Намдхари, или Непрочитанная история «армии куков»
Еще одной многочисленной сектой в сикхизме стали намдхари, или куки. Эта секта возникла в первой половине XIX в. из касты рамгархиа, видимо, прямо связанной с мисалем (общиной) Рамгархиа
В сикхизме существует множество сект
Можно полагать, что эта каста сформировалась на основе одной из неджатских родо‑племенных групп, приобретшей определенную профессиональную специализацию – члены касты были (и в основном являются и сейчас) плотниками и деревообделочниками, а также торговцами деревянными изделиями. Каста рамгархиа и сейчас является главным источником, пополняющим ряды секты намдхари. Многие намдхари стали также заниматься разведением и продажей породистого скота, считая, что это занятие предписано «Ведами».
Основателями секты и первыми ее адептами были представители торгово‑ремесленных кругов пенджабских городов. Целью этого движения была борьба за возрождение сикхизма в его исходных формах, что неизбежно означало сопротивление усиливающейся власти феодальной знати, отрицание распространявшихся кастовых институтов. С середины 40‑х годов XIX в. главой намдхари стал Рам Сингх (1815–1885) из касты рамгархиа. Он поселился в деревне Бхайни, вблизи города Лудхианы. Открыв здесь сначала лавку‑мастерскую, а затем кухню (лангар), он стал проповедовать свое учение, призывая всех сикхов бороться за прежнее равенство.
Работа лангара очень помогала ему в распространении его учения, так как сюда приходили бедняки и выходцы из низших каст наравне с богачами и членами высоких каст.
Рам Сингх уделял большое внимание борьбе за рост пенджабского национального самосознания, основав школы, где детей обучали только на языке пенджаби. Был выработан новый кодекс поведения «рахатнама». Последователи Рам Сингха по всему Пенджабу распространяли его учение.
В своей антианглийской политике Рам Сингх стремился опереться на помощь других княжеств и стран, прежде всего на Кашмир, Непал и Россию. Так, он даже попытался создать в Кашмире освободительную армию, которая известна под названием «армии куков».
Рам Сингх запрещал обращаться в английские суды, требуя, чтобы все конфликты решались внутри общины.
Он и его последователи призывали к бойкоту и борьбе с англичанами, и их агитация нашла широкий отклик в среде городского населения и в армии.
В 1872 г. Рам Сингх был арестован и выслан. В 1885 г. он умер в тюрьме в Рангуне, но многие члены секты убеждены, что он не умер, а бежал в Россию, где живет и сейчас. Поэтому для намдхари в целом характерно очень дружественное отношение к нашей стране.
Создатели секты основали новую династию живых гуру. После Рам Сингха общину возглавил его брат Хари Сингх, а затем‑сын Хари Сингха, Пратап Сингх.
Современным гуру является его сын Джагджит Сингх. Его почитают «живым богом» на Земле и безоговорочно подчиняются каждому его слову.
Намдхари по своему образу жизни во многом не похожи на других сикхов, в особенности джатов. Подавляющее большинство сикхов ест мясо (кроме говядины), но намдхари являются строжайшими вегетарианцами. Сикхи, как правило, склонны к бурному и живому выражению чувств, но намдхари никогда не повышают голоса, и их идеалом является полное обуздание чувств и смирение. Сикхи любят праздники, песни, пляски, яркие одежды и украшения, и намдхари должны петь только религиозные гимны и одеваться только в белое безо всяких украшений, не должны танцевать и ходить в кино. У сикхов бывают случаи похищения девушек, они не останавливаются перед многоженством. У них до сих пор в некоторых случаях сохраняется кровная месть. Намдхари же придерживаются моногамии, женятся только на девушках, выбранных родителями, а все споры решаются у них главой области – субы или гуру всей секты.
Основная масса намдхари живет в северных районах Пенджаба (в области зарождения и действий мисаля Рамгархиа), но они целыми колониями живут и в других пенджабских городах и в Дели.
Костюм намдхари‑мужчин состоит из белой прилегающей в талии длинной рубахи без ворота с прямыми рукавами и из белых, очень длинных и узких штанов на вздержке – пайджама, которые собираются в сборки на голени.
Их белые тюрбаны обычно повязываются таким образом, что налобная линия параллельна линии бровей, а не перекрещивается надо лбом, как у других сикхов.
Волос они не стригут, а собирают в пучок на макушке и закрепляют деревянными гребешками, как и все сикхи. Усов и бород не бреют, но, в отличие от городских сикхов, не подтягивают их шнуром к подбородку, а носят в роспуск.
Женщины‑намдхари носят обычный женский пенджабский костюм, называемый «сальвар‑камиз», т. е. платье до колен, слегка прилегающее по талии, и шаровары, схваченные у щиколоток. На голову набрасывают прямой шарф, называемый «чуни».
Ни женщины, ни мужчины не носят никаких украшений, кроме белой гирлянды четок из завязанной узелками шерстяной пряжи.
Характерен свадебный обряд намдхари, называемый «ананд», который отличается от обрядов всех других сикхов. Члены этой секты заключают браки два раза в году – обычно в мае и в сентябре, и для этого съезжаются отовсюду (из любой страны) в Пенджаб.
Одновременно вступают в брак 50–100 пар. Свадебный обряд был создан Рам Сингхом в июне 1863 г., когда он впервые таким образом сочетал браком 6 пар.
У намдхари нет обычая давать приданое, чем они резко отличаются от всех индусов, За проведение свадебного обряда они платят только одну рупию с четвертью (иногда эта цена поднимается до 13 рупий).
Все присутствующие на свадьбе садятся вокруг центральной площадки, на которой устраивается невысокий круглый алтарь, где горит священный огонь. Среди членов общины на ковре сидят музыканты и в их числе гуру Джагджит Сингх, который возглавляет оркестр, так как священной мелодии придается особое значение.
Несколько членов секты в состоянии экстаза (несколько дней и ночей они пели гимны и повторяли лозунг сикхов «вах гуру») выходят с распущенными волосами в центр круга и исполняют перед гуру род своеобразной пляски, кружась на месте, раскачиваясь и кланяясь до земли. Обычно через 20–30 минут такой пляски они теряют сознание, а им на смену выходят новые.
Когда пляски, пение, музыка оканчиваются, молодым дают «прашад» – сладкое причастие из пшеничной муки, сахара и топленого масла, обрызгивают их водой и они четыре раза обходят священный огонь.
Секта участвует в движении сторонников мира, и представитель семьи гуру Джагджит Сингха был делегатом Международного конгресса борцов за мир в Хельсинки в 1965 г.
Международные связи намдхари довольно широки, так как члены секты живут во многих странах, являясь обычно торговцами или скотопромышленниками. За разведение высокопородного скота и за охрану «прав коров» гуру Джагджит Сингху правительство Индии присвоило в 1965 г. почетный титул «Гопал Раттан» (это одно из имен бога Кришны).
Численность намдхари, по некоторым источникам, достигает 100 тыс., но по свидетельству самих намдхари она составляет 1 миллион.
Спутники человека
Танец кобры
Большинство людей испытывают к змеям неосознанное отвращение, другие откровенно боятся, но есть и такие, кто совершенно искренне влюблен в эти создания. И речь здесь не о серпентологах, а о населении целой страны. И это несмотря на то, что ни в одной стране мира не умирает столько людей от смертельных укусов змей, как в Индии. А их все равно любят и уважают, и даже устраивают в их честь праздники
Заклинатель змей
Экзотический праздник Наг‑Панчами отмечается в Индии и Непале ежегодно не менее трех тысяч лет подряд. Змея занимает центральное место в индусской мифологии – Земля покоится на голове Шеши, гигантской тысячеглазой кобры, которая также является символом вечности. Поэтому индусы часто изображают вечность в виде змеи, поедающей собственный хвост.
Приверженцы индуизма – люди настолько набожные и наделённые таким богатым воображением, что склонны видеть божественное начало в объектах даже неживой природы. У индусов наиболее почитаема корова, непосредственно за ней следует кобра – грозная и эффектная представительница отряда рептилий. Поклонение кобре имеет богатое мифологическое обоснование и чрезвычайно разнообразную обрядовую практику.
Змея занимает почётное место во многих религиях мира. Но, пожалуй, нигде архаичный культ змеи не закрепился так широко и прочно, как в Индии. Наиболее наглядное подтверждение тому – профессиональные заклинатели змей, которых можно встретить на туристических тропах Индии, хотя «Общество защиты животных от жестокого обращения» ведёт интенсивную и небезуспешную кампанию против них. Ловля и укрощение змей – это наследственная профессия, которой занимаются определённые касты с невысоким статусом в социальной иерархии индуистского общества. Они знают, где и как поймать змею, чем кормить, как удалить ядовитые зубы и как создать иллюзию способности кобры реагировать на мелодию. Трюк этот несложен.
Как известно, змеи не слышат, и заклинатели просто подстраивают своё музыкальное сопровождение к движениям кобры. Это и есть танец кобры, которая делает стойку и начинает ритмично раскачиваться, как только открывается крышка корзинки, где её содержат.
У животных, как и у человека, нет иммунитета от змеиного яда. Вопреки распространённому мнению, не обладает им и мангуст – легендарный охотник за кобрами. В смертельной схватке он выходит победителем потому, что легко увёртывается от ядовитых зубов кобры и в подходящий момент перекусывает основание головы. Поединок мангуста с коброй – любимое ярмарочное зрелище в Индии.
Испокон же веков главная работа заклинателей змей – обслуживание свадеб. До сих пор сильно поверье, что их присутствие благоприятствует перспективам получить потомство.
Ещё одна профессиональная обязанность касты змееловов – обеспечивать ежегодный праздник Наг‑Панчами, посвященный змеям. Он приходится на разгар сезона муссонов. Время его проведения не случайно – дожди заливают норы и выгоняют змей наружу, что опасно для земледельцев, работающих в поле босиком. Наг‑Панчами имеет всеиндийский характер. Суть ритуала едина – задобрить подношениями защитницу от змеиных укусов богиню Манасу (сестра легендарного повелителя змей Васуки, изображается в виде красивой женщины с золотистой кожей, восседающей на лотосе и опоясанной змеями). В этот день крестьяне не работают, заклинатели змей ходят по домам с кобрами в корзинках, а люди в знак поклонения змеям делятся с сапера молоком, зерном, деньгами и одеждой.
С наибольшим размахом отмечается Наг‑Панчами в восточной части Индии – в Бенгалии и Бихаре. У змеиных нор производится дароприношение, сопровождаемое просьбами не кусать родных и близких.
В западном штате Махараштра процессия деревенских жителей, несущих глиняные горшки с только что пойманными кобрами, шествует к храму. Там заклинатели‑сапера вытаскивают змей и заставляют их раздувать капюшон.
В Центральной Индии праздничный ритуал имеет несколько иной колорит: хозяин дома рисует в спальной комнате змеиные силуэты, после чего подносит дары жрецам‑брахманам, а девушки бросают подношения в воду – обитель змей. В южноиндийском штате Тамилнаду детей, рождённых после праздника, нарекают именами Нагараджа либо Нагамани (наг на санскрите означает «кобра»).
Индийцы вообще стремятся избежать убийства змеи, особенно кобры, за исключением ситуаций очевидной угрозы для жизни. Это рудимент архаичного табу на убийство племенами своих тотемных животных, к коим нередко принадлежала и змея.
Бытует в Индии и масса других предрассудков, имеющих отношение к кобре. К примеру, считается, что эти рептилии живут парами, и если уничтожают одну половину супружеской четы, то другая неизбежно явится с целью возмездия. Действительно, часто так и бывает, подобные случаи нередко упоминаются в индийской прессе. Но этому факту найдено рациональное объяснение: подвергшаяся физическому воздействию кобра непроизвольно выделяет пахучие вещества феромоны, которые привлекают других особей.
Созданные различными племенами многочисленные легенды и мифы о змеиных богах сохраняются в устном творчестве индийцев на протяжении тысячелетий. Индийский фольклор изобилует поверьями и преданиями о враждебности либо милости к людям со стороны змей. Главные персонажи змеиного пантеона известны под именами Ананта (Шеша), Васуки, Каркотака, Такшака. Богатое воображение людей наделило их недюжинной силой, мудростью, красотой и способностью принимать человеческое обличье. Во главе сонма змеиныхх духов стоит Шешнаг.
Наг‑Панчами даёт не только возможность обезопасить себя от укусов змеи, это и своего рода день благодарения – выражение змеям признательности за спасение урожая от грызунов и, как полагают некоторые исследователи, также за яд, который успешно использовался врачами древнеиндийской системы медицины Аюрведы в составе лекарства для больных холерой как средство против обезвоживания.
Характерно, что не коварство, а мудрость, бессмертие, изящество и красота являются качествами, которыми чаще всего индийцы наделяют змеиные божества. Этот дуализм чётко прослеживается в индийском фольклоре. Так, популярный у индийцев божок‑пастушок Кришна выступает героем легенды, в которой рассказывается о его победе над Калия нагом, отравлявшим своим ядом воды реки Ямуны, на берегах которой Кришна вырос. В то же время, когда только что родившегося Кришну тайно переправляли ночью в бурю через ту же реку в надёжное место, спасая от его злого дяди, раскрытый капюшон Шешнага прикрывал будущего народного героя от разбушевавшейся стихии.
В Индии и поныне есть поистине поразительные примеры почитания змей. Например, на юге страны, в штате Керала, получила развитие оригинальная практика привлечения кобр в храмы и даже в святилища в частных домовладениях. Во двориках многих домов, если позволяет место, выделяется специальный уголок с угощениями для пресмыкающихся. Эта на первый взгляд странная практика нашла своё толкование. Змеи – главные истребители грызунов, уничтожающих съестные припасы. К тому же крупные, размером с ондатру, крысы‑бандикуты делают подкопы под неглубокие фундаменты сельских построек, что опасно, особенно в сезон проливных дождей. Получается, что благосостояние семьи обратно пропорционально числу грызунов и напрямую увязано с присутствием кобр.
В южных районах Индии каменные барельефы с коброй либо фигурки этой рептилии в характерной для неё стойке имеются в приделах многих храмов. Иконография индуизма пестрит экзотическими змеиными образами. Змея – непременный атрибут некоторых верховных индийских божеств. Так, шею грозного и всемогущего бога Шивы украшает всё тот же Васуки. Известны образы Шивы с несколькими кобрами, обвивающими его талию, руку или палец. Широко используемый в религиозно‑культовой практике фаллический символ – лингам, который отождествляется с Шивой, имеет атрибут в виде кобры с раскрытым капюшоном.
Во многих индийских храмах главное божество чинно восседает под зонтиком в виде капюшона кобры, как правило, с нечётным числом голов. Зонт в знойной Индии – символ власти, а символизирующая его многоголовая (чаще всего о пяти головах) кобра воспринимается как знак особого почёта. Некоторые исследователи видят в капюшоне пятиголовой кобры символ руки, дающей благословение.
Образы рептилий присутствуют в рисунках многих индийских племён, отображающих в своих произведениях как собственное мифотворчество, где заметно фигурируют вездесущие змеи, так и сценки из повседневной деревенской жизни, в которой не избежать встречи с этими тварями.
Извивающиеся змеиные формы свойственны традиционной архитектуре. С обеих сторон ворот в некоторых княжеских дворцах в Индии изображены кобры, что отражает закреплённую за ними в мифологии роль стража сокровищ. Индийские ремесленники часто прибегают к использованию змеиных форм в качестве декоративных элементов своих изделий. Бронзовая ритуальная утварь (сосуды, лампады, светильники) украшается изображением кобры с раздутым капюшоном. Заклинатели змей и поединок мангуста с коброй – очень распространённые сюжеты изящных резных поделок из камня, дерева, кости и фигурок из папье‑маше. Кобра не обойдена вниманием и в индийской геральдике. К примеру, две танцующие кобры украшают герб династии Синдия, правившей в крупном индийском княжестве Гвалиор.
Таким образом, культ змеи – феномен, проникший во все слои индийского общества, насквозь пронизывающий менталитет большой части приверженцев исконных индийских верований и находящий своё богатое отображение в религиозной практике, фольклоре, литературе, изобразительном искусстве и зодчестве.
…Особенно красочно отмечают Наг‑Панчами в южных штатах. В день наступления самого фестиваля люди ставят себе на головы горшки со змеями и направляются к храму богини Амбы. Эта процессия сопровождается народными песнями и танцами, а также специальными гимнами во славу кобры. После многочисленных ритуалов живность выпускают во внутренний двор храма. Кобры поднимаются на хвост, раздувают капюшон и начинают покачиваться, а завороженные зрители наблюдают это феерическое представление. Затем змей снова помещают в горшки и везут на воловьих повозках через десяток деревень. Возле каждого дома процессия делает остановку, чтобы выпустить одну или две кобры, которые тут же проползают в сад или в жилище, где их снова кормят и осыпают пряностями.
Словом, фестиваль отличается пышностью и разнообразием, и второго такого праздника в мире не существует.
(По материалам О. Авдеева, журнал «Восточная коллекция»)
На хвосте Гаруды
Заслышав голос птицы, индийцы говорят: «Субол, субол!» («Принеси благую весть!») Кто знает, что находится на хвосте пернатой? Птицы тесно связаны с сезонами года: орлы, павлины и аисты предвещают муссонный период – тёмные грозовые облака, дожди. Но птица несёт и ещё какое‑то послание. Вот только как его расшифровать?
Вишну верхом на Гаруде. Индийская статуэтка
Трактат «Агни‑пурана» предлагает простой способ: грубые птичьи клики предсказывают несчастье, нежное воркование – удачу, благо. Но не всё так просто! В народном представлении птицы‑приметы разделяются на «благих» – предвещающих счастье сов и павлинов, и пророчащих несчастье ворон и орлов. Почему же совы благие, а вороны – нет? Известная притча гласит, что когда царь птиц Гаруда удалился на небеса, неся на себе бога Вишну, его подопечным пришлось искать себе второго, «земного», царя. Избрали сову, но, поскольку ворон на совет не позвали, это привело к войне между ними. Зато гусь – почти всегда посланник любви и благоденствия, чего нельзя сказать, например, о голубе.
Птицы – «транспортные средства» богов и богинь: гусь несёт на себе Брахму и Сарасвати, голубь – богиню Минкхарсаг, павлин – бога войны Картикейю или будду Амитабху, сова – богиню удачи Лакшми. Бог Джайякара, спутник Камадева, особенно популярный в буддизме, ездит в колеснице, запряжённой кукушками.
Часто птицы – это герои. В самых ранних зафиксированных в ведийских и эпических текстах «птичьих мифов» содержится мотив героического похищения. Какая‑то большая птица (орёл?) уносит с горы растение для священного напитка сомы, Гаруда завладевает горшком с напитком бессмертия амритой, после чего он становится ваханой (ездовым животным) Вишну и помещается на его знамени.
Кроме того, сами божества могут превращаться в птиц. В один из храмов Маха‑балипурама каждый день в полдень прилетают два белых орла, жрецы их кормят и считают воплощением Вишну.
В IV–V вв. связь совы и Лакшми утвердилась, можно сказать, официально, изображения этой птицы появляются на монетах.
Ворона – одна из семи страшных форм Великой Матери (Каки, Халима, Малини, Бримхита, Арья, Палата и Ваймитра). У богини Багламукхи, облик которой ужасен, – голова аиста. Она повелевает чёрной магией и ядами, наделяет своего адепта большой силой. Голубь, имеющий много имён, в «Агни‑пуране» ассоциируется с царём загробного мира Ямой. Гуси – птицы богов Куберы и Варуны, а попугаи, любимцы древесных богинь якшинь, в которых могут превращаться нежные и чувственные апсары, сопровождают бога любви Каму.
Но по каким же признакам птица несёт благо или зло? Прежде всего, следует обратить внимание на её облик, голос, характер, привычки. Петух, сопровождающий бога войны Сканду и изображённый на его знамени, символизирует боевой дух. Павлин – воплощённое любопытство и сексуальность.
С другой стороны, птицы – прекрасная пища. Считается, что мясо совы помогает сохранить память, мозг вороны препятствует старению, высоко ценится деликатесное мясо павлина, особенно его язык и мозг. Разные части тела птиц используются в магических целях: глаза для улучшения зрения, когти для достижения успеха.
Птицы – это также и жертвенные существа: голубей приносят в храмы, умерщвляют в ходе некоторых обрядов или же отпускают. Выпускание пойманных птиц – распространённый в индуизме и джайнизме обряд, часто его совершают в ходе свадебных процедур.
Но есть в Индии птицы, не подходящие ни для общения, ни для пищи, ни для жертвования. Грифы (санскр. Grdhra, буквально «жадный», «прожорливый») вроде бы со всех точек зрения ужасны. Чёрные или коричневые, они едят падаль, обитают в страшных местах и несут несчастье.
Пожалуй, наиболее благосклонное внимание им уделяют индийские парсы (зороастрийцы), что связано с их погребальной практикой. Парсы помещают покойников в особые «башни молчания» – дакхмы, чтобы грифы пожрали плоть умершего. Этот обычай многократно и красочно описывался в путевых заметках и рисунках путешественников.
Гаруда, получеловек‑полуптица, сын мудреца Таркшьи и птицы – дочери Дакши Винаты, стал царём всех птиц. Когда он родился, боги были ослеплены сиянием, исходившим от его тела; они приняли его за Агни и восславили как олицетворение солнца.
Есть и другие версии, согласно которым все птицы, в том числе и грифы, – непосредственные потомки Гаруды.
Итак, с одной стороны, все птицы обладают светлой, солнечной природой: они обитают в небесном пространстве, борются с противниками богов. Но, с другой стороны, все они – существа низкие: питаются насекомыми, лягушками, змеями, не говоря уже о птицах‑падальщиках, связь которых с потусторонним миром и обителью смерти очевидна.
Героическое и страшное, благое и ужасное оказываются переплетёнными между собой даже в образе павлина – национальной птицы Индии, символа красоты, непомерной сексуальности, мужества и бессмертия. Павлин славится своим эгоизмом, агрессивностью, умением убивать врагов. Не случайно бог войны Сканда выбрал его в качестве своей ездовой птицы. Как и Гаруда, павлин – сарпабхуджа, «пожиратель змей». Павлиньим пером исцеляют укусы пчёл и змей, его используют также при изгнании демонов. Связан павлин и с миром мёртвых: на погребальных урнах Хараппы есть изображения павлинов, из которых вырастают растения, а на брюхе видны маленькие человечки (возможно, души покойных). Павлины охраняют вход в рай, но их можно встретить и в преисподней.
Всё великое разнообразие индийских птиц объединено на земле физически во множестве птичьих заповедников, религиозно – в известном центре паломничества Пакшитирхе. На небесах же ощутимые на земле различия и вовсе исчезают. Летящие птицы становятся светлыми звёздочками в Вихайе – «птичьем пути», который мы называем Млечным.
(По материалам С. Рыжаковой, журнал «Восточная коллекция»)
Слон в труде и бою
Поверите ли вы, если вам расскажут, что видели глазами торс живого человека, который до пояса возвышался над поверхностью океана и двигался прямо вперед, оставляя по сторонам пенистые струйки воды, рассеченной его телом? Нет, не поверите.
В Индии слоны часто содержатся при храмах
И только приблизившись к береговой линии, мы увидели нечто, действительно похожее на чудо, – торс пловца стал вдруг вырастать, а когда весь человек всплыл из воды, мы увидели, что он сидит на чем‑то, что было похоже на риф, но этот риф оказался потом большим живым слоном, который тоже постепенно вырос из воды во весь свой рост и направился на остров.
Слоны – отличные пловцы, любят воду и не боятся ее ни в каком объеме – переплывают глубокие и широкие реки и даже, чему мы были свидетелями, переносят на спине семьи своих хозяев на соседние острова, погружаясь с головой в океан и лишь иногда выставляя над водой кончик хобота, чтобы вдохнуть требуемую порцию воздуха.
Хозяева плавают на слонах и в одиночку и группами, отправляясь к соседям на праздник или с острова на материк. Слон в этих краях – это и средство для транспортных перевозок, и верховой конь для своего хозяина, и верный друг каждого члена вырастившей его семьи.
После ознакомления со всеми описаниями слонов и со многими данными об их роли в истории Индии невольно начинаешь понимать, что они пережили сотни лет одомашнивания и использования их в самых разных целях.
Начиная с незапамятных пор – установить дату не удалось ни историкам, ни зоологам, – жители Индии стали сопрягать свою жизнь с существованием слонов в их лесах. А леса здесь были по всей земле настолько часты, что в легендах их называли только одним словом – дебри. В одном из мифов говорится, что слон изначально стал ездовым животным бога Индры, который некогда мог освободить солнце от вечного мрака, а еще мог владеть ливнями и грозами.
С течением веков стала складываться особая группа людей, которых обычно называют погонщиками слонов, но это не точное название. Их распространенное старинное наименование – «махауты», которое обозначает могучий, всесильный (что восходит к санскритскому «махауджа»). Эта группа стала кастой, что естественно в процессе разделения общества на профессиональные изолированные группы, но эту касту отличает ряд особенностей, и в том числе свой «закрытый» язык. В нем есть и слова и обороты разговорной речи каждой данной местности, но есть и много слов особой структуры. Иногда полагают, что это элементы, дошедшие от времен цивилизации Инда, т. е. от III тыс. до н. э. В лингвистике нет сведений об истоках этого языка, но в Индии о нем говорят как об особом наречии. К какой бы глубине времен он ни относился, широкой известностью пользуется слух о том, что язык этот запретен, что узнавать его могут только сыновья махаутов, тогда как женщины их семей знать этот язык не должны, и более того по некоторым слухам, махауты могут даже убить того члена своей общины, кто научил какого‑нибудь чужака их тайному языку.
О сравнительно недавней истории слоноводства в Индии можно почерпнуть многие сведения из редчайшей в истории мировой литературы книги – из трактата о праве и государстве, который был создан в III веке до н. э. Он известен под названием «Артхашастра», что принято переводить как «Учебник о пользе (или целесообразности)». В своих многочисленных разделах он содержит не только ряд небольших сведений по проблеме общения со слонами, но и отдельные главы, содержащие подробные данные о процессе отлова, воспитания и использования слонов.
Не иссякающий интерес к дальнейшей судьбе слонов после их поимки заставит любого читателя «Артхашастры» заглянуть в особый 48‑й раздел, посвященный обращению со слонами. В этом обширном и детально разработанном разделе содержится ряд четких указаний, относящихся к конкретным работам по должному обращению со слонами и по их содержанию. Ответственность за проведение таких работ и за их порядок возлагалась уже во второй половине I тыс. до н. э. (напомним, что эти описания относят к его III веку) на особых чиновников, именуемых надзирателями, которым подчинялся целый штат ветеринаров, сторожей, поваров, уборщиков и, наконец, вожаков слонов, тех, кого и называют махаутами.
Не углубляясь здесь в попытки отыскать начало истории слоноводства, вернемся к судьбе отловленных слонов. Требовалось сразу определить их качества по четырем признакам: подлежащие обучению, боевые, верховые и дикие. Тут же должны были быть выявлены личные данные слонов и приведены 5 особых способов входить в контакт с теми, которых посчитали подлежащими обучению. В такие данные включалось прежде всего то, позволяет ли слон на себя взбираться, а дальше следовала необходимость обучать его, привязав к столбу, заведя в воду и т. п.
Из числа подходящих сразу выделяли тех, кого определяли для выездов царя и вельмож, а также для участия в торжественных процессиях. Боевых слонов обучали по сугубо специализированным методам – им прививали умение спокойно стоять, ловко поворачиваться, наступать на врага, сокрушать его слонов, коней с колесницами, крепости и целые поселения. В этот метод входило и приучение их к групповому совместному действию. Верхового слона обучали послушанию разным видам команд, касающимся его хода, как в одиночку, так и в группе, и, чему придавалось важное значение, его действиям на охоте. Если пойманного слона определяли как дикого, то его следовало подчинять только грубой силе, опасаясь при этом его хитрости и умения прикидываться смирным.
Здесь же приводятся наставления, касающиеся изготовления упряжки для слонов, боевых для них доспехов, беседок и сидений для людей на их спинах и, конечно, разнообразнейших способов украшать их в торжественные дни, начиная от нанесения на их кожу цветных росписей до изготовления ярких уборов, включая и ювелирные, иногда очень дорогие изделия.
Уход за слонами в стойлах требовал особого внимания. За их здоровьем, питанием и за общим режимом следили тогдашние ветеринары, а слуги, сторожи и махауты отвечали за исполнение их указаний и за порядком. В случае упущений на обслуживающих лиц налагались кары, от вычитания из жалованья разных штрафов до телесных наказаний и даже казни.
В сложности приготовления питания для слонов мы здесь вникать не будем, но повторим снова, что такие условия ловли и воспитания слонов были выработаны, само собой разумеется, за очень длительный срок.
Взращивая слонят, махауты приучают их к командным словам и в течение всей дальнейшей с ними работы доводят их послушание до полного подчинения. Махауты помогают себе в деле управления слонами многими условными движениями, похлопываниями ногой или стрекалом по голове или ушам и тому подобными приемами, которые вырабатывались веками в практике обращения с этими мощными гигантами.
Издревле, с начала сложения в Индии местных мелких государств, слонов особо приучали к несению военной службы и воспитывали, проводя их взаимные тренировочные поединки, которые привлекали много зрителей и служили любимым развлечением раджей и махараджей, бывших владельцами боевых слонов.
Предания повествуют обо всем, что связано с подготовкой боевых слонов, и в том числе об изготовлении особых средств их защиты от получения ран и увечий в бою – описаны методы изготовления накладок на лоб и хобот, защитных же не пробиваемых стрелами и даже мечами нательных покрывал из нескольких слоев грубой ткани и накладок на передние ноги. Описано и вооружение слонов. Так, для упрочения их клыков изготовлялись заостренные металлические чехлы, и больше того – на бока слонов крепили широкие ремни с торчащими в обе стороны остро отточенными кинжалами, что тоже должно было поражать противника, когда нападающий слон врывался в его ряды.
Слон в бою – это было страшное средство добывания победы. Не только в эпических сказаниях «Махабхараты» описаны такие битвы. Известны также и исторические войны, в которых использовалось много слонов.
Воспитанный правильно слон – это доброе, умное и послушное хозяину махауту животное, и в Индии слоны заняты на самых тяжелых для человека работах. Но ведь там есть и дикие, лесные слоны, и конфликты между ними и сельскими жителями часто имеют место. Необходимый процесс расширения культивируемых посевных участков неизменно связан с вырубкой лесов, и слоны выходят на поля в поисках пищи, да и пространства, необходимого им для жизненного движения.
В наше время в Индии тоже проводится отлов лесных слонов. Это нелегкая и опасная работа, и для нее обычно нанимают людей из лесных племен. На заданном месте они возводят ограду из глубоко закопанных в землю толстых бревен, куда загонщики‑махауты, сидящие на своих обученных слонах, умело направляют ход лесных слонов. Трудной задачей ловцов является отделение слонят от взрослых животных, но это дело необходимое, как необходимо и привязывать их на определенное время за задние ноги к стволам деревьев, отделив от матерей‑слоних.
За всеми этими процессами строго наблюдают члены специализированных государственных организаций, в ведение которых входит и надзор за действиями лесников, а также и ответственность за полную недопустимость охоты на слонов и контрабандной добычи ценной слоновой кости.
В современной Индии слон является строжайше охраняемым животным, и браконьеры, убивающие слонов ради обретения дорогого поделочного материала – слоновой кости, подлежат чрезвычайно серьезной ответственности.
К тому же, говоря здесь о ценности слона, надо вспомнить и о том, что его охраняет религия, а не только полиция. Ведь бога по имени Ганеша, изображают со слоновьей головой, и все индусы глубоко почитают его.
Так что слон – это не просто часть индийской фауны, но и значительный элемент древней национальной культуры Индии.
Скажем в заключение, что многие секреты взаимоотношений человека со слоном все еще не поддаются разгадке и продолжают считаться одной из тайн индийской культуры.
На пороге реальности
Культ камней у племени нага
Для религиозных представлений большей части горных народов Восточной Индии характерно наделение сверхъестественной силой окружающих предметов и явлений. От отношения этих сил, как активных (ураган, солнце, землетрясение), так и пассивных (камни, деревья), зависит жизнь человека и благополучие
Воин народа нага
Очень интересен и во многом загадочен культ камней у нага – многочисленной группы племен и народностей, населяющих горы Нагаленда и некоторые сопредельные районы Ассама.
Избранным камням нага приписывают сверхъестественные силы, которые могут влиять на судьбы людей, отсюда вытекает необходимость их почитания и умилостивления.
Самая примитивная и, по‑видимому, очень древняя форма поклонения камню находит выражение у нага в камнях‑фетишах, камнях‑талисманах, с которыми связывается удача в обычных житейских делах. В основе фетишизации камней у нага лежит вера в то, что камень окажет своему хозяину конкретную помощь в определенном деле. Однако в отдельных случаях камень может выступать в более общем виде магического покровителя целой деревни.
Обычно в качестве талисманов выступают небольшие камни, чаще всего какой‑нибудь оригинальной формы или цвета. Примером могут служить круглые черные камешки у ангами нага, которые, по поверью, благоприятствуют урожаю. Обычно их кладут в амбары или постройки, где хранится рис. Раз в год в честь этих камней‑оберегов приносятся жертвы. Интересно, что в отдельных случаях эти камни‑талисманы наделяются некоторыми чертами и особенностями, свойственными людям.
Кроме камней, способствующих урожаю, имеются талис‑маны, обеспечивающие удачу во время войны, охоты, торговли и т. д. Как правило, к этим камням обращаются с дарами не по определенным дням, а от случая к случаю, по мере того как возникает по<