Роль Я-концепции в личностном росте

Назначение Я-концепции состоит в осмысленном понимании себя – это постоянные усилия, направленные на то, чтобы комплексно ответить себе на вопросы: Кто я? Кем я не являюсь? На кого я больше похож, с кем у меня нет никакого сходства? Какой я? Каким я хочу быть? Каким я обязан быть? Каким меня видят окружающие? Каким я стремлюсь выглядеть в их глазах? Что я могу себе позволить в этом мире? Что я могу сказать? Кто способен услышать мой голос? Что представляет собой мой голос? Как к моим высказываниям относятся другие? На что я гожусь? Хорош ли я, плох ли я? В чем мои достоинства (изъяны)? Кому я нужен? С кем бы я хотел быть в дружеских отношениях? Кого мне бы хотелось видеть всегда рядом с собой?

Перечень вопросов очень большой, и все это вопросы, которыми в той или иной степени озабочены все люди. Необходимость в ответах на них диктуется (очень настойчиво, императивно) потребностью в подтверждении факта своего существования. Здесь мы подходим к очень важному положению, принятие которого оказывает заметное влияние на то, как психолог будет строить свою профессиональную работу по отношению к личности. Дело в том, что личность в целом, и переживание Я (как Эго-идентичность) представляет собой, как было детально показано в 4 и 5 главах, очень хрупкое образование, которое постоянно требует специальной активности по его воссозданию и поддержанию. Средством постоянного воссоздания и поддержания как раз и выступает Я-концепция. В относительно развитом виде (который приобретается к моменту достижения человеком зрелого возраста) Я-концепция в своем фундаменте содержит:

1. Самые главные мифы о себе. Это набор непроверяемых верований, утверждений, убеждений относительно себя самого. Они порой проговариваются, лингвистически выглядят как лозунги-утверждения, которые используются как готовый аргумент для чего угодно, но сами не рассматриваются как тезис, который требует доказательств. Примеры таких допущений: «Я хорош (плох)», «Мне в жизни всегда (не) везет», «От меня ничего не зависит», «Мне все подвластно в этой жизни», «Я могу влиять только на самые близкие вещи в этом мире», «Мне всегда в жизни достается не лучшее», «Я тот, кого окружают тупые люди», «Моих слов никто не слышит», «Все, что я говорю, достойно усиленного внимания», «Что бы я не сделал, что бы не сказал – все может быть использовано против меня», «Меня никто не любит», «Я достоин лишь того, чтобы меня иногда любили те, чьего особого внимания я смогу однажды добиться» и т.п. Большинство таких верований слабо осознаются, поскольку возникли очень рано, на довербальных этапах онтогенеза. Они содержат в себе результаты чаще всего довольно ранних смысловых фиксаций и дают ребенку возможность ориентироваться в мире людей, отношений с ними.

2. Легенды о себе. Под легендой будем понимать рассказ об имевших место и частично вымышленных событиях, согласованный с мифом, для доказательства (иллюстрации) которого этот рассказ используется. Легенды для того и нужны, чтобы поддержать базовые верования человека о себе. Чаще всего легенды выглядят как описание событий из своей жизни (фабула легенды). Им приписывается (как правило, домысливается) некое значение (смысл легенды), которые играют роль иллюстраций (в этом смысле доказательств) справедливости своих представлений о себе (мифов). Довольно часто смысл легенды озвучивается в виде некоего утверждения, в котором кратко формулируется основная ее идея (мораль[17] легенды). Обнаруживаются они как рассказы человека о событиях своей жизни, которые он привык регулярно рассказывать знакомым людям. В этих рассказах человек объясняет (скорее себе, чем рассказчику), почему он именно такой, обосновывает свои индивидуальные особенности. В рассказах же время от времени размещаются и сентенции, в которых излагается смысл сообщаемого: «людям нельзя верить», «что поделать, так уж я устроен», «с детьми надо быть строгим», «за одного битого двух небитых дают». Легенды, следовательно, выступают как средство самоутверждения в восприятии других людей и в своих глазах. Это нечто вроде смыслового зеркала, в которое смотрится человек, проверяя, все ли в порядке. Следовательно, легенды имеют больше отношения к амплуа, но отчасти обслуживают и имидж (см. 6.2.4).

Возникают легенды из привычных пересказов недавних событий, из которых отбираются (постепенно остаются) те, которые нашли наибольший отклик в мифологических представлениях человека. Субъективно этот отклик переживается как «нравится», «очень волнует», «это же все правда», «я так считаю» и т.п.

3. Описание истории своей жизни. История жизни используется, во-первых, как средство поддержания своей идентичности: «человек лишь постольку и является личностью, поскольку он имеет свою историю» [Рубинштейн 1989, с. 684]. И, во-вторых, и как объяснение того «как я стал таким как я есть», «как я дошел до жизни такой». В объяснениях может быть дано описание своих выборов и того, в какой мере он ответственен за то, каков он есть, а может быть описание обстоятельств, которые «сделали» его таким – вскрывается локус контроля ответственности за свою жизнь и за самого себя. Особенно часто истории рассказывают с тем, чтобы пожаловаться на судьбу или возложить ответственность за свои неудачи на «роковые» обстоятельства.

4. Вера в несомненность мифов. Мифы о себе (неважно, насколько они осознанны) воспринимаются как святыня, которую нельзя подвергать даже сомнению, не то что осмеянию или произвольному изменению. Поэтому верования о себе окружаются тщательной защитой от внешних посягательств, от сомнений, от слишком быстрого изменения (а часто и вообще от всяких изменений). Поскольку сакральность базовых положений «Я-концепции» человека служит средством поддержания им своей идентичности, эти верования и убеждения оказываются наиболее устойчивыми и ригидными личностными образованиями.

Совокупность базовых верований в себе, получивших интегрированное выражение в глубинной метафоре (см. 6.2.4), является образцом (проектом), в соответствии с которым происходит созидание себя, поддержка и восстановление (реанимация) своей идентичности. Если человек действительно строит себя в соответствии со своей глубинной метафорой (по образу и подобию), то вероятность поддержания личностной целостности для него оказывается заметно выше. И наоборот, если за образец у человека взято амплуа (желаемое выдается за действительное), а тем более имидж (стремится казаться, производить впечатление), то последствия для личностного развития могут быть плачевны.

Общая картина участия Я-концепции в личностном развитии и личностном росте видится следующей. Центральным вопросом личностного развития оказывается построение своего образа Я. Это, во-первых, подбор подходящего прототипа (шаблона, образца, архетипа и т.п.), закладываемого в основу Я-концепции (как глубинная метафора). Во-вторых, это действенное (не на словах, а в поступках) обоснование правомерности своей идентификации с принятым к руководству образом: «доказательство» тем, что я поступаю так, как это делаю именно я. Здесь почти нет места формальной логике, зато есть логика самосозидания, самовоплощения. Я-концепция выступает средством организации специфического процесса, который уместно назвать подтверждением себя: своих представлений о себе, своих переживаний самого себя, и своего существования. Вероятно, «обслуживание» своего образа Я есть тот механизм, благодаря которому Я (Эго) вообще становится доступным для осознания и презентации себя другим людям. Поэтому человек, начиная с раннего детства, постоянно строит и перестраивает свою Я-концепцию, в частности, образ Я.

Так происходит поддержание своей идентификации, своей индивидуальности. Это и есть процесс, о котором было сказано «индивидуальность отстаивают». Процесс идентификации составляет внутренний план этой активности – отстаивание себя перед собой, который симметричен внешнему плану – отстаиванию себя перед другими. Отстаивание необходимо не только (возможно, даже не столько) по отношению к другим людям, как стремление доказать свое право быть тем и таким, кем и каким человек себе назначил. Отстаивание своей индивидуальности есть продолжение самостроительства, самосозидания, самоактуализации. Отстаивание себя перед собой – это внутренняя борьба различных устремлений субличностей, мничностей за право быть личностью.

В этом контексте было бы неточно говорить о едином образе Я. Скорее следует ставить вопрос о том, насколько согласованными между собой оказываются различные виды образов, которые человек соотносит с собой. Единая система согласованных (хорошо, недостаточно или плохо) между собой Я-образов, собственно, и составляет центральную часть Я-концепции, в которой находят место как имплицитные (неявные, неосознанные) компоненты, так и осознанные.

Между разными образами Я, соответственно, протекает борьба за то, чтобы стать содержанием Эго-идентичности. Соревнующиеся образы находят поддержку в свою пользу в поведении человека (в основаниях его выборов), в общественных процессах (которые актуализируют разные грани в данном человеке) или в культуре (в которой находится необходимые аргументы в пользу того или иного образа).

Благодаря постоянной или ситуативной мотивационной поддержке один из образов Я выделяется в качестве основного на данный момент, т.е. актуального образа Я. Если актуальный образ Я (или наиболее часто актуализируемые образы в целом) сильно противоречит сущностному, глубинному образу (глубинной метафоре) человека, то личностный рост будет сильно замедлен, а результат его иногда даже будет разрушителен для человека.

Подводя итог сказанному, можно констатировать, что личностный рост направлен:

1. На достижение возможно большей внутренней согласованности Я-концепции человека – как по содержанию его компонентов, так и по средствам поддержания этой согласованности.

2. На достижение возможно большей внешней валидности Я-концепции, т.е. соответствия внутреннего содержания и внешнего поведения особенностям социального контекста, в котором живет человек. Например, можно воспринимать и чувствовать себя как деятельную и напористую, в меру агрессивную женщину, для которой важен социальный успех и нет недостижимых целей. Но если при этом ею выбрана профессия санитарки и на работу она нанялась в маленькую ведомственную поликлинику, то очень вероятно, что ее Я-концепция не получит должного подкрепления как со стороны окружающих, так и со стороны доступных возможностей.

3. На приближение человека к тому, чтобы внутренняя согласованность и внешняя валидность его Я-концепции достигались оправданно минимальной субъективной ценой. Другими словами, чтобы субъективные и объективные затраты на снятие противоречия были не больше тех, которых а) достаточно для достижения такой согласованности, б) не давали побочных эффектов, на преодоление которых затем потребовались бы дополнительные усилия.

Циклы личностного роста

Опираясь на уже описанные процессы, реализующие кризисы развития (п. 3.6.), а также на представления об образе Я человека, можно следующим образом описать циклы личностного роста.

1. Принятие к руководству нового (обновленного) образа Я. В какой-то момент своей жизни человека начинает беспокоить переживание того, что он/она не вполне соответствует тому, каким ему хотелось бы быть. Во многих случаях расхождение между Я-реальным и Я-идеальным находит удовлетворяющее человека объяснение, снимающее или смягчающее противоречие: «не всем же быть богатым», «хорошего человека должно быть много» (о комплекции), «так уж мне на роду было написано» и т.п. Но в ряде случаев защитные усилия по сохранению целостности Я-концепции, и, соответственно, целостности личности, не дают достаточного эффекта. Вероятно, происходит это по следующим причинам:

· в результате списывания с некоторого внешнего образца Я-идеальное получает дополнительную побудительную силу, и расхождение между Я-реальным и Я-идеальным начинает переживаться острее;

· новый образ Я вырабатывается человеком в результате собственных усилий – в грезах и мечтах; Я-идеальное становится более привлекательным, получает дополнительную мотивационную валентность, чем также обостряет внутриличностные противоречия;

· человек обнаруживает (сам, или с чьей-то помощью), что для решения актуальных жизненных задач ему необходимо бы стать другим; при этом сила мотивов, обеспечивающих решение данных жизненных задач, придает силы и новому (обновленному) образу Я, на который человек начинает ориентироваться все чаще и все сильнее.

Какое-то время в Я-концепцию включаются дополнительные объяснения, смягчающие противоречие. Но противоречие одновременно и усиливается объяснениями и побуждениями, которые человек принимает для себя, обосновывая необходимость изменений в своем поведении, мышлении, восприятии – в преобразовании своего образа Я и, следовательно, самого себя. «Внутриличностная дискуссия» набирает обороты, накал внутренней полемики усиливается. Постепенно противоречие приобретает все большую представленность в Я-концепции, а мотивационное напряжение достигает такой силы, что игнорировать его становится совсем невозможно.

2. Переход через грань (черту), за которой не двигаться к преобразованию себя уже нельзя. Это момент, когда недовольство расхождением между Я-реальным и Я-идеальным набирает такую силу, при которой его не удается ни игнорировать, ни смягчить с помощью защитных процессов. В такой момент изменения запускаются уже минуя сознательное решение человека, только потому что прежнее состояние Я-концепции уже не может быть поддержано («верхи не могут, низы не хотят»). С этого момента личностные изменения наступают уже как душевный рывок, как позыв к преодолению себя. На фоне высокой мотивационной готовности сознательные усилия, которые предпринимает человек, становятся заметно эффективнее. Готовый к изменению человек с заметно большей эффективностью принимает как жизненные подсказки о том, каким образом будут происходить изменения, так и профессиональную помощь со стороны психолога. Правда, направление изменений и их содержание при этом не всегда оказываются теми, что ожидались в соответствии с выбранным в качестве руководства образом Я.

3. Принятие произошедших изменений, принятие себя в новом качестве, в новом образе Я. Человек субъективно переживает, что наступает период стабильности, чувствует, что с ним произошло что-то важное, иногда ему кажется, что он изменился очень сильно (часто оценивают как «я совершенно теперь другой»). Это состояние описывается людьми как «свежий ветер», «обновление», «облегчение», «преобразование», «новая жизнь» и т.п. Справедливости ради надо указать, что реальные изменения не столь уж и значительны, просто человеку даже небольшие изменения кажутся огромными, если они касаются важных для него качеств и ресурсов, если они имеют отношение к значимым для него жизненным событиям, преодолениям и достижениям. Кроме того, новый образ Я, принятый человеком в результате прохождения через личностный кризис (через цикл личностного роста), снова-таки оказывается не столь уж и близким к его идеальному Я. Следовательно, внутриличностные противоречия (как источники будущего развития и будущих изменений) сохраняются, но теперь они принимаются гораздо терпимее, или порой даже не замечаются вовсе, а частичное несоответствие самому себе переживается уже заметно легче. Потому что в соотношении сил во внутриличностной динамике найдена такая мера, которая устраивает человека на данном этапе его жизни, потому что в новом своем качестве (образе Я) человек оказывается лучше готов к решению жизненных задач, соответствующих текущему периоду его жизни. Таким образом, результатом (продуктом, новообразованием) кризиса личностного роста взрослого человека выступает новая Эго-идентичность.

Процесс, который мы обозначили как цикл личностного роста, в общих чертах выше (в п. 3.6) уже был описан как кризис личностного развития. То новое, что мы здесь стремились подчеркнуть, показывает, что всякий личностный кризис есть в той или иной степени кризис идентичности. Даже там, где на поверхности проявляется недовольство, казалось бы, технологическое (не удается наладить свой бизнес или отношения с близкими), в глубине обнаруживается недовольство собой. А именно, человеку бы хотелось быть, скажем, удачным бизнесменом или видеть себя счастливым в браке, любви или дружбе, но в реальности ему/ей это не удается, и он/она воспринимает себя в ином образе, который оценивает негативно.