Билет № 35. Типы фразеологических единиц
Под фразеологизмом… понимается устойчивая и воспроизводимая, раздельнооформленная единица языка, состоящая из компонентов, наделенная целостным (или реже частично целостным) значением и сочетающаяся с другими словами. Фразеологизм начинается там, где заканчивается семантическая реализация его компонентов.
В русской фразеологии классификацию фразеологизмов по степени их семантической слитности разработал академик Виноградов. Он выделил три основных типа фразеологических едини: фразеологические сращения, фразеологические единства и фразеологические (несвободные) сочетания.
Под фразеологические сращениями В.В. Виноградов подразумевает абсолютно неделимые, не разложенные словосочетания, значение которых совершенно независимо от их лексического состава, от значения их компонентов и так же условно и произвольно, как значение немотивированного словарного знака.
Целостное значение фразеологических оборотов данного рода не выводится из значений составляющих их слов (нередко устарелых, сохраняющих архаическую грамматическую форму и не оправданную современными правилами синтаксическую связь). Например, точить лясы, бить баклуши и т.п.
Фразеологические единства – это словосочетания, в которых значение целого связано с пониманием внутри образного стержня фразы, потенциального смысла слов.
Целостное значение фразеологических единств (обычно образное) в той или иной степени мотивировано отдельными значениями составляющих их слов.
Например, держать камень за пазухой, выносить сор из избы, стреляный воробей и т.п.
Фразеологическими сочетаниями В.В. Виноградов назвал фразеологические обороты, образуемые реализацией несвободных значений слов. Он отметил, что большая часть значений слов ограничена в своих связях внутри семантическими отношениями самой языковой системы.
Эти лексические значения могут проявляться лишь в связи со строго определенным кругом понятий и их словесных обозначений. Например, применительно к русскому языку, можно сказать страх берет, тоска берет, но нельзя сказать: радость берет, наслаждение берет и т.п.
Профессор Н.М. Шанский развил классификацию В.В. Виноградова и выделил четвертый тип фразеологических единиц, который он назвал «фразеологическими выражениями». Фразеологические выражения, по определению Н.М. Шанского, – это устойчивые в своем составе и употреблении фразеологические обороты, которые являются не только семантически членимыми, но и состоит целиком из слов со свободными значениями. К ним относятся пословицы, поговорки, крылатые слова и выражения. Например, хрен редьки не слаще; что написано пером, не вырубишь топором; взялся за гуж, не говори, что не дюж; дым отечества нам сладок и приятен и т.п.
Шанский делит фразеологизмы по степени х происхождения: на исконно русские и заимствованные.
Так, к исконно русским фразеологическим оборотам он относит водой не разольешь; в чем мать родила; зубы заговаривать; комар носу не подточит; в ногах правды нет; к шапочному разбору и многие другие.
Заимствованные фразеологизмы делятся на заимствованные из старославянского языка и заимствованные из западноевропейских языков.
Старославянские фразеологизмы закрепились в русском языке после введения христианства, они в большинстве своем ведут начало из книг, священных писаний. Чаще всего они имеют книжный характер. Например, притча во языцех, ищите и обрящете, метать бисер перед свиньями и другие.
Фразеологизмы, заимствованные из западноевропейского языка включают в себя древнейшие заимствования из латинского или древнегреческого языка. Например, нотабене (nota bene – букв. «заметь хорошо»), альма матер (alma mater – букв. «кормящая мать»), постфактум (post factum – букв. «после происшедшего») и т.д.. Значительное число фразеологизмов заимствовано из древнегреческой мифологии. Например, ящик Пандоры, Авгиевы конюшни и другие.
Н.М. Шанский также охарактеризовал фразеологические обороты с точки зрения их экспрессивно-стилистических свойств.
С точки зрения стилистической выделяются межстиливые книжные, разговорные и просторечные фразеологизмы.
Межстилевой фразеологический оборот употребляется во всех стилях современного русского литературного языка.
Эти фразеологические единицы – стилистически нейтральные, имеющие строго определенное, прямое для современного языкового сознания значение (часто они представляют собой стершуюся метафору), например, железная дорога, новогодняя елка, белый гриб, красный уголок и т.д.
Книжные фразеологические обороты используются в стиле художественной литературе в публицистике, научных и официально-деловых стилях, например: вааламова ослица, книга за семью печатями, глас вопиющего в пустыне, колосс на глиняных ногах, почивать на лаврах, переоценка ценностей и другие. Большинство таких фразеологических оборотов – библейского или мифологического происхождения.
К разговорным фразеологические оборотам относится большая часть фразеологических сращений, единств и пословиц, которые были образованы в живой народной речи. Эти фразеологические обороты обладают ярко выраженной экспрессивностью, чему способствует их метафоричность, например: играть в бирюльки, с миру нитке, голому рубашка, мутить воду, на краю света и другие.
Просторечные фразеологические словосочетания имеют более сниженный стилистический характер, чем разговорные, например: показать кузькину мать, благим матом, драть козла и другие.
Этот материал, который ниже, взят из учебника Маслова Ю.С. Кто считает, его лишним, можно убрать. Для ознакомления лучше ознакомиться J)
В каждом языке широко употребляются устойчивые, традиционно повторяющиеся сочетания слов. Они противостоят переменным словосочетаниям, свободно создаваемым в процессе речи.
Рассмотрим сперва примеры переменных сочетаний: новый стол, длинный стол. отодвинуть стол. положить карандаш на стол, стол у окна. Конечно, эти сочетания образованы по определенным правилам, по заданным заранее, до акта речи, синтаксическим моделям (ср. согласование, использование падежных форм и т. д.). Вместе с тем по конкретному лексическому составу, т. е. с точки зрения употребления именно данных, а не каких-либо других слов, все эти сочетания составлены совершенно свободно, в зависимости только от выражаемой мысли и описываемой ситуации, от стремления говорящего выделить, подчеркнуть те или иные моменты этой ситуации. Переменные словосочетания следует рассматривать как речевые комбинации языковых знаков — слов.
Приведем теперь примеры устойчивых сочетаний с тем же словом стол: письменный стол, обеденный стол, накрыть на стол, убрать со стола, сесть за стол, сесть за один стол(т. е. 'начать переговоры'), положить на стол (в смысле 'представить в готовом виде' о рукописях, книгах и т. п.). Карты на стол! (т. е. 'раскройте ваши планы'). В устойчивых сочетаниях заранее, т. е. до акта речи, задана не только общая грамматическая модель, но и конкретный лексический состав всего сочетания. Оно не создается заново в момент речи, применительно к данной мысли, не собирается «на ходу» из слов, а уже существует, хранится в готовом, «собранном» виде в памяти носителей языка и, подобно словам, извлекается из памяти, когда в нем возникает потребность. Устойчивые сочетания иногда называют «языковыми клише» (или «штампами»), они вставляются в нашу речь целиком. Устойчивые сочетания это не речевые комбинации знаков, а особые сложные знаки. Их называют «составными лексемами».
Условия, создающие устойчивость, традиционную воспроизводимость словосочетания, могут быть разными.
Есть слова, обладающие очень узкой, избирательной сочетаемостью с другими словами - вплоть до единичной сочетаемости. Так, закадычный нормально сочетается только с друг, а заклятый только с враг; ни зги с абсолютной гарантией предсказывает либо не видать, либо не видно. В этих случаях устойчивость сочетания создается самим фактом единичной сочетаемости одного из компонентов.
Чаще. однако, причина устойчивости заключается в другом в более или менее отчетливом семантическом обособлении словосочетания, в том иди ином сдвиге значения. Устойчивые сочетания с подобным сдвигом (он ясно обнаруживается при сравнении с теми же словами вне рамок данного сочетания) называют фразеологизмами, а науку, их изучающую, фразеологией.
В некоторых фразеологизмах их иногда обозначают термином «фразема» -семантическое преобразование отмечается только в одном компоненте. Так, в составе сочетаний письменный стол, обеденный стол, холодное оружие существительное употреблено в своем обычном значении: ведь письменный и обеденный столы разновидности стола, а холодное оружие разновидность оружия. Но прилагательное во всех трех сочетаниях обнаруживает больший или меньший сдвиг значения: ср. письменный (стол) 'предназначенный для занятия письмом, вообще для занятий и соответственно устроенный (имеющий одну или две тумбы с ящиками)' и письменный (запрос) 'письменно зафиксированный'; обеденный (стол) 'специально предназначенный для обедов, ужинов, угощения гостей и т. п. и соответственно устроенный (не имеющий тумб, часто раздвижной)' и обеденное (время), обеденная (пора) 'когда обедают'; холодное (оружие)'неогнестрельное' и холодный (воздух, ветер, песок и т. п.)'имеющий затрагивающий все компоненты. Примерами могут служить выражения сесть за один стол 'начать переговоры', Карты на стол!, белый уголь 'энергия рек, превращаемая (или способная быть превращенной) в электроэнергию', как пить дать 'наверняка'. Здесь все компоненты употреблены в сдвинутых, специфических, переносных значениях либо даже (в последнем примере) вообще без какого-либо четкого значения, так что, несмотря на свою морфологическую «отдельность», даже не могут по-настоящему считаться словами. Целостное значение идиомы (как, впрочем, и фраземы) несводимо к сумме значений ее компонентов. Вот эта несводимость целостного значения к сумме значений частей и называется идиоматичностью. Как фраземы, так и идиомы могут быть мотивированными либо, напротив, утратившими мотивировку. Все приведенные выше фраземы являются мотивированными с точки зрения данного состояния языка; примером немотивированной фраземы может служить выражение дело табак 'дело обстоит плохо'. Мотивированные идиомы:сесть за один стол, белый уголь, держать камень за пазухой, выносить сор из избы. Значение идиомы в этих случаях все же потенциально выводимо из структуры и состава идиомы образ, лежащий в основе, более или менее ясен. А вот примеры идиом, лишенных мотивировки в современном языке: очертя голову, черта с два, куда ни шло, (кричать) во всю ивановскую. Мотивированные идиомы и фраземы иногда называют фразеологическими единствами, а немотивированные (с точки зрения данного состояния языка) фразеологическими сращениями.
Для восстановления утраченной мотивировки фразеологизмов нужны
специальный этимологический анализ, разного рода исторические справки и т. д. Так,
очертя голову связано с суеверным представлением, будто, «очертив» свою голову (т. е.
обведя ее чертой), можно застраховать себя от враждебного воздействия «нечистой силы»
и после этого, уже ничего не опасаясь, пускаться в любое рискованное дело; во всю
ивановскую первоначально имелась в виду площадь перед Иваном Великим в
московском Кремле, на которой громким голосом объявлялись во всеуслышанье царские указы. Мотивировка многих фразеологизмов остается невыясненной.
Разумеется, границы между рассмотренными типами не являются резкими. Везде есть промежуточные, переходные случаи. В качестве особой группы можно выделить такие фразеологизмы, в которых наблюдается и единичная сочетаемость одного из компонентов (или уникальность грамматической формы), и явственный смысловой сдвиг, например бить баклуши, точить лясы, турусы на колесах, краеугольный камень, сложа (вместо обычного сложив) руки, притча во языцех 'предмет всеобщих разговоров, пересудов'. И здесь в одних случаях мотивировка является ясной (например, в сложа руки), в других затемненной или вовсе утраченной.
С точки зрения их синтаксических функций среди устойчивых сочетаний выделяются: 1) эквивалентные словам с возможными дальнейшими подразделениями эквивалентные, глаголам (выносить сор из избы), существительным (белый уголь), наречиям (очертя голову) и т.д. или, в иных терминах, «функционирующие как сказуемое», «функционирующие как обстоятельство» и т. д. и 2) используемые в качестве целых предложений (Карты на стол! Черта с два! Дело табак). Ко второй рубрике примыкают народные пословицы и поговорки, сентенции и афоризмы из литературных произведений и т. д.
Фразеологизмы очень разнообразны и с точки зрения их принадлежности к функциональным стилям. Многие из них являются разговорными, просторечными, а некоторые—даже вульгарными (дать по шапке, вожжа под хвост попала, лезть на рожон, валять дурака), другие, напротив, используются в книжных стилях (прокрустово ложе, сизифов труд, кануть в лету, дамоклов меч). Некоторые устойчивые сочетания совершенно лишены эмоциональной окраски (например, сложные термины вроде удельный вес, мягкая посадка, меченые атомы, черный ящик, народная этимология, части
речи, дифференциальный признак), но другие обладают большим «эмоциональным зарядом».
Говоря о фразеологизмах, часто отмечают их национальное своеобразие. Бесспорно, в каждом языке среди них есть много специфических и по форме, и по мотивировке, и по значению. Особенно ярко проявляется это своеобразие в тех фразеологизмах, в которых отразились специфические черты народного быта и конкретной истории народа. Ср. приведенное выше во всю ивановскую или: Хлеб да соль!;
Не красна изба углами, а красна пирогами; ездить в Тулу со своим самоваром; язык до Киева доведет; шапка Мономаха; Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!; потёмкинские деревни; многие «крылатые фразы» из произведений национальной литературы, например: Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь! (Грибоедов); Есть ещё порох в пороховницах! (Гоголь).
Вместе с тем и к фразеологизмам, в которых ярко проявляется национальная специфика, порой можно подобрать близкие по значению (хотя иначе построенные и иначе мотивированные) параллели среди фразеологизмов другого языка. Так, нашему ездить в Тулу со своим самоваром по смыслу вполне соответствует в английском to carry coals to Newcastle — букв. 'возить уголь в Ньюкасл' (один из центров добычи угля в Англии).
Наряду с этим существует немало «межнациональных» фразеологизмов, вошедших во многие языки в результате взаимодействия между культурами. Таковы, в частности, многочисленные «крылатые слова», восходящие к тексту Библии (так называемые библеизмы), например вавилонское столпотворение, блудный сын, умывать руки, копать другому яму, суета сует, камень преткновения, глас вопиющего в пустыне, колосс на глиняных ногах, невзирая на лица, книга за семью печатями; Нет (или Несть) пророка в своем отечестве'. Не сотвори себе кумира; цитаты из произведений мировой литературы, например подливать масла в огонь (Гораций); Аппетит приходит во время еды (Рабле); Порвалась связь времен (Шекспир); «крылатые фразы» выдающихся исторических личностей, например Пришел, увидел, победил (Юлий Цезарь).
Башарина