Джудит Батлер: деконструкция тендера на сцене
В 1990-х годах было бы неверно назвать его травести, поскольку он не был новичком в театральном мире и не впервые экспериментировал с тендерными трансформациями на сцене. Его ранние выступления состоялись в ныне почившем клубе «Пирамида», некогда расположенном в Ист-Виллидже. Макияж и шелковые комбинации, в которых он появлялся на сцене, никогда не производили впечатление имитации женственности, а были скорее актом изгнания некой застывшей идеи красоты, о которой он сам не составил себе полного представления. Он мог с таким же успехом появиться перед зрителями в элегантном костюме, а однажды вышел на сцену с мешком на голове (Hodgman, 2005: 26).
В этом описании Энтони из «Энтони и Джонсоны» (Antony and the Johnsons) заключена концепция тендера как перформанса. Джудит Батлер полагала, что главную роль в тендерном перформансе играет серия повторяющихся действий, которые бросают вызов общепринятой устоявшейся бинарной системе тендера мужчины и женщины в западной культуре. Батлер ставила под сомнение (Butler, 2004b; 1999) основополагающую концепцию о том, что фемининизм и маскулинность являются «априори естественными категориями», и утверждала, что тендер состоит из «серии действий», как она их называла, «посредством которых он корректируется, обновляется и группируется с течением времени» (Butler, 2004a: 157). Обращая внимание на стилизацию тела через жесты, пластику и внешний вид, Батлер утверждала, что тело «обретает свой тендер» через серию перформансов (Butler, 2004a: 157). Трансформация тендера происходит (а мы как авторы можем добавить, что изменение стиля происходит) в том случае, если отдельные личности изменяют правила перформанса, разрушая норму, игнорируя или намеренно нарушая неписаные правила тендерной идентичности.
Используя идеи Батлер, можно сказать, что серия поставленных Энтони перформансов, во время которых он менял одежду и прически, заставляет аудиторию переступить через нормативные категории тендера, предлагая зрителям нестандартную интерпретацию тендерной идентичности и стиля. Так, например, в 1995 году Энтони поставил в Нью-Йорке пьесу о бизнесмене, который забеременел и дал жизнь Анне Франк. Манипуляции с тендерными ожиданиями оказывали сильное воздействие на аудиторию не только из-за его внешнего вида или способа, благодаря которому он появлялся на сцене, но и из-за темы обсуждения, представленной в тексте, или актерской игры. Такой тип тревожащих фантазий может выступать в качестве катализатора, давая начало новым формулировкам концепции мужской, женской или трансгендерной идентичности.
Пока Энтони манипулировал с тендером в театре и в музыке, Готье предложил публике серию революционных шоу, в которых затрагивал тему тендерных стереотипов, во время демонстрации мужских коллекций в Париже. Отказавшись от нормативного определения мужского тендера, полагающегося на неброскую сексуальность и усредненный интеллект, писала Барбара Винкен, в этот период Готье представил на подиуме фетишированную сексуальность:
Коллекции Готье ясно свидетельствовали о том, что эпоха самоотречения осталась в прошлом. Мужская мода больше не развивается под именем невыразительной сексуальности, но напротив, беззастенчиво демонстрирует все оттенки сексуального фетиша, доступные сегодняшнему покупателю. Так же как женщины, мужчины носят мех, яркие цвета, вызывающие стрижки, узкие кожаные леггинсы и даже униформу, удовлетворяя все формы фетишизма. В его дефиле зимней коллекции 1997 года можно было даже заметить кожаные стринги (Vinken, 2005: 32).
В своих поисках Готье не ограничивался тендерными экспериментами с мужской модой. В тот же период он представил на подиуме другую концепцию женственности, с помощью которой оспаривал «природную» женскую сексуальность, вынося турнюры, бра и корсеты поверх одежды, вместо того чтобы прятать их под дизайнерскими костюмами (Vinken, 2005: 32).
Высвобождение пола из его природных рамок и представление о том, что тендер становится реальностью только после того, как он представлен на публике, было наиболее полно изложено Джудит Батлер и нашло визуальное воплощение в модных тенденциях 1990-х годов и в начале нового тысячелетия. Тренды упорно разрушали бинарную систему тендера. Популярные модные тенденции, такие как бельевой стиль, когда предметы нижнего белья надеваются в качестве верхней одежды, и мужские трусы с вшитыми накладками, пришли в массовую моду в результате длительных экспериментов по пересмотру концепции тендера, проводившихся на подиумах дизайнерами-новаторами. Представленные Готье на подиуме гротескные мужские стринги-мешочки так и не получили широкого распространения. Однако реклама нижнего белья, появившаяся девять лет спустя в респектабельном New York Times, представлявшая модели с заниженной талией, с вшитыми накладками, а также стринги-мешочки, может служить хорошей иллюстрацией того, что усилия Готье не были потрачены зря, а также демонстрирует, какими революционными становятся тренды XXI века.