Традиции и мода в жилище человека

Мне было уютно и в самом городе английском, и в английском доме. Все продумано, все для удобства и красоты: газоны, тропинки в газонах, цветы возле домов... Дело было летом, и вся Англия красила свои гнездышки: двери, рамы, перила. Вообще англичане очень любят ухажи­вать за жильем. Это одна из английских тради­ций. А в квартирах меня поразила такая деталь: в прихожих висят дипломы, грамоты, награды хозяев. Они как бы показывают гостям свое лицо с гордостью и без ложной скромности. А какие традиции существуют в русском убран­стве? Прежде всего — чистые полы. Любая рус­ская хозяйка знает, что по чистоте полов будут судить о ней, как о хозяйке. А если взять насто­ящую русскую избу, то там строго соблюдался свой уклад. Хотя и не было разделения на муж­скую и женскую половины, но был мужской угол — справа у входной двери, где пришедший с тяжелой работы муж сбрасывал с руки хомут и прочее, крестился на икону, висевшую в крас­ном углу, и проходил на свое место хозяина за столом, и был женский угол — слева за печью, где висела люлька и находились предметы для женского рукоделия. А на печке бабушка лежа­ла, за невестками смотрела. К сожалению, се­годня русский стиль не сохранился. В конце XIX в. в России были предприняты попытки воз­родить русский интерьер, в основном допетров­ских времен. Но сейчас мы пользуемся заим-

ствованиями из других стран. Не только мы, кстати. Весь мировой интерьер XX в. развивал­ся под влиянием Японии. Встроенные шкафы с раздвижными дверями — национальная япон­ская находка. Пространство комнаты, раскрытое на природу, трансформирующееся простран­ство— тоже оттуда. Наконец, «стенки»... У нас они появились сравнительно недавно, а на Запа-

де интерес к «стенкам» возник еще в 1920-х гг., это считалось новым стилем. «Стенки» могли быть встроенные и невстроенные. Кухонные на­боры — американская идея. Те же американцы отказались сейчас от тканей — гобеленов, ков­ров — в комнате. У них теперь в моде стекло, например скульптуры из стекла с использова­нием его фактуры, с подсветкой. А мы все еще любим ковры. Только если вы его купили, то кладите на пол, не вешайте на стену — мы ведь не в юрте, где ковер на стене и привычен, и функционально необходим. У нас лучше пове­сить картины, украсить стену шпалерами. Источник: Комсомольская правда. 1994. 23 дек.

ривается в рамках изучения образа жизни¹⁷, социологии города¹⁸, демографии¹⁹, этнографии²⁰, социальной психологии и психопатологии²¹. К этой проблема­тике обращаются молодые американские социологи и представители старше­го поколения — П. Росси, Дж. Фридман, Д. Шеррод, С. Коген и др. Еще в 1951 г. Р. Мертон написал «Социальную психологию дома», а в 1974 г. Д. Дэ-вис, К. Бергин и Г. Мазин выступили с обширным докладом перед Американ­ской социологической ассоциацией «Когда соседи поднимают шум, мы сотря­саем стены: критическое исследование перенаселенности и тесноты».

Перед исследователями стояли вопросы: если перенаселенность жилья неизбежна, то можно ли к ней приспособиться? Какие социальные послед­ствия влечет она за собой? Человек проводит дома очень много времени. Качество досуга и домашние условия существенно влияют на интимно-лич­ные и социальные связи людей. Высокая плотность проживания, измеряе­мая числом жильцов на одну комнату, увеличивает вероятность возникно­вения несогласий, агрессии, фрустрации и общей неудовлетворенности жиз­нью. Одни исследователи²² говорят о пагубном, детриментальном (вредном) воздействии, оказываемом перенаселенностью на жизнь человека, другие²⁵ придают этому фактору гораздо меньшее значение. Например, Марк Балдас-сар²⁴ считает, что индивиды в разной степени способны привыкать к «домаш­нему столпотворению». Высокая адаптация к перенаселенности —обычное явление в современных китайских семьях и, кроме того, как показал еще Л. Морган в 1881 г., —у всех народов на доиндустриальной стадии развития.

В многочисленных исследованиях было показано, что перенаселенность в крупных городах порождает у людей чувство одиночества и собственной безликости, вызывает уход в себя, апатию, а очень часто — склонность к враж­дебным действиям. Возможно, что подобные проблемы переживаются людь­ми реже в таких странах, как Япония, Китай или Индия, где существуют культурные традиции, регулирующие социальное поведение.

Население США по-разному приспосабливается к избыточности «до­машнего населения». Не последнее место среди факторов приспособляемо­сти занимает и композиция, или социальный состав семьи. Например, кон­тролировать и организовывать жизнедеятельность людей в многодетной семье сложнее, нежели во взрослой и бездетной. Впечатление о неуправ­ляемости, беспорядочности поведения детей усиливается в условиях пере-

¹⁷ Campbell A., Converse F., Rodgers W. The Quality of American Life. N.Y., 1976.

¹⁸ Chapin F. Human Activity. Patterns in the City. N.Y., 1974.

¹⁹ Chevan A. Family growth, household density, and moving // Demography. 1971. Vol. 8. P. 451-458.

²⁰ Mitchel R. Ethnographic and historical perspectives on relationships between physical and sociologicalenvironments// Sociol. Sympos. 1975. Vol. 14. P. 25-40.

²¹ Rodin Y. Sensity, perceived choice and response to controllable and uncontrollable outcomes //J. Experim.Soc. Psychog. 1976. Vol. 12. P. 564-578; Galle O., Gave W., McPherson Y. Population density andpathology: What are the relations for man? // Science. 1972. Vol. 176. P. 23—30.

²² Galle O., Gave W., McPherson Y. Population density and pathology: What are the relations for man? //Science. 1972. Vol. 176. P. 23—30; Gasparini A. The influence of the dwelling on family // Ekistics. 1973.Vol. 216. P. 344-378; Gove W., Galle O., Hughes M. Overcrowding in the home // Amer. Sociol. Rev.1979. Vol. 44. P. 58-80.

²³ Freedman J. The effects of population density on human//Psychological Perspectives on Population. N.Y..1973. P. 209—238; Mitchell R. Some social implications of high density housing // Amer. Sociol. Rev. 1971.Vol. 36. P. 18-19.

²⁴ Baldassare M. The effects of household density on subgroups//Amer. Sociol. Rev. 1981. Vol. 46. P. 110.

населенности. Мобильность детей намного превышает уровень усвоения ими правил хорошего тона и использования жизненного пространства. Они входят без стука на взрослую половину, разбрасывают свои вещи по всей квартире, считая ее своей собственностью. Переуплотненность жилья вы­ступает дополнительным раздражителем, причиной немотивированной агрессивности взрослых, например, если у мужа и жены нет отдельной спальни — частного интимного пространства. При этом, как доказано, в пе­ренаселенных семьях дети чаще падают духом перед решением трудных проблем, чем взрослые²⁵, хотя, как кажется, именно дети легче привыкают к трудностям коллективного быта, нежели взрослые, которые, устав на ра­боте, дома попадают в такие же неблагоприятные условия. Как уже гово­рилось правила, общепринятые нормы выступают важным средством кон­троля над поведением детей. Нормы и правила поведения детей — помощ­ник родителей, своеобразная няня. И когда этой «няни» нет дома, взрослым

Врезка

Ж. Годфруа

Чем многолюднее,

Тем безответственнее

По-видимому, чем больше людей сосредоточе­но в данном месте, тем слабее у них развиты чувства ответственности и сотрудничества. Бик-мэн и его сотрудники изучили этот вопрос в сту­денческих городках двух американских коллед­жей. В одном городке здания были двух типов: 22-этажные башни, вмещавшие по 500 человек, и небольшие 4-5-этажные строения на 165 сту­дентов. Студенческий городок второго коллед­жа состоял из 2-4-этажных общежитий, вме­щавших в среднем по 58 студентов. Исследователи хотели определить уровень вза­имопомощи в жилищах разного типа. Они вос­пользовались для этого остроумной методикой, разбросав по людным местам общежитий запе­чатанные конверты с обычным благодарствен­ным письмом, на которых были марка и адрес получателя, но отсутствовало имя отправителя. Нужно было определить, какая доля «утерянных» конвертов будет отправлена по почте нашедши­ми их студентами разных общежитий. Можно было бы ожидать, что чем больше людей будет проходить мимо письма, тем выше веро­ятность, что его заметят и опустят в почтовый ящик. На самом деле все оказалось наоборот. Ученые обнаружили, что только 63% писем, ос­тавленных в общежитиях с высокой плотностью проживания, было отправлено по почте; в обще­житиях со средней плотностью доля таких пи­сем составляла 87%, а в общежитиях с низкой

плотностью — 100%. Такой же опыт, проведен­ный в другом университете, дал очень сходные результаты.

Для того чтобы выяснить, чем обусловлено та­кое положение дел, студентам, проживавшим в общежитиях разного типа, рассылались опрос­ники. Полученные ответы подтвердили, что у тех, кто жил в условиях «высокой плотности

населения», чувство ответственности в коллек­тиве гораздо слабее. Это, в частности, могло объясняться более сильным чувством одиноче­ства и «анонимности», которое испытывало большинство из них. Что же говорить тогда о самих учебных заведениях, где иногда между двумя дворами циркулируют тысячи учащихся, переходя из одного переполненного класса в другой? Быть может, наблюдаемые сдвиги в поведении молодежи отчасти связаны именно с такими условиями существования... Источник: Годфруа Ж. Что такое психология / Пер. с фр. В 2-х т. Т. 2. М., 1992. С. 97-98.

²⁵ Rodin Y. Sensity, perceived choice and response to controllable and uncontrollable outcomes //J. Experim. Soc. Psychog. 1976. Vol. 12. P. 564-578; Davis D., Bergin K., Mazin A. When the neighbors get nasy we bang on the walls: a critical exploration of density and crowding // Paper presented at the American Sociological Association Meeting. Montreal, 1974.

приходится очень трудно, и взрослые в перенаселенных квартирах нахо­дятся в дискомфортных, если не сказать стрессовых условиях.

Подмечено, что семьи, состоящие из близких родственников, обладают более сплоченной внутренней структурой, авторитетными и уважительны­ми отношениями. Такие семьи эффективнее управляют и проблемами пере­населенности.

Рис. 68. Семьи, состоящие из близких родственников, обладают более сплоченной

внутренней структурой

Напротив, люди, вынужденные делить жизненное пространство с нерод­ственниками, чаще подвергаются стрессовому состоянию. Им труднее до­стичь согласия в вопросе об установлении авторитета или паритета²⁶. Так, не­родственники, т.е. индивиды с низким статусом, живущие вместе с предста­вителями другого поколения (молодежью или пожилыми людьми), находятся в менее благоприятной ситуации. Не обладая законными правами на жиз­ненное пространство семьи, они не получают к нему и реального доступа.

Если согласие установлено и в семье приспособились к перенаселенности (как негативному фактору совместного существования), то это означает, что за соблюдение правил пользования общим пространством несут ответственность прежде всего самые авторитетные ее члены. Их высокий семейный статус слу­жит гарантией «мирного существования». Такую роль успешнее выполняет отец и хуже — мать, поскольку это — дополнительная нагрузка, на которую у жен­щины остается гораздо меньше времени в связи с занятостью всякого рода слу­жебными функциями и домашними обязанностями (которых у отца нет).

Чаще всего отец — наиболее авторитетный член семьи. Он контролирует жизнедеятельность, распределяет «жизненное пространство» дома между от­дельными членами семьи, определяет ее доминирующие ценности и нрав­ственный уклад.

Каждая семья, обладая уникальным жизненным опытом, по-своему при­спосабливается к избыточному заселению квартиры. Разнообразие форм оп-

²⁶ Sherrod D. Crowding, perceived control, and behavioral aftereffects//J. Applied. Soc. Psychol. 1974. Vol. 4. P. 171-186.

ределяется здесь полом, возрастом, социальным статусом, авторитетом, эко­номическим вкладом каждого домочадца в семейный бюджет. Как правило, меньше всего площади достается детям и старикам. Так происходило раньше и происходит сейчас, когда не хватает жилого пространства. Из-за перенасе­ленности членам семьи не хватает пространства для занятий любимым делом. В связи с этим возникает явная или скрытая форма неудовлетворенности жизнью. Ее можно уменьшить разумным ограничением индивидуальной де­ятельности или рациональным распределением домашнего пространства.

Переуплотненность еще более возрастает, когда на какое-то время при­езжают гости. Они посягают на часть личного пространства, как бы отнима­ют его у членов семьи. Гости также чувствуют себя неловко, особенно если им показывать, что они здесь лишние.

Основываясь на такого рода рассуждениях, М. Балдассар²⁷ выдвинул сле­дующую гипотезу. Он предположил, что некоторые группы населения США, в частности матери, обладающие низким статусом или живущие вместе с молодыми в перенаселенной квартире, чаще других бывают неудовлетворе­ны своей жизнью. Социолог провел анализ данных национального обследо­вания «Качество жизни» Института социальных исследований Мичиганского университета (1971). Интервьюированием было охвачено 2164 человека, про­живающих в 48 штатах. Методика строилась таким образом, что основная пе­ременная — перенаселенность жилья — измерялась двумя вопросами: общее число членов семьи и количество комнат в доме. Критерий перенаселенно­сти — 0,6 человека на комнату. Эта цифра близка к медиане генеральной со­вокупности, т.е. населению США в целом. Квартиры или дома с числом 1,01 человека на комнату, составлявшие 7% всей выборки, считались сверхпере-селенными. Определены три переменные:

1) семейный социальный статус — «низкий», если индивиды живут с пред­ставителями другого поколения или неродственниками, и «высокий», если индивиды живут с равными себе и родственниками;

2) родительская роль — материнская и отцовская (респонденты, вступив­шие в законный брак и имевшие невзрослых детей);

3) семейный жизненный цикл. Он подразделялся самими респондента­ми на три категории: семья с малолетними детьми в возрасте до 6 лет; семья с детьми в возрасте свыше 6 лет; отдельно живущие дети (пары без детей или родители с ребенком, не проживающим в их доме).

Прежде всего измерялась удовлетворенность жилищем, т.е. социальны­ми отношениями, семейными отношениями и личным благополучием. Именно в этих сферах с наибольшей силой сказывалось негативное влияние перенаселенности. Для целей исследования Балдассар отобрал 14 показате­лей: пять первых переменных — семейная жизнь, брак, здоровье, досуг и друзья — имели семипунктовую шкалу от «полностью удовлетворен» до «со­вершенно неудовлетворен»; три других — пригодность жилища, приятные родители и проблемы детей — строились по пятичленной шкале; четыре последних — жизненное пространство, чувство напряженности, число дру­зей, интерес к новым людям — ранжировались по трехчленной шкале; обоб­щающие вопросы «Хотите ли вы остаться в этом доме?» и «Беспокоитли вас нервное расстройство?» имели двухпунктовую шкалу («да» и «нет»).

²⁷ Baldassarc M. Op. cit. P. 110-118.

В результате исследования установлено, что семейная социальная пози­ция жестко не детерминирована плотностью заселения квартиры: индиви­дов с высоким статусом в перенаселенных домах обнаружено столько же, сколько в нормальных или малозаселенных жилищах. Та же равномерность получилась и в распределении лиц с низким статусом: они составляли пя­тую часть всей выборки.

Анализ эмпирической информации, касающейся родительских ролей, показал, что значительная часть родителей (матери и отцы в равных пропор­циях) живет в перенаселенных квартирах. Наконец, переменная семейного жизненного цикла находилась в прямой зависимости от плотности заселе­ния. Респонденты с малолетними деть­ми предпочитали жить группами, тес­нясь в перенаселенных квартирах, рес­понденты без детей стремились жить одни. Индивиды с низким статусом, проживающие в переселенных кварти­рах, больше других не удовлетворены основными сторонами своей жизни, за­меренными с помощью перечисленных выше переменных. Они жаловались на плохое жилище, неустроенную семей­ную жизнь и отсутствие дружбы. Мате­ри более отцов были не удовлетворены жилищем, семейными отношениями и личным благополучием. Досугом также не удовлетворены, как это ни странно. те, кто жил в малонаселенной квартире с малолетними детьми. Они больше других, например респондентов с малолетними детьми в многонаселенной квартире, жаловались на свое здоровье²⁸.

Проведенное исследование дало основание утверждать, что взаимосвязь со­циального окружения и плотность заселения в наибольшей мере определяют се­мейные отношения и удовлетворенность совместным проживанием. Данные подтвердили основную гипотезу: в перенаселенных квартирах люди склонны к негативным оценкам, в первую очередь матери и многодетные семьи.

Такого рода исследования могут быть полезны для нас. Конечно, нельзя применить все научные результаты. Но одно несомненно. Речь идет о пла­нировании социального развития городского района и микрорайона. Изуче­ние плотности заселения и жилищных условий поможет более глубоко по­нять невидимые глазу социальные процессы, происходящие в современной семье.

Сосуществование людей в ограниченном пространстве — в городе, дерев­не, доме и, наконец, квартире — возможно, самая сложная форма социаль­ного взаимодействия и одно из самых тяжелых испытаний, выпавших на долю человека. Она рождает семейные драмы и конфликты, которые превра­щают радость межличностного общения в тяжкий труд супружеского едино­борства, разрушают среду интимного сближения людей.

^2Х Baldassare M. Op. cit. P. 110-118.

По мере того как возрастает роль искусственной среды обитания людей — технология производства, материальная культура, транспортные системы, — сужается и вытесняется на второй план естественная среда обитания чело­века, и не только природный ландшафт, т.е. леса, водоемы, горные масси­вы, но и исходная форма воспроизводства «хомо сапиенс», первичная ячей­ка единения человеческих существ — семья. Именно здесь человек реализу­ет себя как существо природное и социальное одновременно.

МИР ВЕЩЕЙ ВОКРУГ НАС

Человеческое жилище делают уютным домашним очагом не только, а может быть, и не столько стены, пол, окна и потолок, даже если они соот­ветствуют самым современным антропометрическим, социально-психоло­гическим и санитарно-гигиеническим стандартам. Дом для человека — это прежде всего уютная семейная обстановка, которая складывается из двух факторов: 1) любимых людей, которые нас поддерживают, и 2) любимых вещей, которые нас окружают и несут на себе тепло любимых людей, кото­рые нас поддерживают.

Не только знакомый дом, но и привычные вещи создают у человека чув­ство защищенности. Он стремится насытить ими свое жизненное простран­ство — Lebensraum. В сферу его действия включены не только квартира, дом и улица, где проживает человек, но также его дача и место работы. На дачу нередко вывозят старые вещи, отслужившие свой век и за этот век наполнив­шиеся нашим теплом, переживаниями и эмоциями. Любимые, дорогие или просто знакомые вещи человек приносит на работу, ставя их на письменном столе или возле компьютера. Они создают психологический комфорт и при­дают чувство защищенности.

В каждой семье есть свои традиции, реликвии, память о прошлом, каждая семья имеет свою историю, которая хранится в виде фотографий, писем, днев­ников. Прошлое можно любить или не любить, но его нельзя не чтить, и оно всегда уникально. Формирование уважительного отношения к прошлому ча­сто происходит через воспитание бережного отношения к домашним вещам.

В кругу домашних вещей начинается познавательная и ознакомительная деятельность малыша. Он еще не знает, что такое мир за окном его дома. Даже детские вещи еще не стали для него привычным атрибутом знакомого и род­ного дома. Он на пороге их познания. На этой стадии социализации, как пра­вильно сказал М.Липман, дом для ребенка — насквозь проблематичный мир, призывающий его к исследованию и рефлексивному восприятию. Ребенку окружающий мир кажется необыкновенным, и эта необыкновенность про­буждает чувства, речь и мышление. В цепи загадочных явлений собственная семья и собственный дом становятся для ребенка первым камнем преткно­вения. Ему непонятен поразительный распорядок, которому следуют его мама и папа, бабушка и дедушка, который они стремятся передать малышу.

Таким образом, дом выступает уникальным образовательным институтом, а игрушки и домашние вещи — идеальными инструментами и наглядными пособиями для познания.

В квартире нас окружает множество вещей, нужных нам в повседневной жизни, — мебель, постель, одежда и обувь, посуда и др.

Мебель.Слово «мебель» происходит от латинского слова «mobilis» — «под­вижный». Несколько тысяч лет мебель исправно служит человеку. По опре­делению, данному в толковом словаре В. Даля, мебель — это утварь в доме: столы, лавки, стулья, шкафы и пр.

У первобытного человека свернутая шкура, положенная на камень или кусок дерева, составляла весь его скарб, служила своеобразной мебелью.

Средневековая мебель обычно делалась из дуба и ореха, была громоздкой и тяжелой. Толстые доски скреплялись гвоздями или пазами. Часто она обивалась железом. Столы обычно были разборными, и после трапезы их убирали. Для одежды и белья служили лари, а верхняя одежда развешивалась на гвоздях или

оленьих рогах. Массивную мебель редко переставляли с места на место. Деревян­ную мебель старались закрыть тканями: столы —скатертями, скамьи —подушка­ми. Та часть, которая не закрывалась, ча­сто расписывалась красками. Поскольку жизнь сеньоров была бродячей, их багаж должен был мало весить. Хозяин, от­правляясь в крестовый поход, обреме­нял себя лишь драгоценностями и реликвиями²⁹. Даже во дворцах королей мебели было немного, и она не считалась главным богатством. Например, и XVIв. французская королева Екатерина Медичи (супруга Генриха II)одал­живала ее у придворных, когда в Париж приезжапа со своим двором ее сес­тра, итальянская принцесса.

Похожая ситуация наблюдалась в XVIIIв. при дворе русской императри­цы Елизаветы Петровны (дочери Петра I). «Двор был так беден мебелью, что зеркала, кровати, стулья, столы и комоды, которые служили в Зимнем двор­це, перевозились вслед за нами в Летний дворец, откуда — в Петергоф и даже ездили с нами в Москву. При этих перевозках много ломалось и билось...»"¹ Внутри арабского дома количество мебели минимально. Здесь нет нагро­мождения вещей и их строгой расстановки: подушки, ковры, циновки и пол-носы легко переносятся с места на место. Иностранцев поражает пустота, а порой неухоженность мусульманских жилиш. Причина — в следовании му­сульман определенным ценностным принципам, главный из которых зап­рещает накапливать предметы и проявлять к ним сентиментальную привя­занность. Все, что окружает человека, так же случайно и непостоянно, как и сама жизнь. Возможно, что отсутствие привязанности арабов к вещам и гиб­кое использование пространства свидетельствуют о чертах кочевого образа жизни.

Стол и стулья.Столу почти столько же тысячелетий, сколько насчитывает человеческая цивилизация. За это время он почти не изменился — четыре нож­ки и столешница. Стул гораздо моложе стола. Изобретателями стула считаются древние египтяне. Приделанные к нему по бокам подлокотники делали его похожим на современное кресло или даже трон. Но эта мебель была доступна только семье фараона. В Древней Греции стулом пользовались в основном жен­щины, дети и больные. Сидячей позе греки предпочитали лежачую.

²⁴ Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запала / Пер. с фр. М., 1992. С. 328—330. -" Буровик К.А. Родословная вещей. М., 1991.

В средние века столом служила длинная доска, поставленная на козлы. Сидели на скамьях или табуретах простой конструкции. В средневековой Европе стул оставался принадлежностью богатых и знатных. Ведь трон — это тоже своеобразный вид стула, на котором сидеть могли только короли. В России стул получил широкое распространение только после Петра I. До этого сидели либо на лавках, либо на сундуках. Российские крестьяне вплоть до XX в. предпочитали лавки. А арабам, индийцам и японцам сидеть на полу, циновках, подушках или коврах и сегодня гораздо удобнее, чем на стуле. Стул был заведомо более почетным сиденьем, поэтому ему удалось победить лав­ки и подушки. Возвышаясь на нем пространственно, человек как бы возвы­шался и социально.

Посуда.Посуда всегда была в цене у человека. Если горшок или кувшин давал трещину, его чинили, стягивали берестяными лентами. Правда, он уже не годился для приготовления пищи, но в нем хранили припасы.

До XIII в. пищу варили и подавали на стол в одних и тех же горшках. Ели из глиняных или деревянных мисок. В средние века посуда размещалась на столах или полках, а шкафы употреблялисьдля хранения припасов. Услож­нение повседневной жизни, расширение жилища, появление специального помещения для кухни и столовой сопровождалось изменением посуды — в одной только готовили, в другой подавали на стол.

Для производства посуды использовали глину. Смешанная с определен­ными компонентами, она получила название керамики. Известна она с древ­нейших времен. Высшего расцвета керамическое производство достигло в Древней Греции и Риме. Однако в средневековой Европе она была достаточ­ной редкостью, и большая часть посуды изготовлялась из дерева. Не менее редкими были изделия из металла. Такую посуду могли себе позволить только богатые. Стеклянная посуда была очень редкой (она появилась только в XIII— XIV вв.). С XV в. посуда становится не просто утилитарной вещью, а насто­ящим произведением искусства³¹.

Постель. Впервобытное время, когда люди грелись у костра и лежали на шкурах, постели в нашем понимании еше не было. Она появилась в эпоху ан­тичности. Римские патриции большую часть времени проводили в постели. Не отставали от них и европейские аристократы. Например, 200 лет назад во Франции дворяне принимали гостей либо в постели, либо во время одевания.

Постель — самое таинственное и необычное место в доме. Здесь человек спит, т.е. переходит из одной реальности и измерения в другое. Здесь он от­дыхает, т.е. восстанавливает физические и духовные силы, которые он тра­тит во всех других частях дома, а также на улице и работе. Постель — един­ственное место, где самое могущественное на планете существо становится самым беззащитным и уязвимым, ибо здесь он расслабляется, спит, болеет, умирает.

Постель — самое интимное и потому покрытое завесой тайны место. Здесь соединяются влюбви представители двух противоположных полов. Здесьза-чинаются и рождаются дети. Иными словами, осуществляется глобальный процесс восстановления человеческой популяции, а значит, продолжение рода человеческого.

¹¹ Саплина Е.В., Саплин А.И. Путешествие в историю: Экспериментальный курс для гимназий. М.. 1995. С. 21-34.

Для многих творческих людей постель — продолжение рабочего места: здесь творят стихи и романы, пишутся любовные письма, диссертации и памфлеты. Для иных постель — чуть ли не единственное место времяпре­провождения, и роман И. Гончарова «Обломов» посвящен описанию жизни такого человека (точнее — целого социального слоя в российском обществе XIX в., особого социального типа), который пролежал всю жизнь на диване. Именно для них (да и не только для них) постель —творческая лаборатория, ибо все лучшие мечты, замыслы, грезы зарождались именно здесь.

Таким образом, мы можем сказать, что постельслужит началом социаль­ной и культурной эволюции человечества.

Рис. 69. Посте/ib служит начетом социальной и культурной эволюции человечества

Ковры.Об этимологии слова «ковер» ученые продолжают спорить. Про­ще всего его возвести к английскому cover, но вряд ли в X—XI вв., когда уже существовало русское слово «коврига», кто-либо на Руси знал об англичанах. Не очень убедительна и попытка свести его к тюркскому заимствованию. Правда, родиной ковра действительно является Иран, отделенный от Руси в стародавние времена тюркскими кочевыми народами. К слову сказать, и палас — первоначально «безворсовый двухсторонний ковер ручного тканья с ярким узором» — пришел к нам не из итальянских палаццо, а из персид­ского языка.

На мусульманском Востоке ковер имел широкое практическое примене­ние и глубокое мистическое содержание. Кто-то сказал образно, что азиат­ские ковры не смотрят — их слушают. Слушают музыку, записанную на их прихотливой, но всегда строго определенной нотной тайнописью орнамен­тов. Искусство ткать и читать ковры суфийские шейхи считают одной из не­обходимых ступеней к познанию высшей мудрости.

В Средневековье ковры на стенах холодных феодальных замков выпол­няли не только эстетические функции. Они сохраняли тепло в помещении и одновременно служили обоями. Их вешали, как ширмы, и они образовыва-

ли комнаты. Свое главное свойство — выделять, ограничивать некое священ­ное пространство — королевские ковры унаследовали, очевидно, от ковров церковных. Бывавшие в храме, особенно на архиерейских богослужениях, за­мечали, наверное, что место, где стоит духовенство, всегда бывает выложе­но коврами. Кроме того, архиерей выделяется еще и «орлецом» — маленьким круглым ковриком, на котором изображен город (символ того города, в ко­торый поставлен данный епископ), и орлом в сиянии над ним, символизи­рующим высоту богословия и благодати служащего иерарха.

В средние века ковры возили из замка в замок; они напоминали воинствен­ному народу его излюбленное жилище — палатку. Но в XIX в. такая необхо­димость отпала, и место ковров заняли обои и крашеные стены. Они в отли­чие от ковров выполняют только одну функцию. В тронных залах Европы ковер — это всегда то, что отделяет сидящего на престоле суверена от прочих смертных: как бы сакральная зона власти. Лишь с разрешения монарха под­данный или посол может, учтиво склонившись, ступить на ковер пред троном, чтобы вручить правителю прошение или верительную грамоту. Из француз­ских королей больше всех любил ковры Людовик XIV, по заказу которого Лув­рская ковровая мануфактура изготовила 92 роскошных ковра. Ковер в Пари­же в XVII — начале XVIII в. — украшение явно не рядового интерьера.

Врезка

Культурные изобретения

Этнографы и антропологи выделили около 200 культурных изобретений, сыгравших решающую роль в истории. По этому списку мы можем со­ставить культурный атлас Земли. К примеру, мыло изобретено галлами, пижама пришла к нам из Индии, а бритва из Шумера или Древнего Египта, где придумали также стекло. А вот зонтик пришел из Юго-Восточной Азии. Сто­ловые предметы изобретены в разных концах све­та: тарелка — в Китае, ложка — в Древнем Риме, вилка — в средневековой Италии, нож — в Индии. Сахар также впервые появился в Индии, а сигаре­ты — в Мексике. География культурных растений такова: просо, гречиха и редька вышли из Китая, рис, лимоны, апельсины, манго, сахарный трост­ник и мандарины — из Индии. Родиной мягкой пшеницы является Средняя Азия, где впервые по­явились также горох, чечевица, хлопчатник, мор­ковь, фисташки, абрикосы. Закавказье и Малая Азия дали миру рожь, виноград, груши, гранат, ин­жир, черешню, миндаль, грецкий орех, а Централь­ная Америка — кукурузу, фасоль, тыкву, перец. Все, что мы едим или пьем, чем постоянно пользу­емся в обиходе, имеет свою историю. К примеру, кофе впервые стали возделывать в Эфиопии, сли­вочное масло начали изготовлять в Древнем Егип­те, там же замесили первый дрожжевой хлеб. По­мидоры пришли из Южной Америки, а майонез распространился из Франции. Все, что окружает нас и что создано людьми, появилось в разные эпохи и в разных странах.

Печатные книги существуют с XV в., когда в Гер­мании изобрели первый печатный станок. Бума­ге более 2 тыс. лет, она появилась в Китае. Рус­ский алфавит создан около тысячи лет назад с использованием древнегреческого, а древне­греческий (почти 3 тыс. лет) — на основе еще более древнего финикийского, который пришел из Египта и Шумера. Водопроводом пользова-

лись уже за 3 тыс. лет до н.э. на Крите, потом — в Древнем Риме и в средневековом Новгороде. Огонь в кухне — потомок пламени древнего оча­га. Телевизору около полувека, радиоприемни­ку — больше 80 лет. А вот кухонной полке — многие тысячи лет. Керамическая ваза для цве­тов — ее ровесница, фарфоровым чашкам — двадцать веков, граненым стаканам — лет три­ста, фаянсовым чашкам — многие сотни лет. Адаптировано по источникам: Бромлей Ю.В., Подольный Р.Г. Создано человечеством. М., 1984. С. 11-13; Biesanz J., Biesanz M. Introduction to Sociology. N.Y., 1968. P. 99-101.

На Руси ковры были издавна связаны со свадебным ритуалом. «Чин сва­дебный» XVII в. так описывает приготовление ритуальной постели для моло­дых: «А приготовят тридевять снопов ржаных, поставят их стоймя, а на них ковер и постель и сверху одеялом накроют». Рождение и смерть человека не­разрывно связаны в народных поэтических представлениях. И первые упоми­нания ковра в русских летописях ассоциируются отнюдь не с любовными уте­хами. «Обвертев в ковер», спускают на веревках (непонятый еще историками обряд) тело Владимира Красное Солнышко из его терема в 1015 г., а полтора века спустя «на ковре» внесут в храм убитого Андрея Бо] олюбекого³².

Если в XVIIв. в России ковры —деталь преимущественно лишь царско­го или сугубо ритуального обихода, то с петровских и екатерининских времен они все больше входят в качестве обыч­ного элемента в дворянскую интерьер-ную роскошь.

Одежда.При раскопках древних по­селений археологи обнаружили следы одежды первобытных людей. Наши предки сидели у очага на шкурах, спа­ли, накрывшись шкурами, накидывали их на плечи в прохладную погоду. Для выделки шкур первобытный человек использовал каменные скребки и иглы. Среди археологических находок оказа­лись комочки охры — красной минеральной краски. Люди в те времена рас­крашивали ею свои тела из магических или эстетических соображений. Воз­можно, они обмазывались охрой с головы до ног, зашитая кожу от укусов насекомых. Так поступают до сих пор некоторые африканские и индейские племена. Именно краска была первой «одеждой» людей.

В ледниковый период племена, ушедшие на север, проявили недюжин­ную изобретательность, чтобы приладить поудобнее звериные шкуры на сво­их плечах и поясе. Правда, уже тогда были известны юбочка, передник, на­бедренная повязка из коры или сплетенной травы. Одежду придумали, что­бы уберечь тело от холода, насекомых, искр костра³³.

Археологи считают, что люди, жившие в суровом климате, вблизи вели­кого ледника на севере Европы и Азии, изначально носили меховую одеж­ду, в частности штаны. У людей, живших в более теплых местах, этот вид одежды появился после одомашнивания лошади, когда человек начал ездить верхом.

Меховую одежду носили и английские крестьяне XIIв. Вот как Вальтер Скотт представлял ее: «Одежда состояла из кожаной куртки от шеи до колен, сшитой из дубленой шкуры какого-то зверя, мехом вверх. Чтобы куртка плот­нее прилегала к телу, она была перетянута широким кожаным поясом с мед­ной застежкой» («Айвенго»). И сейчас, по прошествии 100 тыс. лет, меховая одежда в моде. Никто не может раскрыть этой удивительной загадки: поче­му самая древняя одежда является самой модной?

'-' Величко Н. Я иду по ковру// Моск. правда. 1994. 6 марта.

" Происхождение вещей. Очерки первобытной культуры / Под ред. Е. Смирницкой. М., 1995.

Этнографы делят одежду на сшитую и несшитую. Сшитой считается одеж­да, при изготовлении которой куски ткани или края одного куска соединя­ются с помощью иголки и нитки. Несшитая — та, которая держится на че­ловеке благодаря его умению правильно располагать ткань на своей фигуре. Сшитая одежда делится на глухую и распашную. Эскимос глухую куртку с капюшоном надевает и снимает через голову, пешие охотники тайги — эвен­ки — носят куртку распашную. От такого костюма в древнейшей форме про­изошли распашные халаты, которые стягивались кушаком на талии. Это преобладающий тип одежды в Средней, Центральной и частично в Юго-Восточной Азии, сохранившийся до наших дней.

<