Истоки и функции дачной субкультуры

Хотя в нашей стране садово-дачные участки получили сегодня массовое распространение и кажутся достижением второй половины XXв., их исто­рия уходит в середину XIX в. В качестве загородного благоустроенного мес­та отдыха летом, с жилыми постройками, дача —явление позднее, незафик­сированное в старых словарях. Время появления дачи как социального, эко­номического и культурного института, выполняющего рекреационные и хозяйственные функции, — приблизительно вторая половина XIXв., когда, с одной стороны, стали быстро расти промышленные города, с другой — дворянство начало разоряться, распродавать имения, оставляя себе только усадьбу для летнего отдыха.

Таким образом, дачи можно дифференцировать на два разряда: 1) садо­во-дачные участки низшего и среднего классов, небольшие по площади и служившие одновременно и местом отдыха, и местом приложения труда; 2) дачи усадебного типа, принадлежавшие высшему классу и двум слоям — среднему и верхнему — среднего класса, в дореволюционной России —дво­рянству и купечеству; они служили только местом загородного отдыха и раз­влечений.

Тяга к земле, а не только безденежье, вынуждающее горожан подкармли­ваться с садового участка, это еще проявление сельских корней большинства нашего населения. А если учесть сельское происхождение и сохранившийся еще полусельский образ многих городов, то «приземленные» ориентации людей станут и вовсе объяснимыми.

Длительная оторванность горожан от живой природы неблагоприятно воздействует на их здоровье и психику. Отсюда массовое вовлечение город­ских жителей в садово-огородническое движение, не свойственное селянам. Пригородный участок и дача сегодня — непременные черты городской культуры, свидетельствующие, с одной стороны, о пороках и недостаточ­ности этой культуры, а с другой — о ее крепкой генетической связи с сель­ской культурой.

Дача— легкий летний домик в пригородной черте, предназначенный для отдыха горожан. Значение этого слова понятно и без словаря В. Даля: место для отдыха, расслабления, для легкомысленных забав наконец.

Слово «дача» в значении загородного дома для отдыха и прогулок, принад­лежащего состоятельному классу — дворянству и купечеству, впервые появи­лось в активном словаре москвичей только в конце XIX в. Им пользовались все слои населения — помещики, разночинцы, купцы, ориентированные или уже практикующие современный образ жизни или взгляды на жизнь. В отли­чие от слов «усадьба» и «родовое поместье», которые употребляли исключи-

тельно представители высшего сословия, слово «дача» являлось общеупотре­бительным термином. Дача служила местом для загородного отдыха, встречи друзей и проведения семейного досуга. В XIX в. дача для горожан еше не вы­полняла функций подсобного хозяйства или огорода, на котором разводили овощи, фруктовые деревья, сажали картофель. А. Чехов, наблюдавший быст­рое строительство дач на рубеже веков, отмечал, что все города, даже самые небольшие, уже окружены дачами; пока еще горожанин-дачник пьет чай на балконе, но вскоре сможет заняться хозяйством на своей десятине.

Первые дачи появились под Петербургом, который по климатическим условиям и скученности жителей считался очень нездоровым городом. Здесь же было сосредоточено и наибольшее число людей, не имевших поместий (чиновники, интеллигенция, служащие и др.), но имевших средства для от­дыха за городом. Дачи располагались в дворцовых пригородах столицы, при­мыкая к их паркам, в подгородных деревнях, а в начале XX в. стали отодви­гаться все дальше на Карельский перешеек, на берега Финского залива и в Финляндию со здоровым морским климатом. Под Москвой дачи строились недалеко от города в Переделкине, Апрелевке, Пушкине, Краскове и др.

Рис. 40. Современный летний дом

Дачи строились в зависимости от средств и фантазии владельцев. Конеч­но, не все могли построить роскошные особняки. Многие довольствовались обычным деревенским домом «улучшенной планировки». Садово-парковый дизайн постепенно перешел в садово-огородный. Дачники поняли, что не­тяжелый труд по уходу за садовыми культурами можно вполне сочетать с бездельем, прогулками и интеллектуальным отдыхом. Оставшаяся по пре­имуществу аграрной, а позже аграрно-промышленной державой, Россия не успела порвать связи с землей. Горожан, в недавнем прошлом выходцев из села, тянуло к сельским работам и жизни на природе, однако они не стре­мились переселяться в неблагоустроенную деревню.

Изучавшая динамику дачного движения в России Е. Егорова" пишет, что своим массовым распространением дачи были обязаны, во-первых, поголовному обнищанию мелкопоместного дворянства, а во-вторых, строительству вокруг Москвы сети железных дорог. Обширные дворянские владения приходили в упадок: особняки ветшали, хозяйства разорялись, леса, поля и прочие угодья выставлялись на аукционы. В своем рассказе «Крыжовник» А. Чехов высмеи­вает героя, вся вина которого состояла в желании приобрести в собственность участок земли и «есть не купленный, а свой собственный крыжовник».

Порой продажа собственных земель под дачи была единственным спасе­нием некогда богатой и влиятельной семьи, для многих это была трагедия,

тонко подмеченная Чеховым в «Вишне­вом саде»: Раневской жалко сад, а Лопа-хин хочет на его месте строить дачи. И он их построит.

Чем ближе к железной дороге и к во­доему находились угодья, тем дороже стоила десятина земли. Средняя цена аренды не превышала 25 руб., что было по карману и врачам, и адвокатам, и инженерам. Именно они становились главными арендаторами дач. Некото­рые арендовали у помещиков участки, а дома строили сами, как, например, в бывшем имении Салтыковых. В 1893 г. его новый владелец Николай Ко­валев прорубил в вековом лесу просеки, разбил землю на участки и стал про­давать их под застройку дач. Другие землевладельцы поступали иначе, выс­тупая собственниками не только участков, но и домов, построенных на этих участках. Такие дачи обычно сдавались только на лето и каждый год меняли своих хозяев.

На дачу горожане выезжали весной, иногда так, чтобы провести там пасху, если она была поздней, и жили все лето, а отцы семейства, находившиеся на службе, постоянно ездили за город; сформировалось даже особое понятие «дачный муж».

Весной, когда высыхали лужи, улицы Москвы заполнялись ломовыми из­возчиками, которым дачный сезон позволял неплохо заработать, как и раз­норабочим. Они ожидали теплого сезона всю зиму, уже в феврале-марте об­говаривая с дачниками все условия.

Обычно на дачу выезжали обстоятельно, целыми обозами, вывозя мебель, посуду и прислугу. Разумеется, за город вывозилась не вся мебель: многие семьи уже тогда имели специальные «дачные гарнитуры» — плетеные крес­ла, соломенные абажуры, занавески в фольклорном стиле.

Распорядок дня на большинстве дач был таков:

10.00-11.00 подъем,

11.00-12.00 завтрак,

12.00—15.00 книги, прогулки, гамак, купание,

15.00-16.00 обед,

16.00—19.00 послеобеденный отдых,

19.00-20.00 ужин,

20.00—23.00 и далее — вист, лото, бильярд, болтовня за самоваром (для по­жилых), охи-вздохи под луной (для молодежи).

Как говорил один персонаж из пьесы М. Горького «Дачники»: «Дачная жизнь хороша именно своей бесцеремонностью». Дачная жизнь привлекала еще и тем,

" Егорова Е. Планета по имени «дача» // Московский комсомолец. 1996. 24 июля.

что здесь не надо было одеваться в официальный мундир, носить костюмы или заниматься макияжем. Раскованность и свобода чувствовались как в манере оде­ваться, так и в способе общения. Здесь можно было запросто приходить друг к другу в гости, не дожидаясь красиво оформленного и присланного со швейца­ром приглашения. В одежде чувствовалась невозможная в городе свобода: ник­то не носил шляп; женщины не признавали нижнего белья, мужчины расхажи­вали в бриджах и рубашках навыпуск. Поэт Андрей Белый напугал соседей по дачам в поселке Кучино: на прогулку с молодой женой он выходил в «трусах по колено» — так простые русские люди называли шорты.

Постепенно сложился особый дачный быт: молодежь и молодые дамы

именно здесь культивировали спортив­ные игры на воздухе (крокет, крикет, лаун-теннис и др.), катались на лодках и верховых лошадях, флиртовали. В лапту, карты и бильярд играли все дачники. Бывавшие в Лондоне предпо­читали лапте крокет. Они же установи­ли традицию выездов на пикник. Правда, выезжали с русским размахом. За компанией из четырех человек еще четверо тащили корзины с провизией — ели много и сытно.

На дачах также развлекались живыми картинами, любительскими спек­таклями и концертами. Дачники особенно любили музыку: концертные ве­чера устраивались то в одном, то в другом дачном домике.

В дачной субкультуре наряду с особыми манерами поведения, общения и времяпрепровождения появился «дачный роман», который в конце XIX в. имел большее распространение, чем в конце XX в. Нередко молодые люди приезжали на дачу с единственной целью — соблазнить хорошенькую барыш­ню. Сегодня молодежь выезжает на дачи компаниями, чтобы раскрепоститься вдали от родителей.

Как до революции 1917 г., так и после нее дачный сезон давал зарабо­тать не только кучерам (таксистам): вокруг дачных поселков суетились ху­дожники, актеры, циркачи, музыканты, а позже — деревенские парни и мужики, стремящиеся подзаработать, водители, предлагающие саженцы, навоз или песок. Музыкальные вечера, которые в начале XX в. устраива­лись у каждого зажиточного дачника, в конце века сменились застольями с выпивкой и пением.

Чрезвычайно популярным на дачах было чаевничанье. Чай пили на каж­дой даче самостоятельно и по три-четыре семьи одновременно. К самовару раньше подавались ягоды, которые сами дачники не выращивали и не соби­рали, а покупали у местных крестьян; в наше время вместе с ягодами, выра­щенными собственным трудом, обычно подают варенье и разносолы, также приготовленные самими дачниками.

При советской власти, взявшей резкий курс на индустриализацию, раз­вернулось широкое садово-огородное движение. В советской России, как и в дореволюционной, дачные домики возводились часто за один сезон. Прав­да, их размеры существенно различались. Если в начале XX в. за три месяца вырастал двухэтажный особняк с обязательной террасой, балконами, шпи­лем, то дачные домики второй половины XX в. больше напоминают благо­устроенные одноэтажные сараи с небольшой (закрытой или открытой) ве-

рандой, фруктовыми деревьями и грядками. Конечно, и до революции не все могли позволить себе дачную роскошь, а довольствовались деревенским до­мом с улучшенной планировкой. Но и здесь наряду с сенями и горницей был и кабинет, туалетные и гардеробные комнаты, библиотека.

За 100 лет наши представления о том, как должна выглядеть образцовая дача, менялись несколько раз. В XIX в. — это добротная деревянная усадьба с десятком комнат и подсобными помещениями. В советское время —скром­ный деревянный домик, построенный с оглядкой на деревенские избенки. Сегодня — здание на манер средневекового рыцарского замка, возведенное «новыми русскими».

Вначале советская власть разрешила колхозникам иметь приусадебные участки, неявно расписавшись в том, что колхоз не в состоянии накормить крестьян. Затем она разрешила их иметь горожанам, на этот раз расписав­шись в том, что село не в состоянии прокормить город (А. Стреляный).

Дачное строительство в 1960-е гг. носило еще ограничительный характер: земельные участки не более 8 соток, отводившиеся в пригородной зоне, пред­назначались только под огороды. Затем на участках разрешили строить сараи для инструмента, позже — маленькие неотапливаемые домики: сначала пло­щадью до 16 кв. м, а затем до 25 кв. м. Вторые этажи запрещались, горожане выходили из положения, строя огромные чердаки, отводимые под сушку пло­дов и ягод. В России у среднего класса, который сформировался в советский период, т.е. приблизительно к 1970—1980-м гг., был свой вариант загородных коттеджей — дачные домики. Как правило, они представляли собой одноэтаж­ное деревянное жилище 3x4 м, размещенное на площади в 4—6 соток.

Рис. 41. Эволюция российского типа дачи:

а — русская загородная усадьба конца XIX в.:

6— садовый домик советского горожанина 1970-1980-х гг.;

в — загородная резиденция «новых русских» конца XX в.

Как в начале, так и в конце XX в. весной горожане везут на дачу старую мебель, одежду, хозяйственную утварь. Редко кто имеет дачные гарнитуры: плетеные кресла, деревянные столы ручной работы, настенные украшения в экологическом стиле. Неспешная беседа на террасе в кругу семьи или с соседями, непременный самовар, игра в карты, лото или бильярд, прогулки по окрестностям, походы в лес за ягодами или грибами перемежаются с ого­родными работами.