Структура и характеристика семантических единиц.
Метод семантического дифференциала (от греч. semantikos — означающий и лат. differentia — разность) используется в области психолингвистики и экспериментальной психосемантики для выявления субъективных (индивидуальных) семантических полей и относится к методам «шкалирования».
В качестве объекта исследования при этом могут выступать как физические, так и социальные процессы. В психолингвистике в качестве объекта исследования могут выступать слова и словосочетания. Семантический дифференциал в психолингвистике — это метод количественного и качественного «индексирования» (оценки) значения слова с помощью двухполюсных шкал, на каждой из которых имеется градация с парой антонимических прилагательных (41, 330).
Процедура проведения эксперимента с помощью этой методики заключается в следующем. Испытуемым предъявляется слово, и они должны отметить цифру, которая соответствует их представлению о слове как семантической единице. На каждой шкале нанесена градация от +3 до —3 или просто 7 делений.
| Хороший | ||
| Скорее хороший, чем нейтральный («средний») | ||
| Скорее нейтральный, чем хороший | ||
| нейтральный («средний») | ||
| Скорее нейтральный, чем плохой | ||
| Скорее плохой, чем средний | ||
| Плохой («низкий уровень») |
Ч. Осгуд, который впервые предложил данную процедуру эксперимента, пытался получить от испытуемых оценку слов-понятий из самых разных понятийных классов (например: пламя, мать, ураган, радость и т. д.). Испытуемым предлагалось оценить эти слова с точки зрения того, насколько они «добрые» или «злые», «сильные» или «слабые», «большие» или «маленькие» и т. п. Математическая обработка результатов эксперимента показала, что по некоторым шкалам оценки в значительной степени совпадали между собой. При этом оказалось, что совпадающие шкалы могут быть объединены в три группы — так называемые «факторы», которым Ч. Осгуд приписал следующие названия: оценка, сила и активность. Каждый из этих факторов включает четыре признака, обозначенных четырьмя парами антонимов — прилагательных. Бланк для проведения эксперимента по методике семантического дифференциала обычно выглядит следующим образом.
Методика семантического дифференциала получила широкое применение в исследованиях массовой коммуникации, а также в «рекламном деле». (В частности, для решения задачи выбора «оптимальных» вариантов речеобозначения рекламируемых товаров и услуг, т. е. наиболее «хороших», «положительных» слов из соответствующего ряда синонимов). Кроме того, семантический дифференциал применяется в исследованиях, связанных с изучением психологии восприятия и поведения человека, с анализом социальных установок и личностных мотивов. Его используют в психологии, психиатрии, психодиагностике (в том числе для профессионального отбора при приеме на работу, например, в отечественной компьютерной системе «Профессор-кадры» [17, 102 и др.]).
Для лингвистов, работающих в области семиотики, эта методика интересна тем, что с ее помощью можно выявить новые, ранее не известные аспекты значения слов. В лингвистике различают слова экспрессивно нейтральные (например: отец, глаза, есть, ударить) и экспрессивно окрашенные {папа, батя, очи, гляделки, лопать, врезать). Однако эксперименты по измерению семантического дифференциала значений показали, что в определенном смысле экспрессивно окрашены все слова (не только батя, но и отец, не только очи, но и глаза). По-видимому, это связано с тем, что человек оценивает все явления, с которыми он сталкивается, отнюдь «не бесстрастно», поэтому эмоциональную окраску получают все слова, «пропущенные» через его сознание и опыт.
Методика семантического дифференциала оказалась применимой и для исследования фонетического значения слов. В отечественных исследованиях по фоносемантике было выявлено, что испытуемые могуг приписывать звукам любое коннотативное значение, в том числе цветовые характеристики. Так, звук «а» представляется многим русскоязычным носителям языка как «объект» красного цвета (недаром в слове красный есть этот звук), «е» — зеленого (он есть в слове зеленый), «и» — синего (и он тоже есть в слове синий) и т. д. (46, 246 и др.)
По мнению ряда отечественных психолингвистов (139, 21 и др.), у данного метода психолингвистических исследований есть и некоторые недостатки. Так, например, одно и то же обозначение шкалы может иметь как прямой смысл, так и переносный. Например, если имеется шкала высокий — низкий, то слово столб или гриб будет оцениваться по этой шкале на основе буквального понимания значения слов высокий и низкий, а слова типа джентльмен или честь — на основе метафорического понимания слов высокий (социальный статус или моральный облик) и низкий (например — поступок). Тем самым в одно и то же значение шкалы один и тот же испытуемый может вкладывать разный смысл. Следовательно, за одной и той же оценкой может стоять разное психологическое содержание.
Несмотря на недостатки, методика семантического дифференциала широко используется не только в психолингвистике, но и в психосемантике и социологии.
Проблема порождения смысла
Языковое сознание
Звук и смысл
Звуковое сознание- это слой сознания, который опирирует значимыми элементами конкретного национального языка (словами, словоформами, фразеологическими оборотами и т.п )
Фоносематика- раздел общей психолингвистики, который изучает соотношение звука и смысла в языковом сознании. В языковом сознании человека звуки небезразличны к смыслу. Значения, которые передают звуки в речи называются фонетическими значениями. Соотношение «звук-смысл» базируется на основе действия фундаментального закона человеческого восприятия- синестезии (соощущение). В сознании человека есть потребность в соответствии между лексическим значением слова (содержанием) и его фонетическим значением (звуковой формой). Такое соответствие присутствует в большом количестве слов любого национального языка. Можно констатировать соответствие между фонетическим и стилистическим значениями слов. Наиболее ярко законы фоносематики проявляются в художественной (особенно-стихотворной) речи.
Когда задумываешься об извлечении и создании смыслов, прежде всего обращаешь внимание на смыслы высказываний. То есть на смыслы речевых действий, связанных с производством устных или письменных текстов. Это те смыслы, существование которых невозможно без языка. Иногда кажется, что эти смыслы более прозрачны, чем смыслы неречевых действий, и поэтому знание о них можно использовать в теории действия вообще.
Высказывания производятся путем рекурсивного применения к уже известным словам и выражениям некоторого конечного числа правил.
Смысл — это индивидуальное значение слова, которое связано с личностным субъективным опытом говорящего и с конкретной ситуацией общения. Смысл всегда ин-дивидуально-личностен, он соотносится с мыслью, с исходным замыслом высказывания Он всегда очевиден для говорящего и не всегда понятен окружающим. Он содержит
в себе то, что должно воплотиться в речи. Значение же реализуется в речевом произведении и понятно всем участникам коммуникации.
Следовательно, движение от мысли от слову предстает в виде превращения личностного смысла в общепонятное значение. Но сама мысль зарождается от различных потребностей человека, а значит, за мыслью всегда стоит мотив, то, ради чего мы говорим. Мотив — первая инстанция в порождении речи. Но он же и последняя инстанция при восприятии речи.
Таким образом, если интерпретировать концепцию Выготского, то следует сказать, что ситуация порождает мотив, который воплощается в интенции (коммуникативном намерении говорящего). При восприятии же мы «восходим» (Выготский) от понимания слов к пониманию смысла и через него — мотива. Запомним эту мысль: она нам понадобится, когда мы будем говорить о процессах порождения и восприятия текста.
Известно высказывание Выготского о том, что мысль не воплощается в слове, а совершается в нем. Можно подумать, что это ситуация, подобная описанной Б. Заходером: на вопрос маленькой девочке, о чем она думает, ребенок ответил: «Откуда я знаю? Вот скажу, тогда узнаю!» Но на самом деле это не так. Уже на этапе зарождения интенции (как воплощения мотива), т. е. до того, как начинается вербализация мысли, человек уже знает, о чем он будет говорить. Конечно, возможны трансформации замысла, его корректировки. Безусловно, сама «вербальная оболочка» может варьироваться. Но замысел изначально присутствует. Происходит определенная борьба между индивидуально-личностным смыслом и общепонятным значением, которая требует сложнейшей работы по их совмещению: смысл необходимо передать при помощи языковых средств, являющихся носителями коллективных значений. Результат этой работы не всегда удовлетворяет самого говорящего. Вербальная форма не всегда адекватно (с точки зрения говорящего) выражает тот смысл, который он хотел передать. Ученик и соратник Выготского С. Л. Рубинштейн предложил более мягкую формулировку: «В речи мы формулируем мысль, но, формулируя, мы сплошь и рядом ее формируем» (о том же — И. А. Зимняя).
Еще одна важная мысль Выготского: единицы мысли и единицы речи не совпадают (известная метафора ученого — нависшее облако-замысел, проливается дождем слов). Следовательно, существует два различных языка: язык мысли и язык слов.
Эту идею в дальнейшем развил, углубил и снял все противоречия выдающийся психолог Николай Иванович Жин-кин. Он выдвинул гипотезу существования в сознании человека универсально-предметного кода (УПК). УПК — язык интеллекта, базовый компонент мышления. Имеет принципиально невербальную природу. Это язык схем, образов, отпечатков реальности (осязательных и обонятельных), кинетических (двигательных) импульсов и т. д. УПК — это язык, на котором происходит первичная запись личностного смысла, формирование замысла речевого произведения. Движение от мысли к слову начинается с УПК. Мысль существует в пределах возможностей УПК, в ходе вербализации она способна трансформироваться, обрастать значениями, которые несут в себе единицы конкретного национального языка. Но по сути своей УПК интернационален и в силу этого является предпосылкой понимания иноязычной речи.
16. Слово и его значение.
Слово — основной элемент и одновременно — знак языка. Оно обозначает предметы, выделяет их признаки, обозначает действия, отношения между предметами, т. е. кодирует наш опыт.
Значение слова — это категория, объективно сформировавшаяся в процессе исторического развития общества. По определению А. Н. Леонтьева, значение слова «есть то, что открывается в предмете или явлении объективно — в системе объективных связей, отношений, взаимодействий. Значение отражается, фиксируется в языке и приобретает благодаря этому устойчивость».
Так, его основной компонент — значение слова — включает два аспекта, два «уровня», которые тесно связаны с функциями слова. Еще Л. С. Выготский обращал внимание на то, что слово всегда указывает на предмет (действие, качество), замещает его или «служит его представлением» (50). Эта функция значения слова по предложению Л. С. Выготского получила название «предметная отнесенность слова». Другой функцией слова является объективное и обобщенное отражение обозначаемого объекта или «собственно значение слова», по Л. С. Выготскому
Слово-наименование не только называет предмет, указывает на него, одновременно оно указывает на его свойства, функции, выделяя и обобщая их. Так, слово «хлебница» содержит не только прямое указание на соответствующий предмет, но и, одновременно, указание на То, что данный предмет имеет отношение к определенному продукту питания, что он является вместилищем, как и другие предметы аналогичного назначения: сахарница, конфетница, пепельница («грамматическое» значение суффиксов -н-, -иц-). Наконец, это слово обозначает, что в речи отображается только один, а не несколько одинаковых предметов.
Во-вторых, слово, на основе обобщения основных признаков, свойств предмета, относит его к той или иной предметной категории. Каждое слово как бы обобщает вещи, их признаки (или действия), относит их к определенной категории. Например, «книга» — это любая книга (художественная, научная, детская); «часы» — любые часы (наручные, будильник, часы с боем и т. д.).
Таким образом, даже слово с «конкретным значением» всегда обозначает и отображает не только данный конкретный объект, но и, одновременно, целую категорию предметов. Эта составляющая значения слова может быть определена как его категориальное значение.
Исходя из сказанного следует, что слово не только указывает на предмет, но и «проделывает» сложнейший анализ этого предмета (признака, действия), анализ, сформированный в кодах языка в процессе общественно-исторической практики.
Наконец, в-третьих, как указывает А. Р. Лурия (155), слово «вводит» обозначаемый предмет (действие, качество) в определенную систему смысловых связей и отношений. Например, слово «ученик» неизбежно вызывает в сознании человека такие смысловые связи (понятия), как «школа», «учителя», «уроки», «школьные принадлежности», а иногда соотносится и с более отвлеченной системой категорий, таких, как «процесс обучения», «методы обучения и воспитания» и др. С этой функцией слова как знака языка, которую правомерно определять как понятийное значение слова, неразрывно связано такое уникальное явление семантической стороны речи, как «семантическое поле» слова.
Современная психология рассматривает слово как знак, основной функцией которого является объективное и обобщенное отражение предметов и явлений окружающей действительности. Из сказанного выше очевидно, что обобщение (словом = знаком) возможно лишь при наличии у него значения. Благодаря этой способности слова обобщать и становится возможным общение людей в процессе коммуникации, т. к. всякое общение требует, чтобы знак-слово не только указывал на определенный предмет, но и обобщал сведения об этом предмете, обобщал наглядную ситуацию; именно благодаря этому становится возможной передача какой-либо мысли и обеспечивается ее адекватное понимание (98, 246, 253). Таким образом, значение слова, по определению Л. С. Выготского, отражает «единство общения и обобщения» (50).
В процессе формирования речи ребенка слово становится «основой обобщения (а тем самым и орудием мышления) и средством общения — орудием речевой коммуникации».
Значение слова, как основной компонент внутренней содержательной стороны этого универсального знака языка, нельзя рассматривать в отрыве от его внешнего «материального носителя». Внешним аппаратом или материальным носителем значения является звуко-слоговая структура слов, т. е. слово как устойчивый звукокомплекс. «Значение слова нельзя оторвать от его звуковой стороны, звуки являются материальными носителями нематериального значения слова».
В лингвистике в качестве материального носителя значения слова рассматривается также его морфемная структура — с ее корнями, суффиксами, флексиями, благодаря которым и обозначается категориальность предметов, обозначаемых словом.
У значения слова есть и идеальный носитель, который в психологии речи и психолингвистике определяется в качестве основного. Идеальным носителем значения слова выступает чувственный (по преимуществу — наглядный) образ. Таковым является в сознании человека образ-представление объекта окружающей действительности (предмета, явления и др.), обозначаемого словом. Поэтому овладение значением слова во многом зависит от «качества» имеющегося у человека образа-представления предмета.
Что касается материального носителя, то у взрослого человека он «как бы стушевывается» и почти не осознается, а на первом плане всегда оказывается содержание слова, носителем которого является чувственный образ. Материальный носитель слова начинает осознаваться, когда слово становится предметом осознанного действия и анализа (например, ребенком в начале школьного обучения, взрослым — при обучении иностранному языку). С учетом того, что именно материальный носитель значения слова является внешней, материальной оболочкой слова как знака языка и выступает как единственное средство передачи значения в процессе речевой коммуникации, чрезвычайно важное значение имеет правильное воспроизведение (продуцирование) внешней звуко-слоговой структуры слова. В этой связи еще раз хочется подчеркнуть, что основное предназначение логопедической работы по коррекции произношения у детей с нарушениями речи состоит не только в психологическом аспекте достижения «уровня соответствия» фонетическим нормам родного языка (важно научить ребенка правильно говорить, правильно произносить все звуки, чтобы он не отличался от других, нормально говорящих детей). Основное предназначение формирования правильного произношения заключается в обеспечении возможности полноценной речевой коммуникации, полноценного социального общения ребенка, подростка с окружающими людьми на основе «беспроблемной», полноценной передачи информации (залогом чего является адекватное воспроизведение в речи материального носителя нематериального значения слов).
Слово, взятое в отдельности (вне соответствующего языкового контекста, но в «контексте» той или иной предметно-событийной ситуации), имеет не более одного значения, но потенциально в нем содержится много значений. Последние реализуются и уточняются в живой речи человека. Реальное употребление слова поэтому всегда является процессом выбора нужного значения из целой системы всплывающих альтернатив, «с выделением одних и торможением других связей» (153, с. 58). Особенно отчетливо это видно на примере многозначных слов, например таких, как «ключ», «ручка», «коса» и т. п. (14, 155). «Реальное значение слова неконстантно, — указывал Л. С. Выготский. — В одной операции слово выступает с одним значением, в другой оно приобретает другое значение» (48, с. 369).
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Второй составляющей семантики слова является его смысл*. Под смыслом, в отличие от значения (как явления объективного), понимается его (слова) индивидуальное, субъективное значение — значение, которое приобретает слово для человека в каждой конкретной ситуации осуществления речевой деятельности. «В слове наряду со значением, включающим предметную отнесенность и собственно значение, т. е. обобщение, отнесение предмета к известным категориям, имеется всегда и индивидуальный смысл, в основе которого лежит преобразование значений, выделение из числа всех связей, стоящих за словом, той системы связей, которая актуальна в данный момент» (155, с. 62).
Таким образом, смысл слова изначачально (по своему «происхождению») представляет собой часть значения слова, необходимую человеку в определенной ситуации речевого общения. Это определение второй составляющей семантики слова можно проиллюстрировать на примере анализа «семантического» наполнения слова. Возьмем для примера древнеиранское слово «собака».
| Собака — друг человека | Собака — враг кошки | |
| Помогает человеку в различных видах его деятельности (собака-проводник, собака-пожарный, собака-охотник и т.д.) | собака | Собака — источник опасности для человека (кусается, царапается и т.д.) |
| Охранят дом человека или другие общественные здания; нередко охраняет самого человека | Домашнее животное, относящееся к классу «волчьих»; живет вместе или рядом с человеком |
Разграничение понятий «значение» и «смысл» впервые было введено в психологию речи Л. С. Выготским (47, 50). Значение слова, по данному им определению, — устойчивая и одинаковая для всех людей система (смысловых) связей, стоящих за словом. Смысл же — это «индивидуальное значение слова», выделенное из объективной системы связей; оно состоит из тех смысловых связей, которые актуальны для человека в данный момент.
Смысл слова зависит от всей совокупности знаний человека, его жизненного, в том числе эмоционального, опыта, от его личностных качеств. Поэтому смысл слова более «подвижен, чем значение, он динамичен, и, в конечном счете, неисчерпаем» (50). «Смысл слова... есть явление сложное, подвижное, постоянно изменяющееся... сообразно отдельным сознаниям и для одного и того же сознания в соответствии с обстоятельствами. В этом отношении смысл слова неисчерпаем. Слово приобретает свой смысл только во фразе, но сама фраза приобретает смысл только в контексте абзаца, абзац — в контексте книги...» (50, с. 347).
Смысл, как составляющая «семантики» слова, таким образом, изначально социален и выступает в качестве своего рода «фиксатора» социального опыта человека. А. Н. Леонтьев подчеркивал, в этой связи, что «смыслу нельзя обучить, смысл — воспитывается», он порождается не только значением слова, но и самой жизнью (142, с. 292). Так как профессиональный опыт — это также устойчивый социальный опыт, неудивительно, что люди разных профессий нередко употребляют одни и те же слова в разных смыслах-значениях. Смысл одного и того же слова может быть различным для разных людей и в различных ситуациях речевого общения. Так, для ребенка слово «виноград» означает, прежде всего, лакомство, для художника, кроме того, это — объект изображения и эстетического наслаждения, для изготовителя сока, вина — сырье для переработки, для ученого-биолога — объект изучения и разведения и селекции (153).
Таким образом, смысл слова мы можем рассматривать как индивидуальное, каждый раз «неповторимое» мысленное содержание, которое один человек стремится передать другому в данной конкретной ситуации их социального взаимодействия.
Важно также отметить еще одно свойство смысла слова, на которое указывал Л. С. Выготский: смысл связан со всем словом (как единым звукокомплексом) в целом, но не с каждым его звуком, точно так же, как смысл фразы связан со всей фразой в целом, а не с отдельными ее словами.
Значение и смысл слова тесно связаны между собой. Значение может быть выражено только через смысл, поскольку человек каждый раз выбирает необходимое для каждой конкретной ситуации значение слова. Овладение значением слова в онтогенезе также протекает через смысл, конкретный в данной ситуации. Ребенок, встречаясь с различными смыслами слов в разных ситуациях речевого общения, усваивает, таким образом, и значение слова. В то же время предпосылкой взаимопонимания людей в процессе речевого общения является именно значение слова, поскольку именно оно является обобщенным и объективным отражением предметного содержания явлений, именно оно зафиксировано в системе языка* и благодаря этому приобретает «устойчивость».
Примечательно, что объективное значение слова не всегда совпадает с его смыслом. Яркие примеры такого явления приводит Л. С. Выготский в книге «Мышление и речь» (50, с. 350). Таким, к примеру, является название великого произведения Н. В. Гоголя «Мертвые души»**. Официально «мертвые души» — это умершие недавно крепостные крестьяне, документы на которых («Ревизские сказки») помещик должен был подавать в местные государственные органы управления. В данном художественном произведении (для автора и его читателей) — это, по замечанию Л. С. Выготского, все главные «герои» поэмы, которые с биологической точки зрения являются живыми людьми, но они мертвы в духовном отношении.
17-18. Язык как предмет изучения психолингвистики.
Одна из важнейших особенностей речевой деятельности, отличающая ее от других видов деятельности, заключается в особом характере ее орудий, в качестве которых выступают знаки языка.
Язык включает слова с их значениями («отношение» слова к обозначаемому им объекту реальной действительности) и синтаксис (система традиционно сложившихся норм, правил языкового построения речевых высказываний (РВ) и, в первую очередь, правил отбора и сочетания слов при построении РВ) [98, 207]. При этом опорными «строительными» элементами, из которых строится языковое сообщение, являются фонемы и графемы.
С философской точки зрения язык может рассматриваться как система общественно выработанных средств для осуществления деятельности общения. Как указывал Н. И. Жинкин, язык есть средство передачи сообщений, это его коммуникативная функция (84). Выполняя эту важнейшую функцию, язык должен обладать такими качествами, как «способность» к отражению окружающей действительности посредством определенных знаков (главным и универсальным из которых является слово), к фиксации и обобщению информации посредством определенных кодов.
«Язык имеет социальную природу. Он социален потому, что человеческое сознание, единственной формой существования которого является язык, есть общественное сознание, и всякая человеческая мысль всегда есть мысль человека как члена общества, потому что она — сознательная мысль», — подчеркивает А. А. Леонтьев (124, с. 219).
Язык как предмет и как «инструмент» интеллектуальной деятельности человека стал объектом активного исследования различных наук (и прежде всего — лингвистики) со второй половины XIX века. В XX веке проблема исследования языка в лингвистике, а позднее в психолингвистике приобрела особую актуальность. В лингвистике и психологии речи язык стал рассматриваться и как основное средство осуществления речевой коммуникации, и как феномен культурно-исторического развития.
По его мнению, язык есть главная деятельность не только человеческого, но и «национального духа народа». В это понятие В. Гумбольдт включал психический склад народа, его образ мыслей, философию, науку, искусство и литературу. При этом основоположник современной лингвистики полагал, что «дух народа» и его язык теснейшим образом связаны друг с другом.
На рубеже XIX и XX столетий в лингвистике было выдвинуто положение о том, что язык «включает в себя психический компонент».
Одной из важнейших научных концепций лингвистики является положение о роли языка в интеллектуальной деятельности человека. Положение о том, что «язык — это условие мысли», высказывали многие лингвисты XIX и XX веков (27, 177, 207 и др.). Так, Г. Шлейхер писал, то язык есть «мышление, выраженное звуками», «язык имеет своей задачей создать звуковой образ представлений, понятий и существующих между ними отношений, он воплощает в звуках процесс мышления. Язык посредством имеющихся в его распоряжении точных и подвижных звуков может с фотографической точностью отобразить тончайшие нюансы мыслительного процесса».
Речь и язык составляют в речевой деятельности человека сложное диалектическое единство. Язык становится средством общения, речевой коммуникации и одновременно средством, инструментом мышления только в процессе речи (осуществления речевой деятельности). В свою очередь речь (как психофизиологический процесс порождения и восприятия речевых высказываний) осуществляется по правилам языка и на основе использования соответствующих знаков языка. Любое речевое высказывание подчиняется законам данного языка не только в отношении его фонетики и лексики, но и грамматики (включая синтаксис). Человек пользуется словами, принадлежащими к определенным грамматическим категориям (существительные, глаголы, прилагательные и т. д.), и соединяет их в предложении по правилам грамматики и стилистики.
Вместе с тем под влиянием ряда факторов (требования общественной практики, развитие научных знаний, взаимное влияние различных языков) речь изменяет и совершенствует язык. Как указывал Н. И. Жинкин, «язык создается в речи и постоянно в ней воспроизводится» (84, с. 32).
Речь построена из элементов языка, подчинена его законам, но она не равна, не тождественна языку. В живом процессе речи языковые единицы получают «чрезвычайную прибавку», а именно выбор, размещение, комбинирование, повторение и трансформирование. «Используясь в речи (как процессе речевого общения), знаки языка могут получать семантические наслоения, в их семантике (значении) могут происходит значительные сдвиги, т. е. они могут в той или иной степени трансформироваться. Ярким примером этого могут служить образные значения слов и словосочетаний, возникающие в речи писателей и поэтов, — метафорические, метонимические и иные» (76, с. 43).
Специфика взаимоотношений языка и речи в рамках целостной речевой деятельности отражена также в приведенной выше (см. с. 88) схеме главных образующих речевой деятельности по И. А. Зимней.
Язык становится средством общения, речевой коммуникации и одновременно средством, инструментом мышления только в процессе речи (осуществления речевой деятельности). В свою очередь речь (как психофизиологический процесс порождения и восприятия речевых высказываний) осуществляется по правилам языка и на основе использования соответствующих знаков языка. Любое речевое высказывание подчиняется законам данного языка не только в отношении его фонетики и лексики, но и грамматики (включая синтаксис). Человек пользуется словами, принадлежащими к определенным грамматическим категориям (существительные, глаголы, прилагательные и т. д.), и соединяет их в предложении по правилам грамматики и стилистики.
Язык — это множество предложений, каждое из которых имеет конечную длину и построено из конечного множества элементов, Н. Хомский отмечает, что каждое предложение может быть представлено в форме конечной последовательности фонем (или букв) (249). В предложенной им грамматической модели существуют особого рода правила или операции (в основном, «трансформационные»), прилагаемые к синтаксической конструкции предложения как к единому целому*. Разграничивая языковую способность, как область лингвистики, и языковую активность, относимую к области психологии, Н. Хомский рассматривает первую из них как способность говорить на данном языке, а под языковой активностью — те высказывания, которые производит носитель языка.