Пятый месяц по календарю Мира Людей, год 380 2 страница

Чтобы направить всего себя в сердце моего друга.

— Юд...зио!!!

Я с криком махнул мечом в тот миг, когда закончился навык.

Удар изо всех моих сил. Отражён. Взмах Юдзио. Отражён с помощью основания меча. Наши ноги стояли на месте, пока мы продолжали махать мечами на максимально короткой дистанции. Бой на мечах создавал продолжительный поток ударов и искр, заполняя пространство шумом и светом.

— О...ооо!!!

Рычал я.

— Се... яяяя!!!

Юдзио тоже закричал, впервые.

Быстрее. Больше скорости.

Юдзио аккомпанировал мне непрекращающимся, инстинктивным обменом атак, отбросив всякий стиль, навыки, тактику, но не пропуская ни единой атаки.

Я чувствовал, как при каждом соударении мечей на части разлеталась невидимая преграда.

Мои губы изобразили грубую улыбку, что я даже не заметил. Да, Юдзио и я дрались, нет, играли с мечами в такой бездумной манере, давным давно. Это происходило не на тренировочной площадке в Академии мастеров меча. Не во время путешествия к столице. Правильно, дело было на поляне и в лесу рядом с деревней Рулид... на самодельных деревянных мечах в качестве игрушек, на которых росло что-то похожее на шерсть... там мы упорно атаковали друг друга, называя это практикой боя на мечах, как и положено детям...

Могли ли Юдзио и я сделать что-то подобное после нашей встречи какую-то пару лет назад?

Неужели то, что сейчас разлеталось на части... было моими воспоминаниями?..

Гакиииин! Прогремел сильный металлический грохот, вырвав меня из сиюминутного транса.

Попав в удачный угол, чёрный меч и Синяя роза подавили мощь друг друга и стихли, вновь перекрестившись.

— ...Юдзио?..

В ответ на шёпот, что сорвался с моих губ...

...губы Юдзио ответили с едва уловимым движением.

Я не мог расслышать его голос, но я понимал. Рыцарь Всецелого с зелёными глазами пробормотал моё имя.

Его белый, гладкий лоб рассёкся отчётливыми морщинами. Его зубы в недрах едва открытого рта крепко сцепились, крупинки слабого света промелькнули в этих глазах, утопших во тьме.

Эти глаза пересеклись со взглядом Рыцаря Алисы, стоявшей у стены позади меня.

Его губы вновь дрогнули, беззвучно выкрикнув имя Алисы.

— Юдзио... теперь ты вспомнил, Юдзио?!

Ошарашенно прокричал я. Мой меч растерял импульс, и меня, не способного выдержать давление Синей розы, оттеснило назад.

Должно быть, я оставил кучу брешей в защите, пока пытался восстановить равновесие и не упасть, и моя стойка пришла в полную негодность. Но Юдзио стоял неподвижно, остановив меч в воздухе и не преследуя меня.

Когда я наконец остановился, отступив к Алисе, то сделал глубокий вдох и как можно громче назвал имя моего близкого друга.

— Юдзио!!!

Рыцарь оторопело вздрогнул и медленно поднял лицо, которое до этого было опущено.

Его цвет лица оставался неизменно бледным, но теперь в нём определённо присутствовало что-то, что можно расценить как эмоции. Смятение, беспокойство, сожаление и тоска... слабая улыбка, словно множественность эмоций, застывших на картине, заставила слегка пошатнуться толстый кусок льда.

— ...Кирито.

Спустя короткую паузу.

— Алиса...

В этот раз мои уши не могли врать. Голос Юдзио взывал к нашим именам.

Он достиг его. Мой меч достиг его сердца.

— Юдзио...

Я позвал снова, и цвет его губ, сложившихся в улыбку, стал насыщеннее.

Он прокрутил Синюю розу в правой руке, направив лезвие вниз. Опустив руку, он вогнал кончик меча в мраморный пол. Голубовато-белое лезвие, окутанное слабым туманом, ушло где-то на два сантиметра в пол с отчётливым звоном.

Приняв это за знак к окончания боя, я тоже опустил свой меч. Выдохнув воздух, застрявший у меня в горле, я сделал шаг вперёд правой ногой.

Однако.

В следующий миг произошла цепочка непредвиденных событий.

— Кирито!

Это Алиса проскрипела моё имя позади меня. Я не знал, когда это она подошла так близко, но она обвила левую руку вокруг меня и приподняла моё тело.

В тот же самый момент со рта Юдзио слетели новые слова.

— Release recollection.

Это заклинание.

Истинная суть мощнейшей боевой техники Underworld`а, «Искусство полного контроля вооружения», которое могло пробудить память оружия и раскрыть его паранормальную мощь — высвобождение его памяти.

Синяя роза испускала ослепительные вспышки синего и белого света.

Я не мог ни уклониться, ни защититься. Абсолютный холод, распространившийся от меча как от эпицентра, мгновенно заключил всю залу в лёд. Проход к лестнице в углу этажа и подъёмный диск, который мог подняться на сотый этаж, оказались покрыты толстым льдом, как и Алиса со мной по грудь, будучи полностью лишённые возможности двигаться. Если бы Алиса не подняла меня, моя голова оказалась бы также проглочена льдом.

Мы столкнулись с Командующим Рыцарей Всецелого Беркули Синтез Один, застывшего по шею в огромной ванной на девяносто пятом этаже собора.

Я не видел искусство «Высвобождения памяти» Юдзио после того, как оно настолько быстро заморозило ванную с горячей водой, которую можно спутать с бассейном из-за размеров, что даже сильнейший и старейший рыцарь не смог уйти из ловушки. Но здесь, на девяносто девятом этаже, совершенно не было воды, которую можно заморозить. Я ещё мог понять, если бы вокруг витало множество криогенных элементов, но откуда взялся весь этот лёд?

Нет, не этому мне следует удивляться.

Зачем Юдзио сделал это? Он должен был вернуть свою память, тогда почему он сковал Алису и меня льдом?

Терпя холод, проходящий сквозь всё моё тело, я отчаянно заговорил.

— Юдзио... почему...

Медленно поднявшись где-то в пятнадцати метрах от меня, Юдзио коротко прошептал с меланхоличной улыбкой.

— ...Прости, Кирито... и Алиса. Прошу, не идите за мной...

И молодой человек, который являлся моим ближайшим другом и другом детства Алисы, вытащил Синюю розу из пола и направился к подъёмному диску в центре залы.

Мраморный диск был плотно покрыт льдом, как лестница вниз и мы, но он начал подниматься, раскалывая лёд по мере продвижения, когда рыцарь сверху слегка ткнул его кончиком меча.

Губы Юдзио изобразили улыбку, явно подавляющую множество побуждений и не исчезнувшую вплоть до того момента, когда его поглотило отверстие в потолке.

— ...Юд...зио!!!

Мой отчаянный крик утоп в глухом шуме, раздавшемся, когда подъёмный диск сровнялся с потолком.

Глава 2

Remove core protection.

Юдзио понимал последствия того, что он произнёс заклинание, никогда не слышанное им прежде и состоящее всего из трёх слов. Он понимал, что отворил дверь, какую открывать не следует.

Это произошло за час до столкновения с Кирито, которое он никогда не смог бы себе вообразить.

Доведя бой с командующим Рыцарями Всецелого Беркули с его ужасающей способностью «рассекать будущее» до тяжёлой ничьи и заморозив их обоих «Освобождением памяти» Голубой розы, Юдзио потерял сознание, и в таком виде его доставили на сотый этаж Центрального собора. Постарался мелкий, жутковатый человек, назвавший себя Главный старейшина Чуделкин.

Там Юдзио повстречал девушку с волосами и глазами из чистого серебра, по красоте превосходившую любого человека — первосвященника Администратора. Девушка заговорила с Юдзио, чьё сознание оставалось затуманенным.

— Ты словно цветок в горшке, лишённый как воды, так и всеобщей любви.

— Но я не такая. Я отдам всю свою любовь тебе.

— Тебе лишь нужно любить меня столь же сильно.

Слова девушки сковали его разум подобно священному искусству. Завороженный Юдзио произнёс те три волшебных слова, как от него потребовали.

Похоже, это было запрещённое искусство, распечатывающее дверь, что хранит истинные ценности человека... его память, мысли и душу.

С непорочной улыбкой Администратор обратила взор вовнутрь разума Юдзио, прощупала его и погрузила в него «нечто», что было холоднее даже льда.

И вновь его сознание растворилось.

Затем взор Юдзио прояснился, и он распахнул глаза на свет, словно кто-то далёкий вытащил его из тёмной ямы своим зовом.

А там — ослепительные искры и серебристое лезвие. И черноволосый юноша, схлестнувшийся с ним в яростной битве на мечах.

Юдзио всё понял в тот миг. Понял, что он, закованный в броню Рыцаря Всецелого, направлял меч на своего компаньона, которому доверял больше всего на свете, и на подругу детства, о ком пёкся больше всего на свете.

Даже тогда холодная игла, воткнутая в ядро его разума, не исчезла. Эта игла неотступно требовала, чтобы он зарубил врага перед собой, как требовал уважаемый первосвященник, и стесняла его мысли.

Невольно Юдзио активировал «Высвобождение памяти» Синей розы и сковал ту драгоценную для него пару во льду. Это всё, что он мог сделать для завершения битвы, борясь с иглой.

...Я поддался искушению Администратора и сломал то, что никогда не должно было быть сломанным.

...Но я ещё могу кое-что сделать... Что-то, что я должен.

— ...Прости, Кирито... и Алиса.

Приложив все силы, чтобы выдавить эти слова, Юдзио ступил на автоматический подъёмный диск. Чтобы возвратиться в комнату Администратора на сотом этаже собора.

Подъёмный диск издал лишь мёртвую тишину, пока лунный свет из гигантского окна блестел на броне и мече Юдзио в его правой руке, разбрасывая блики тусклого, белого свечения.

Навскидку было два часа после полуночи, двадцать пятый день пятого месяца.

Ещё три дня назад он бы видел десятый сон в своей кровати в дортуаре элитных стажёров. Он отдался бы глубинам дрёмы, снедаемый усталостью после ежедневных занятий в классе и тренировок, не имея возможности проснуться вплоть до утреннего колокола.

Если подумать, на двадцать второй день он пребывал в дисциплинарной комнате академии, а на двадцать третий — в темнице церкви; едва ли такое способствует здоровому сну. Несмотря на то, что он должен был достигнуть предела выносливости, сбежав из темницы и пройдя череду сражений на утро двадцать четвёртого, и то, что простая мысль об этом отдавала тяжестью в теле, ледяная игла, до сих пор воткнутая в его разум, пульсировала и настолько хорошо прогоняла дремоту, что он чуть ли не радовался ей.

Отдай всего себя уважаемому первосвященнику. Сражайся, чтобы защитить Церковь Аксиом.

Пульсирующая игла, каждый раз передающая приказы — похоже, точно так же, как фиолетовая призма во лбу Элдри — была строга, как стальной кнут, и сладка, как сладчайший мёд. Быть может, не вернуть уже ему своих чувств, если отведать сего мёда ещё раз.

Единственная причина, по которой он ещё сохранял себя, могла заключаться в том, что Кирито пробудил его своими криками во время их боя на мечах, в котором он не жалел сил.

И он смог вернуться в эту комнату без каких-либо серьёзных ранений только благодаря тому, что Алиса наблюдала за их боем, не вмешиваясь.

Мастерство Рыцаря Всецелого Алисы и её искусство полного контроля вооружения, которое могло превратить её священное орудие, Душистую оливу, в бурю из золотых цветов, всё ещё скрывал достаточно мощи, чтобы превзойти Юдзио в его нынешнем состоянии. Если бы Алиса извлекла меч и сражалась вместе с Кирито, вероятно, Юдзио бы зарубили, не дав времени вспомнить настоящего себя.

Он не понимал конкретной причины, почему Алиса, будучи рыцарем, решила противостоять Церкви Аксиом. Должно быть, подстрекательство Кирито возымело эффект, как он себе и представлял, пока поднимался по ступеням собора. Или же произошло нечто ещё более драматичное.

Правый глаз Алисы был замотан повязкой, которую, по-видимому, сделали из оторванного куска одежды Кирито. Вероятно, произошла та же самая вещь, как когда он направил свой меч на Умбела Зизекка в Академии мастеров меча. Её правый глаз разорвался, ознаменовав этим серьёзное преступление против церкви. Тот, кто придал решимости Алисе, которая выглядела полностью закрытой, когда арестовывала их в академии и встретила их вновь на восьмидесятом этаже, Надоблачном саду, был не Юдзио, а Кирито...

Но у меня нет права говорить об этом теперь.

В конце концов, я потерял себя в сладких речах Администратора и распахнул дверь в свой разум. Это был акт предательства по отношению к Кирито и Алисе. По отношению к Тейзе, Рони, Френике, Голгороссо-сэмпай и Солтерине-сэмпай, коменданту дортуара Азурике-сэнсэй, ремесленнику Садрэ-сан, всем на ферме Вольде, Селке, Гаритте-сан, и старосте Гасуфту из Рулид, и маленькому мудрецу из Великой библиотеки, Кардиналу.

Крепко сжимая рукоять меча в правой руке, Юдзио терпел ледяную пульсацию, что постепенно становилась всё сильнее.

Вряд ли осталось много времени, пока его истинное сознание при нём. Он должен был получить искупление за свои преступления, пока совсем не исчез.

Был только один выход.

Подняв лицо, Юдзио медленно осмотрелся вокруг.

Вероятно, у девяносто девятого и сотого этажей центры не совпадали, но подъёмный диск, занятый Юдзио, приостановился на южной стороне этажа. Звёзды заполняли всё небо, видимое сквозь стеклянное окно, что опоясывало комнату. Выстроенные в ряд столбы были украшены огромными декоративными мечами, поблёскивающими в свете луны и звёзд.

И...

Юдзио поднял глаза, будто кто-то позвал его.

Как и раньше, на белоснежном потолке, до которого было более десяти мэру, была запечатлена иллюстрированная история богов. Небольшие кристаллы сложили в мозаику, изображая богов, гигантских драконов и людей, что излучали непорочный свет.

...Меня позвал этот свет?..

Вот тогда Юдзио сосредоточился на одном из этих кристаллов.

В этот раз голос донёсся с иного направления. Он стремительно повернул туда лицо.

В центре широкой комнаты располагалась округлая кровать, явно превышавшая в диаметре десять мэру. Её внутреннее убранство никак нельзя было увидеть из-за штор, окружавших её со всех сторон. Но он слышал слабый голос, идущий сквозь тонкую, белоснежную ткань. Приторный отзвук казался то ли песней, то ли полушёпотом.

Это был голос Администратора, голос первосвященника.

Казалось, будто она готовила искусство, но не хватало порочной ритмики атакующего умения. Если это предназначалось для обычного ритуала, то могло оказаться хорошей возможностью.

Вложив Синюю розу в ножны, Юдзио положил меч на пол, затем снял серебристую броню, поломанную во время битвы с Кирито. Отстегнув перчатки, нательную броню и мантию, он оказался в прежнем туалете из рубахи и штанов и мягко коснулся своей груди, проверяя его наличие.

Он сделал шаг к шторам, потом ещё один.

С кровати неуверенными шагами сошла небольшая тень. В сопровождении неприятного смеха.

— Хохи, хохихи... Я думал, ты хорошо поработаешь, если еле-еле продержишься пять или десять минут, но подумать только, ты вернулся живыыым. Похоже, я тут заимел победителяя.

Дыхание Юдзио остановилось в тот миг, когда он увидал этого человека при свете луны. Он отчаянно не позволил своему лицу задеревенеть.

Одежда болезненной расцветки, бордовая с правой половины и тёмно-синяя с левой. Уродливо сшитая вместе посередине груди, которая распухла, словно шар.

Глаза тонкие, как нитки, а рот расплылся в огромной улыбке на округлом, бледном и непроницаемом лице. С лысой головы пропала золотая шляпа, но его чудной облик ни с кем нельзя было спутать.

Главный старейшина Чуделкин. Человек, появившийся прямо перед тем, как битва между Юдзио и Командующим Рыцарями Беркули должна была завершиться. Человек, обративший командующего в кусок камня с помощью того искусства Deep Freeze и, по-видимому, принёсший Юдзио на сотый этаж, когда тот потерял сознание.

Несмотря на его короткую и комичную фигуру, это был заклинатель, по силе в Церкви Аксиом уступавший лишь первосвященнику. Тот, кто осуществляет наказание с крайней жестокостью. Узнав, что его память вернулась, пусть и временно, он, похоже, тут же захочет применить то ужасающее искусство окаменения. Юдзио мог лишь вытерпеть это, не вызвав подозрения, если хотел сыграть свою последнюю роль.

Чуделкин окинул взглядом броню, снятую Юдзио и разложенную на полу, после чего преувеличенно приподнял брови, состоящие всего из нескольких прядей.

— О, боооже, ты знатно износил броню, что тебе даровала Её Преосвящеееенство. Ты... тебе не стоило так просто бежать сюда после того, как из тебя сделали котлету те предатели, а, номер тридцать два?

Под её преосвященством, должно быть, имелась в виду Администратор, а под предателями — Кирито и Алиса, в то время как номер тридцать два мог оказаться «номером» Юдзио как Рыцаря Всецелого. Что бы он ни сказал в такой ситуации, это вызовет подозрение, но он был вынужден ответить, когда его спросили.

Пряча свою решимость, Юдзио открыл рот, изо всех сил сохраняя выражение лица спокойным.

— Я сковал двух предателей во льду, Ваше Превосходство Главный Старейшина.

В ответ на это Чуделкин расплылся в улыбке, а его крошечные зрачки в дугообразных глазах испустили холодный свет, полностью лишённый какой-либо отрады.

— О, правда. Сковал их во льду?.. Это всё очень мило, но ты должен был прикончить их, разве нет, номер тридцать два?

— ...

В тот миг тишины он выискивал подходящий ответ.

Разумеется, он не прикончил Кирито и Алису. Искусство полного контроля Синей розы проработали таким образом, чтобы сковывать движения врага, не нанося ему вреда. Даже если их запечатать во льду, их Жизнь едва ли уменьшится, если они будут держать голову снаружи.

Будет лучше ответить утвердительно, нежели раскрывать правду? Но эта ложь будет в момент раскрыта, стоит ему спуститься ниже и проверить. Если бы Кирито был здесь, он точно нашёл бы на месте подходящий ответ, с его-то врождённой интуицией и отвагой.

Я всё время скрывался за Кирито. Зависел от своего партнёра, когда начинались неприятности, оставлял важные решения на других.

Но теперь я могу думать и решать лишь сам за себя. Кирито пробился досюда вовсе не на одной интуиции. Он завёл меня так далеко, лишь хорошенько подумав и приняв правильные решения.

Думай. Как думал бы он.

Позабыв даже о холодной пульсации, что до сих пор атаковала его разум, Юдзио задумался. И его рот открылся, исторгая ответ настолько тихим голосом, какой он только мог сделать.

— Нет, я не прикончил их, Главный старейшина. Я был проинструктирован уважаемым Первосвященником арестовать предателей.

Он не знал, получал ли Юдзио действительно такие инструкции от Администратора.

Однако, как он смутно припоминал, главный старейшина отсутствовал, когда он впервые пробудился в этой комнате. Раз он не присутствовал при обращении Юдзио в Рыцаря Всецелого, Чуделкин не должен был разбираться в смысле приказа, не говоря уже о том, чтобы противиться словам первосвященника.

Конечно, всё пойдёт прахом, если человек, лежащий на кровати где-то в десяти мэру отсюда, слышал их разговор. Тем не менее, та девушка, похоже, зачитывала некое искусство по ту сторону штор, которые вполне могли заглушить шёпот.

Всё ещё сдерживая внутренние тревоги, чтобы не дать им проступить на лице, он ожидал ответа Чуделкина и...

Плоские губы маленького человечка в шутовском наряде сильно исказились, издав гневный выкрик.

— Плохо, ой как плооохо, номер тридцать два.

Указательный палец его правой руки наставили на лицо Юдзио...

— Называй меня Ваше Превосходство Главный старейшина, когда обращаешься ко мне. Ваше Превосходство, слышишь? Как думаешь, кого заставят в качестве наказания побыть лошадью, стоит ему забыть добавить Ваше Превосходство? Я залезу на тебя, а ты будешь подо мой на полу, а потом — Нооо! Нооо!

Он разразился пронзительным криком, после чего в спешке прикрыл обеими руками рот и глянул в сторону кровати. Убедившись, что первосвященник продолжает напевать искусство, он хлопнул себя по груди в преувеличенной манере и вновь ухмыльнулся.

— ...Теперь мне нужно следовать собственным приказам Её Преосвященства. Я разом задипфризю всех прогнивших рыцарей, бросивших вызов церкви, как только великодушия у Её Преосвященства поубавится. О, а ты должен ожидать здесь дальнейших приказов, номер тридцать два. Я не могу как следует насладиться, когда на мне столько дел, видишь ли, хо, хохохо.

Борясь с внезапным приливом эмоций из груди, Юдзио кивнул.

Чуделкин неуверенной поступью загарцевал к подъёмному диску в южном углу. Должно быть, он планировал поиздеваться над Кирито и Алисой, прежде чем превратить их в камень, как он поступил с командующим рыцарями Беркули.

Однако можно не волноваться о парочке... наверно. В конце концов, «ледяная клетка», призванная Синей розой, была совершенно бесполезна против искусства полного контроля вооружения Рыцаря Алисы.

Юдзио поймал Алису в ловушку изо льда на восьмидесятом этаже, Надоблачном саду. Тем не менее? её Душистая олива разделилась на бесчисленные маленькие лезвия и разлетелась во все стороны, немедленно разодрав лёд.

К этому времени они должны были сбежать изо льда, и даже если ещё нет, Алисе с её мечом не нужна пощада, когда туда заявится Чуделкин.

Чуделкин запрыгнул на подъёмный диск, тяжело вдохнул со странным смешком и начал спускаться. Юдзио ожидал, удерживая спокойный ритм дыхания, и вскоре пустой подъёмный диск вернулся на своё место, слившись с полом. Должно быть, главный старейшина отправил диск обратно, чтобы спокойно повеселиться в том закрытом пространстве. Это лишило его возможности узнать о ситуации на девяносто девятом этаже.

Всё нормально. Те двое никогда не проиграют главному старейшине.

Душа своё беспокойство глубоким дыханием, Юдзио вернул взгляд в середину комнаты.

Подняв левую руку, он снова положил её на грудь поверх рубахи.

У меня есть собственная роль.

Он собрался с духом, подобрал меч и зашагал вперёд. Он приблизился к кровати, три мэру, два мэру, один мэру; затем произошло это.

Напев искусства, который до сих пор продолжался без перебоев, прекратился и растворился, словно уплыл куда-то. Его инстинкты приморозили ноги к полу, и Юдзио призадумался.

Искусство завершено или она прекратила его, заметив приближение Юдзио? И вообще, что это было за искусство, что произносила высший жрец?

Он быстро осмотрел окружение, но комната осталась без изменений. Составляя в длину больше сорок мэру, округлая комната превосходила по размерам девяносто девятый этаж, но мебель ограничивалась большой кроватью, ковром, разложенным на полу, и десятью странными столбами с украшениями в виде мечей, поддерживающими стеклянное окно. Золотые столбы едва поблёскивали в лунном свете, не показывая никаких перемен.

Закончив с осмотром, Юдзио развернулся обратно к кровати. В тот миг ядро его разума резко запульсировало.

Холодная боль постепенно нарастала. Должно быть, осталось мало времени, пока он сохраняет собственное сознание. Он должен был решить, что делать, прежде чем душой и телом станет Рыцарем Всецелого.

Спустя несколько шагов кровать оказалась от него на вытянутую руку, и после недолгих раздумий он мягко положил Синюю розу, сжимаемую в правой руке. Беспокойство и уныние захлестнули его с новой силой в тот момент, когда любимый меч покинул его руку, но он не мог позволить ни малейшего сомнения Администратора в нём.

Поднявшись и сделав ещё один глубокий вдох, он подал голос, моля о том, чтобы тот не дрогнул.

— ...Уважаемый Первосвященник.

Минули несколько секунд тишины, которые показались гораздо более долгими, и тот голос ответил.

— ...С возвращением, Юдзио. Похоже, ты выполнил то поручение.

— ...Да.

Он ответил монотонным шёпотом. Актёрская игра никогда не была его сильной стороной, но он прожил несколько лет в Рулид, скрывая свои эмоции. Ему попросту нужно было вернуться в те времена. К прежнему себе, когда он ещё не повстречал загадочного черноволосого юношу.

— Хороший мальчик. Ты заслуживаешь награду, Юдзио. Приди в мою постель.

Призыв, приторный от слащавой нежности, раздался по ту сторону штор.

Снова касаясь левой рукой груди, он аккуратно раздвинул шторы, окружающие кровать. Он не видел ничего в лиловой тьме за ними, но оттуда дунул знакомый, надоедливый запах, словно потянув его внутрь.

Он забрался на гладкие простыни из белого шёлка, прополз вперёд, по чуть-чуть. Хоть это была одна большая сторона, до середины кровати было всего пять мэру, но он ничего не мог разглядеть, как бы ни двигал конечностями, как и его пальцы ничего не нащупывали.

Однако она заметит его состояние, если он проявит волнение и повысит голос. Полностью сосредоточившись на текстуре простыни, он продвигался дальше.

Внезапно...

Откуда-то сверху без единого звука родился бледный свет.

Белоснежное свечение не было ни свечой, ни лампой. Это был световой элемент, созданный искусством, слова которого он едва ли услышал. Беззаботно дрейфуя в воздухе, световой шар едва разгонял непроглядную тьму вокруг себя.

Опустив взор, Юдзио встретил улыбку «того человека» в двух мэру впереди и на миг широко распахнул глаза. Стирая с лица экспрессию в следующий момент, он низко поклонился, держа обе руки под собой.

Изящное одеяние девушки было украшено тонкой фиолетовой тканью, её длинные, серебристые волосы спадали на него. Та, кто правит всем Миром Людей, та, кто обладает трансцендентной красотой и глазами, похожими на непрозрачные зеркала, закрывающие доступ к её сердцу.

Первосвященник, Администратор.

Небрежно сидя на простынях и глядя в глаза Юдзио, которые отдавали серебром от света элемента, девушка зашептала.

— А теперь ближе, Юдзио. Я дам тебе то, что ты искал, как и обещала. «Любовь», предназначенная тебе и только тебе.

— ...Да.

Отвечая запредельно тихо и оставаясь в позиции низкого поклона, Юдзио понемногу двинулся боком к девушке.

Он сможет кинуться на девушку с одного мэру, левой рукой закрыв ей рот и не дав произнести заклинание, а правой выхватить с груди «тот предмет» и воткнуть в неё. Всё закончится менее чем за две секунды, но даже это казалось слишком долгим против Администратора.

Боль острее прежнего прошла от его лба к ядру разума в тот миг, когда он подтвердил свою неприязнь к первосвященнику. Однако он не мог об этом беспокоиться. Выжимая со всего тела максимум сил, он медленно, медленно приближался...

— ...Но прежде...

Администратор внезапно зашептала, когда Юдзио оставалось каких-то десять мэру, заставив его поспешно остановиться.

— ...Прошу, позволь взглянуть на твоё лицо ещё раз, Юдзио.

Она почувствовала его умысел? Но если так, уже бесполезно набрасываться на неё. Теперь он мог лишь следовать её словам.

Юдзио медленно поднял тело со всё ещё ледяным лицом и заглянул в лицо девушки.

Он думал хотя бы не встречаться с ней взглядом, но эта пара зеркальных глаз обладала непреодолимым шармом, который приковал Юдзио. Глаза, которые не могли предать никого пред собой, но всматривались в самое естество любого, кто заглянет в них, обворожительно поблёскивали в искусственном свете.

Девушка задвигала своими крохотными губами по прошествии нескольких секунд, показавшихся вечностью.

— ...Я заполнила модулем пробел в твоих воспоминаниях, поскольку это казалось почти идеальным вариантом, но, полагаю, леность — не лучший для тебя вариант...

Юдзио не мог незамедлительно понять истинную цель, скрывающуюся за её шёпотом, частично обращённым к ней самой.

Пробел... другими словами, это значит, что часть воспоминаний Юдзио пропала, прежде чем его привели в эту комнату? Однако он совершенно не осознавал никаких пробелов в своём прошлом. Точно сказано, что он не заметил такого, поскольку это были «пробелы в его памяти», но мудрец Кардинал определённо упоминала об этом.

Фрагмент наиболее ценных воспоминаний цели должен быть изъят, чтобы ввести модуль благочестия. Обычно это относилось к воспоминаниям о человеке, наиболее дорогом для целевого объекта.

Припоминая тот короткий момент в скрытой Великой Библиотеке, который произошёл будто бы век тому назад, Юдзио пробурчал про себя.

…Самый дорогой мне человек. Это Алиса Щуберг, которую прямо на моих глазах увёл Рыцарь Всецелого в тот день, восемь лет назад. С тех пор я ни разу не забывал про Алису. Я мог вспомнить её золотые волосы, сияющие в лучах солнца, её лазурные глаза, перекрывающие голубизну небес середины лета, и её искрящуюся улыбку, стоило лишь закрыть глаза.

...Это отлично от любви, но у меня есть партнёр, столь же важный для меня, как и Алиса. Загадочный юноша, которого я встретил два года назад на юге Рулид. «Потерянное дитя Вектора» с чёрными волосами и глазами, как у людей с востока. Мой ближайший друг, Кирито, который вытащил меня из деревни и направил меня к Центральному собору. Я всё ещё могу живо представить его озорную улыбку.

...Алиса и Кирито. Быть может, мне уже никогда не увидеть их улыбок. Но даже если я расстанусь с жизнью здесь, я никогда не забуду этих двоих вплоть до своего последнего мига.

...Я хотел вернуться с ними в деревню Рулид, когда Алиса возвратила бы память... но у меня уже нет права желать такого. Меня, поддавшегося соблазну Администратора и направившего меч на тех двоих, что дороже мне всех остальных.

Когда его мысли вновь завихрились, глаза Юдзио едва затрепетали.