Причины изменений звукового строя определяется

Причины изменений звукового строя определяется тремя группами факторов:

1) внутрисистемные тенденции развития фонетико-фонологического уровня;

2) артикуляционно-акустическими условиями речевой деятельности, от которых зависят возможность и направление в экономии речевых усилий;

3) воздействием грамматики и лексики, которое, в конечном счете, приводит к наиболее экономному приспособлению звукового уровня к значащим уровням языка.

Внутреннее саморазвитие системы заключается в тенденции к воз­растанию количества и значимости пропорциональных оппозиций и в устра­нении (или в ослаблении значимости) изолированных оппозиций Формирование новой оппозиции, продолжающей некоторую фонологическую про­порцию, предстает как „заполнение пустой клетки" в системе по аналогии со сложившимися ранее отношениями. Выравнивание системы может состоять также в устранении изолиро­ванных или слабо нагруженных оппозиций. Так, в индоевропейской систе­ме гласных признак лабильности, характеризовавший фонемы <п>, <и>, <о>, <о>, не использовался ни в одной чистой оппозиции (т.е. ни одна пара фонем не различалась по признаку лабильности - нелабиальности).

Вопрос о артикуляционно-акустической картине речи при обсуждении причин фонетических изменений возникает в связи с тем, что эти причины нередко видят в стремлении говорящих экономии усилий. (Е.Д. Поливанов, А. Мартине). Поливанов в одной из статей о факторах фонетической эволюции, парадоксально заостряя вопрос, писал: „Причина эволюции – лень'‘. Изучение звуковой орга­низации языков мира, исследования детской речи и афазии с учетом физио­логии речевого аппарата, характера артикуляции звуков и звуковых после­довательностей убеждают в том, что есть звуки, структуры слогов и типы ударений, объективно „трудные" и объективно „легкие". „Удобные" и “легкие" звуковые явления статистически преобладают в языках мира, их раньше усваивают дети, они позже разрушаются и раньше восстанав­ливаются в речи афатиков.

Так, не случайны редкость и нежизненность в языках мира носовых гласных (особенно закрытых) - все это звуки тяжелой, противоречивой (и консонантной и вокальной) артикуляции. Редки также звуки, в которых соединены крайне передняя и глубокая задняя артикуляция (типа индоевро­пейского *bh). С трудом и потому редко сосуществуют в одном языке крайне передние (губные) и крайне задние (гортанные, фарингальные).

Таким образом, история звуков и звуковых процессов действительно во многом определяется, с одной стороны, физиологическими условиями фонации (устройством речевого аппарата, особенностями артикуляции отдельных звуков и звуковых последовательностей), а с другой - возмож­ностями в пределах этих условий уменьшить произносительные усилил говорящих.

Изменения в лексике как предпосылка фонетико-фонологических инноваций. Появление новых слов может привести к возникновению новых сочетаний фонем и изменить сложившиеся ранее модели слогов и звуко­вых цепей. Лексические заимствования создают условия для заимство­вания фонем. Например, фонема <ф> в славянских языках первоначаль­но появляется как звук в чужих, заимствованных словах (ПОРЪФИРА, ФАРИСЕИ, ФИЛОСОФЪ); исконно славянское <ф> возникает позже-после падения редуцированных в качестве глухого варианта фонемы <в>. В белорусском языке взрывной звук [г] (нормативный в произношении слов гвалт, гут, ганак, швагер и некоторых других) также появился как побочный результат лексических заимствований.

Некоторые соответствия между грамматической и звуковой орга­низацией языка.Б.А. Серебренников показал, что гармония гласных в агглютинативных языках связана с особым строением именной парадиг­мы. Для тюркских и восточноугро-финских языков, где агглютинация пред­ставлена в наиболее чистом виде, характерна стандартная парадигма склонения: здесь отсутствует деление существительных на морфологи­ческие классы и поэтому отсутствуют, с одной стороны, особые показате­ли принадлежности к определенному классу (так называемые „темати­ческие" элементы в основах слов), а с другой стороны, различия в склоне­нии в зависимости от морфологического класса имени: стандартные флек­сии определенных падежей присоединяются ко всем именным основам.

Зависят ли звуковые изменения от социальных условий? Фонемы ничего не обозначают, их связь с содержанием знаковой деятельности человека (общения, мышления) - чисто внешняя и немотивированная. Поэтому раз­витие общества, смена типов и форм общения, развитее мышления не мо­гут непосредственно привести к изменениям в звуковой организации язы­ка. Здесь нет и не может быть прямой причинной связи. Однако было бы ошибкой вообще не видеть влияния социальных усло­вий на звуковую историю языка. Социальные, факторы в фонетических процессах проявляются в том, что сосуществующие и конкурирующие варианты произношения осмысливаются коллективом говорящих, оцени­ваются, осознаются как „правильные" или „неправильные", „высокие" или „низкие", „претенциозные" или „вульгарные", „церемонные" или

„грубые", „дворянские" или „купеческие", „стиляжьи" или „деревенские" и т.п. Социальные условия развития языка могут определять интенсивность варьирования, остроту „конкуренции" вариантов, скорость смены одной произносительной нормы другой (что зависит, в частности, от того, какими путями говорящие овладевают нормой) и другие черты исторического процесса в фонетике. Однако источник развития звуковой

организации языка находится внутри системы.