Жилище и социальные различия

Последним проявлением социальной дифферен­циации был дом. Крестьянский дом строился из самана или из дерева, если и употреблялся ка­мень, то не выше фундамента. Обычно этот дом состоял из одной комнаты и не имел другого дымохода, кроме дыры в потолке. Бедно обстав­ленный и оснащенный, он не привязывал к себе крестьянина. Убожество дома способствовало мобильности средневекового крестьянина. Города тоже состояли еще главным образом из деревянных домов. Они становились легкой добы­чей пожаров. Огонь был тяжелым бедствием Сред­невековья. В 1200-1225 гг. Руан горел шесть раз. Церковь приложила немало усилий, чтобы убедить людей Средневековья, что они лишь странники на этой земле. Даже живя на одном месте, они редко имели время привыкнуть к своему очагу.

Другое дело — богатые. Укрепленные замки были символом безопасности, мощи, прести­жа. В XI в. повсюду топорщились донжоны, преобладала функция защиты. Затем стали появляться украшения. Оставаясь хорошо за­щищенными, замки стали иметь больше жи­лых помещений, жилые строения сооружались внутри стен. Вся жизнь концентрировалась в главном зале. Мебели было немного. Столы обычно были разборными, и после трапезы их убирали. Постоянную мебель составлял сун­дук, или ларь, куда складывали одежду или посуду. Поскольку жизнь сеньоров была бро­дячей, нужно было иметь возможность легко уносить багаж. Жуанвиль, отправляясь в кре­стовый поход, обременял себя лишь драгоцен­ностями и реликвиями. Другим функциональ­ным предметом роскоши были ковры; их ве­шали как ширмы, и они образовывали комнаты. Ковры возили из замка в замок; они

были похожи на узкие щели в верхней части здания. Всего в доме было два этажа, и первый освещался через открытые двери.

В Южной Европе поселения строили главным образом на возвышеннос­тях и обносили валами и рвами. Преобладали прямоугольные в плане, отдель­но стоявшие довольно большие дома. Чем дальше на север проникали зем­ледельческие культуры, тем очевиднее преобладала тенденция строительства больших одиночных домов с фундаментом в форме трапеции.

Земледельцы Северной и Центральной Европы жили в деревнях, насчитывав­ших до 300 жителей. Длина их деревянных домов достигала 30—45 м (максималь­но 65 м), а ширина 6—7 м. Покатые камышовые крыши прикрепляли кстенам из дубовых бревен, переплетенных прутьями и обмазанных глиной. Внутри дома на возвышении хранили зерно. В доме жило несколько родственных семей. С тече­нием времени усложнялась его планировка: выделялись помещения бытового назначения — спальни, кухни, мужские и женские части жилища.

На Крите периода расцвета (2000—1600 гг. до н.э.) начинается подъем экономики и культуры. На фаянсовых пластинках, датируемых XVIII в. до н.э., сохранились изображения больших домов в два-три этажа, сложен­ных из крупных каменных плит. На плоских крышах в середине возвыша­лись небольшие башни. Аристократия строила дома в несколько этажей, иногда с подвальными помещениями. Дома знати возводились по одинако­вому плану: вход через световой колодец, в нижнем этаже приемные комна­ты и домашнее святилище, в верхних этажах — жилые помещения. Окна обычно располагали в верхних этажах домов и лишь изредка — в нижних. Зда­ние строилось из крупных или мелких камней на растворе из глины. Внутри стены покрывали цветной штукатуркой, как правило, красной. Стены двор­цов и домов богатых критян украшали фаянсовыми табличками с рельефны­ми изображениями и цветными рельефами в штукатурке. Жилища бедняков были небольших размеров и просты в планировке. В противоположность домам знати, стоявшим отдельно, дома бедных тесно примыкали друг к дру­гу, образуя сплошь застроенные кварталы на окраине города.

напоминали воинственному народу его излюб­ленное жилище — палатку. Но, возможно, знатные дамы, женщины-меце­натки стремились к большей изысканности во

внутренней отделке. Согласно Бодри де Бур-гейль, в спальне Адели де Блуа, дочери Виль­гельма Завоевателя, стены украшали ковры с изображением сцен из Ветхого завета и «Мета-

морфоз» Овидия; обои представляли сцены за­воевания Англии. Потолок был расписан под небо с Млечным Путем, созвездиями, знаками зодиака, Солнцем, Луной и планетами. Пол был вымощен мозаикой, изображавшей карту мира с чудовищами и зверями. Кровать с балдахином поддерживали восемь статуй: философии и сво­бодных искусств.

Признаками престижа и богатства служили ма­териал — камень, а также башни, венчавшие замок. Подражая благородным, богатые бюр­геры в городах тоже строили «дома крепкие и прекрасные», как они говорили. Но буржуа на­чинал привязываться к своему дому и мебли­ровать его. Именно он поставил здесь свою марку на дальнейшее развитие вкуса и изобрел комфорт.

Сокращено по источнику: Ле Гофф Ж. Цивили­зация средневекового Запада / Пер. с фр. М., 1992.

В Древнем Риме массовым жилищем служили многоэтажные дома-ин-сулы, в первых этажах которых размещались «таберны» (лавки) и мастерские. В отличие от греков, складывавших свои здания из великолепно отесанных каменных плит, римляне возводили здания преимущественно из бетона. Каменная или кирпичная оболочка заливалась смесью извести и щебня, ко­торая, затвердевая, превращала здание в монолит. Его использовали при со­оружении не только зданий, но и, например, арочных сводов, ставших одним из основополагающих элементов древнеримской архитектуры.

Рост городского населения и дороговизна земельных участков привели к сооружению домов с узкими дворами-колодцами (или еще более узкими световыми колодцами). В таких домах жилые помещения были лишены сол­нечного света и возможности проветривания, часть из них располагалась в полуподвалах. Типичный пример — так называемый Дом врача в Древнем Риме. Его комнаты выходили во внутренний дворик (атриум). В крыше рас­полагался световой колодец, через который дождевая вода стекала в неболь­шой бассейн в центре дворика.

Рис. 64. В Древнем Риме строили многоквартирные дома для бедных

В I в. до н.э. в Риме стали строить многоквартирные дома для бедных, где жилые помещения представляли собой крошечные каморки с минимумом удобств. Многоквартирные доходные дома типа казарм достигали высоты 20 м. Перекрытия между этажами были ненадежными и тонкими: строите­ли старались экономить средства на дешевых жилищах.

В средние века европейцы в качестве основного материала постройки ис­пользовали отесанный камень, а также кирпичи разной формы, скрепляемые специальным раствором и украшавшиеся цветной глазурованной плиткой.

Городские богачи строили каменные дома с башнями, которые служили для обороны и хранения припасов, но прежде всего были символом прести­жа, как и у феодалов. В сельской местности феодалы возводили укреплен-

ные дома-хозяйства — замки. Средневековые замки прославились как мощ­ные фортификационные сооружения, защищавшие порой целый город, од­новременно как мощное хозяйство, способное прокормить сотни людей, и настоящие произведения архитектуры.

В центре каменной крепости-замка находилась башня, в подвале которой располагалась тюрьма, на первом этаже — кладовые, на втором — комнаты феодала. На следующих этажах размещались слуги и охрана; на вершине башни выставлялся дозор. За крепостной стеной находились многочислен­ные хозяйственные постройки. Как правило, замки возводились в хорошо защищенных местах; главная башня (донжон, кешк) была окружена глубо­ким рвом, через который перекидывали поднимающийся мост.

Суровые, мощные замки с XI—XII вв. становятся более живописными, сво­бодными по планировке, с XIII—XIV вв. превращаются в сложные комплексы построек и, наконец, в дворцовые ан­самбли. Укрепленные замки были сим­волом безопасности, мощи, престижа. Гражданская и религиозная архитек­тура Средневековья знала два основных стиля — романский и готический. Для романского стиля были характерны тол­стые стены, поддерживающие каменные своды, купола и узкие окна. Готи­ческий стиль характеризуют высокие стройные колонны, огромные окна с витражами, многочисленные статуи и скульптуры.

Дом средневекового крестьянина строился из самана или из дерева, если и употреблялся камень, то не выше фундамента. Обычно он состоял из од­ной комнаты и имел самый примитивный дымоход — дыру в потолке. Сред­невековые города застраивались главным образом деревянными домами и по­этому становились легкой добычей огня.

В эпоху Возрождения (XV—XVI вв.) в Италии сформировался новый тип здания — палаццо, т.е. городской особняк.

Палаццо (итал. palazzo, от лат. palatium — дворец; название происходит от Палатинского холма в Риме, на котором строились дворцы древнеримских им­ператоров) — тип городского дворца-особняка, характерный для итальянского Возрождения. Ранние палаццо отличались замкнутостью и монолитностью объе­ма, суровостью внешнего облика и имели фасады, отделанные крупным рустом. Классическое палаццо представляет собой трехэтажное (реже двух- или четы­рехэтажное) здание, выходящее фасадом на улицу, композиционным центром которого служит внутренний двор, обнесенный арочными галереями с входа­ми в различные служебные помещения. К заднему фасаду палаццо часто при­мыкал террасный сад. На первом этаже очень узкие высокие окна, позже они становятся больше, и на них ставятся решетки. На втором этаже находились па­радные залы, приемные — самые роскошные комнаты: стены облицованы мра­мором, потолки позолочены и отделаны лепными украшениями, полы украше­ны мраморными плитками, двери и окна обрамлены рельефами, а мебель ук­рашена мозаикой из дерева разных оттенков. Третий этаж предназначался для спален, как членов семьи, так и прислуги.

Фасад третьего этажа капитально отшлифован, второго — немного выпук­лый, а первый облицован не обработанным камнем. Дом завершается силь­но выступающим декоративным карнизом.

Прекрасный образец ренессансного дворца был построен во Флоренции архитектором Микелоццо для Козимо Медичи иль Веккио в период между 1444 и 1464 г. Двумя веками позже его приобрела семья Риккарди. На про­тяжении пяти столетий в Палаццо жили члены королевской семьи, худож­ники, философы. Палаццо Медичи — Риккарди стало моделью флорентий­ского палаццо вообще. Этот городской дворец в центре Флоренции высотой более 20 м состоит из трех этажей, каждый из которых высотой меньше пре­дыдущего, при этом поверхность с каждым этажом становится более глад­кой за счет менее видимых соединительных швов.

Своеобразными были палаццо в Венеции, где дома строились на остров­ках и мелководных частях. Но таких мест было мало, и дома вплотную при­касались друг к другу, фасады делались очень узкими, и часто на нижнем этаже располагалась торговая лавка с отдельным входом¹⁴.

Менялись социальные условия человеческого существования, его привыч­ки, вкусы, мода. Менялись и представления индивида о своем жилище. Каж-

Врезка

Добрая старая Англия

Наверное, только в Англии можно почувствовать себя, как в лучшем музее мира. Замков, двор­цов и зданий с прошлых веков сохранилось здесь множество. Почти в каждой деревушке есть замок, в каждом городке есть дома, пост­роенные в XV-XVI вв. В них живут потомки тех, кто их возводил, и каждое поколение вносило свою лепту — мебель, фарфор, серебро, карти­ны. Все это было тем более высоко по цене и качеству, чем богаче были владельцы. Иногда они перестраивают дом изнутри, оставляя фа­сад неизменным.

Среди аристократов титул вместе с резиденци­ей наследует только старший сын. Это исклю­чает дробление родового имущества. Содержа­ние дома, скажем, из 50 комнат, где живет се­мья из 4 человек, — дорогое удовольствие. Новая крыша такого дома (как правило, из оло­вянных пластин), зачастую размером с футболь­ное поле, требует огромных средств. Дом часто окружен парком в традиционном ан­глийском стиле: живописные группы деревьев расположены на лужайках так, что создается впечатление абсолютной естественности ланд­шафта. В парке может быть озеро. В интерьер домов входит камин с фамильными портретами, стены обшиты дубом, галерея под­держивается арками. Среди комнат — большой зал, банкетный зал, библиотека, столовые (ком-

ната для завтраков, гостиная), семейный салон с гобеленами, в котором, конечно же, водится привидение... Интересны подсобные помеще­ния: кладовки и кухни сродни музеям — громад­ные медные и оловянные котлы и горшки, в ог­ромном камине вертел, на котором можно зажа­рить целого теленка.

Многие английские замки обладают такими кол­лекциями картин и мебели, которые можно встретить только в музеях, содержащихся госу­дарством. Но ни один музей не передаст живую атмосферу жилого дома, бережно хранящего вкусы владельца и пристрастия поколений. Хотя многие прапраправнуки тех, кто строил эти дома, уже распродали мебель, картины и даже семейные архивы и отбыли на Ривьеру, чтобы в комфорте, достойном миллионеров, доживать свои дни. Источник: Московская правда. 1994. 4 марта.

⁴ http: // newciv.relarn.ru; www.archi.ru

дый народ или социальная группа, каждая эпоха вкладывали в него свои ожидания и смысл. Они по-разному видели назначение ближайшей среды обитания человека, его территориальную организацию, архитектурную пла­нировку и социальный дизайн. Для одних дом — это крепость, для других — временное место ночлега, для третьих — опорная точка в социальном про­странстве и основная система ориентации в нем.

На Западе средневековый замок (castle), доступный рыцарской знати, че­рез 500 лет уступил место загородному просторному особняку для среднего класса. Главным стало считаться удобство, а не роскошь. Комфортный кот­тедж — идеальное место обитания жителя постиндустриального общества,

сочетающий отрешенность сельской жизни и блага городской цивилизации. Палаццо Яетегв центре Венеции на Canal Grande. Это четырехэтажное зда­ние XIV в. с террасой на крыше — жилой дом, отвечающий всем потребностям современной жизни, реконструирован­ный с уважением к его многовековой истории, с использованием только тра­диционных венецианских материалов.

В XVI в. в России появились камен­ные постройки с верхним деревянным этажом. Первоначально в таких полукаменных домах жили очень состоятель­ные люди — государь, бояре и богатейшие купцы. Внизу размещались либо парадные помещения, либо защищенные от пожара кладовые, но жили даже самые богатые и знатные в деревянных помещениях. Подобная традиция со­хранилась до XX в. и нашла свое воплощение в полукаменных домах мещан, в нижних кирпичных этажах которых устраивали лавку или сдавали этаж внаем. Семья хозяина жила наверху в деревянной части.

После революции 1917 г. миллионы рабочих и крестьян расселили в особ­няках городской знати, превратив роскошные дома в безликие коммуналки. (Впрочем, многоквартирный доходный дом был известен еще древним рим­лянам.) Здесь каждой семье полагалась небольшая комната. По 17—20 ком­нат в одной квартире, огромная общая кухня на всех, где каждой семье вы­делялся крохотный столик и место у плиты, общий таулет, перед которым по утрам выстраивалась очередь жильцов.

Сегодня в России принята следующая типология жилья:

1)жилье с ограниченными удобствами — жилища, имеющие водопровод и центральное (либо газовое) отопление;

2)жилье со всеми удобствами — жилища с водопроводом, канализацией, центральным отоплением, горячим водоснабжением, ванной;

3)жилье с полным набором удобств — жилища, имеющие помимо перечис­ленного также телефон, лифт, мусоропровод;

4)капитальные дачи с коммунальными удобствами — дачи (дома в дерев­не, используемые как дачи), имеющие по крайней мере водопровод и газо­вое отопление¹⁵.

" Гришанов В.И. Имущественная обеспеченность семей и проблема бедности//Бедность: взгляд уче­ных на проблему / Под ред. М.А.Можиной. М., 1994. С. 210.

Такова вкратце эволюция техники жилища, его архитектурно-строитель­ных условий. Несомненно, жилищные условия определяют тот или иной тип поведения человека, сказываются на его здоровье и самочувствии. Каждый из нас по-разному оценивает социальный смысл жилья.

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ ЖИЛИЩЕ

Жилище можно считать своеобразным индикатором уровня развития чело­веческой цивилизации. Пройдя длинный путь от примитивных сооружений до сложнейших систем с высоким уровнем комфорта и инженерного обеспечения, жилье в настоящее время отражает требования, которые человек предъявляет к себе и своему материальному окружению. Когда-то Homosapiensдовольствовался защищавшей от непогоды и дававшей возможность развести костер пещерой, откуда он только что выгнал саблезубого тигра. Сегодня жилье без компьютер­ной техники, спутникового телевидения, регулируемых инженерных систем и прочих технических новшеств можно считать морально устаревшим.

Коттедж XXI в. — из-за избытка автоматики — вполне может превратиться в «интеллектуальное жилище». Когда примерно 30 лет назад японские футу­рологи заговорили об «умных» домах, самостоятельно регулирующих важней­шие процессы жизнедеятельности и реагирующих на голос хозяина, как живые существа, их подняли на смех. Сегодня экономисты рассчитывают наиболее оптимальные параметры таких строений, а маркетологи определяют потенциальный рынок сбыта.

Правда, достижения электроники способны превратить наше жилище в подобие абсурда. У современного телефона 43 кнопки, но пригодиться мо­гут лишь 10. Обычный человек не знает и, может быть, никогда и не узнает, как управлять телевизором, у которого на панели 120 кнопок. Электронная сеть все больше напоминает электронные джунгли, в которых человек чув-

Врезка

А. В. Волков

В электронных дебрях

Дом — это раковина, к которой за тысячи лет человек прирос так, что теперь она даже повто­ряет анатомию его тела. В нем есть свое чре­во — кухня; есть глаза, которыми дом глядит на мир из-за оконных стекол; есть крохотные лапы — балкон и лестничная площадка (или крыльцо), которые дом осторожно вытягивает, будто стремясь дотронуться до тех, кто к нему подошел.

Дом очень восприимчив к своим обитателям. Он стремится копировать их суть. В нем может быть идеальный, безжизненный лоск, и он так точно отражает пустоту в душе его обитателя, что ее не могут скрыть ни блестящая отделка, ни дорогие украшения. Тогда дом становится уликой. Он неумолимо выдает происхождение хозяина, его неспособность рефлексировать, его неумение воспитывать себя.

На протяжении последних тысячелетий дом пережил несколько важных трансформаций. Когда-то он был общим достоянием. В доисто-

рических жилищах люди селились целыми об­щинами. Потом из «мы» все отчетливее стало выделяться «я».

Расслоение общества привело к градации жи­лищ: от робких хижин до надменных дворцов. В последних излишек богатства, дарованного

ствует себя не особенно уютно. Из знакомого и обетованного мира наш дом превращается в незнакомца.

Современный атлас человеческого жилья крайне дифференцирован: на одном его полюсе находятся роботизированные жилые комплексы, подчи­няющиеся компьютерам, на другом лачуги, наспех построенные из городских отходов, где свое жалкое существование влачат миллионы людей. А есть и те, кто сознательно предпочитает «электронному раю» жизнь в провинциальной глубинке или на берегу океана, кто бежит от городской суеты в тишину не­тронутой природы.

Хотя эволюция жилища насчитывает около 100 тыс. лет и за это время жи­лище претерпело качественное улучшение, прежде всего с точки зрения архи­тектуры и санитарно-гигиенических условий, в некоторых уголках планеты до сих пор существуют поселения, глядя на которые не скажешь, что человечество прошло столь долгий путь. Так, хижины на острове Манус в Океании стоят на сваях над водой, пол в них составлен из балок, которые не закреплены и могут раздвигаться, образуя большие шели. Ребенок, ползая по такому полу, иногда раздвигает балки и проваливается в воду. Мать сразу ныряет вслед за ним, вы­таскивает его из воды и по лестнице или по столбу взбирается с ним в хижину.

В Англии до сих пор около 50 тыс. домов крыты соломой на традицион­ный манер. Ремесло «соломенных кровельщиков» не увядает. Такие дома эко­логичны: они не пропускают влагу, сохраняют прохладу, ограждают от шума птиц на крыше. Одна беда: соломенные крыши хорошо горят.

Аборигены российского Севера, в частности удэгейцы, нанайцы и оро­чи, в XIX—XX вв., а многие из них еще и сегодня, жили небольшими родо­выми стойбищами. У каждого родового стойбища были свои промысловые угодья, места для отправления родовых культов и кладбище. В зависимости от рода деятельности и географических условий их поселения разделялись на временные и постоянные. На временном стойбище располагались три-пять построек, где проживали от трех до десяти семей. В постоянных посе-

его владельцу, подчеркивала избыточность ком­нат. На рубеже средних веков появляется дом-крепость, напоминающий государство в мини­атюре. В эпоху Возрождения популярны дома из камня. Они, кажется, готовы вынести любое испытание. Они выдержат пожар — худшее бед­ствие, что уготовано жилищу. Меняется не только форма дома, но и его начин­ка. Всего за десяток лет многие из нас стали не­разлучны с компьютером. Стиль жизни теперь иной, а значит, новую форму готов принять наш дом. Электроника будет управлять важнейшими его частями — светом, теплом и водой, а также окнами, дверьми и домашними приборами. Еще в 1960-е гг. в прозе Рэя Брэдбери появил­ся образ «интеллектуального жилища» — дома, всегда готового помочь человеку. За минувшие 40 лет мечты начали сбываться. Компьютерная программа, управляющая кондиционерами и батареями, создаст для вас именно тот климат, который вы предпочитаете. Если вас что-то не

устраивает, то дому можно скомандовать: «По­теплее, пожалуйста», и сразу температура нач­нет повышаться. Если вы решите уехать, то «ум­ный» дом будет включать свет в той или иной комнате, имитируя ваше присутствие, чтобы не дать грабителям забраться в пустое помещение. Скоро наш дом наполнится толпой «электрон­ных слуг». Весь быт обернется засильем мик­рочипов. Раньше электронные приборы зани­мались тем же, чем их механические предше­ственники. «Третья компьютерная революция» в корне меняет ситуацию. Изолированные при­боры сольются в единый цифровой организм. Вокруг нас раскинется настоящая, в подлинном смысле этого слова, электронная сеть. У сети этой, возможно, возникнет свой собственный разум. Выпутаться из таких тенет людям будет нелегко.

Сокращено по источнику: Волков А.В электрон­ных дебрях вашего alter ego. — http:// www.znanie-sila.ru/online/issue 1290.html.

лениях, где они оставались на зиму, жилища стояли на одном месте в тече­ние длительного времени, иногда даже более сотни лет. Зимник делился бревнами на три части. Боковины служили местом для отдыха, а в центре жилища располагался очаг, над которым устраивали помост из тонких жер­дей для копчения рыбы и оленины. Жилое помещение делилось на мужскую (у входа) и женскую (в стороне от него) половины; в женской части находи­лась посуда, одежда, швейные принадлежности и другая домашняя утварь.

Постройки удэгейцев, нанайцев и орочей независимо от срока их исполь­зования делятся на три типа — наземные, полуподземные и свайные. По конструкции жилища различают на каркасные и срубные. Основу каркасных сооружений составлял остов, покрываемый деревянными плахами, корой и берестяными покрышками. Стены срубных построек сооружаются из бревен, уложенных друг на друга. Кроме жилых, хозяйственных и промысловых построек аборигены Приморья и Приамурья сооружали и ритуальные. К ним можно отнести кумирни, погребальные домики и родильные шалаши.

Традиционный дом зажиточного норвежца (XV—XVII вв.) состоит из 10—15 срубов, построенных на фундаменте из валунов или каменных плит: двух-, трех­этажный жилой дом с печью, кухня с хлебопекарней, прачечной и пивовар­ней, складские помещения из вертикально поставленных бревен для одеж­ды (лофт), продовольствия, зерна, рыбы, конюшня, коровник, свинарник, овчарня.

До перехода к оседлому образу жизни основным жилищем народности то-фалар, обитающей в Иркутской области, был конический шестовой чум, ко­торый летом покрывали полосами вываренной бересты, а с наступлением холодов (до весны) — полостями, сшитыми из выделанных шкур лося или ма­рала при помощи сухожильных нитей. Традиционные поселения танимбар-цев (на островах в Восточной Индонезии) — рядовой планировки, распола­гались на скалистых мысах, были обнесены стенами из кораллов. В центре — культовая площадка. Жилище, рассчитанное на большую семью, каркасно-столбовое, на высоких сваях, с седлообразной крышей, спускавшейся почти до земли. Жилища народа сулу (на Филиппинах) — свайные однокамерные, с крутыми и длинными скатами крыш, обилием декоративных элементов из бамбука и пальмы нипа, усадьба обносится бамбуковой изгородью. Сирий­цы предпочитают саманные купольные дома (их называют «сахарные голо­вы»). Кочевники и полукочевники живут в черных палатках из козьей шер­сти. Дома народности самоа (в Полинезии) — ульеподобные с крышей из сухих стеблей сахарного тростника; вместо стен — плетеные циновки. По­селения пуэбло (группа индейских народов на юго-западе США) — это мно­гокамерные постройки из песчаника или сырцового кирпича, расположен­ные уступами в несколько этажей, часто замкнутые вокруг центральной пло­щади, с глухими внешними стенами; крыши нижних этажей служили дворами для верхних. Современные пуэбло — комплексы из отдельных квар­талов, образуемых такими многокамерными жилищами. Глухие круглые помещения-колодцы — «кивы», в которые проникали через отверстие в кры­ше, служили для ритуалов и заседаний советов¹⁶.

Финно-угорское жилище в давние времена представляло собой низкую деревянную хижину, возведенную над вырытым убежищем. Крыша была

¹⁽¹ Подробнее см.: Поселения и жилища. — http://cbook.ru/peoples/more/compar2.shtml.

односкатной, а зимой покрывалась землей, чтобы сохранить тепло в строе­нии. Очаг из грубого камня не имел дымохода. Остатки таких строений были замечены в некоторых городищах дьяковского типа. Вотяки жили в таких же примитивных домах еще в XVIII—XIX вв.