Развитие форм отношений между полами

Отношения между полами в Средние века достаточно сложны. Очевидно в общем подчиненное положение женщины в мужском военном обществе. Христианство вполне официально освящало такое положение, ибо “Муж есть глава жены” (Ап. Павел). На женщину возлагалась основная вина за первородный грех. Из всех видов дьявольских искушений наихудшими считались именно те, что были связаны с женщиной.

Но в крестьянской работе женщина была почти равной мужчине. Уважение к матери семейства обычно поддерживалось и у крестьян и у горожан. В высших слоях общества женщина проявляла себя в качестве хозяйки дома, где, в условиях натурального хозяйства, изготавливались предметы потребностей и роскоши (дорогие ткани, вышивки и т. д.). В северных эпических поэмах упоминались имена высокоуважаемых и героических женщин (Эмер, Брунгильда). Женщины ценились и в том плане, что они рожали детей, новых работников (у крестьянства и ремесленников), обеспечивали продолжение жизни знатных родов. Это было тем более ценно в условиях высочайшей детской смертности. Хотя, вот кроме этого утилитарного, никакого особого интереса дети в средневековье не вызывали. Специальное внимание к воспитанию стало проявляться кое-где уже в позднем средневековье. А для всей эпохи характерна масса внебрачных и брошенных

детей. Детства, как золотой поры незрелости, почти не было. При малой продолжительности жизни и высокой смертности, ребенок или рано умирал, или быстро взрослел, и был занят в изнурительном крестьянском и ремесленном труде, или в ратном деле. Так что отношение и к ребенку и к женщине в средневековье отличалось утилитарностью.

Но это отношение постепенно менялось. Некоторое повышение статуса женщины проявилось в культе Девы Марии (в XII–XIII вв.). Стали говорить об искуплении греха женщин Марией (новой Евой). В XII в. появился и культ святой Магдалины. И наконец, в рыцарском обществе, наряду с подвигами во имя любви к Богу и ради рыцарской чести (или вместо таковых), стали цениться подвиги во имя Прекрасной Дамы, дамы сердца. И сама любовь к даме сердца, служение ей стали выглядеть как самое важное и прекрасное, что отличает рыцаря от других людей. Вырабатывается новый идеал рыцаря. Вместо грубого, мощного вояки – рыцарь бедный, худой и бледный, посвятивший жизнь Мадонне и даме сердца.

Черты аскетичности, мужественного благородного самопожертвования оказались связанными с эротической стороной жизни. Эта сторона жизни, начавшая проявляться в определенных этизированных и эстетизированных формах, была как бы заново и по-новому создана (после своеобразной античной эротики и наряду с развитием ее на Востоке). Сексуальность, любовное желание обрело формы культуры. Поначалу это видимо произошло в литературе, которой стала подражать жизнь. Рыцарский аспект любви не был наверное выдуман поэтами, а был, рожденный в жизни, подхвачен ими и расцвечен. Первичным романтическим мотивом стали отношения рыцаря и дамы его сердца, проявления героизма ради любви. Обозначился, как отмечает Й. Хейзинга, самый непосредственный переход чувственного влечения в нравственную самоотдачу, самоотверженность, при необходимости перед лицом дамы выказывать мужество, красиво демонстрировать силу, подвергаться опасностям, терпеть страдания, истекать кровью и даже умирать, проявляя благородство. Росла и распространялась томительная (по выражению того же Хейзинги) мечта о подвиге во имя любви, мечта, переполнявшая сердца, опьянявшая. В качестве литературной темы все это подверглось тщательной разработке, и значит, – была потребность в таковой. Сама любовная страсть, разрастаясь, вносила все новые краски в грезы с любовными терзаниями. Рыцарь должен был выступать защитником дамы, спасать ее от грозящих ей опасностей, верно служить ей. Образ защитника, при этом, был соединен с образом вздыхателя и страдальца.

Восторги любовной романтики проявлялись на рыцарских турнирах, когда дамы следили за поединками и поощряли своих избранников. Быть влюбленным стало обязательным для рыцаря. При этом влюблялись часто в хозяйку дома, в замужнюю даму. Шла ли речь о любви платонической, или нет, – вопрос спорный до сих пор. С одной стороны, влюбленные (в литературных разработках) иногда умирали, видя друг друга только на расстоянии. Но, с другой стороны, речь нередко шла о любви к чужой жене. И некоторые знатоки средневековья считают

куртуазность узаконенной неверностью и проявлением бигамии. Кроме того, отношение к знатным дамам и простолюдинкам было разным. Заботливость и обожание относились только к дамам своего, высшего сословия. Для бедного рыцаря жена богатого была недосягаемой, хотя обожание издалека – возможным. Знатная дама часто была окружена вздыхателями, которые на деле, используя это, искали утилитарных выгод, связанных с положением ее мужа.

Что касается верности, то и с этим в Средние века тоже далеко не все однозначно. Прелюбодеяние официально осуждалось. Супружеская неверность (женщины) наказывалась сожжением на костре. В рыцарской литературе очень большое место занимала тема верности в любви. Но в то же время, о святости семьи твердило только духовенство. Любовь между супругами вовсе не исключала любви вне брака и внебрачных связей для мужчин. Более того, в одном из литературных сюжетов, средневековый аристократ убеждал обыкновенную дворянку в том, что между супругами любви вообще быть не может. Ибо любовь требует тайны и поцелуев украдкой, ревности, тревог. Официальное осуждение прелюбодеяния сочеталось с тем, что симпатии окружения чаще всего были на стороне любовников, а не обманутых супругов. В литературе того времени даже Бог позволял себя обмануть на ордалиях (божьем суде), когда героине надо было скрыть факт измены.

Идеал рыцарства и рыцарской любви был далек от реальности. Критики рыцарей (крестьяне, духовенство, горожане) обвиняли их в разбое, ограблении церквей, нарушении клятв, разврате, битье жен, невежестве и т.д. Рыцари, в массе своей, действительно не были интеллектуалами и вряд ли обладали внутренней культурой высокого уровня. Но их эмоциональная жизнь была довольно яркой и богатой. Этикетные формы отношений выявили хотя бы внешнюю их облагороженность. И хотя идеалы воплощались в реальность минимально, важным стало то, что эти идеалы сыграли значительную роль в европейской культуре. Их воздействие продолжается и сейчас. Были созданы культурные формы для проявления отношений между полами. Созданы и разработаны. Отсюда пошли: любовная переписка, ухаживания, разнообразные оттенки галантности, выражения нежных чувств и высокой страсти, подарки возлюбленным, амурные игры, любовная музыка и поэзия. Любовь, как идеал (не обязательно реализуемый), возвысилась до божественного чувства, до возможности реализации нравственных и эстетических ценностей.

Конечно, формы, о которых шла речь выше, зачастую были (как и сейчас) внешними, риуально-церемониальными, что сразу же породило возможность формализации живых отношений. Этикет, в том числе и в любовных отношениях, и в придворных, и в других, – это только одна из возможностей реализации культуры, воплощения духовного содержания, когда таковое есть. Выхолощенные этикетные формы могут быть, и бывают, лицемерным прикрытием внутреннего бескультурья. И тем не менее, само по себе создание форм культурного (галантного) поведения, т. е. возможностей обнаружения культуры отношений, –

было очень важным. Тем более, что этикет недаром иногда называют “эстетикетом”. Ибо формы культуры, ее видимость (вовсе не только внешняя) связаны с развитием эстетического чувства, эстетического и художественного вкуса, вообще сферы эстетических явлений и, в том числе, искусства.