Кризисы личностного развития

Согласно представлениям, сложившимся в отечественной психологии [Выготский 2000, Божович 1968, Моргун, Ткачева 1981, Поливанова 2000, Солдатова 2005 и др.], кризисы развития неизбежны на определенных этапах развития человека. Такие кризисы называют нормативными: «Кризисный период – это неизбежный переход, период, связанный с изменением социальной ситуации развития, с разрушением старой системы отношений, открытием, а затем освоением и принятием новой, т.е. переход от одной возрастной стадии, – к следующей» [Солдатова 2007, с. 73]. Закономерны не только сами кризисы, но и логика их протекания.

Предкритическая фаза

Состоит предкритическая фаза в том, что человеку открывается неполнота той жизни, в которой он живет. Такое открытие происходит потому, что человек обнаруживает для себя новые перспективы. Правда, очень часто это не осознанное открытие, а лишь предчувствие того, что «все может быть по другому». Запускающим фактором кризиса выступает несовпадение двух субъективных миров – старого, в котором он живет, и нового, в котором мог бы жить. Откуда же такое несовпадение? Возможные источники представлений о возможном новом состоят в следующем.

1. Есть значительный класс побуждений, по большей части биологических по своей сути, которые готовят человека к тем или иным изменениям. К таким относятся процессы физического роста, обретение, прибавление, снижение или же утрата физической силы, множество разнообразных признаков полового созревания или увядания, естественные изменения внешности (повышение привлекательности, похудение или наоборот, поседение волос и т.п.). Все эти биологические изменения получают свое осмысление со стороны окружающих и самого человека, с которым происходят эти изменения. Понятое значение этих изменений готовит человека к тому, что зреют или становятся необходимыми какие-то изменения и в его жизни.

2. Для каждого возраста общество выработало свои эталоны того, что должно происходить с человеком. По мере того как человек (ребенок, подросток, юноша или девушка, взрослый мужчина, зрелая женщина, пожилой человек или старик) вступает в соответствующий возраст, окружающие люди начинают напоминать ему о том, что следует делать, а чего не стоит или недопустимо. Выглядит это как вплетенные в повседневное общение прямые указания («ты уже большой», «в твоем возрасте детей уже поздно рожать») ожидания нормативного поведения, за которым следует удивление или осуждение, если встретили несоответствие («взрослый, а дурачишься как ребенок», «не ожидала я от тебя такой юношеской прыти»). Поощрения, правда, чаще всего не даются явно, поскольку норма воспринимается как нормальное явление, но они все же есть, хотя бы в виде молчаливого одобрения. Игнорировать эти послания в любом возрасте непросто, а для маленьких детей практически невозможно – слишком слабы они еще личностно, чтобы вести даже относительно самостоятельную линию.

3. У каждого человека, получившего опыт приобщения к сообществу людей, и прошедшего минимальную «программу» социализации, имеются собственные представления о том, каким ему следует быть в том или ином возрасте. Содержание представлений во многом заимствуется из представлений окружающих, из сказок, устных рассказов о событиях и людях, а также из художественной литературы. Но сами эти представления противоречивы, частично не совпадают, поскольку общим для них является лишь некий обобщенный стереотип, тогда как реальные его воплощения порой сильно могут различаться по внешнему рисунку поведения. Поэтому у каждого человека есть возможность самому уточнить свои представления, доопределиться с тем, каким он хотел бы быть.

Этот «предварительный набросок себя», пусть во многом и схематичный, окрашивается позитивным самоотношением – и приобретает статус «Идеального Я». Такое Я – это один из комплексов, содержание представлений которого создается в играх, и спонтанных идентификациях с героями сказок и рассказов, а аффективное ядро образуется из сладкого переживания «хочу быть таким». Идеальное Я представляет собой и одну из субличностей, от имени которой и под ее же влиянием человек проектирует свою жизнь. Время, когда Я-реальному человека удается стать на место Я-идеального и пожить в этом образе, называется мечтами или грезами (в зависимости от степени уверенности в осуществимости придуманных событий).

Когда специалисты по нормативным кризисам развития говорят о противоречии между реальной и идеальной формами, которое характеризует предкритическую фазу, то это можно понимать также как противоречие между разными образами Я (реальным и идеальным). Л.С. Выготский называл эту фазу фазой влечения. Но чтобы она таковой стала, соотношение между Я-реальным и Я-идеальным должно быть оптимальным. Высокое сходство между этими двумя Я или слишком большой разрыв между ними порождает личностные проблемы и фактически перестает мотивировать на развитие.

Во время предкритической фазы человек выходит во временнýю перспективу, открывает новую для себя форму развития и идеализирует ее. Идеализация новой формы развития состоит в том, что она существует пока только в представлениях человека, основанных на идеальных и обобщенных представлениях о возрасте, существующих в культуре. Руководствуясь новой идеей, он начинает действовать в еще старой жизненной ситуации, пытаясь применить логику уже новой, идеальной. Разумеется, такое несовпадение (противоречие) порождает жизненные трудности, обостряет переживание несоответствия между собой прежним (реальным) и желаемым (идеальным) – «что-то не так со мною». Увлекаясь идеализацией еще не наступившего будущего, ребенок низко оценивает свое настоящее, а взрослый человек, кроме того, начинает хуже относиться и к своему прошлому. Пренебрегать прошлым и дискредитировать настоящее – характерные особенности предкризисной фазы. Общее недовольство переживается часто как жизненная неудача, как разлад с самим собой.

М.А. (м.33 г.) на консультации у психолога: «В последние полгода я чувствую себя пустым. Не опустошенным, а просто пустым. Нет, конечно, что-то есть, есть достижения, есть успехи. Но я не понимаю что они для меня… Для чего я живу? Я отец – у меня двое детей. Я с ними в очень хороших отношениях. Я вижу, как они растут, стараюсь, чтобы они не повторяли моих ошибок. Много времени провожу с ними – общаюсь со старшим (ему 13л.), играю с маленьким (ему 5л.). Семья, в общем, состоялась. На работе меня ценят, я и сам знаю, что я значу там. Я знаю: где я – как все, а где без меня просто не будет таких результатов. Но я все время думаю, что не реализовался полностью. У меня очень хорошее образование – я закончил престижный вуз, один из лучших в стране. На встрече с сокурсниками узнал, что очень многие в первых эшелонах бизнеса и политики сейчас. Мне как будто не хватает чего-то для целостности, надо что-то заполнить, что-то понять…» [Солдатова 2007, с. 86].

В приведенном примере хорошо видно, что переживание неудовлетворенности клиента недифференцировано (см. первые пять предложений). Свою социальную ситуацию развития (уже сложившуюся) он оценивает позитивно, что видно из описания себя в семье и на работе. Легко заметить также и новую социальную модель, в связи с которой готовится кризис: «…хорошее образование, престижный вуз, …узнал, что многие сокурсники в первых эшелонах бизнеса и политики». Задача, перед решением которой стоит клиент, характерна для кризиса среднего возраста, – подведение первого серьезного итога реализации своей жизненной программы, планов и надежд.

Фактически, нормативные кризисы личностного развития и начинаются как кризис идентичности, с предчувствия нетождественности самому себе (в приведенном примере это выражено как «чувствую себя пустым, не хватает чего-то для целостности»). Многим людям, благодаря механизму проекции (как психологической защиты), этот внутренний разлад какое-то время удается игнорировать, перенося ответственность за свои трудности на обстоятельства. В остром проявлении человек становится несносным из-за этой тенденции во всем обвинять других или обстоятельства. Но в таком перекладывании ответственности есть и доля истины. Состоит она в том, что новый эскиз своего Я ребенок или взрослый получает отчасти насильно. Как только что было показано, всегда есть элемент принуждения со стороны окружающих и обстоятельств к тому, чтобы человек изменился: возрастные изменения, ожидания и предписания к возрасту или новому статусу человека и т.п. Уступая социальному и природному давлению, человек снимает мотивационное напряжение тем, что идеализирует предстоящие изменения, делая свое будущее более привлекательным в своих глазах: уже понравилось, но еще не принято.

Критическая фаза

Собственно критическая фаза характеризуется наибольшим обострением внутреннего противоречия. С одной стороны, человек стремится сразу же реализовать обобщенное представление об Я-идеальном в реальных жизненных условиях. А с другой стороны, попытка сразу перейти в новое состояние сталкивается с трудностью воплощения идеального образа в деталях. Новое видение себя уже принято, но еще не прожито. До этого основными преградами для материализации идеальной (идеализированной) формы воспринимаются внешние ограничители – «старые» формы жизни, привычные взаимоотношения. Теперь же обнажаются и эмоционально переживаются все преграды к реализации идеальной формы, конфликт все сильнее дифференцирует имеющиеся ограничения. Обнаруживается, что часть из них связана с собственной недостаточностью, неумением, неспособностями. Выясняется, что человек во многом сам порождает свои трудности. Переживание дефицита внутренних ресурсов, обращенность недовольства на себя, и одновременно чувство бессилия являются самыми яркими субъективными феноменами, переполняющими человека в данной фазе кризиса.

Здесь мы сталкиваемся с очень важным для профессионального понимания психолога психическим механизмом. Суть его в том, что мотивация заметно повышается в тот момент, когда существо оказывается в безысходном состоянии. Филогенетически это состояние загнанного в тупик зверя. Чуя близкую смерть, животное проявляет экстраординарные способности. То же наблюдается и у человека, попавшего в ситуацию крайней опасности. Этот же филогенетический механизм срабатывает и в ситуации кризиса идентичности.

Кажется, что оснований для его запуска нет. Но это не так. Утрата идентичности – это фактически смерть человека как индивидуальности, и во многом как личности. Он может остаться социальным индивидом, почти автоматически выполнять свои социальные обязательства, но души в нем уже не будет. Такое состояние душевного вакуума (В. Франкл называл его экзистенциальным вакуумом) крайне неприятно для человека. Субъективно это состояние, близкое к небытию, социальному небытию. Если ты не знаешь, кто ты есть и кем ты будешь (неясно, ради чего жить), то субъективно тебя уже нет среди людей. Когда человек умирает как личность (или, если в ослабленной форме, как бы «застывает»), то остается один шаг к тому, чтобы и вовсе уйти из жизни.

Когда человек берет на себя ответственность за свои трудности, за дезинтеграцию, за несоответствие самому себя, и при этом ощущает недостаток сил, чтобы что-то изменить, именно в этот момент и возникает основная мотивация к изменениям, создаются предпосылки для преодоления кризиса. Человек начинает искать новые точки опоры, как в себе самом, так и в окружении себя. Специфическое состояние мобилизованности ведет к тому, что все личностные структуры оказываются потревоженными (частично актуализированными). Такая актуализация открывает доступ к тому опыту в жизни человека, который содержит необходимый для преодоления противоречия ресурс. В какой-то момент человек обязательно находит необходимые ему ресурсы. Успешность поиска зависит от следующих факторов:

1. От разнообразия опыта преодоления повседневных и более значимых жизненных затруднений. Если ребенок имел много разных по содержанию ситуаций, если решаемые задачи были достаточно разнообразны, то выше вероятность того, что необходимый ресурс уже имеется и к нему лишь получить доступ. Необходимые ресурсы свернуты в опыте действования в разнообразных ситуациях. Примеры таких ресурсов (ситуаций):

· опыт совладания со страхом,

· умение мобилизоваться тогда, когда силы, кажется, заканчиваются,

· готовность внимательно изучить позицию того, кто кажется неправ,

· опыт осмысленного молчания,

· способность уступить, если силы кажутся неравными,

· способность стоять на своем, даже если силы кажутся неравными,

· мужество выносить обострение отношений,

· готовность смягчать отношения, если это будет продуктивнее противоборства,

· готовность принимать помощь со стороны и т.п.

Хорошо, когда у человека подобный список потенциальных ресурсов достигает сотен пунктов. Хорошо, что среди них есть такие, которые очевидно противоречат друг другу, потому что это обеспечивает гибкость в поиске средств решения жизненных задач.

2. От степени конструктивности способов решения задач, которые были найдены в прототипных ситуациях. Эти способы оказываются ключевыми в том плане, что в основном они определяют общий стиль решения задач. Если эти прототипные сценарии и средства оказались достаточно конструктивными, то даже допущенные при решении задач ошибки (неизбежные) будут сравнительно легко исправлены. Если же основные способы окажутся деструктивными, то даже небольшие ошибки будут иметь тенденцию приводить к заметно негативным результатам.

3. От оптимума мотивации (срабатывает закон Йеркса-Додсона). Если мотивационное напряжение недостаточно сильно или избыточно, то эффективность поиска необходимых ресурсов заметно снижается. Хорошо, если человек сосредотачивается на своем состоянии в настоящем («здесь и теперь»), пусть и со всеми его неприятностями. Хорошо, если в и своем прошлом он находит опору для изменения самого себя. В идеале происходит осознание собственных способностей, возможностей, ограничений и возникает новообразование данного кризиса. В фазе конфликта происходит обнаружение нового «жизненного значения». «Наиболее адекватным с точки зрения теории и культурных ожиданий является путь в сторону рефлексии собственных ограничений и поиска новых граней собственной личности, которые могут стать основой для преодоления несоответствий, обнаруженных в кризисе и вывести индивида на новый этап развития, связанный с обретением новой идентичности» [Солдатова 2007, с. 133].

Но критическая фаза нормативного кризиса содержит в себе не только разные возможности прогресса и развития, но и регресса. Всегда есть соблазн выбрать кажущийся более легким путь, связанный с устранением внешних преград. Изменив окружение, но, не изменив себя, человек все равно столкнется с внутренним несоответствием. Зачастую этот путь лишь удлиняет кризис или переводит его во внутренний план, отодвигая решение конфликта на более поздние сроки, осложняя проживание следующих нормативных кризисов. Еще более опасной является форма избегания конфликта через алкоголизацию, уход от реальности и др. асоциальные варианты поведения – это путь очевидного регресса, поскольку личностные проблемы решаются не психологическими средствами. Личностно сильным человек способен стать лишь тогда, когда личностные задачи решает личностными же средствами.

Посткритическая фаза

Посткритическая фаза представляет собой принятие обновленного себя, создание в согласии с собой новой социальной ситуации развития. Реализуется уже не идеализированная, не формальная, а реальная форма индивидуального развития в соответствии с задачами данного возраста. В норме человек интегрирует мотивацию из обозримого будущего, ресурсы прошлого и реальность настоящего. Наступление посткритической фазы, правда, еще не знаменует собой полного успокоения. Дело в том, что суть личностного кризиса – это переживание несовпадения себя с собой. С этого и начинается кризис, этим же он и завершается. Потому что движение в кризисе – это решительный выход за пределы себя, за пределы себя прежнего. Но и полного вхождения в себя ожидавшегося также не происходит, так как реальность всегда отличается от того, о чем мечталось. Кроме того, решение кризиса – это еще и опережение себя. Так что выход из кризиса это одновременно получение ожидаемого, но и вхождение в неопределенность.

Результатом кризиса является новая (измененная) Эго-идентичность. Но не всегда она оказывается предсказуемой. Принятие себя нового, принятие обновленных обстоятельств жизни составляют обязательное условие выхода из кризиса и вступление на путь сравнительно предсказуемых изменений. На то, чтобы принять себя, приспособиться к своим новым качествам порой требуется немало времени.

Для иллюстрации переживаний после выхода из кризиса воспользуемся примером, заимствованным из диссертации Е.Л. Солдатовой [Солдатова 2007, с. 79-80].

С.О. (23г) рассказывает о периоде после окончания университета:

«Я искал свое место в этой жизни. Сменил несколько фирм за полтора года. Пытался работать менеджером по продажам, кадровым агентом и т.д. Еще полгода назад я думал, что самое большое событие, которое может со мной произойти в ближайшее время – получение прав на управление автомобилем. Но как я заблуждался! Вдруг я увидел, осознал основные цели, к которым мне нужно идти. Я не буду говорить о них подробно, скажу лишь, что это очень сильное впечатление, как будто закончился какой-то этап неопределенных метаний и, все стало на свои места. Именно с этого момента все началось. Я женился, этим летом у нас родился сын. Я, совместно с авторитетным для меня человеком, создал собственную фирму, в которой сейчас являюсь директором. Я смотрю в будущее с радостью – у меня много планов».

Автор дает следующий комментарий к случаю из своей консультативной практики: «В этом интервью выражены многие нюансы нормативного кризиса и переживаний, связанных с его динамикой. Во-первых, произошло объективное изменение социальной ситуации – той системы отношений, в которую был включен юноша в период профессионального обучения. Во-вторых, поиск места в жизни методом проб и ошибок, суета и ощущение безысходности – это то, как описывает клиент попытки выхода из кризиса. Полтора года длился осознаваемый процесс поиска себя, связанный с негативными переживаниями, ощущением «застревания» и безысходности, но, тем не менее, с явной мотивацией к действию, активности. В-третьих, он отмечает следующий этап, ассоциированный с «вдруг» открывшимся новым взглядом – четкими целями и направлениями развития. В-четвертых, создание семьи и собственное дело, которые клиент связывает с открывшимися новыми перспективами – основные задачи этапа взрослости. В-пятых, эти задачи клиенту ясны, он рефлексирует все происходящее, осознает свои изменения, воспринимает их как внутренние изменения и принимает» [Солдатова 2007, с. 80].