Анализ речи Андреевского С.А. «Речь по делу братьев Келеш»

Сергей Аркадьевич Андреевский (1847 - 1918) — русский поэт, критик и судебный оратор.

Речь С.А.Андреевского «Речь по делу братьев Келеш» является судебной оправдательной речью.

В 6 часов вечера табачная кладовая братьев Келеш была заперта и запечатана контролером. В 12 часов ночи внутри этой кладовой обнаружились признаки пожара. Против братьев Келеш было выдвинуто обвинение в поджоге с целью получения страховой премии.

Андреевский начинает свою речь следующими словами: «На долю братьев Келеш выпало, господа присяжные заседатели, большое несчастие — быть под судом по тяжкому обвинению. Я говорю «несчастие», потому что удар этот для них случайный и решительно ничем не заслуженный, в чем вы легко убедитесь, если сколько-нибудь спокойно отнесетесь к делу». Таким образом, оратор чётко выражает свою мысль о том, что братья Келеш не являются виновными, и в то же время он достаточно тактичен со слушателями. Более того, Андреевский прямо указывает на причины, по которым над братьями в настоящий момент вершится суд: «Дело это представляет поучительный пример того, сколько беды могут натворить сплетни, недоброжелательство и слепая людская подозрительность».

Защитник эмоционально насыщает свою речь с помощью различных тропов. Например, использует сравнение обвинений с узлом, завязанным вокруг подсудимого: «Каждое обвинение можно сравнить с узлом, завязанным вокруг подсудимого. Но есть узлы нерасторжимые и узлы с фокусом. Если защита стремится распутать правдивое обвинение, то вы всегда видите и замечаете, какие она испытывает неловкости, как у нее бегают руки и как узел, несмотря на все усилия, крепко держится на подсудимом. Иное дело, если узел с фокусом. Тогда стоит только поймать секретный, замаскированный кончик или петельку, потянуть за них, — и все путы разматываются сами собою — человек из них выходит совершенно свободным». Также оратор многократно использует в своей речи восклицательные предложения, чем воздействует на чувства присяжных заседателей.

«Бобров, домовладелец, предлагает нам остановиться на предположении, что туда (в табачную кладовую братьев Келеш) можно было проникнуть через форточку, а до форточки на четвертый этаж добраться по лестнице или по водосточной трубе. Но будем же рассуждать в пределах возможного и не станем допускать сказок. Приставленной лестницы никто не видел, а для того, чтобы лазить по водосточной трубе до четвертого этажа, нужно быть обезьяной или акробатом — приучиться к этому с детства, а братья Келеш — 40-летние люди и гибкостью тела не отличаются»,- говорит защитник, чем вызывает одобрительную усмешку у слушателей таким ярким забавным сравнением. Или еще одно: «…если не допускать сказки, если не верить, что кто-нибудь из Келешей мог забраться комаром в щелочку или влететь в кладовую через трубу, как ведьма, то…».

Защитник задаёт несколько риторических вопросов: «А что же получили Келеши? Всего 8 тысяч. А куда девали их? Спрятали? Нет, все до копейки роздали за долги. Да еще в тюрьме сидят и торговлю прекратили», а затем иронично подводит:«Нечего сказать, — выгодная афера», тем самым насыщая свою речь эмоционально.

Андреевский регулярно произносит такие вводные конструкции, как «и для вас станет ясно до очевидности», «…таким образом, вся история пожара громко говорит нашей совести и ясно доказывает нашему уму, что…», «вывод этот ясен, как божий день» и другие. Оратор умело использует данные выражения, нацеленные конкретно на каждого слушателя, для ещё большей убедительности своих аргументов.

«Мокрое дело не может возгореться»,- такая уместная метафора играет оратору на руку в данном деле.

Чрезвычайно изящный оратор, Андреевский воздействует на чувства присяжных заседателей. Художественно обработанные речи Андреевского принадлежат к наиболее выдающимся образцам русского судебного красноречия.

ИЛИ

Анализ речиФ.Н.Плевако по делу рабочих Коншинской фабрики с точки зрения коммуникативных характеристик судебной речи.

В речи по делу рабочих Коншинской фабрики оратор раскрывает противоречия общественного строя, которые привели к совершению преступления. Ф.Н.Плевако в своей речи призывает “служителей правосудия” судить не людей “обессиленных физическим трудом, с обмершими от бездействия духовными силами"” а те нечеловеческие условия, в которых они живут и трудятся. Федор Никифорович не отрицает, что толпой “совершено деяние беззаконное и нетерпимое”, но “судят не толпу, а несколько десятков лиц, замеченных в толпе. Это тоже своего рода толпа, но уже другая, маленькая: ту образовали массовые инстинкты, эту – следователи, обвинители… А судим отдельных лиц: толпа, как толпа, - ушла”. Поэтому судьи прежде чем вынести приговор, должны учесть все нюансы этого дела.

Следует отметить, что для защитительной речи Ф.Н.Плевако характерна в первую очередь предельная точность, не допускающая инотолкования. Судебный оратор Я.С.Киселев утверждал, что “каждое судебное дело – это всегда человеческая беда. И человеческая судьба. Поэтому судебный оратор, анализируя обстоятельства дела, не имеет права допустить ошибки в их квалификации”.

Однозначно и точно передают факты, понятия – клише, которые употребляет в своей речи Ф.Н.Плевако: обвинение вменяет в вину, значение фактов дела, существующее юридическое лицо, рассмотрение улик, и др.

Защитительная речь по делу рабочих Коншинской фабрики построена логично. Мысль судебного оратора раскрывается последовательно и аргументировано. Выдвинув антитезис, Ф.Н.Плевако дает определение понятия, выделяет конструирующие признаки преступления, дает опровержение антитезиса и делает вывод. Так антитезисом будет: “когда на скамье сидят 40 человек, для которых сегодня поставлен роковой вопрос: быть ли и чувствовать себя завтра свободными … или утро встретит их картинами тюремной жизни…” Переход к определению понятия выражается путем высказывания: “Я хочу говорить о тех условиях, которым должны быть верны представителями сословий, когда начинается высказывание мнений по делу". Опровержение связано с определением понятия: “Преступником была толпа… Толпа – это фактически существующее юридическое лицо. Гражданские законы не дают ей никаких прав…” И вывод: Но все же эти люди, куда бы вы ни послали их, - к станку или в тюрьму и ссылку, услышав в вашем приговоре голос, осторожный в признании вины и свободный в приложении милости, исполнятся чувства нравственного удовлетворения.

Для этой речи Плевако Ф.Н. характерно наличие сложных высказываний, передающих логический ход рассуждений оратора: “Пусть, если не суждено им избавиться от тяжелых кар, они уйдут с сознанием, что здесь их считают не за зараженный гурт, с которым расправляются средствами, рекомендуемыми ветеринарией и санитарами, а за людей, во имя которых здесь собрано это почтенное судилище, в защиту, которых здесь велением закона допущено и слушается представительство защиты”. Это период – сложное синтаксическое построение, охватывающее многообразные явления в их взаимосвязи и единстве.

Ф.Н.Плевако использует в своей речи развернутые высказывания с выраженными средствами подчинения, которые выражают сложную аргументацию мысли оратора, стремление к тому, чтобы каждое положение вытекало из предыдущего и обусловлено понимание последнего: “Там, в церкви, он слышит, что и он человек, что перед богом несть эллин или иудей, что перед ним царь и раб в равном достоинстве, что церковь не делит людей на ранги и сословия

Логичности защитильной речи Ф.Н. Плевако способствуют вопросительные высказывания, так как развитие рассуждений протекает как переход от ранее установленных суждений к новым , более точным. Например: " Здесь вам доказывали, что не было стачки. А если была? Тогда выступает вопрос о целях стачки." Проблемный же вопрос " А что такое кабак в жизни большинства наших фабричных?" формирует микротему дальнейшего тематического отрезка речи: " Это его клуб, его кабинет. Здесь он оставляет весь свой заработок, остающийся от необходимых домашних затрат. Кабацкая выручка - это склад, где сложены и трудовые деньги, и здоровье, и свободное время рабочего…"

Что касается композиции речи по делу рабочих Коншинской фабрики, то она имеет трехчастное деление (что характерно для любой публичной речи) : вступление - основная часть - заключение.

Древнеримский оратор Цицерон так охарактеризовал структурно - композиционные части судебной речи : "Создать вступление к речи, чтобы привлечь слушателя , возбудить его внимание и подготовить его к своим поучениям; изложить дело кратко и ясно, чтобы в нем все было понятно; обосновать свою точку зрения и опровергнуть противную и сделать это не беспорядочно, а при помощи такого построения отдельных доводов, чтобы общие следствия вытекали и из частных доказательств; наконец, замкнуть это все воспламеняющим или успокаивающим заключением."

Вступительная часть речи характеризуется наибольшей экспрессивностью, так как именно на выступлении сконцентрировано внимание суда и аудитории, и надо удержать его на протяжении всей речи. " Как старший по возрасту между говорившими в защиту подсудимых товарищами, я осторожнее всех. Моя подлинная речь будет посвящена просьбе о снисходительном отношении к обвиняемым, если вы не разделите доводов, оспаривающих правильность законной оценки предполагаемых событий."

В главной части защитительной речи значительное место занимают причины совершения преступления и изложение фактических обстоятельств дела, так как убеждение судей основывается на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств, связанных с совершенным преступлением.

В заключении Ф.Н. Плевако сформулировал основные тезисы выше сказанной речи. Следует обратить внимание и на то, что в заключении повторяется мысль, выраженная во вступлении: " Они увидят, что великое благо страны - суд равный для всех - коснулось и их, пасынков природы; что и им, воздавая по заслуге, судейская совесть сотворила написанное на роду милосердие, внушенное русскому правосудию с высоты первовластия.

Таким образом, Федором Никифоровичем соблюдены все правила построения судебной речи, что и составляет основу целостности выступления.

Необходимо отметить, что эмоциональный рисунок речи оратора постоянно меняется: то она становится гневной, когда оратором овладевает негодование (" Кое - где виднеется церковь, одна - две школы, а ближе и дальше - десятки кабаков и притонов разгула. Это ли здоровое условие нравственного роста."), то сдержанной, когда он придается размышлениям о несовершенстве законов или о превратностях человеческой судьбы(" Церковь - это место подъема духа у забитого жизнью, возрождение нравственных заповедей, самосознания и любви.")

Стилистико - синтаксические ресурсы ораторского искусства Ф.Н. Плевако велики. Ритмичность его ораторской прозы создают единые группы слов, разделяемые легкими паузами. Сочетания из двух - четырех слов, относительно законченные в интонационном и синтаксическом отношении, имеют в стилистике специальное название - "колоны". Они несколько напоминают музыкальные такты. " И пусть из их груди, чуткой ко всякой правде, им дарованной, дорожащей всякой крупицей внимания со стороны вашей, вырвутся благодарные клики, обращенные к тому, чьим именем творится суд на Руси…"

Наиболее важные, стилистически приподнятые слова поставлены в ударную позицию, в конце каждой синтаксической группы: груди, правде, вашей, клики, Руси.

Действенность судебного слова обеспечивает анафора - единоначатие смежных предложений. Неслучайно Ф.Н. Плевако использует в своей речи этот синтаксический прием, так как анафора повышает не только экспрессию, но и убедительность речи. Например: "Толпа сама чудовище. Она не говорит и не плачет, а галдит и мычит. Она задавит, не останавливаясь…" или: " Я допускаю, что последнее требование не было законно. Я допускаю, что базарные инстинкты взяли верх над духовными…"

Аудитория, как правило, сосредотачивает внимание на тех моментах, которые подчеркивает оратор . Анализируя обстоятельства дела, Ф.Н. Плевако дает им оценку с помощью сравнений: " Вы выработали для себя строго установленные приемы, точно колеи на широкой дороге, по которой гладко идет к цели судейское мышление;" или: " Около станков ютятся, как малозначащие винтики, рабочие люди" и др. Сравнения Ф.Н. Плевако обладают яркой образностью и наглядностью. Именно сравнения используются в судебной речи для пояснения характеризуемых явлений, для иллюстрации, преследуя тем самым экспрессивные цели.

Ф.Н. Плевако несомненно обладал образным мышлением, мог нарисовать картину события, воссоздать характер, поведение людей. Используя яркие эпитеты оратор наглядно характеризует условия жизни рабочих фабрики. И вот перед нами кабак, где рабочий проводит все свое свободное время, где " все, чайной чашки до последней капли одуряющего спирта, есть кристаллизация его беспросветного невежества и его непосильного труда"; или: " Вечный вир махового колеса, адский шум машины и пыхтение паровика" и др.

В следующем фрагменте речи образность находится в нерасторжимом единстве со средствами синтаксического усиления, форма становится невидимой, содержание существует как бы помимо нее: " Церковь - это место подъема духа у забитого жизнью, возрождение нравственных заповедей, самосознания и любви. Там он слышит, что и он человек, что перед богом несть эллин и иудей, что перед ним царь и раб в равном достоинстве, что церковь не делит людей на ранги и сословия, а знает лишь сокрушенных и смиренных, алчущих и жаждущих правды, труждающихся и озлобленных, всех вкупе помощи божьей требующих. Входя туда обозленными, труженик выходит освеженным умом и сердцем. «Хотите сделать из народа зверей - не напоминайте ему про божью правду; хотите видеть работника - человека - не разлучайте его с великой школой Христовой."

В этом маленьком шедевре можно найти многое: и целеустремленную концентрацию синтаксических фигур, и живую образность, дающую толчок для работы нашего воображения, и повышенную эмоциональность со знаком минус - сарказм.

С точки зрения этики речевого поведения речь Ф.Н. Плевако безукоризненна. Она может служить образом для современных судебных ораторов.

Речь Ф.Н. Плевако по делу рабочих Конишенской фабрики - это проявление подлинного гуманизма, означающего подлинную заботу о человеке и уважительное отношение к нему. Защищая "подсудимых товарищей", он не оправдывает их преступления, а просит судей о снисходительном отношении к обвиняемым, учитывая те условия, которые послужили толчком к преступлению. С уважением Федор Никифорович относится к судьям, называя их: господа судьи, господа коронные судья, служители правосудия. Именно такая речь, исполненная внутреннего достоинства, внушает уважение к оратору.

Итак, проанализировав одну из лучших речей Ф.Н. Плевако, следует отметить высокий уровень его ораторского мастерства. Речь по делу рабочих Конишенской фабрики исполнена в защиту справедливости и человеческого достоинства. Искренне зажигательное слово поднимает дух, вызывает у слушателя стремление в чем - то изменить жизнь и самому измениться в поступках, в отношении к труду, к людям. Анализ судебной речи Ф.Н. Плевако показал, что его язык ораторской прозы прост, доступен, богат художественными образами, может служить образцом речевого поведения для современных судебных ораторов. Вдумчивое, медленное прочтение текстов Ф.Н. Плевако было бы весьма поучительным не только для специалистов - юристов, но и для тех, кто устное публичное слово считает своим профессиональным делом.

Варианты выполнения задания №3