Важнейшие эпизоды истории герменевтики

Исторически меня­лись предмет, сфера, цель герменевтики. Она возникла в античной культу­ре, которая содержала в зародыше все будущие типы теории понимания, в том числе и в литературно-критическом их преломлении.

В древней Греции

В древней Греции неоплатоники полагали задачей герменевтики ин­терпретацию художественных текстов, особенно гомеровских поэм. В истории герменевтики ярко проявили себя две школы интерпретации: 1) александрийская — исторического толкования путем введение контекста изображаемой эпохи; 2) антиохийская — символически-аллегорического толкования путем приписывание знаку нового значения, коренящегося не в системе представлений, данных в тексте, а в мире представлений восп­ринимающего текст истолкователя. Так Апион аллегорико-символически трактовал Гомера (См.: Бласс. 1881. С. 1).

В Средние века

В Средние века большое развитие получили интерпретационные при­емы эгзегетики — герменевтики, приспособленной к ортодоксальной ин­терпретации Библии и других священных текстов. Эти тексты толкова­лись в свете церковной традиции. Теологи использовали герменевтику и в богословских спорах.

Начиная с эпохи Возрожденияутверждается текстуально-историче­ское истолкование, направленное на прояснение значения неясных слов и воспроизведение исторического контекста мысли. Бэкон стремился «очи­стить разум» во имя совершенствования процессов познания и понима­ния. Он стремился освободить сознание от «идолов» и «аффектов», кото­рые вели к ошибкам догматизма и субъективизма.

В эпоху Просвещения

В эпоху Просвещенияпоявились развернутые принципы герменевти­ки. И. М. Хладениус и Т. Ф. Майер выдвинули концепции интерпретации, опирающиеся на исторические установки. Герменевтика этой эпохи стре­мится к воспроизведению исторического контекста, в котором должен быть понят текст, что служит способом устранения дистанции времени между автором и читателем. Интерпретатор выступает в качестве пере­водчика, посредника между разными культурами и эпохами. Просветите­ли представляли себе историю как дискретный ряд изменений. Герменев­тика стремилась постичь своеобразие художественного текста, а его по­нимание рассматривалось как приведение к согласию автора и читателя. Хотя последний не был обязан принимать точку зрения автора и мог по­нять даже больше, чем тот предполагал высказать.

Хладениус различает: 1) непосредственное понимание (внимание к интерпретируемому тексту); 2) опосредованное понимание (на основе ко­торого текст конкретизируется). Просветительская герменевтика исходи­ла из представления об онтологической устойчивости произведения.

В начале XIX в.

В начале XIX в.немецкий философ Ф. Аст ключевым понятием гер­меневтики сделал понятие духа (единство истории — в единстве духа). По Асту, дух — условие понимания текста и устранения неясностей в нем. Интерпретация, осознанная как духовное прозрение, достигается на основе духовной универсальности, поэтому конкретно-исторические раз­личия не должны приниматься во внимание. От них можно абстрагиро­ваться. Понять же надо «дух», заложенный в тексте.

Отойдя от историзма просветителей, Аст делал объектом понимания не текст, а автора. Если по Хладениусу, интерпретация — видение за тек­стом породившей его реальности, то по Асту интерпретация — видение за текстом духовного богатства, передаваемого нам художником. Аст клас­сифицировал типы понимания: 1) историческое понимание направлено на содержание; 2) грамматическое — на форму и речь; 3) духовное — на дух писателя и его эпохи.

«Отец современной герменевтики» протестантский теолог и фило­лог-классик Шлейермахер утверждал, что назначение герменевтики — понимание чужой индивидуальности и ее воплощения в выражении.

Шлейермахер разграничил в герменевтической интерпретации текста два момента: понимание речи как факта 1) языка (сфера грамматической интерпретации); 2) мысли (сфера психологической интерпретации — вчувствование в мысль). Единство грамматической и психологической интерпретации, по Шлейермахеру, обеспечивает целостность понимания. Шлейермахер подчеркивал важность соотнесения текста с исторически­ми и культурными факторами, обусловившими его появление.

Согласно Шлейермахеру, герменевтика не система приемов интерпре­тации текста, а общие принципы его понимания. Шлейермахер считал, что интерпретация — диалог интерпретатора с автором. В этом диалоге чита­тель реконструирует текст и постигает его, опираясь на воображение и пе­ревоплощение (интерпретатор должен перевоплотиться в другого, напри­мер, в автора или героя, и постичь его индивидуальную направленность). Понимание текста — реконструктивный процесс проникновения в духов­ный мир автора и повторение акта творчества: автор строит высказывание, кодирует смысл; реципиент его реконструирует и расшифровывает. «Ис­кусство интерпретации может выработать свои правила только из позитив­ной формулы, т. е. из исторической и духовной, объективной и субъектив­ной реконструкции данного выражения» (Schleiermacher. 1969. S. 87).

Понимание — производная от «отношения к жизни». Это положение Шлейермахера стало отправной точкой герменевтики немецкого филосо­фа Дильтея, опирающейся на его «философию жизни». Дильтей в процес­се понимания обращается к субъективному опыту личности.

В основе интерпретации — воображение, перевоплощение и интуи­ция. Понимание, по Дильтею, избегает теоретических рассуждений и яв­ляется интуитивным и спонтанным процессом.

У Шлейермахера герменевтика — философская теория понимания, у Дильтея — методология «наук о духе». Для Дильтея понимание — психо­логическая реконструкция духовного мира личности автора текста. Если этот мир принадлежит к прошлому, то понимание переносит его в настоя­щее. Понимание духовного мира человека происходит через истолкова­ние его мыслей, проявившихся в его речи, жестах, мимике, поступках. Особенно полно постигается духовный мир человека, если он выражен в произведении искусства. Внутренняя жизнь автора раскрывается через интерпретацию его произведений.

Герменевтика, по Дильтею, — это «искусство понимания письменно фиксированных жизненных проявлений» (Dilthey. 1958. Bd. 5); она пости­гает смысл текста с помощью психологии, которая позволяет осознать це­лостность духовной жизни, выступающей как замкнутый, непроницае-

мый мир. С этим связана основная трудность понимания: как сделать предметом понимания чувственно данное чужой индивидуальной жизни? У каждого человека есть свой неповторимый смысловой контекст, обус­ловливающий понимание. Различие индивидуальных контекстов порож­дает различие интерпретации текста разными людьми. Однако это разли­чие не разрушает общения людей, так как многообразие форм понимания не исключает их единства, определяемого единством мира, языка обще­ния и культурных традиций, составляющих контекст восприятия смысла. Помимо этого, при всех различиях существуют сходства индивидуальных смысловых контекстов, обусловленные единством исторической эпохи, в которую живут люди.

Близость смысловых контекстов автора и реципиента обусловливает лучшее понимание произведения. Комментарий художественной критики сближает индивидуальные смысловые контексты реципиента и автора и углубляет их художественное общение («диалог» читателя с писателем).

В ХХ в.

В ХХ в.немецкий философ М. Хайдеггер основал онтологическую школу герменевтики. Если для Шлейермахера герменевтика — теория по­нимания художественного текста, а для Дильтея — общий метод гумани­тарного исследования, то по Хайдеггеру — система миросозерцания. Хайдеггер придает герменевтике широкое философско-онтологическое значение: она выступает как «свершение бытия», которое говорит через многозначные поэтические тексты, нуждающиеся в герменевтической интерпретации. Хайдеггер подчеркивает значение смыслораскрывания. Понимание не инструмент для решения частных практических задач, оно служит решению универсальных проблем бытия.

Человеческое существование, по Хайдеггеру, бессмысленно, если не наделено пониманием. Смысл существования индивида в отыскании сво­его места между прошлым и будущим, внутри традиции, уходящей в гря­дущее. Особо ценна в концепции Хайдеггера трактовка понимания как бытийной способности человека. Лишь бытие дает понимание и понима­ние зависит от качества и содержания личностного бытия. Сознание чело­века так же бытийно, как другие формы деятельности. Понимание смысла культуры дает только истинное бытие. Человеку, не способному к истин­ному бытию, смысл художественной культуры недоступен. Смысл откры­вается в меру истинности бытия реципиента и постигается только при опоре на бытие в жизненном опыте человека. Понимание смысла произ­ведения плодотворно, если традиции и современность пересекаются в личности воспринимающего.

Ученик Хайдеггера, немецкий теоретик Г. Гадамер считает, что герме­невтика не может быть ни теорией понимания, ни методом гуманитарных наук, она — учение о бытии, онтология. Гадамер объединяет хайдеггеров­скую и гегельянскую традиции — герменевтику и диалектику. Для Гада-

мера в процессе понимания текста нет необходимости в воссоздании культурного контекста эпохи. По его мнению, это затуманивает, а не про­ясняет текст. Отключение актуальных и исторических связей текста выяв­ляет его истинную ценность. Интерпретация начинается с «предвари­тельного понимания», заданного традицией. Оно не может быть отверг­нуто и лишь корректируется в процессе углубления в текст (Gadamer. 1960. S. 140—162).

Язык, по мнению Гадамера, — носитель понимания и традиции. Субъект речи — язык, а не говорящий на нем: «Играет сама игра, втягивая в себя игроков». Сама история есть игра внутри стихии языка, и поэтому герменевтика — инструмент постижения истории и участия в ней. Для Гадамера бытие, которое может быть понято, представляет собой язык. Такова лингвистическая онтология и соответствующая ей лингвистиче­ская герменевтика Гадамера. Ее цель — перенос смысловой связи из чу­жого мира в собственный мир читателя. По Гадамеру, единственный инс­трумент понимания художественного текста — сознание интерпретатора, вследствие чего отпадает нужда в методологии (системе подходов и при­емов) постижения смысла произведения.

Немецкий эстетик В. Изер считает, что понимание художественного произведения требует соответствия структуры личности реципиента структуре художественного текста. Другой немецкий ученый, П. Шонди, видит в герменевтике путь к культурно-исторической критике, выявляю­щей в художественном тексте историческое и семантическое начало. Со­временные филологи стремятся объединить теорию литературы и теорию понимания, что превращает литературоведение в литературную герме­невтику. Однако при этом из поля внимания критики выпадает проблема оценки произведения.

Споры о задачах и принципах герменевтики, попытки ее применения для понимания смысла художественного текста свидетельствуют о ее ме­тодологическом потенциале постижения искусства.