Признаки интуитивной информации

Существуют три характерных признака интуитивной информации.

1. Информация приходит быстро, иногда даже до того, как вы закончите свой вопрос.

2. Информация, которую вы получаете, настолько странная, что вы думаете: она, должно быть, неверна, и лишь чуть позже понимаете — вы никак не могли бы придумать такое сами.

3. Вы совершенно и непоколебимо уверены в достоверности информации.

Если присутствует хотя бы один признак из этих трех, вы можете быть уверены, что имеете дело с информацией, полученной интуитивным путем.

УСТАНОВИТЬ СВЯЗЬ С ПРИРОДОЙ

Я упомянула, но не рассматривала подробнее идею внутреннего диалога с кем-то или чем-то другим, помимо животного. Полагаю ли я, что вы можете поговорить с деревом? Да. И более того: я считаю, что вы можете вести диалог с представителями всех аспектов природы — с деревьями, растениями, водопадами, озерами, с ветром и с землей. По представлению индейцев, земля и все на ней обладают собственным разумом. Идущий Бизон (Татанга-Мани), индеец стоуни из Альберты, Канада, вот так выразил свое отношение к природе в речи, которую он произнес в Лондоне в конце 1960-х годов: «Знали ли вы, что деревья разговаривают? Да, разговаривают. Они говорят друг с другом, поговорят они и с вами, если вы прислушаетесь к ним. Проблема заключается в том, что белые люди не слышат их. Они так и не научились слышать индейцев, так что не думаю, что они станут прислушиваться к другим голосам в природе. Но я многому научился у деревьев: кое-чему о погоде, кое-чему о животных и кое-чему о Великом Духе»⁶.

Знаток трав Карин Сэндерс рассказывала, что ее бабушка чокто научила ее спрашивать разрешение у растения, прежде чем срывать его, чтобы потом использовать в качестве лекарства . Растения не всегда соглашались на то, чтобы их срывали, и их желания следовало уважать. Люси Смит, старейшина индейцев помо, высказала мысль, что все элементы природы — живы и важны для мира, когда говорила о том, чему учила ее мама. Мать говорила ей: «У нас было много родственников, и мы все должны были жить вместе, чтобы лучше понять, как уживаться друг с другом». Она говорила, что это было несложно. «Все равно, что присматривать за младшим братом или сестрой. Постепенно узнаешь их, и становится ясно, что они любят и из-за чего они плачут, так что потом знаешь, что делать. Если ты хорошо о них заботился, потом не приходилось слишком усердствовать с работой. Кажется, будто это неправда, но это правда. Когда такой малыш вырастал в мужчину или женщину, он тебе помогал». — «Знаете, — заметила Люси, — я думала, что она говорила о нас, индейцах, и как мы должны помогать друг другу. Позже я узнала от моей старшей сестры, что говорила она не только об индейцах, но и о растениях, птицах — обо всем на свете. Они — наши родственники, и нам бы лучше узнать, как вести себя с ними, иначе они на нас разозлятся»⁸.

Два ботаника, Джордж Вашингтон Карвер и Лютер Бербанк, утверждали, что беседовали со своими растениями и получали ответы на свои реплики⁹. Карвер, знаменитый в основном благодаря своим нововведениям в обработке арахиса, сладкого картофеля и соевых бобов, приписывал все свои изобретения растениям и утверждал, что они сами описывали ему, как их можно использовать. Бербанк говорил со своими растениями и посылал им каждый день чувство своей к ним любви. Возможно, одним из аспектов гениальности обоих этих людей было желание выйти за рамки традиционных представлений и обычаев.

В своей книге «Лекарства джунглей» Конни Граудс рассказывает о том, как растения переменили ее жизнь¹⁰. В начале своей истории она характеризует себя как фармацевта с традиционным для Среднего Запада консервативным воспитанием, работающим в крупной фармацевтической компании, — иными словами, как последнего из людей, который стал бы говорить с растениями. Но благодаря череде невероятно переплетенных между собой случаев она побывала в дебрях лесов Амазонки, повстречалась с лекарем-шаманом и в итоге несколько лет пробыла его ученицей. В середине своего обучения она начала слышать, как растения мысленно говорят с ней, рассказывая, что они могут исцелять и для чего она должна их использовать. Когда это случилось, она подумала, что сошла с ума, но по мере того, как она проверяла каждое сообщение от растений и обнаруживала, что информация оказывалась верной, она наконец смогла поверить, что растения обладают сознанием и могут общаться людьми.

Несколько ученых в Соединенных Штатах и в странах бывшего Советского Союза пришли к тому же выводу, проведя серию лабораторных экспериментов. Клив Бакстер знаменит своими экспериментами с подсоединением растений к детектору лжи и отслеживанием данных детектора, когда растения подвергали различным прямым и косвенным воздействиям¹¹. Реакции фиксировались, когда от растений отрезали лист или стебель. Они реагировали даже тогда, когда стоящие рядом с ними люди просто говорили об отрезании стебля. Советский ученый Вениамин Пушкин подсоединил растения к электроэнцефалографу (ЭЭГ-электродам), который обычно используют, чтобы изучать мозговые волны человека; этот аппарат измеряет электрические реакции кожи. В ходе его экспериментов человека, сидящего рядом с растениями, гипнотизировали, а затем предлагали ему представить различные вещи — от позитивных («представьте солнечный день на пляже») до негативных («представьте, что оказались на улице в метель»). Наблюдаемые растения реагировали одновременно с человеком. Для контроля Пушкин проводил эксперименты, записывая реакции растений, когда люди отсутствовали или когда человек находился в нейтральном эмоциональном состоянии. Никаких явных реакций он не замечал. Он пришел к выводу: «Таким образом, из этого следует, что психика человека, какой бы сложной она ни была — с нашим восприятием, мыслями,

памятью — всего лишь обособленный вариант развития информационной системы, которая уже существует на рудиментарном уровне в клетках растений»¹².

Главная сложность в установлении интуитивной связи с растениями, деревьями, озерами или горами заключается в том, что данные, которые вы получите, будет трудно проверить; информацию, полученную от животных, проверять гораздо проще. Я пришла к выводу, что только тогда, когда я ощутила уверенность в своих силах и способностях относительно интуитивного общения с животными, мне стало проще принять идею общения с другими элементами природы. Теперь я отношусь ко всему в природе как к разумному существу, с которым я могу поговорить на равных. Подозреваю, что такое отношение близко к восприятию мира представителей традиционных культур, и, вероятно, именно так мы и должны жить.