться в силе. На этот медленный рост (тело самых больших животных, имея гораздо больший объем, достигает своей полной величины в течение нескольких месяцев, или, по крайней мере, в один или два года) следует смотреть — как на назначенный самой природой для человеческого организма — для того, чтобы человек располагал большим временем для приготовления себя к деятельности в жизни.

3) Итак, разделим годы восходящего возраста жизни, на четыре отдельные ступени: раннее детство, отроческий возраст, начинающийся юношеский возраст и зрелый юношеский возраст^[4], и для каждой ступени назначим шесть лет и особенную школу, причем школами будут служить:

I. для младенчества — лоно матери;

II. для отрочества — народная школа, или школа родного языка;

III. для юношества начин. — латинская школа, или гимназия;

IV. для юношества зрелого — академия^[5] и путешествие.

Школа матери должна находиться в каждом доме; народная школа — в каждой общине, в каждом селении, в каждом городе; гимназия — в каждом сколько-нибудь большом городе; университет — в каждой стране, или во всякой большой провинции.

4) Однако мы не желаем, чтоб в этих, хотя и различных, школах, преподавалось различное, — но всюду — одно и то же, только различным образом; именно, — всё то, что в состоянии сделать человека истинно человеком, христианина — действительно христианином, ученого — подлинно ученым, — но соответственно ступени возраста и предшествующей, служащей поддержкой последующему развитию, подготовке. Ибо учебные предметы, по законам этой естественной методы, нельзя раздроблять, — напротив, все их следует проходить всегда одновременно, подобно тому, как дерево растет всегда всеми своими отдельными частями вместе, и как в нынешнем, так и в будущем, так и в сотом году, если оно так долго просуществует.

5) Но различие преподавания будет троякое: I. Во-первых, что в низших школах будет преподаваться в более общем виде и в очерках, то в высших будет излагаться специальнее и подробнее; так же как дерево, которое с каждым годом пускает более сучьев и ветвей, дает им более окрепнуть и приносить больше плодов.

6. II. Во-вторых: в материнской школе упражняются преимущественно внешние чувства, дабы они привыкли останавливаться надлежащим образом на предметах и узнавать их; в народной школе должны быть упражняемы преимущественно внутренние чувства, воображение и память, вместе с деятельными органами познания — рукой и языком, — посредством чтения, письма, рисования, пения, счисления, измерения, взвешивания — и закрепления всего этого в памяти. В гимназии, на основании уже воспринятого чувствами материала, преимущественно будут образоваться рассудок и суждение, посредством диалектики, грамматики, риторики и других реальных наук и искусств, преподаваемых с целью ознакомления как с самыми явлениями, так и с причинами их. Университет образует преимущественно то, что действует определяющим образом на волю^[6], и достигает этого посредством факультетов, представляющих всё в гармонии (всё беспорядочное приводящих к гармонии), причем богословие образует сердечное настроение,философия — рассудок, медицина раскрывает жизненные отправления тела, аправоведение изъясняет внешние блага.

7) И это истинная метода образования умов, чтобы прежде всего самые предметыбыли представляемы внешним чувствам, дабы последние наблюдали вещи непосредственно; потом, чтобы возбужденные внутренние чувства, запечатлевшие в себе, чрез внешнее ощущение, представления о вещах, навыкали снова выражать и представлять их пред собою, и при этом — как внутренне, в себе, чрез воспоминание, так и наружно, вне себя, посредством руки и языка. После этого выступает ум, который, посредством тщательного разбора, сравнивает всё между собой и взвешивает одно относительно другого, чтоб научиться основательно познавать основы всех вещей, из чего образуются истинное понимание вещей и суждение о них. Наконец, воля (средоточие человека и руководительница всех его поступков) приучается распростирать в законных пределах на всё свое господство. Желание — образовать волю прежде понимания вещей (равно как — образовать рассудок прежде представления, а последнее прежде чувств) есть потерянный труд. Однако, это делают те, которые научают мальчиков логике, пиитике, риторике и ифике прежде сообщения им познаний из области вещественного и чувственного мира; они поступают подобно тому, кто захотел бы научить танцеванию двухлетнего ребенка, только что пробующего дрожащей ногой сделать шаг. Для нас несомненно то положение, что повсюду мы должны следовать руководству природы; а так как природа обнаруживает свои силы одну после другой, то необходимо внимательно наблюдать, как эти силы постепенно развиваются.

8) Наконец, III-е различие заключается в том, что низшие ступени — материнская и народная школы — образуют всё юношество, обоего пола, между тем как латинская школа образует преимущественно юношей, стремление которых направлено далее занятия ремеслами; а университет вырабатывает будущих учителей и руководителей других, дабы никогда не было недостатка в способных людях, управляющих церковью, школою и общественными делами.

9) Эти четыре рода школы некто не без основания сравнил с четырьмя временами года. Материнская школа соответствует приятной весне, украшенной зародышами и почками, с разнообразным ароматом. Школа родного языка изображает место, представляющее богатую жатву, изобилующее плодами. Гимназия уподобляется осени, собирающей созревшие плоды на полях, в садах и виноградниках — и складывающей их в житницы духа. Наконец, университет есть изображение зимы, приготовляющей собранные на жатве плоды для различного употребления в течение остальной жизни.

10) Можно было бы также сравнить этот способ тщательного образования юношества с садоводством. Маленькие, шестилетние дети, хорошо воспитанные отцовскими и материнскими попечениями, представляются имеющими сходство с теми деревцами, которые осторожно посажены, хорошо закрепились в земле корнями и начинают уже распростирать свои веточки. Двенадцатилетние дети похожи на обросшее ветвями деревцо, распускающее молодую листву; то, что в них заключается, — правда, еще недостаточно заметно, но не замедлит проявиться. Восемнадцатилетние юноши, уже посвященные в знание языков и искусств, подобны деревам, стоящим в полном цвету, доставляющим приятный вид зрению и приятный аромат обонянию, сердцу же представляющим в перспективе верные плоды. Наконец, молодые люди лет двадцати четырех или двадцати пяти, достигшие путем академических занятий окончания своего образования, изображают дерево, вполне покрытое плодами, для которых наступило время быть сорванными и употребленными для различных надобностей.

Далее это будет изложено подробнее.

 

ГЛАВА XXVIII

Идея материнской школы

1) Главные ветви, которые дерево некогда будет иметь, оно уже в первые годы своего существования выпускает из ствола, так что впоследствии потребно только разрастание этих ветвей. Следовательно, и мы всё то, чем хотим снабдить человека на всю его жизнь, должны посадить в него уже в первой школе. Что это возможно, откроется далее, когда мы пересмотрим различные роды познаваемого. Укажем на это кратко, ограничив всё двадцатью пунктами.

2) I. Так называемая метафизика вполне здесь берет начало; ибо сначала маленьким детям всё представляется в общей, слитной совокупности, — потом они замечают, что существует нечто, что они видят, слышат, вкушают, осязают, однако, не различая еще отдельных явлений, пока, наконец, не обнаружится способность различения. Итак, они начинают понимать общие понятия: нечто, ничто; есть, нет;так, иначе; где, когда и т. п., схоже, несхоже и т. п., — вообще основные понятия метафизической науки.

3) II. В области физики^[1] дитя, в этом шестилетнем промежутке времени, может достигнуть ознакомления с тем, что такое вода, земля, воздух, огонь, дождь, снег, лед, камень, железо, дерево, растение, птица, рыба и т. п. Также может оно научиться названиям и употреблению членов своего тела, по крайней мере наружных. Всё это в детском возрасте изучается легко, а между тем это уже начатки науки о природе.

4) III. Когда дитя начинает определять и называть свет, мрак, тень, главныецвета, — белый, черный, красный и пр., — находить их различия, то оно получает начало познаний в оптике.

5) IV. Началом в астрономии будет служить для дитяти знание того, что называют небом, солнцем, луной, звездами, и когда оно заметит, что они ежедневно восходят и заходят.

6) V. Введение в географию будет иметь место, когда дети научатся понимать — что такое гора, долина, нива, река, селение, местечко, город, смотря по условиям места, в котором они воспитываются.

7) VI. Основание для хронологии полагается, когда дитя понимает, что называют — часом, днем, неделей, годом и проч., зимою, летом и проч., — наконец, выражения:вчера, третьего дня, завтра, послезавтра и т. п.

8) VII. Начало в истории будет сделано, когда они будут в состоянии припомнить и рассказать: что недавно случилось, как поступил тот или другой при том или другом случае; только всё это должно быть в детской сфере и рассказано по-детски.

9) VIII. Арифметика пустит свои первые корни, когда дитя поймет, что называется многим и немногим, — когда оно может сосчитать до десяти, когда оно заметит, что три более двух, и что один, приложенный к трем, составит четыре, и т. п.

10) IX. Дети будут обладать основаниями геометрии, когда узнают, что называютбольшим и малым, длинным и коротким, широким и узким, толстым и тонким, — а также — что такое линия, крест, круг и проч., и когда они увидят, как меряют то или другое посредством пяди, локтя или сажени и т. п.

11) X. Также и для статики может быть положено начало, когда дети увидят, как взвешивают вещи посредством весов, или когда они сами научатся определять рукой — тяжка или легка вещь.

12) XI. Было бы положено основание и для механических работ, если бы детям поручали всегда что-нибудь делать, дав надлежащее для этого указание: напр., отнести вещь в то или другое место, так или иначе что-нибудь упорядочить, выстроить или разрушить, связать или развязать, — чем дети этого возраста охотно занимаются. Так как из этих работ ничего бы не вышло, если бы, при воспроизведении известных искусно приготовленных вещей, не принимались в соображение силы находчивой головы, то эти силы нужно не только не задерживать, но, напротив, возбуждать и искусно направлять.

13) XII. Диалектическое искусство мыслительной способности также проявляется и пускает свои ростки, когда дитя замечает, что разговоры ведутся посредством вопросов и ответов, и когда оно приучится и само что-нибудь спрашивать и на спрошенное отвечать. Следует только наставлять дитя спрашивать с толком и на спрошенное правильно отвечать, дабы оно привыкало останавливаться мыслью на спрошенном предмете, а не развлекаться при этом.

14) XIII. Детская грамматика будет заключаться в том, чтобы дети правильно говорили на родном языке, т. е. чтобы они явственно и отчетливо произносили звуки, слоги и слова.

15) XIV. Начала в риторике будут положены тогда, когда дети начнут подражать встречающимся в домашнем обиходе переносным выражениям, тропам и фигурам, — в частности, приличной жестикуляции между говорящими, с соответствующей содержанию речи интонацией, причем спрашивающий повышает тон последних слов, отвечающий же понижает его, и тому подобное, — чему природа почти сама собою научает и что посредством искусного наставления, при случающихся иногда ошибках, легко может быть исправлено.

16) XV. Предвкушение стихотворного искусства будет дано, когда дети уже в самом раннем возрасте выучивают несколько стишков, преимущественно нравственного содержания, будут ли эти стишки, — смотря по особенностям каждого языка, — ритмические или метрические.^[2]

17) XVI. Первые начала в музыке будут заключаться в том, что дитя научится пению более легких псалмов и духовных песнопений, что может найти место при ежедневной домашней молитве.

18) XVII. Некоторые начатки учения о домоводстве будут даны, когда дитя запомнит имена лиц, из которых состоит семейство, — следовательно узнает, кто называется отцом, матерью, служанкой, прислугой, рабочим и проч.; также названия частей дома: сени, кухня, спальня и проч., и домашних принадлежностей: стол, ложка,нож, метла и проч.

19) XVIII. Из политики труднее сообщить начальные понятия ребенку, так как в этом возрасте рассудок едва переступает за пределы дома; но возможно и это сделать, если они замечают, что некоторые лица, заседающие в городском управлении, называются советниками, — из них, в частности, — один называетсябургомистром, другой городским судьей, третий нотариусом и проч.

20) XIX. Но учение о нравственности (ифика) должно получить здесь в особенности прочное основание, если мы желаем, чтобы в хорошо воспитанном юношестве добродетели были как бы прирожденны. Например:

1) Умеренность. Дитя должно наблюдать меру для своего желудка и не позволять себе есть больше, чем сколько необходимо для утоления голода и жажды.

2) Опрятность, которую следует заботливо соблюдать за обедом, в одежде, в куклах и в игрушках.

3) Почтительность, которую дитя должно оказывать к старшим.

4) Послушание — при выполнении приказаний или запрещений должно быть скоро и точно.

5) Правдивость — должна господствовать во всех словах, и ребенку никогда не должно быть дозволяемо мать или отца обманывать, ни в шутку, ни серьезно; ибо шутка относительно чего-либо нехорошего может, в конце концов, переродиться в серьезные проступки.

6) Справедливости научаются дети, когда они не прикасаются, не берут себе, не удерживают и не скрывают чужой собственности; когда они никому не делают никакой неприятности, никому не завидуют и проч.

7) Особенно же дети должны научаться любви, чтоб они возможно скорее приучались со всеми делиться всем, и как только кто-нибудь, побуждаемый нуждой, обратится к ним, чтоб они помогали нуждающемуся даже по собственному побуждению. Ибо это есть та христианская любовь, которая прежде всего представляется нам духом христовым, и воспламенять к которой сердца, в этом холодном эгоизме мира, должно быть особенно в интересах церкви.

8) Маленькие дети должны быть также приучаемы к работе и постояннымзанятиям, будут ли это занятия серьезные или просто игра, — чтоб они не знали, что значит испытывать скуку.

9) Не мешает им также приучаться — не всегда болтать и выказывать всё, что ни взбредет на ум, — но порою благоразумно молчать, когда того потребуют обстоятельства, — именно, когда говорят другие, когда присутствует уважаемое лицо, или когда самая обстановка требует молчания.

10) В особенности же, в этом первом возрасте, дети должны быть приучаемы ктерпению, которое необходимо для всей жизни; дабы были искореняемы страсти, прежде чем они пробьются наружу и глубоко пустят корни, и дабы дети приучались руководить себя разумом, а не минутным стремлением, — подавлять гнев, не давать ему простора и т. д.

11) Услужливость и готовность служить другим представляют лучшее украшение юношества, пригодное на всю жизнь. Поэтому, следует приучать детей к этим качествам уже в течение первого шестилетнего периода их жизни, дабы они были способны при каждом случае пожертвовать собой для блага других и помочь другим.

12) Сюда же следует присоединить общественную благопристойность, — чтоб дети ничего не делали неуклюже или неловко, но всё с приличной скромностью. Сюда принадлежат формы общественного обхождения, приветствие и ответ на поклон, соблюдение вежливости, выражение признательности после полученного благодеяния, с приличным поклоном, целованием руки и тому подобное.

21) XX. Наконец, в изучении религии и благочестия шестилетние дети могут быть доведены до того, что будут помнить главные отрывки из катехизиса, основы христианского вероучения, насколько в детском возрасте можно будет его понять и насколько дети будут иметь возможности прилагать его на практике; именно, чтоб, исполненные чувства божественного величия, дети повсюду и всегда приучались видеть бога и, боясь его, как справедливого мстителя всякого зла, не допускали ничего дурного; чтобы с другой стороны, любя его, как всеблагого воздаятеля добра, почитая, призывая, славословя его и ожидая от него милосердия в жизни и за гробом, — не опускали случая делать всё хорошее, что, насколько им известно, должно понравиться богу, — и таким образом жили бы пред очами бога и приучались бы (говоря словами Писания) «ходить с богом».

22) Таким образом, о детях христиан можно будет сказать то же, что говорит евангелист о Христе, что он «преуспевал в премудрости и возрасте, в любви у бога и у человеков» (Лука II, 52).

23) Пусть это и будет границами и задачами материнской школы; изъяснить обстоятельнее всё изложенное, раскрыть всё посредством таблиц, с обозначением, что и сколько могло бы быть пройдено в отдельные годы, месяцы и дни (как это я рекомендую для народной школы и для гимназий), я не считаю здесь возможным, — по двум причинам: во-первых, невозможно, чтобы родители в их домашних распоряжениях могли столь же тщательно соблюсти порядок, как это бывает в общественной школе, где больше ничего не делается, как обучается юношество. Во-вторых, рассудок и понятливость в детях проявляются крайне неравномерно, — у одного раньше, у другого позже; некоторые двухлетки говорят уже очень хорошо и ко всему проворны; другие едва на пятом сравниваются с ними. Итак, в особенности это первое образование, на этой первой ступени возраста, необходимо предоставить благоразумию родителей.

24) Но здесь может быть полезна двоякая мера. Во-первых, пусть будет составлена руководящая книжка (libellus monitorius), которая напоминала бы родителям и няням выполнение их обязанностей. В кратких очерках, здесь должно быть описано всё, к чему дети должны быть воспитаны, при каком случае следует приниматься за то или другое, и какими средствами и по каким правилам следует вселять в них привычки относительно речи и действий. Книгу такого рода (под названием: Руководитель для материнской школы^[3] я предполагаю написать сам.

25) Другое, что с пользой послужило бы для упражнений в этой материнской школе, это — книга с картинами (libellus imaginus), которую следовало бы непосредственно дать в руки самим детям. Ибо, так как здесь должны быть преимущественно упражняемы чувства, чтобы вызывать впечатления о встречающихся вещах, — между же чувствами преимущественно выдается зрение, то мы сделаем дело, если соединим в книге наглядный материал из физики, оптики,астрономии, геометрии, и если всё это расположим в порядке познаваемого, что я выше начертал. Ибо здесь могут быть нарисованы: гора, долина, дерево, птица, рыба,лошадь, бык, овца, люди различного возраста и разнообразной наружности; равно изображены свет и потемки, небо с солнцем, луною, звездами и облаками, — главныецвета; далее — принадлежности домашнего хозяйства и инструментыремесленников, горшки, блюда, кружки, молотки, щипцы и проч.; не менее возможны изображения должностей: король со скипетром в короне, солдат с вооружением,крестьянин с сохой, возчик с телегой, почта в полном ходу. А сверху каждой картины должно быть написано, что на ней изображено: лошадь, бык, собака, дерево и проч.

26) Книгой такого рода можно пользоваться трояким образом: 1) как пособием для запечатления вещей во внешних чувствах, о чем уже сказано; 2) как средством для привлечения слабых голов — искать в книге вещей, которые им нравятся; 3) для наиболее легкого научения чтению печатного. Так как над изображениями предметов написаны и названия их, то это легко положит начало чтению.

ГЛАВА XXIX