БУБЕР (Buber) Мартин (Мардохай) (1878-1965)
-евр. религ. мыслитель, писатель, философ-экзистенциалист. Учился в гимназии во Львове, а затем в ун-тах Вены, Лейпцига, Цюриха, Берлина. Защитил дис. по истории христ. мистики эпохи Возрождения и Реформации. В 1923 опубликована книга “Я и Ты”, принесшая ему мировую славу. В 1924-33 проф. философии иудаизма и этики в ун-те Франкфурта-на-Майне. В 1933 эмигрировал из Германии в Швейцарию, затем в Палестину. С 1938 — проф. социальной философии в Иерусалим, ун-те. После Второй мир. войны выезжал с лекциями в США, ФРГ. В 1960-62 Б. стал президентом Израильской академии наук. В 1963 в Амстердаме ему была вручена Эразмовская премия.
Значит, влияние на Б. оказали Ницше, Зиммель, Дильтей, Кьеркегор, Ф. Розенцвейг, Шестов.
Философия Б. получила название “диалогической”. Согласно Б., филос. проблемы возникают только тогда, когда люди размышляют о “реальных вопросах”, к-рые затрагивают все существо человека. Философия Б. окрашена в экзистенциалистские тона; ее центр, идея — бытие как “диалог” (между Богом и человеком, между человеком и миром и т.д.). “Диалогич.” дух, противостоящий греч. “монологизму”, Б. искал в библейском миропонимании. Особое внимание уделил пантеистич. тенденциям хасидизма. Б. раскрыл миру творч. силу и духовную глубину, к-рые характеризовали это течение в его лучшие годы (1750-1825). В противоположность религиям, утверждающим непроходимую пропасть между нашим и потусторонним миром, хасидизм настаивает, что подлинное благочестие предполагает горячую и пылкую радость жизни “здесь и теперь”. Хасидизм утверждает органич. связь праведников и людей простой веры, важность телесной природы человека, наряду с духовной. “Встречайте мир полнотой своего бытия и вы встретите Его. Он сам примет из ваших рук то, что вы должны дать миру”, — пишет Б.
Исходное положение диалогич. философии Б. -представление об изначальной двойственности, укорененной в самом основании сущего: “В Начале есть Отношение”. При этом понятие “отношения” Б. употребляет не в психол. смысле: это не установка и не позиция, к-рая всегда выступает уже как рез-т, а обоюдное “соотнесение (Haltung) человека с его “пред-стоящим” (Gegeniiber) — будь то другой чело-
век, явление природы (как органич., так и неорганич.) или духовная сущность. Соотнесенность также носит двойств, характер в силу того, что человеку присуща способность задавать способ существования как мира в целом, так и себя в нем. Б. связывает эту способность с изречением “осн. слов” — Я-Ты и Я-Оно, к-рые “полагают существование”. Изречение осн. слова Я-Оно помещает человека в мир “ставшего”, где он — “вещь среди вещей” и один из бесчисл. множества отчужденных друг от друга индивидов. Поскольку здесь нет взаимности, то нет и подлинного отношения. Способ существования в мире Оно предполагает его многообразное “использование” и ориентированное на зримый и конкр. результат “приобретение опыта”, к-рый, в понимании Б., имеет негативное значение и относится лишь к объективирующему знанию. В мире Оно безгранично господствует необходимость и нет места свободе. Поскольку человек несвободен, он не способен к творч. деянию и обречен на пассивность. Он не знает “действит.” жизни, к-рая “проживается в “чистом настоящем” и осуществляется во “встрече” с Ты: он не причастен Духу, поскольку Дух не заключен в его Я, как в темнице, Дух — между Я и Ты, он есть ответ человека своему Ты; он закрыт для Любви, к-рая есть ответственность Я за Ты. Погруженность в “одиночество замкнутой самости” делает человека нечувствительным и к присутствию “Вечного Ты”, т.е. Бога. Напротив, говоря “Я-Ты”, человек освобождается от плена причинно-следств. связей и “претворяет в действительность Свободу”, т.е. свободно избирает то, к чему предназначен. Так происходит встреча с судьбой. У того же, кто живет в мире Оно, нет судьбы, поскольку он не знает своего предназначения и избегает риска и ответственности, неизбежно связанных с выбором и принятием решения. По мысли Б., судьба не ограничивает свободу человека, а дополняет ее: Свобода и Судьба “объемлют друг друга, образуя Смысл”. Этот последний невозможно отобразить и истолковать, но он есть нечто несомненное для человека, к-рый встал “пред Лицом” и в каждом Ты прозревает “Вечное Ты”. “Возвышенная печаль нашей судьбы” состоит в том, что “встречи” с Ты носят исключит, характер и не могут служить прочным фундаментом для устройства и сохранения жизни. Делая человека сопричастным Вечности, “встречи” с Ты не поддаются объяснению и формальному упорядочению, из них невозможно извлечь никакой “пользы”, они ставят под угрозу само существование человека в этом мире, т.к. ослабляют все его устоявшиеся и проверенные связи. Но если каждое Ты обречено на то, чтобы стать Оно, когда отношение исчерпано, то и каждое Оно, “воспламененное” сущностным актом Духа, может войти в действительность отношения и стать Ты. Поэтому, по мысли Б., существование мира Оно все же не лишено смысла. Тем не менее Оно являет собой постоянную угрозу для Ты, ибо мир Оно неуклонно разрастается. Согласно Б., история свидетельствует о том, что у каждой культуры мир Оно полнее, чем у предшествующей. Исток и начало всякой культуры — наипервейшее “вхождение в отношение”, “событие-встреча”, к-рая определяет весь дальнейший ход ее развития, но если это отношение периодически не возобновляется, то культура со временем застывает и живые свидетельства ее сущностной связи с Ты покрываются “коркой вещности”, превращаясь в мир Оно. Розенцвейг, вместе с Б. переводивший Пятикнижие на нем. яз., критиковал Б. за резкое противопоставление Ты и Оно, поскольку отрицание мира Оно фактически ведет к отрицанию ценностей чело-веч. культуры. Однако Б. отнюдь не считал Оно лишь неизбежным злом. Напротив, он утверждал, что человек не может жить без Оно, “но тот, кто живет лишь с Оно, тот не человек”. В этом мире бытие человека, к-рый “знает присутствие Ты”, есть “парение между Ты и Оно”, однако это не становится для него причиной внутреннего конфликта. Человек, к-рый однажды “встал пред Лицом” своего Ты, далек от переживания трагич. раздвоенности. Смысл и предназначение своей жизни он видит в том, чтобы, покидая мир отношения, неизменно возвращаться в мир Оно, неся с собой “искру” Духа, к-рая некогда вновь “воспламенит” застывшую данность феноменального мира.
Соч.: Ich und Du. Lpz., 1923; Rede liber das Erzieherische. В., 1926; Bildung und Weltanschauung. В., 1935; Das Problem des Menschen. Hdlb., 1948; Der Glaube der Prophe-ten. 1950; Zwei Glaubensweisen. Z., 1950; Zwischen Gesell-schaft und Staat. Hdlb., 1952; Bilder von Gut und Bose. Кош, 1952; Gog und Magog. Fr./M., 1957; Bucherund Menschen. St. Gallen, 1952; Der Mensch und sein Gebild. Hdlb., 1955;
Избр. произведения. Иерусалим, 1989; Два образа веры. М., 1995; Хасидские предания. М., 1997.
Лит.: Balthasar H.U.v.. Einsame Zwiesprache: М. Buber und das Christentum. Koln, 1958; Schaeder G. М. Buber: Hebraischer Humanismus. Gottingen, 1966; The Philosophy of М. Buber. L., 1967; Diamond M.L. М. Buber: Jewish Existentialist. N.Y.; Evanston, 1968; Col-in М., Buber R. Martin Buber, a Bibliography of his Writings: 1897-1978. lerusalem; Munch., etc., 1980; Friedman М. М. Buber's Life and Work: the early Years 1878-1923. L., 1982; Israel J. Martin Buber. Stockholm, 1992.
Г. С. Померанц, В. В. Рынкевич