Реальности к плюралистической

Особое состояние методологического сознания в современных социально-гуманитарных науках обусловлено тем, что в ХХ в. появилось много новых когнитивных практик: «лингвистический поворот», в рамках которого теория познания была заменена тео­рией значения; феноменология и герменев­тика, предложившие теории понимания и интерпретации; постмодернизм с когнитивной практикой интертекстуальности и деконструктивизма; синергетика как теория сложных систем.

Существующие когнитивные практики в социально-гуманитарных науках, по мнению некоторых исследователей, можно свести к двум типам. Первый тип берет за образцы модели мышления «строгих» наук и ре­ализует варианты гносеологических и логико-методоло­гических практик. Этот тип когнитивных практик опирается на традицию так называемой систематической эпистемологии, осуществляе­мой по правилам «нормального» дискурса, проясняюще­го природу человеческого познания (учения Дж. Локка, И. Кан­та, неокантианцев, марксистская теория познания как теория отражения, феноменология Э. Гуссерля, критичес­кий рационализм К. Поппера, аналитические концепции познания). В систематической эпистемологии присутствуют два когнитивных императива. Первый заключается в требовании элиминации субъекта познания из его результатов, поскольку именно это рассматривается как условие объективности знания. Второй императив, также гарантирующий объективность знания, состоит в требовании вооружения познающего субъекта научным ме­тодом, правильным способом описания и объяснения реальности.

Второй тип когнитивных практик, беря за образцы гуманитар­ные и художественные модели мышления, включает все богатство практик экзистенциально-антропологической тради­ции. Основу этой традиции составляет эпистемология, имеющая антисистематический, периферийный, «наставитель­ный» (по Р. Рорти) характер, как у Витгенштейна, Хайдеггера, Гадамера, Дерриды. Дискурс и понятийный аппа­рат этих практик нетрадиционен, даже эпатирует, часто интенсивно метафоричен, близок к поэзии, афоризмам, арсеналу художественного мышления. В антисистематической эпистемологии когнитивные императивы систематической эпистемологии рассматриваются как «логический дик­тат», господство рассудочности, а следование правилам и методам, логической необходимости – как тотализация, «избавление» человека познающего от свободы, когда бремя выбора и ответственности сброшено.

Таким образом, в развитии современной эпистемологии присутствуют две тенденции. Одна из них связана с построением эпистемологии как «строгой науки», стремящейся представить субъектно-объектные отношения во все более жестких абстракциях. Вторая тенденция обусловлена стремлением не только сохранить субъект, но и представить его в теории познания как целостность, в единстве чувствования, мышления и деятельности. Эти две тенденции отчетливо обнаруживаются и в современных социально-гуманитарных науках, в которых развернулась борьба между рассудоч­но-социологически и экзистенциально-антропологически ориентированными теориями исторического познания.

В рамках рассудоч­но-социологической ориентации господствует принцип монистической интерпретации социальной реальности. Исследователи, придерживающиеся этого принципа, признают возможность получения такого социально-гуманитарного знания, которое бы полностью соответствовало изучаемой социальной реальности, обеспечивая тем самым однозначность содержания объективно истинного знания. Это порождает уверенность в возможность построения такой единственно верной социально-гуманитарной теории, доказательные аргументы которой окончательны и бесспорны. Принцип монистической интерпретации социальной реальности предполагает, что только одна из конкурирующих теорий обязательно должна быть истинной, а остальные ложными. В связи с этим ученые, исповедующие это принцип, всегда претендуют на монопольное обладание научной истиной. При монистической интерпретации социальной реальности существенным является то, что ее возможности абсолютизируются, тогда как все другие способы интерпретации считаются ограниченными или ложными. Возможности различных монистических интерпретаций социальной реальности достаточно велики, ибо с их помощью были достигнуты довольно значительные успехи в социально-гуманитарном познании.

Однако в социально-гуманитарной познании неизбежно возникают методологические ситуации, порождающие проблему эпистемологического выбора. В рамках монистической интерпретации социальной реальности возможность такого выбора отсутствует, ибо в качестве научного признается только один – универсальный – способ интерпретации этой реальности. Это означает необходимость выбора какого-либо одного способа интерпретации, что, естественно, сопровождается гносеологическим ригоризмом, т.е. решительным неприятием всех других возможных способов осуществления познавательной деятельности в социально-гуманитарных науках.

Поэтому ученые-монисты всегда рискуют остаться в рамках лишь частичной интерпретации социальной реальности, поскольку каждая из монистических теорий рассматривает свой ее срез или только в одном ракурсе. Тем самым исследователи, придерживающиеся принципа монистической интерпретации социальной реальности, фактически отказываются принимать во внимание те социальные факты, которые в рамках их теоретических построений оказались несущественными. Однако, абсолютизируя когнитивные возможности своих частичных интерпретаций, они стремятся выдать их за единственно возможные теоретические реконструкции социальной реальности.

В рамках экзистенциально-антропологической эпистемологии доминирует принцип плюралистической интерпретации социальной реальности. Согласно этому принципу эта может мыслиться в многочисленных вариантах, каждому из которых соответствует свой собственный «наблюдатель» (в широком смысле – научное сознание определенного сообщества).

Методологический смысл принципа плюралистической интерпретации социальной реальности состоит в том, что в конкретной когнитивной ситуации применяется свой специфический ориентированный на решение определенных исследовательских задач способ ее изучения. Поэтому в ходе социально-гуманитарного исследования ученый, учитывая специфику его предмета и характер познавательных задач, сознательно выбирает те способы их решения, которые должны дать необходимый научный результат. При этом в зависимости от специфики предметной области и задач исследования ученый легко переходит от одного типа интерпретации к другому, меняя методологические позиции. Вместе с тем принцип плюралистической интерпретации социальной реальности содержит требование, согласно которому любая из удачных ее интерпретаций является ограниченной, и поэтому не может быть экстраполирована в качестве универсальной методологии на весь процесс социально-гуманитарного познания.

Таким образом, ученый-плюралист придерживается принципа не универсальности той или иной методологии, основанной на абсолютизации ее познавательных возможностей, а их дополнительности как универсального принципа социально-гуманитарного исследования.

Смысл методологической установки, связанной с плюралистической интерпретацией социальной реальности, состоит в том, что по отношению к предмету социально-гуманитарного исследования можно сформулировать множество исследовательских задач, приоритетность которых зависит от методологического сознания исследователя. Однако по отношению к определенному классу исследовательских задач применяется, как правило, свой специфический способ их решения, давший в рамках определенной познавательной парадигмы необходимый научный результат.

Принцип плюралистической интерпретации социальной реальности имеет когнитивную сопряженность с такими концепциями онтологического содержания, как «многослойность социальной реальности» и «многолинейность социального развития». «Многослойность» социальной реальности связана с тем, что каждое новое состояние общества сохраняет в себе так или иначе прежние свои состояния с их интересами, ценностными установками и символическими рядами. Важным следствием «многослойности» социальной реальности выступает ее много­значность. Поскольку социальность нагружена смыслами, которые субъект воспри­нимает в качестве оснований действия, то изменение социальной реальности, с этой точки зрения, есть изменение содержания смыслообразующих понятий. Поэтому много­значность социальной реальности является следствием вычленения каждым действующим субъектом в ее составе и конструкции соб­ственного смысла.

В социально-гуманитарных науках концепция «многослойности социальной реальности» трансформировалась в теории «многолинейности социального развития» и «многомерности социального пространства». Теория «многолинейности социального развития» явились результатом такого явления, как «открытие мира». Когда европейцы начали открывать мир, они столкнулись с огром­ным многообразием обществ, каждоеиз которых демонстрировало невероятное многообразие обычаев и ценностей. Эти общества возник­ли как следствие реализации многочисленных региональных вариан­тов развития. С течением времени внутренняя динамика этих обществ вела к возникновению различных линий развития, часто связанных с особенностями регионов, в которых культурное и социально-политическое развитие шло различными путями. Это привело ученых к мысли, что социальная эволюция шла по раз­личным направлениям, т.е. была многолинейной. В ХХ в. эти теории получила реализацию в представлениях о поливариантности социального процесса.

В последнее время стала складываться теория «нелинейной» социальной эволюции. Исследователи, придерживающиеся этой теории, считают возможным говорить не о линии или линиях социальной эволюции, а о непрерывном поле социальной эволюции как многомерном пространстве. При этом они отмечают, что в рамках этого поля мы вовсе не наблюдаем такой ситуации, при которой движение в любом направлении возможно в равной степени. Движение в некото­рых направлениях в его рамках оказывается в принципе невозможным, в то время как движение в одном направлении будет менее вероятным, чем в другом. Поэтому переход к более адекватному пониманию социоэволюционных процессов может быть достигнутчерез отказ как от однолинейных, так и многолинейных схем социальной эволю­ции и через последующую разработку ее нелинейных моделей.

Мультипарадигмальность социально-гуманитарных исследований привела к тому, что в современном методологическом сознании ученых наметился переход от монистической интерпретации социальной реальности к плюралистической. Этот переход соответствует той эпистемологической тенденции, существующей в современном научном познании, в которой наука открывает для себя множество реальностей и движение идет от одной-единственной истины и одного изначально дан­ного мира к процессу порождения многообразия верных и при том конфликтующих миров как самодостаточных и внутренне согласованных реальностей. Отсюда вытекает вывод: признание множественности версий социальной реальности в различных концептуальных системах делает невозможным существования какого-либо полного ее описания.

В социально-гуманитарных науках существуют различные трактовки понятия «социальная реальность». В рамках классической и неклассической рациональности реальность – это все существующее в действительности. При этом выделяются объективная, или материальная, реальность и субъективная, или духовная, реальность, которая, как правило, отождествляется с сознанием и его деятельностью. Социальная реальностью в этом случае воспринимается как некая данность, реконструируемая на основе источников, в ее феноменологическом разнообразии. Поскольку эта данность по своей природе плюралистична, то и научные суждения о ней должны носить плюралистический характер. Тем самым плюрализм в социально-гуманитарном познании объясняется самим предметом научного исследования, т.е. множественностью социальной реальности во всех ее многообразных проявлениях.

В постнеклассической рациональности социальная реальность – это продукт обусловленного социокультурной спецификой сознания, сопряженный с социальной действительностью. Отсюда вытекает идея множественности «возможных социальных миров» и плюралистичности социальной реальности. Отсюда вытекает, что социальная действительность не скрыта от исследователя, однако постигать ее можно не только одним способом, а множеством способов, в том числе и альтернативными.