Искусство святослава рериха 6 страница

Если мы ставим перед собой высокий идеал и тянемся к нему или через молитву, или в эстетическом устремлении, то мы притягиваемся к качествам этого идеала и наша внутренняя творческая энергия преображает нас в более совершенного, более возвышенного человека. Красота – это гармония, через красоту мы вносим гармонию в нашу жизнь и совершаем свое восхождение.

Чтобы двигаться вперед, художник должен постоянно учиться и экспериментировать. Великие художники всегда, даже в последние годы своей жизни, находили новые способы выражения, новые стили и не боялись осваивать все новые и новые техники. Только посредственности боятся перемен, боятся отказаться от техники, или метода, который принес им успех. Они счастливы, продлевая свой иллюзорный успех, и их прогресс приносится в жертву общественному мнению и признанию.

Каждая эпоха имеет свой собственный способ художественного выражения. Искусство – это зеркало страны, народа и его общего уровня. Со всеми противоречиями, разногласиями, устремлениями и надеждами. И чем выше и утонченнее были понятия и идеалы, тем более великим было искусство.

Подобно тому как высококультурная и развитая личность может духовно напитать целый пласт общества, так и произведение искусства, отражающее высокие идеалы, свойственные всем эволюционным течениям, может оказывать влияние и отвечать запросам широких кругов человечества благодаря своему таинственному воздействию, присущему всем его составляющим.

Гений художника наделяет произведение искусства этой высшей жизнью. А сконцентрированный синтез красоты обладает громадной силой, свойственной ее эволюции.

Тайна воздействия, оказываемого на нас произведением искусства, связана непосредственно с той сферой, тем планом бытия, на котором создается его замысел. Чем выше этот план, тем значительнее, шире и глубже будет его влияние. Мы часто думаем, что на нас воздействуют некие физические особенности картины, однако в действительности физические факторы имеют второстепенное значение, – влияние определяется синтезом профетических качеств, присущих различным частям картины. Эти качества открываются нам постепенно, они всегда опережают время, они всегда созвучны эволюции. Именно из глубин этих высоких, опережающих время замыслов и исходит истинное влияние, когда мы вдруг осознаем наличие качеств, которые ощущаем интуитивно, будучи не в состоянии представить их себе или истолковать. Великие художники черпают свое вдохновение на внутренних, высших планах жизни, и чем более велик художник, тем выше та сфера, которой он способен касаться.

Сферы причин – Ноумена – могут достигать очень немногие люди – в моменты внезапного озарения.

За пределами этой жизни, которую мы видим перед собой, лежит бесконечно более великая жизнь, жизнь, которую мы способны узреть лишь изредка. Жизнь, которую мы можем прозревать во время мгновенных полетов нашего воображения, когда пред нашим взором возникают ее проблески, подобные искрам запредельного, когда мы слышим величественные гармонии дальних сфер и голоса инобытия, немыслимо отдаленные от нас, и все же в высшей степени реальные и узнаваемые. Эта высшая реальность мира возвышенного нисходит к нам с полотен великих художников, чье высшее "Я" прикоснулось к тем сферам, которые обычный человек может лишь изредка инстинктивно ощутить.

Красота – какая невыразимая тайна заключена в этом понятии. Эта неизъяснимая притягательность, эта неведомая, неотразимая сила – не объясняется ли это тем, что она рождается из самого сокровенного сердца этой развивающейся, эволюционирующей Вселенной?

Красивые формы, рожденные для того, чтобы увянуть, чтобы быть сметенными временем и освободить место для прихода других. Каждая форма, отобразившись тысячью различных способов во всех сферах жизни, существует, стимулируя появление со временем других форм. И точно так же, как природа стремится к красоте, так и мы должны умножать предметы красоты, следуя велениям природы.

Красота – великая движущая сила нашей жизни, все царства природы стремятся к совершенству, стремятся к красоте.

Даже стихии эволюционируют, становясь менее плотными. И где бы ни было дано править инстинкту, красота всегда будет там громадной побудительной силой.

Только наш интеллект, еще такой несовершенный, часто уступает требованиям, отличным от требований непрерывного совершенствования. Мы часто забываем и упускаем из виду великую ведущую внутреннюю силу жизни, утверждающую себя через мириады форм своих проявлений.

Мы часто думаем, что можем сами, по своей воле, управлять этими силами, и совершенно упускаем из виду истинные перспективы жизни и эволюции. Признание красоты – это качество, присущее всем живым организмам в той или иной степени. И мы наблюдаем это качество во всем – на всем протяжении этого проявленного плана бытия.

Как только мы осознаем, что существует некое эволюционное течение, которое развертывает и совершенствует объективные явления жизни, некий импульс, который лежит в основании нашего проявленного мира, – проблема красоты становится естественным следствием жизни, проявляющей себя через бесконечную цепочку живых единиц.

И мы смотрим на красоту как на знак совершенства, свидетельство достижения законченной эволюционной ступени. Мы ищем красоту, мы стремимся к красоте как к предопределенному условию, к состоянию гармоничного равновесия, заключенного в самой сердцевине эволюционного течения.

Сердцевина эволюционного прогресса и течения. Где ее корни, где самые дальние области ее влияния? Мы можем измерять реальность в соответствии с уровнем своего восприятия и своего плана бытия; но каждое условие, каждое состояние обладает своей собственной реальностью, своей собственной мерой.

По мере нашего прогресса и развития все дальше отодвигаются границы воспринимаемой нами Бесконечности. Открывающиеся перспективы являются переходными ступенями нашего последовательно развертывающегося восприятия, и их можно безгранично расширять в пределах любого данного состояния бытия. Предмет наших забот – совершенный тип человека на данном этапе его эволюции; на более поздней стадии этот идеал может быть другим, представляя собой результат дальнейшего развития всех известных нам качеств и характеристик.

Реальность; наши повседневные труды, проблемы и достижения можно передать с большой силой выразительности, убедительно и правдиво, и под руками художника они могут превратиться в произведение искусства. Но они не будут предметом великого искусства. Великое искусство следует эволюционным, главным течениям и проявлениям. Оно отражает высшую жизнь и высшие чувства. Оно имеет дело со стихийными силами, действующими внутри человека, – с его высшими духовными устремлениями, и даже если и использует элементы окружающей нас жизни, то доводит их до их высшего и абсолютного значения. Потому что великое искусство – это зеркало или интерпретатор красоты, и уродливые предметы, предметы отвратительные, не следует приукрашать, не следует рассматривать сквозь призму прекрасного. Точно так же как результатом разложения является запах, делающий этот процесс отталкивающим, так и уродство, отвратительность определенных аспектов нашей жизни должны быть отталкивающими, безобразными – каковыми они и являются в жизни, и, будучи продуктом распада, разложения и разрушения, таковыми и должны изображаться.

В жизни существует много уродливых проявлений, и они должны оставаться таковыми в нашем восприятии, о них следует умалчивать, а не увековечивать, чтобы они не распространяли запах разложения на всех, кому доведется прикасаться к этим образам.

Озарения гения, часто предназначенные судьбой стать великими открытиями, приходят в самых неожиданных обстоятельствах. Невозможно ограничить полеты нашего воображения какими бы то ни было искусственными способами изоляции и диктата. Никому не дано определять индивидуальные пути человеческого вдохновения и познания. Следовательно, люди, наделенные властью, должны превыше всего опасаться ограничить размах творческого воображения, навязывая свои собственные, своевольные ограничения и правила. Это пресечение роста является большим преступлением и непременно принесет свои губительные плоды, лишая людей потенциального вдохновения гения и обедняя наследие человечества.

Служение искусству подобно служению Богу. Находят свое воплощение высшие человеческие побуждения, когда художник поклоняется высочайшей сфере духовной глубины, самому сердцу нашей проявленной Вселенной. Это молитва веры, осознание своего единства со всем сущим. Проникновение нашего "я" в тайны творения. Когда художник настраивается и вибрирует в созвучии с Высшим Сознанием, разлитым по бескрайним просторам Вселенной. И отзвуки гармонии всепроникающего сознания переходят из субъективного в объективное. С этими высшими силами соприкасаются наиболее великие художники-провидцы, становясь проводниками этих высших сил. Раскрывать их, давать их истолкование – в этом и состоит служение, высшее поклонение тому, что мы называем Богом, а люди, которые достигают наивысшего, называются гениями, святыми, провидцами, и мы взираем на них как на богов, и они поистине являются богами этой земли.

Подлинное счастье нельзя ни купить, ни передать другому индивидууму.

Существует множество относительных понятий счастья, но истинным, высшим содержанием этого понятия является состояние озарения, которое приходит изнутри и которого можно достичь только благодаря своему собственному усилию. Счастье – это состояние полноты бытия, и лишь самореализация, развитие своих возможностей, может дать нам продолжительное чувство полноты жизни.

Именно наша внутренняя позиция является ключом к нашим чувствам и эмоциям. Эмоции и чувства либо сублимируются до более высокого состояния, когда меняется сама природа этих чувств, либо, если мы позволяем эмоциям управлять нами, мы оказываемся в конце концов полностью в их власти. Овладение самим собой является естественным ходом развития человека, это овладение требует контроля над первичными, элементарными побуждениями и реакциями.

Всегда бывает полезным пересмотреть свои работы и увидеть их свежим взглядом.

Весьма полезно просматривать свои старые рисунки, картины и этюды.

Часто черно-белые репродукции помогают увидеть некоторые свои ошибки в рисунке или композиции. Сравнивая свои прежние работы с нашим нынешним подходом и техникой, мы можем измерить степень нашего роста и совершенства. Не бывает такого высокого идеала, чтобы было невозможно поставить его перед собой в качестве цели. А благодаря тщательному сравнению и изучению мы можем сократить свой путь к нему. Картина, которую мы не видели долгие годы, может показаться нам либо весьма неудовлетворительной, либо предстать в новом свете – полной неожиданных и не предполагаемых достоинств.

Обычно мы видим ее недостатки, и наша реакция может служить определенной мерой нашего прогресса.

Передача синтеза наших впечатлении является мерой нашего овладения особым, индивидуальным способом выражения. Полный, законченный синтез, который включает в себя все наши реакции, эмоции, мысли и ассоциации, является печатью мастера. Только внутренний рост может выявить гармоничное равновесие всех составляющих частей.

Самым верным, самым простым путем является путь красоты. Ибо следуя им в поисках красоты, мы неизменно следуем путем, проложенным эволюцией. Движение эволюционных сил протекает в глубине человеческого сердца, и если только внимательно прислушаться к его голосу, к этим космическим шепотам, мы будем знать, куда идти, мы сможем различить ту цель, к которой движется Природа.

Всегда замечательно поразмышлять об удивительных достижениях Греции. До некоторой степени справедливо утверждать, что греки учились на примерах Египта и логически развили оставленное им наследие. В этом мы можем видеть иллюстрацию того, насколько важно начинать с хороших примеров. Теория, утверждающая, что хорошие примеры важнее всего, верна, но только отчасти. Ведь римляне не развили сколько-нибудь существенно чудесное наследие Древней Греции. Только Италия в эпоху Возрождения в некоторых отношениях превзошла Древнюю Грецию. Здесь определяющим оказывается сочетание особенностей народа, традиции и наследия. Откуда пришли древние греки? Где взросла эта развитая раса и как случилось, что она обосновалась в том месте, которое мы называем теперь Грецией? Этот быстрый, феноменальный расцвет наверняка должен был быть результатом долгих веков развития и закладывания основ.

Владение предметом дает нам его синтез; мы можем представить себе целое и мыслить категориями этого целого по отношению к его частям. Когда мы описываем или изображаем любую из частей, мы думаем о ней как о части целого, и это понимание целого дает нам его синтез. И этот синтез и есть ключ ко всему великому искусству.

1952 г.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

Снова, как это уже не раз случалось прежде, должно произойти открытие духа в человеке. Это открытие найдет свое воплощение в искусстве, и появится новое искусство, исполненное величия и славы. Новые широкие перспективы пробудят человека к восприятию новых идей, новое богатство впечатлений войдет в нашу каждодневную жизнь и обогатит наши возможности ее воспроизведения. Сколь истинно и всегда будет истинно, что одно лишь царство духа, цель нашего восхождения, может дать нам высшее вдохновение, когда из мук обыденности мы подымаемся в новый мир, необозримый и прекрасный, богатый и всевмещающий. Наши мысли расширятся, и новая надежда придет к нам. Снова мы вдруг осознаем наше подлинное наследство, наше истинное "я". И тогда, только тогда наступит новое возрождение искусства, исполненного новой красоты и силы.

Признание приходит к художнику как открытие его творчества, и его продолжительность измеряется множеством факторов. Обычно, когда приходит раннее признание, волна новизны исчерпывает себя лет через десять, а затем это искусство, так сказать, приедается в тех определенных кругах и слоях общества, которые оно могло бы заинтересовать, и, пресытившись им, они обращаются к новым художникам. Правда, часто бывает, что этот интерес переходит из страны в страну, но в одной отдельной стране пик его не может держаться до бесконечности. Конечно, если художник демонстрирует очень быстрый прогресс или меняет свой стиль и способ выражения, интерес может сохраняться очень долго. Но тогда он часто становится своего рода общепринятым признанием достоинств, и работы этого художника рассматриваются в непосредственной связи с его известностью и славой. Такое, разумеется, редко когда устраивает человека, который овладел своим искусством настолько, что имеет все необходимые средства для достижения того, чего бы он хотел, делая это так, как считает нужным.

Обычно деньги – покупательская способность – находятся в руках людей, которые знают или разбираются в искусстве очень мало и потому при совершении покупок должны полагаться на мнение других людей. Эта, сама по себе не очень благоприятная ситуация, во Франции положила начало поговорке: "Цена картины зависит от того гвоздя, на котором она висит".

Величайший шедевр останется незамеченным, если не будет должным образом рекламирован, тогда как довольно посредственную картину, в красивой раме и как следует представленную, можно продать за неоправданно высокую цену. "Картины продаются, а не покупаются" – гласит другая поговорка, что весьма верно. Именно поэтому следует всячески поощрять хорошие деловые организации, занимающиеся продажей картин. Дилеры (или маршаны), то есть посредники, создали немало громких имен художников и способствовали распространению громадного количества значительнейших произведений искусства, а также возбуждению интереса к ним в различных кругах общества.

В некоторых кругах утверждают, что дилеры на самом деле не нужны и художники должны связываться с покровителями искусств через некие кооперативы или организации художников. Хотя и не может быть никакого сомнения в том, что такие организации весьма и весьма желательны, они редко когда могут занять место дилера, который в немалой степени руководствуется мотивом прибыли и всегда очень подвижен и предприимчив. Дилер создает рынок, что само по себе является чрезвычайно важной и трудной работой.

Создать рынок – это все равно что помочь людям осознать что-то, в чем они нуждаются, что они хотят и что им следует иметь. Но, конечно же, при этом должна иметь место уже сформировавшаяся склонность к искусству, тщетно было бы пытаться культивировать его в негативно настроенном обществе. Или, по крайней мере, потребовалось бы не одно поколение, чтобы вызвать надлежащую перемену. Если учесть, что в Европе коллекционирование предметов искусства является достойным занятием для просвещенного и проявляющего заботу об обществе индивидуума, становится ясно, что именно это осознание роли искусства и создает великое искусство. Великое искусство появляется там, где оно поощряется, и если требуется создать великое искусство, его следует обеспечить соответствующим фундаментом. Возвеличивание места, занимаемого художниками в тех странах, которые поощряли и создавали великое искусство, иллюстрирует всеобщее признание в них важности искусства.

Художник – это человек, который раскрывает национальный гений и в качестве такового является крайней и величайшей необходимостью для нации и для людей.

Чтобы гармонизировать и совершенствовать свой характер, мы должны окружать себя красотой, мы должны думать о прекрасном и чувствовать и осознавать красоту во всех и в каждой сфере нашей жизни.

Лишь только тогда, когда мы переродимся в служении прекрасному, сможем мы понять великие слова: "Красота спасет мир".

Нужно сделать привлекательным для людей занятие искусством, чтобы ряды художников пополнялись прогрессивными, умными и прекрасно образованными молодыми мужчинами и женщинами.

Хорошо известно, что если профессия или занятие прилично вознаграждается, овеяно романтикой и пользуется общественным признанием, обещая стабильность, то оно непременно будет привлекать наиболее подвижные, прогрессивные элементы общества. Когда есть возможность выбирать из большого числа претендентов, то, как правило, гораздо больше шансов встретить более высокий уровень.

Мы должны стараться узнать как можно больше о различных школах в искусстве. Искусство – это зеркало, которое очень точно отражает и раскрывает сущность создавшего его народа. Через искусство мы можем понять многие его черты, которые прежде ускользали от нас, и открыть и познать новые подходы.

Именно искусство народа всегда является его истинным выражением. Оно всегда правдиво. Народное искусство, во всех его многочисленных ответвлениях, является верным ключом к развившему его народу. То же и с высоким искусством, ибо в подлинном, высоком искусстве человек так же остается верен самому себе, потому что бывает искренен. Гений всегда искренен. Только посредственное искусство лишено правды, и именно потому оно и посредственно и через некоторое время не найдет никакого отклика.

Высокое искусство правдиво, ибо оно является тем, что оно есть, и ничем иным. Тогда как посредственность пытается быть чем-то еще и потому не искренна. Мы должны всегда стараться тянуться к лучшему. Фальшь прилипчива и, как предательский мираж, обволакивает нас своим естеством нереальности. Народное искусство искренне, потому что оно рождается из правдивого источника. Оно обладает чистотой незамутненной и бесхитростной веры. Не может быть огня гения там, где топливо пропитано фальшью. Давайте воспитывать искренность, она поможет нам равно как понимать, так и выражать себя. И если мы устремим наши мысли к прекрасному, то уже возвысимся, потому что подлинная красота – это гармония правды.

Как часто случалось, что художники уходили из жизни, не оставив нам каких-либо записей о своей собственной философии искусства, своих теориях, своей технике и открытиях. Как часто годы спустя люди тщетно пытались восстановить эти драгоценные, разбросанные по разным источникам крохи сведений и заблуждались из-за недостатка материала. Очень часто неверные мотивы приписывались людям, которые уже не могли больше исправить эти заблуждения. Я всегда чувствовал, что крайне необходимо записывать взгляды мастеров-современников, когда они еще живут среди нас, с тем чтобы лучше понять их подход, их видение. Художник, пока он жив, может пролить свет на многие вопросы, касающиеся его собственного способа творческого выражения, которые иначе остались бы неразрешенными, и мы, пожалуй, так никогда и не поняли бы видение художника, до которого он поднялся через посредство своего искусства. То видение, еще не уловленное художником, но тем не менее существующее в скрытых глубинах его воображения, порою можно обобщить словами, даже до того, как оно может быть выражено средствами искусства.

Итак, я считаю, что следует делать записи о взглядах художника на искусство, о его собственной теории, проблемах, подходах, иными словами, обо всех тех разнообразных средствах выражения, что известны только самому художнику. Если у нас имеется свидетельство такого рода, мы способны более полно оценить его живопись и творчество. Однако не часто художник оказывается также хорошим писателем или рассказчиком. Чаще бывает, что привычка думать на языке образов и последовательных сцен затрудняет перевод этих мыслей в слова.

Будем помнить, что разнообразные проявления человеческого гения являются не чем иным, как дорожными знаками эволюционных течений. Примерами того пути, по которому нужно следовать, дороги, на которую нужно ступить, предлагаемыми человечеству высшим законом, или силами.

Именно благодаря этим проблескам высших сил в человеке напоминает самому себе человек о своей собственной высшей природе, своем самом главном наследстве. Все легенды о Божественных Учителях напоминают нам об импульсах, данных ранним народам великими людьми, чья жизнь служила примером для подражания для последующих поколений. В искусстве – великие примеры порождают великое искусство, и периоды так называемого ренессанса являются периодами открытия заново классических, героических традиций. Вот почему так важно для молодого поколения всегда иметь перед глазами прекрасные примеры человеческих достижений прошлого – прошлого и настоящего, если таковые имеются.

Искусство является великой объединяющей силой. Разные виды искусства взаимопроникающи и образуют связующее звено между различными слоями общества и самыми отдаленными друг от друга народами. Искусство является подлинным символом нации, благодаря искусству мы без особого труда можем понять и истолковать устремления и достижения народа. Когда-нибудь, когда падут все барьеры, разделяющие человечество на единицы ненависти, новое сотрудничество и взаимопонимание принесут нам невиданное процветание. Когда уйдет страх перед внешним врагом и агрессией и мы будем в состоянии обратить нашу бдительность против самых заклятых врагов человечества – жадности, зависти, ненависти, невежества. Сможет ли человечество достичь этого уровня, или же оно обречено пройти через самый разрушительный катаклизм, им самим же содеянный, – в любом случае силы добра должны исповедовать и проповедовать евангелие культуры и терпимости, и искусство во всех своих многообразных проявлениях и есть то самое ценное, самое прямое, самое простое средство к достижению взаимопонимания. Оно несет в себе глубочайшие чувства, надежды, устремления и гений народа и, как сама правда, находит в других прямой отклик.

Поскольку, как и во всех великих достижениях человечества, искусство связано с личностью, именно гений личности должен проявить свой внутренний свет и дать нам новое великое откровение и понимание жизни. Взрастить этот гений, обеспечить условия, которые разовьют и укрепят его, – вот та задача, что стоит перед всяким просвещенным обществом и всяким цивилизованным правительством. Нужно мобилизовать общественность на поддержку творческой жизни страны. Заявляя, что сначала мы должны поднять уровень жизни людей, а затем думать об искусстве, мы клевещем на неимущие классы, потому что именно в сельской местности, среди крестьян, мы все еще находим более высокую оценку красоты и понимание прекрасного. Простым людям свойственна естественная врожденная потребность использовать декоративные мотивы и орнаменты в своей одежде, обрядах и жилищах, потребность сочинять песни, играть на флейте и других инструментах, танцевать и ставить драмы, разыгрывать представления, и мы обязаны поддерживать это естественное выражение творческого гения, создавать для них возможность приобщаться к лучшим образцам искусства, обучаться с целью дальнейшего развития.

Пища, одежда и кров – вот три главные потребности, три основных устоя нашей жизни. Но тысяча и одна прочих потребностей нашей цивилизации – так ли уж все они сверхважны, чтобы исключить из жизни искусство и отодвинуть его в задние ряды предметов роскоши? Разве золото меньшая роскошь, чем искусство? Разве тысячи рабочих, занятых добычей и обработкой этого металла, выполняют более важную функцию в жизни страны, чем люди, посвятившие себя делу искусства? Существует готовый рынок золота, это верно, но каковы главные основания для этой потребности и каковы главные функции золота? Золота, добываемого из рудников часто на огромной глубине, перерабатываемого и снова захороняемого в другой стране и в другой почве. Средство обмена, источник платежей, – является ли оно таким уж абсолютно жизненно необходимым, таким уж абсолютно обязательным для благосостояния человечества? Допустим, что золото исчезло, пострадал бы тогда мир и вся наша жизнь от ужасного разрушения и катастрофы? Конечно, нет. Вряд ли бы это затронуло среднего человека. Но то, что возвышает наш дух, то, что создает нашу культуру и развивает и утончает наш ум, наше сердце и часто дарит нам новое понимание и счастье, то, что является и становится частью нашей натуры, неотъемлемой частью нас самих, – вот что, несомненно, должно быть настоящим сокровищем, подлинным связующим звеном для всех людей, чем-то таким, что выходит за пределы обыденности и ведет нас в будущее. В этом истинное богатство, истинное процветание, величайшее сокровище человечества.

Внешние удобства, предлагаемые цивилизацией, такие, как всеобщее ускорение наших средств связи, никоим образом не делают нас лучше – ничуть не более, чем деньги сами по себе могут улучшить человека. Наоборот, быстрая циркуляция зла, преобладающего в нашей общей жизни, часто приводит к соответствующему ослаблению добра. Как и любую молодую поросль, доброе начало нужно оберегать от всех удушающих влияний невежества. Нежные ростки следует защищать от опустошительных нападений саранчи, но когда они полностью разовьются, то сами смогут противостоять этим нападениям.

Преуспеет ли человечество в преодолении той бездонной пропасти, которая разделяет сейчас разные страны? Преуспеет ли человечество в предотвращении той катастрофы, которую ясно себе представляет, или же самой силой возмездия будет затянуто в водоворот неизбежного? Пока что человек редко когда выучивал урок, если только не был наказываем событиями столь ужасными и жестокими, что они не оставляли ему иного выбора, кроме как начинать все с нуля.

Великие сокровища человеческого духа, похоже, бледнеют пред очевидностью громадных достижений человека на этом физическом плане. И как лучшие из жемчужин затмевает блеск кучи фальшивых бриллиантов, так и о подлинном создателе всего, внутреннем "я" человека, которое ответственно за все эти чудесные достижения современной науки, едва ли говорят и редко когда вообще признают его существование. Его творения кажутся более великими, чем он сам, и, будучи не таким вещественным, он вполне может и вовсе не существовать. Право же, понятие духа стало своего рода анахронизмом, которому едва ли найдется место в стремительном вращении пестрого калейдоскопа современной жизни. Как я писал много лет тому назад: "Какой неуместной, бледной и незаметной кажется полная луна над ярко освещенной, залитой огнями улицей или проспектом. И тем не менее, когда все уже будет сказано и сделано, она останется все той же луной, во всей своей славе, освещающей нагромождение руин того, что было блестящим достижением современного цивилизованного общества".

Великое искусство ведет нас к осознанию подлинных ценностей жизни. По невежеству своему люди думают, что, умножая материальные блага, мы тем самым становимся лучше и решаем все неотложные проблемы. Но мы хорошо знаем, что богатство без направляющего света мудрости и доброты становится опасным, так же как один интеллект без света высшего "Я" не сделает человека лучше. Искусство, лишенное искры высшего, может быть декоративным, иллюстративным, но в нем будет отсутствовать качество вдохновения, способность трогать души и переживать века. Магия же великого искусства заключается в присущей ему жизненности, в том, что оно живет своей собственной индивидуальной жизнью, которая делает нас своего рода участниками ее таинства. Магия великих произведений искусства – это магия высшего осознания, высшего воплощения и высшего переживания. И чем дольше мы находимся под этим особым воздействием, тем больше поддаемся его очарованию, тем глубже становится наше понимание, ибо нам открываются все более широкие горизонты и новые смыслы.

Когда художник творит, он делает это исходя из своих собственных внутренних ресурсов. Он имеет дело и борется лишь с самим собой. Искусство является результатом преодоления себя, победы над самим собой, что же касается средств, находящихся в распоряжении художника, то они в значительной степени остаются такими же, какими были тысячелетия тому назад. И художник, который вызывает к жизни и творит красоту, уподобляется великим благодетелям человечества – тем, что привносит в нашу жизнь красоту, учит людей видеть ее и делать частью своего бытия.