Г. Востоков, Япония и ее обитатели. СПб.., 1904

X x x

Человеку, приехавшему в Японию, чаще всего доведется глядеть на гейшиздалека, например, когда они выходят из чайного дома или садятся в крытуюколяску рикши (последние рикши в Японии возят главным образом их), или жевидеть гейш на сцене, в кино, по телевидению (многие из них подрабатываюттакими выступлениями). Вы можете также увидеть гейшу, сопровождающую своегопокровителя в вечернем ресторане. И тут вы будете поражены выражением лицаэтой женщины: одновременно невинным и чарующим, дерзким и скромным.Отточенная грация танцовщицы будет в каждом ее движении. И поистинеапофеозом женственности будет выглядеть ее беспредельное внимание к своемуспутнику, Так что даже если вы узнали о ней все, гейша остается экзотичной,загадочной, дразнящей, желанной. Она женщина, но лишь в большей степени, чеммы порой вкладываем в это слово.

Уолт Шэлдон, Наслаждайтесь Японией. Токио, 1961

Девичьи руки

Темные от времени столбы уходили вверх и терялись в величественномполумраке. -- Взгляните на эти опоры и стропила, -- говорил гид. -- Храм Хонгандзи-- самое большое деревянное сооружение в Киото, одно из крупнейших в мире.Случись пожар -- в Японии уже не найти таких вековых стволов. Да и преждеотобрать их было нелегко. А когда свезли, строителям оказалось не под силуподнять такую тяжесть. Как же удалось сделать это? Благодаря женщинам. Сороктысяч японок остригли волосы и сплели из них канат невиданной дотолепрочности. С его помощью восемьдесят опорных столбов были установлены, балкиподняты и закреплены. Вот он, этот канат. Обратите внимание на длину волос.Женщины укладывали их тогда в высокие сложные прически, какие теперь носяттолько гейши... Гида слушали рассеянно, но стоило ему упомянуть слово "гейша", какпосыпались вопросы. Туристы из-за океана -- табуны великовозрастных бодрячков и горластыхпестрых старух -- кочуют по Японии, спеша лицезреть оплаченную порцию"восточной экзотики", непременным элементом которой служит женщина в кимоно. В Нагасаки их ведут к "домику Чио-Чио-Сан". В Киото им показывают гейш.В Фукуока они запасаются большими разряженными куклами -- чем не наглядноепособие к рассказам о японках! -- Подумать только, такие куколки! -- удивляется седая американка,услышав притчу о строительстве Хонгандзи. Изумляясь тем, что косы сорока тысяч японок помогли когда-то построитьсамый большой в Киото храм, искатель "восточной экзотики" и не вспомнит осорока миллионах женских рук, что составляют ныне две пятых рабочей силыЯпонии. -- Купите эти шелка на память о красавицах древнего Киото! -- говорятиностранцам, насмотревшимся на кимоно гейш. А ведь кроме чайных домов, кроме памятников старины, куда возяттуристов, не меньшей достопримечательностью Киото может считаться целыйгородской район. Это Нисидзин, где на сонных с виду улочках от зари до зари слышитсястук кустарных ткацких станков. Механический привод здесь пока такое женеведомое понятие, как и профсоюз. Однако места в музее достойны не толькодомодельные станки, но и то, что создают на них руки сорока тысяч ткачих. -- Скажите, что труднее всего дается в вашем ремесле? -- спросил я однуиз них. -- Труднее всего ткать туман, -- подумав, ответила девушка. -- Знаете,утреннюю дымку над водой, и еще бамбук под ветром, когда каждый листочек вдвижении. Стало совестно, что я назвал ремеслом то, чему по праву следуетименоваться искусством. Казалось бы, что общего между тесными каморками кустарей и цехамиультрасовременного радиозавода, до которого от Нисидзина несколько веков инесколько минут? Высокие пролеты, лампы дневного света, музыка, заглушающаямерное гудение вентиляторов... Но на бесшумно пульсирующем конвейере, как и на примитивном ткацкомстанке, те же виртуозные пальцы творят славу Японии, не менее заслуженную,чем слава киотских шелков. На девушке серая форменная блуза, волосы убраны под таким же чепцом. Кгруди приколот жетон с именем и личным номером -- он же пропуск в цех.Сосредоточенно склонившееся лицо полуосвещено, потому что яркое и холодноесияние люминесцентных ламп направлено прежде всего на ее руки. Длинные чуткие пальцы шлифуют линзы для фото- и киноаппаратов, онипаяют крохотные проводочки на сборке цветных телевизоров. Они колдуют надшелковой и синтетической нитью. И красота их столь же достойна бытьвоспетой, как и их умелость. Даже огрубев с годами от крестьянского илирыбацкого труда, с глубокими шрамами и узловатыми суставами, руки японоксохраняют артистическую утонченность. Конвейер же забирает себе их лучшуюпору, требуя точности движения, граничащей с искусством. Девичьи руки -- именно они утвердили нынче за Японией славу "царстватранзисторов", именно благодаря им японская радиотехника, электроника,оптика, японский текстиль пробили себе дорогу на мировые рынки. Сельские девушки, которые на пять-семь лет уходят в город, чтобызаработать себе на приданое, -- это целый общественный слой, этонемаловажный фактор и в социальном и в экономическом бытии современнойЯпонии. Уходить до свадьбы на текстильные фабрики вошло у крестьянок в обычайеще с конца прошлого века. Тут и крылся секрет дешевизны японских тканей,наводнивших и Азию, и Европу, и Америку в период между двумя мировымивойнами. Автоматизация производства, переход на конвейер позволили расширитьсферу применения этого "секретного оружия". С пятнадцати лет, после обязательного девятиклассного образования,закон официально разрешает молодежи наниматься на работу. Этимпятнадцатилетним девушкам нет нужды ехать куда глаза глядят. Отчаянноконкурирующие между собой вербовщики сами атакуют сельские школы. Чтобы понять, чем так прельщают нанимателей девичьи руки, взглянем натруд у конвейера глазами молодых крестьянок. Всех их, как правило, толкает вгород одно и то же. Чтобы справить свадьбу, надо истратить в двадцать разбольше денег, чем девушка может заработать за месяц. Такова незыблемая традиция, которую хочешь не хочешь надо блюсти. Данные японской статистики гласят, что в стране ежегодно происходитоколо миллиона свадеб, каждая из которых обходится в среднем по пятьсоттысяч иен. Из этой суммы сто пятьдесят тысяч идет непосредственно нацеремонию и угощение, пятьдесят тысяч -- на непременное, хотя бытрех-пятидневное свадебное путешествие, двести пятьдесят тысяч -- на мебельи домашнюю утварь, которую целиком должна приобрести невеста, и ещепятьдесят тысяч на другие расходы. Не будем говорить здесь о достоинствах и недостатках обычая,связывающего со свадьбой самые большие затраты в жизни человека. Подчеркнемлишь, что он существует как немаловажный социологический фактор, которыйнельзя сбрасывать со счетов. Характерно для Японии еще и другое. Сельские девушки не считают годыработы на фабрике ступенькой, чтобы навсегда остаться в городе, выйти тамзамуж. Большинство до сих пор полагаются на то, что жениха им сосватаютродители. Свадьба на скопленные в городе деньги играется, как правило, вдеревне. В этом еще один пример подспудного влияния вековых традиций наобраз жизни японцев. (К тому же молодой семье попросту трудно обосноваться вгороде из-за непомерной дороговизны жилья.) Девушка уходит из села, чтобы вновь туда же вернуться. Годы на фабрикедля нее заведомо преходящая полоса в жизни. Этот обычай работать у конвейерадо замужества в сочетании с японской системой платить при найме крайненизкую ставку, увеличивая ее в зависимости от стажа, и сделал девичьи рукинаиболее прибыльными для нанимателей. К тому же работницу легко уговоритьдаже эти деньги наполовину оставлять в кассе предприятия, если предложить ейболее высокий процент, чем в обычной сберкассе. Молодую крестьянку ошеломляют расчетом: если она согласится подписатьподобное обязательство, через пять-семь лет у нее сложится желанная сумма,по сельским понятиям казавшаяся недосягаемой. Причем не надо беспокоиться:скоплю или не скоплю? Хватит ли денег дожить до получки? За место в общежитии, за рис и миску супа в заводской столовой -- завсе вычтут при расчете, так что на руки достаются лишь какие-то пустяки накарманные расходы. Казарменное положение, котловое довольствие -- все это задумано нетолько для того, чтобы девушкам было легче скопить свое приданое, но и длятого, чтобы проще было держать их в повиновении. Пока познакомились,сжились, огляделись -- три года прошло; чего уж тут требовать каких-топеремен и идти против течения, когда осталось полсрока? Другое дело мастера, наладчики, квалификация которых нужна длябесперебойной работы поточных линий. Это своего рода унтер-офицерскийкостяк, который задабривают высокой зарплатой, искусственно поддерживаяотчужденность между "постоянным" и "переменным" составом. На предприятиях,где используются девичьи руки, работницам стараются внушить, что профсоюзывообще дело не женское. Вот расчет, построенный на официальной правительственной статистике. ВЯпонии трудятся двадцать миллионов женщин, в том числе девять миллионов понайму, причем шесть миллионов из них не объединены ни в какие профсоюзы.Если вспомнить, что в стране ежегодно бывает миллион свадеб и что молодыеяпонки трудятся у конвейера в среднем шесть лет, вполне обоснованным будетвывод, что именно шесть миллионов будущих невест дают предпринимателям самыедешевые и ловкие рабочие руки. Конечно, большинство японок ищут заработка и после замужества. Они лишьпереходят в другой разряд тружениц, в числе тех одиннадцати миллионовженщин, что заняты в "семейном производстве". Покупая цветные гравюры великих мастеров прошлого Хокусаи или Хиросиге,иностранные туристы любят философствовать о неизменности лица Японии. Всетак же оттеняют синеву весеннего неба снега Фудзи и первые розовые соцветьясакуры. Столь же колоритны согбенные фигуры в соломенных шляпах среди блесказалитых водой рисовых полей. Ведь все еще нет машины, которая могла бызаменить чуткость человеческой руки, способной глубоко посадить куст рассадыв холодную жидкую грязь и не повредить при этом ни одного из нежныхстебельков. Все так же расшивают серебрящуюся гладь полей ровным зеленым узором.Чтобы заметить перемену, надо подойти и вглядеться: чьими руками? Из селаушла молодежь. Мужчины, вспахав землю, тоже отправляются в отход до жатвы. Остаются женщины. Им Приходится брать на себя самое тяжкое звено вдревней цепи сельскохозяйственных работ. Ну, а девушки из городских семей? Их тоже под разными предлогамипереводят после замужества в разряд "повременных" или "внештатных" работницс очевидной целью: привязать женщин к низкому заработку, лишить их надбавокза стаж, а также других благ, отвоеванных профсоюзами в упорной борьбе. Вот достаточно красноречивая цифра. Средняя зарплата женщин в страневдвое меньше, чем у мужчин. Сорок тысяч японок, что помогли возвести храмХонгандзи, стали легендой. Но справедливо ли оценена тяжесть, которуюподнимают сорок миллионов женских рук в наши дни?

Рождение жемчужины