Тайная война с русью ведической

Война с ведической Русью была задолго до появленья Иисуса на Земле, до падения Рима. Война тысячелетняя не с помощью железного меча велась. Набеги делал оккультизм на нематериальном плане.

На Русь шли проповедники религии оккультной, десятки их имён ты из сегодняшних церковных книг можешь узнать. Но было их десятки тысяч. Они и в заблуждениях своих были невинны. Они фанаты, а значит, не могли и миллионной части мирозданья своею мыслью охватить. Они – солдаты у жреца, приказ его безропотно с благоговеньем выполняя, пытались вдохновенно людям объяснить, как жить. Всё то же самое стремились говорить, что в некогда величественном Римском государстве.

Внедрить пытались ритуал. И храмы строить предлагали. Не обращать вниманье на земное бытие, природу. Тогда небесное для каждого настанет царство Тебя я проповедями их не буду утруждать. Ты и сегодня, коль захочешь, можешь прочитать о том, что говорилось. Я расскажу тебе причину, почему тысячи лет им ничего с Русью ведической не удавалось сделать.

Каждый второй, живущий в той Руси, поэтом был и острословом. И барды были в той Руси, баянами тогда их звали. И получалось так в те времена. Десятилетьями ведут на Руси жреца солдаты пропаганду того, как Богу нужно поклоняться. И где-то местечково их начинают слушать люди и размышлять над сказанным. Баян, увидев это, посмеётся и притчу сочинит, споет. И притча быстро разнесётся по Руси. И следующие лет десять Русь над проповедями от жреца по-доброму смеётся. От ярости жрец новые атаки посылает. Но снова притча на Руси родится, и вновь смеётся Русь. Из тех времён из множества три притчи я расскажу тебе.

В каком из храмов Богу быть

(первая притча Анастасии)

В одном из многочисленных людских селений на Земле счастливо жили люди. Семей в том поселении девяносто девять было. У каждой из семей прекрасный дом, причудливой резьбой украшенный. Сад вокруг дома плодоносил ежегодно. Сам овощи и ягоду растил. Весну встречали люди радостно и летом наслаждались. Весёлых, дружных праздников чреда рождала песни, хороводы. Зимой от ликований каждодневных отдыхали люди. И созерцая небеса, решить пытались – можно ль звёзды и луну в узоры лучшие, чем есть, сплести.

В три года один раз, в июле месяце, те люди собирались вместе на поляне у окраины селенья своего. В три года один раз на их вопросы голосом обычным Бог отвечал. Невидим взору глаз обычных, Бог каждым ощутим являлся. И вместе с каждым жителем селения решал, как лучше жизнь из дней построить будущих. Был философским разговор людей и Бога, а иногда совсем простым, шутливым.

Вот, например, вставал мужчина средних лет и Богу заявлял:

– Ты что же, Бог, на празднике этим летом, когда с рассветом все мы собрались, дождём мочить всех стал? Лил до обеда дождь, как будто водопад небесный, к обеду только солнце засияло. Ты что же, до обеда спал?

– Не спал, – Бог отвечал, – с рассвета думал я, как лучше поступить, чтоб праздник удался на славу. Увидел я, как кое-кто из вас, идя на праздник, омыться чистою водою поленился. Как быть? Испортят праздник своим видом нечестивцы. И я решил сначала всех омыть, потом развеять облака и солнышка лучам дать обласкать омытые водой тела людские.

– Ну ладно, коли так... – мужчина согласился, украдкой крошки от еды с усов смахнул и вокруг рта у сына своего стал оттирать черники краску.

– Скажи мне, Бог, – у Бога спрашивал мужчина – пожилой задумчивый философ, – над нами в небе много звёзд, что означает их причудливый рисунок? Могу ли я, коль выберу понравившуюся душе моей звезду, когда наскучит жизнь земная, там поселиться со своей семьёй?

– Рисунок тел небесных, мерцающих во тьме, о жизни всей Вселенной сообщает. Расслабленность и собранность души позволит книгу неба прочитать. Не праздности иль любопытству книга неба открывается, а помыслам лишь чистым и значимым. А поселиться можешь на звезде. И каждый для себя может избрать небесную планету. Условие при этом соблюсти необходимо лишь одно. Способным нужно стать – творенья лучшие, чем на Земле, на выбранной тобой звезде создать.

С травы вскочила девочка юная совсем, отбросила за плечи косу русую, кверху личико с курносым носиком, подняв и руки в бёдра дерзко уперев, вдруг заявила Богу:

– А у меня претензия к тебе есть, Бог. Два года я ждала нетерпеливо, чтоб выразить претензию свою. Теперь скажу. Какой-то непорядок, ненормальность на Земле творится. Все люди как люди живут, влюбляются, женятся, да веселятся. А я в чём повинна? Как только весна настаёт, на щеках моих конопушечки выступают. Не смыть их ничем, не закрасить. Ты что же,для забавы их придумал, Бог? Я требую, чтобы новой весной не появилось больше на мне ни одной конопушечки.

– И дочь моя. Не конопушечки, веснушечки на личике твоём прекрасном появляются весной. Но буду называть их, как желаешь ты. Коль неудобством конопушки ты свои считаешь для себя, их уберу я будущей весной, – девчонке Бог ответил.

Но тут поднялся на другом конце поляны статный юноша, потупившись сказал негромко, к Богу обращаясь:

– Немало дел весной нам предстоит свершить. Ты, Бог, стремишься в каждом деле принимать участье. К чему тебе на конопушечки вниманье своё тратить. К тому же они так прекрасны, что образа прекраснее, чем девы юной с конопушками, я не могу себе представить.

– Так что же делать? – Бог задумчиво сказал. – Просила дева, я ей обещал...

– Да как это “Что делать?”, – вновь в разговор вмешалась дева, народ ведь говорит: “не конопушками, другими важными делами надо заниматься”... А если про веснушки речь зашла, так я к тому, что две ещё добавить можно, так, для симметрии, вот здесь на правой щечке.

Бог улыбнулся, это было видно по тому, как улыбались люди. Все знали, вскоре в любви родится новая прекрасная семья в селенье их.

Так жили люди с Богом в удивительном селенье том. И вот однажды пришли к ним сто мудрецов. Радушные жители всегда гостей встречали всякой снедью. Плоды прекрасные вкушали мудрецы и восхищались необычным вкусом. Потом один из них сказал:

– О люди, жизнь размеренна, прекрасна ваша. Достаток в каждом доме и уют. Но нет культуры при общении с Богом. Нет прославленья, поклоненья Божеству.

– Но почему? – встревоженные жители пытались возразить. – Общаемся мы с Богом как друг с другом. Общаемся в три года один раз. Но каждый день он солнышком встаёт. В саду пчелой хлопочет вокруг дома каждого с весны. Зимою землю укрывает снегом. Его для нас дела ясны, и каждому из времени мы рады.

– Не так устроено у вас, – сказали мудрецы. – Мы вас учить пришли общаться с Богом. По всей Земле ему построены дворцы и храмы. В них люди могут каждый день общаться с Богом. И вас научим мы.

Три года мудрецам внимали жители селенья. Каждый из ста отстаивал теорию свою, как лучше храм для Бога строить, что делать в храме каждым днём. У каждого из мудрецов теория была своя. Не знали жители селенья, какую же из ста мудреных выбрать. К тому же, как сделать так, чтоб не обидеть мудрецов? И порешили, всем внимая, построить храмы все. По одному на каждую семью. Но было в той деревне девяносто девять семей, а мудрецов сто оказалось. Услышав решение всех жителей, заволновались мудрецы. Кому- то храма, значит, не достанется, и кто-то не получит подношений. И стали спорить меж собой, чья из теорий поклоненья Богу эффективней. И жителей селения в спор стали вовлекать. Спор разгорался, и впервые за много лет забыли жители деревни о времени общения с Богом. Не собрались, как раньше, на поляну в день условный.

Еще прошло три года. Вокруг селения стояли девяносто девять величественных храмов, и только избы уж не блистали новизной. Часть овощей неубранными оказалась. Да фрукты сада стали черви есть.

– Все это оттого, – вещали в разных храмах мудрецы, – что нет в вас веры полной. Даров несите больше в храм, старательнее, чаще поклоняйтесь Богу.

И лишь один мудрец, тот, что без храма оставался, украдкой то одному, а то другому сообщал:

– Не так вы сделали все люди. Не той конструкции все понастроенные храмы. И кланяетесь в храмах вы неправильно, слова не те в молитвах произносите своих. Я лишь один могу вас научить, как с Богом каждый день общаться можно.

Как только ему уговорить кого-то удавалось, храм новый возводился, при этом тут же ветшал один их существующих. И вновь один из мудрецов, без подношений оказавшись, украдкой перед людьми других стремился опорочить. Прошло немало лет. Однажды люди вспомнили о прежних собраниях своих на той поляне, где Бога голос слышали. Вновь на поляне собрались и стали задавать вопросы с надеждою, что их услышит Бог, как прежде даст ответ:

– Ответь нам, почему случилось так, что сады наши червивые плоды приносят? И почему не каждый год на огородах овощи взрастают? И почему между собою ссорятся, дерутся, спорят люди, но веру выбрать лучшую для всех никак не могут? Скажи, в каком из храмов, для тебя построенных, живешь ты?

Не отвечал на их вопросы долго Бог. Когда же голос зазвучал в пространстве, он не весёлым был – усталым. Ответил Бог собравшимся:

– Сыны мои и дочери мои, в ваших домах, садами окруженными, сегодня запустенье потому, что не успеть мне одному. Все так задумано мечтою изначально, что лишь совместно с вами я могу прекрасное творить. Но отвернулись вы частично от сада-дома своего. Один не успеваю я творить, совместным сотворенье должно быть. Еще хочу сказать вам всем: любовь и выбора свобода в вас самих, последовать готов я за вашими стремленьями мечтой. Но вы ответьте, милые сыны и дочери мои, в каком из храмов должен поселиться я? Передо мной вы все равны, так где же должен находиться я, чтобы никто в обиде не остался? Когда решите вы вопрос, в каком из храмов должен поселиться, последую за волей я совместной.

Так Бог ответил всем и замолчал. А люди из селения, что некогда прекрасным было, и по сей день все продолжают спор. В домах их запустение и тлен. Вокруг все выше храмы – спор острей.

– Ну, Анастасия, какую-то нереальную сказочную притчу ты рассказала. Какие-то уж очень глупые были люди в том селении. Разве им непонятно, что Бог вместе с каждым хочет за садом ухаживать? К тому же ты говоришь, что эти глупые люди в селении и по сей день все спорят. А где это селение находится, в какой стране? Ты можешь рассказать?

– Могу.

– Так расскажи.

– Владимир, ты и люди разных стран сейчас в селенье этом и живете.

– Да? .. А ведь точно, мы! Конечно, мы. По-прежнему, чья вера лучше, спорим. А в садах – червивые плоды!

Самое лучшее место в раю

(притча вторая)

Пришли к могилке четыре брата, чтобы почтить память умершего много лет назад отца своего. Захотелось братьям узнать – в раю или аду их отец пребывает. Возжелали они все одновременно, чтобы душа отца явилась перед ними, рассказала, как живется ей в мире ином. И явился перед братьями в чудесном сиянии образ отца их. Удивились братья, восхитились видением чудесным, а когда пришли в себя, спросили: “Скажи, отец наш, в раю ли душа твоя пребывает?”.

“Да, сыны мои, – отец отвечал им, – в чудесном раю наслаждается Душа моя”.

“Скажи, отец наш, – стали дальше вопрошать братья, – куда наши души попадут после смерти плоти нашей?”.

Каждому из братьев отец свой вопрос задал: “Скажите, сыны мои, как вы сами оцениваете свои деяния земные?”.

Отвечали отцу братья по очереди. Старший сын сказал:

“Я стал великим военачальником, отец. Я защищал от врагов землю родную и не ступила на неё нога вражеская, бедных и слабых не обижал никогда, воинов своих беречь старался, Бога чтил всегда, потому надеюсь в рай попасть”.

Второй сын отцу отвечал: “Я проповедником стал известным; О добре проповедовал людям, учил их Бога чтить. Высоких достиг вершин среди себе подобных и высоких званий, потому надеюсь в рай попасть”.

Третий сын отвечал отцу: “Я стал известным учёным. Придумано мной множество приспособлений, облегчающих жизнь людскую. Построено мной множество младший, помолодевший, ребенку своему объясняет что-то. Жена-красавица рядом хлопочет. Удивились братья и спросили отца своего: “Наш брат младший попрежнему в саду своём земном, а не в райском, как мы, чем повинен он перед Богом? Почему не умирает плоть нашего младшего брата? Не одно столетие в земном исчислении прошло, а мы его молодым видим? Получается, Бог изменил порядок вселенский?”. Отвечал отец трём сыновьям своим: “Не менял Бог порядка вселенского, изначально в гармонии великой и любви вдохновенной сотворённого. Умирала плоть брата вашего, и не раз. Но место для души в саду райском то лучшее, которое своими руками и душой сотворено. Как для матери и отца любящих всегда самым прекрасным ими сотворённое дитя бывает. Следуя порядку Божественному, душа брата вашего младшего должна в райский сад попадать, а раз сад этот на Земле, то и воплощается она сразу в теле новом в саду земном, ей милом”.

“Скажи, отец, – продолжали братья, – ты говорил нам, что с Богом общается брат наш младший, но не видим мы Бога с ним рядом, в саду его”.

Отвечал трём сыновьям своим отец: “Брат ваш младший, сыны мои, Божьи творения обихаживает – деревья, траву – они и есть материализованные мысли Создателя. Прикасаясь к ним с любовью и осознанностью, брат ваш младший тем самым и общается с Богом”.

“Скажи, отец наш, вернёмся ли мы когда-нибудь на Землю в облике плотском?” – спросили у отца сыновья и услышали ответ: “Души ваши, сыны мои, в райском саду сейчас пребывают, земное обличие они получить могут только в том случае, если кто-то для душ ваших сад на Земле, подобный райскому сотворит”.

Воскликнули братья: “Для чужой души с любовью не творятся сады. Мы сами, плоть получив, возделаем райский сад на Земле”.

Но ответил отец сыновьям: “Такая возможность вам уже предоставлялась, сыны мои”.

Ответил отец и стал тихо удаляться. Но снова воскликнули три брата и спросили отца: “Отец наш родной, покажи нам своё место в райском саду, почему удаляешься ты от нас?”.

Остановился отец и ответил трём сыновьям своим: “Смотрите! Вот рядом с братом вашим младшим в саду его развесистая яблоня цветёт. Под яблоней маленькая люлечка, в ней младенца тельце прекрасное уж ручкой пошевелило, просыпаться начинает тельце младенца, в нём душа моя живёт. Ведь этот сад прекрасный я возводить начинал...”.

Самый богатый жених

(притча третья)

Я притчу эту изменю слегка, на современный переделав лад.

В одной деревне жили два соседа. Дружили семьями, работали себе в усладу на своей земле. Весной цвели сады на двух участках, и небольшой лесок у каждого взрослел. У каждого в семье родился сын. Когда двух друзей-соседей повзрослели сыновья, однажды две семьи за праздничным застольем вынесли решенье твёрдое – своим сыновьям отдать всё в управленье.

– Что сеять и когда, пусть наши сыновья теперь решают. А мы с тобой, друг мой, ни взглядом, ни намёком даже теперь перечить не должны своим сынам, – сказал один.

– Согласен, – отвечал другой, – пусть наши сыновья, коль захотят, и дом по-своему переиначат. Сами одежду выбирают, какой необходим им скот и скарб – сами решают.

– Хорошо, – отвечал второй, – пусть наши сыновья самостоятельными станут. И сами выберут себе невест достойных. Для наших сыновей, друг мой, пойдём невест мы вместе сватать.

Так твёрдо порешили два соседа-друга. Их начинанье жёны поддержали, и стали семьи жить под управленьем повзрослевших сыновей. Но с той поры по-разному сложилась жизнь у двух семей.

В одной сын деятельным стал, считался со всеми, и потому в деревне его первым стали звать. В другой – сын вдумчивым, медлительным всем окружающим казался, еговторым и стали называть. Первый спилил и свёз молодой лес, отцом посаженный, на рынок. Он легковой автомобиль купил взамен коня и трактор маленький. Сын первого соседа предприимчивым считался. Определил предприниматель, что в году грядущем резко возрастёт в цене чеснок, и в этом он не ошибся. Все насаждения с земли своей повыдергал, засеял поле чесноком. Отец и мать, коль слово дани, старались сыну помогать во всём. Чеснок семья продала с выгодой большой. Из современных материалов стали строить дом огромный, строителей наняв. А сын- предприниматель всё не унимался, с утра до вечера считал, чем бы повыгоднее поле по весне засеять. И высчитал к концу зимы, что выгоднее всего поле по весне засеять луком. И снова выгодно продал свой урожай, автомобиль себе купил, считавшийся шикарным.

Однажды на дороге полевой встретились сыновья двоих соседей. Один в автомобиле ехал, другой в повозке, запряженной кобылкой резвой. Остановил свой автомобиль удачливый предприниматель. Меж двух соседей состоялся разговор:

– Смотри, сосед, в автомобиле еду я шикарном, а ты по-прежнему передвигаешься в телеге. Я строю дом большой, а ты – в отцовском, стареньком живешь. Наши отцы и матери всегда между собой дружили, я тоже по-соседски тебе помочь могу, коль хочешь, подскажу тебе, чем выгоднее всё засеять поле.

– Спасибо за желание оказать услугу, – второй сосед с телеги отвечал, – но только я свободой для своих мыслей дорожу.

– Так я ж не посягаю на свободу твоих мыслей. Лишь искренне помочь тебе хочу.

– Спасибо и за искренность тебе, добрый сосед. Свободу мысли неживое отнимает, к примеру, автомобиль, в котором ты сидишь.

– Как может отнимать автомобиль? Твою телегу он свободно обогнать может, и я дела свои, пока до города доедешь ты, уж завершить смогу. И всё благодаря автомобилю.

– Да, обогнать телегу твой автомобиль, конечно, может, но ты при этом за рулём сидишь и вынужден за руль держаться непрерывно и что-то постоянно на ходу переключать и всё время смотреть на приборы и на дорогу. Моя лошадка медленнее, чем автомобиль, бежит, но я при этом могу ничего не делать с ней, не отвлекать тем самым на движенье мысль. Могу уснуть, лошадка к дому прибежит сама. Ты говорил, проблемы есть с бензином, лошадка корм на пастбище найдёт сама. Да и к тому ж, скажи, куда сейчас ты так спешишь в своём автомобиле?

– Хочу запчасти впрок купить. Я знаю, что сломаться может вскоре в моём автомобиле.

– Так значит, хорошо ты технику познал, что даже все поломки будущие точно представляешь?

– Да, хорошо! Я технику на курсах специальных три года изучал. Ты помнишь, я и тебя на эти курсы звал.

– Ты на три года мысль свою вот этой технике отдал. Той, что ломается, стареет.

– Твоя лошадка тоже постареет и умрёт.

– Да, конечно, постареет. Но перед этим успеет же ребёночка родить. Он вырастет, и я на нём поеду. Живое вечно служит человеку, а мёртвое лишь сокращает его век.

– Смешны деревне всей твои сужденья. Меня удачливым, богатым все считают, тебя – живущим лишь за счёт отцом нажитого. Ты даже на земле отцовской ни чуточку не изменил виды деревьев и кустов.

– Но я их полюбил. Понять старался всех предназначенье и взаимосвязь друг с другом. И тех, что чахнуть стали, взглядом и прикосновеньем подбодрил. Теперь в согласии всё весной цветёт, само, не требуя вмешательства, лишь жаждет к лету, к осени плоды свои преподнести.

– Действительно, приятель, странен ты, – вздохнул предприниматель, – всё ходишь да любуешься своим поместьем, садом да цветами. Тем самым, значит, говоришь, свободу мыслям своим предоставляешь.

– Да.

– А мысль свободная тебе зачем? Что толку от свободы мысли?

– Затем, чтоб все творения великие познать. Чтобы счастливей быть, тебе помочь.

– Мне?! Эко ты хватил! Я в жёны взять могу лучшую девицу на деревне, любая за меня пойдёт. Все быть богатыми хотят: в просторном доме жить и на моей машине ездить.

– Богатым быть – не значит быть счастливым. – А бедным?

– И бедным быть нехорошо.

– Ни бедным, ни богатым, а каким?

– Достаток всем необходим. Самодостаточность ещё иметь неплохо. Осознанность происходящего вокруг. Приходит счастье к людям ведь не вдруг.

Предприниматель ухмыльнулся и уехал быстро. А через год собрались два отца-соседа на совет. Решили, что пора им сватать для своих сынов невест. Когда спросили у них, кого из девушек деревни они хотели б в жёны взять, то своему отцу ответил сын-предприниматель:

– Дочь старосты деревни по нраву мне отец, её я в жёны взять хочу.

– Я вижу, сын мой, ты – молодец. Дочь старосты деревни на всю округу лучшая по красоте. Все приезжающие в гости к нам в. деревню из ближних сёл и дальних мест приходят в восхищение, её увидев. Но, только ведь и своенравная она. Ум этой девы необычной даже родители её понять не могут. Её и странной можно посчитать, да за советом к ней и исцеленьем от недугов из разных сёл все больше женщины идут, детей своей к девице этой молодёй приносят.

– Так что с того, отец? Ёе лыком шит и я. В деревне нашей дома нет просторнее, машины лучше, чем моя. К тому же видел дважды, как долго и задумчиво смотрела на меня она.

Отцу второму на вопрос

– Кто из деревни всех более по нраву тебе, сын? Ответил юноша:

– Дочь старосты деревни я люблю, отец.

– А как она относится к тебе, сынок? Ты видел взгляд её влюблённый?

– Нет, отец. Когда встречал её случайно, ресницы опускала дева.

Соседа два одновременно решили сватать невесту для своих сынов. Пришли, расселись чинно. Староста деревни дочь свою позвал и ей сказал:

– Вот, дочь моя, сваты пожаловали к нам. Сразу от двух парней, желающих взять тебя в жёны. Мы вынесли совместное решение – тебе из двух избранника определить. Ты можешь нам сейчас о нём сказать иль будешь думать до рассвета?

– Рассветов я в мечтах немало провела, отец, – тихо сказала дева молодая, – могу сейчас дать вам ответ.

– Так говори, мы ждём все с нетерпеньем.

Ответила красавица сватам пришедшим так:

– Спасибо, вам, отцы, всем за вниманье. Сынам сватов спасибо за желанье с моею жизнь свою соединить. Прекрасных вырастили вы сынов, отцы, и выбор труден мог бы быть, кому из двух судьбу свою вручить. Но я хочу детей родить, и чтобы дети были счастливы. В достатке дети жить могли, в свободе и любви, и потому, того, кто всех богаче, полюбила.

Отец предпринимателя встал гордо. Второй отец потупившись сидел. А дева подошла к отцу второму, пред ним колени преклонила, сказала, не подняв ресниц:

– Я с вашим сыном хочу жить.

Поднялся с места своего и староста деревни, хотел он видеть дочь свою живущей в доме, что в деревне считался богатейшим, а потому со строгостью сказал:

– Слова ты правильные говорила, дочь моя, отцовское порадовала сердце рассудительность твоя. Но ты не к самому богатому в деревне подошла, колени преклонила. Самый богатый здесь другой. Вот он.

И староста, рукою указав на отца предпринимателя, добавил:

– Их сын построил дом просторный. Машина, трактор, деньги есть у них.

Дева к отцу приблизилась, ответила на строгие недоумённые слова:

– Конечно, прав ты, папенька. Но я о детях говорила. Какой же прок для деток будет в тех вещах, которые ты перечислил? Трактор сломается, пока они растут. Машина поржавеет, обветшает дом.

– Пусть так, пусть верными твои слова я посчитаю. Но денег много будет у детей, и новые они приобретут себе и трактор, и машину, и одежду.

– И сколько ж “много”, мне б хотелось знать?

Отец предпринимателя гордо усы и бороду разгладил, степенно и весомо отвечая:

– А денег столько у сына моего, что если надо три таких же, как уже имеется у нас, хозяйства купить можно враз. А лошадей таких, как у соседа, не только две, целый табун приобрести мы можем.

Смиренно опустив ресницы, отвечала дева:

– Я счастья вам и сыну вашему желаю. Но денег нет таких на всей Земле, чтоб можно было сад на них купить отцовский, где всяка веточка лишь к взращивающему тянется с любовью. И не купить за деньги преданность коня, что жеребёночком играл с ребёнком. Поместье ваше деньги производит, поместье моего любимого – достаток и любовь.

Жрец тактику менял

В войне тысячелетней жрец тактику свою не раз менял, всё безуспешно. Русь над попытками оккультными по-прежнему смеялась. Убогими тех проповедников народ назвал. Тогда убогостью считалось не увечье физическое, а оккультизм. Жалели люди на Руси убогих проповедников, кормили их и кров предоставляли, но речи их всерьёз не принимали.

Через четыреста столетий жрец осознал – ему не одержать победу над ведической страной. Определил, в чём сила необычная ведизма, точно он.

Ведизм базировался прочно на Божественной культуре. Божественен у каждого и образ жизни был. И каждая семья Любви пространство в своём поместье сотворяла, чувствовала цельность природы, а значит, всё, что создал Бог.

Фактически в ведизме, через природу люди с Богом говорили. Ему не поклонялись, понимать Его стремились и любили Бога, как любит сын иль дочь добрых родителей своих.

И жрец план сотворил, способный диалог с Божественным прервать. Для этого необходимо было отделить людей от их поместий, от Божественных садов, их творчества совместно с Богом. Всю территорию, где жили веды, на государства раздробить, и их культуру уничтожить.

Иные проповедники пошли на Русь. Иными действия их были. Теперь они людей стали искать, в которых самость – гордыня – хоть чуть-чуть над прочими энергиями чувств преобладала. Найдя такого человека, стремились в нём гордыню развивать. А действовали так.

Представь, приходит группа благообразных старцев в дом, где счастливо живёт семья. Но не пытаются, они как прежде проповедовать, учить, как жить. Наоборот, вдруг преклоняются перед главой семейства, дары диковинные преподносят и говорят: “В стране далёкой на гору мы взошли высокую. Нет выше той горы на всей

Земле. Когда стояли на вершине, что выше облаков, с небес нам глас явился о тебе. И было сказано о том, что всех мудрей ты на Земле. Один ты избран, и тебе за честь нам будет поклониться, дары преподнести, услышать слово мудрое твоё”.

И если видели, уловке поддаётся человек, – лукавую речь продолжали: “Ты должен осчастливить всех людей – нам на горе глас так сказал. Ты драгоценного не должен тратить времени на деяния другие. Людьми ты должен управлять, решать за них всё только тебе поручено. И вот тебе небесный головной убор”.

При этом, как величайшее сокровище, преподносился человеку драгоценностями украшенный головной убор.

Поверившему в своё величье, избранность свою, на голову убор и водружался. И тут же все пришельцы ниц падали в почтении великом. И славить начинали небеса за то, что чести удостоены величью поклониться. Потом ему пришельцы строили дом, отдельный, на храм похожий.

Так появились первые князья в ведической Руси.

Соседи на человека, в храме на трон севшего, шли как на диковинку взглянуть. Они смотрели, как пред ним склонялись чужеземцы, и угождали каждой при- хоти, и разные вопросы задавали.

Сначала, действа за игру заморскую приняв, соседи, кто из любопытства, а кто из жалости решили подыграть и чужеземцам, и соседу своему. Но втягивались люди постепенно в ту игру. И постепенно попадали в кабалу, и незаметно для себя от сотворенья мысли отвлекались.

Немало усилий пришлось приложить посланникам жреца, чтоб зародились княжества. Сначала, больше сотни лет, попытки были безуспешны. И всё ж свершилось, наконец – ведическая Русь на княжества делилась.

А далее пошёл естественный процесс: князья между собою за величье стали драться, в усобицы своих соседей вовлекая.

Потом историки напишут, будто нашлись великие князья, что княжества разрозненные на Руси в могучее объединили государство. Подумай сам, Владимир, так ли это? И о каком объединении ведут историки речь? Ведь просто всё на самом деле. Один князь смог убить иль покорить других. Людей объединить может только культура, образ жизни.

Установление границ всегда свидетельствует об отделении. Когда образовалось государство, основанное не на культуре жизни образа, а на искусственном величье одного иль нескольких людей и силе армий их, возникло сразу множество проблем: как удержать границы и при возможности расширить их – необходимость в армии большой возникла.

Один не может государством управлять большим – приказчики, писцы тут появились, размножились и по сей год их больше с каждым днём. Князья, приказчики, писцы, торговцы и обслуга вся – это категория людей, оторванных от сотворений Бога. Теперь предназначенье их – искусственного мира сотворенье. У них потеряна способность истинную реальность воспринять, они и есть для оккультизма почва.

Ещё лишь одну тысячу лет тому назад считалась Русь языческой. Язычество ещё немного сохраняло смысл Божественной Ведической культуры. С появлением князей, удельных княжеств небольших, затем больших, потребовалась для правителей сила мощней, чем армия. Сила, способная создать тип человека, к подчинению безропотному склонного.

Гонцы жреца и здесь пришли князьям-правителям на помощь и предложили подходящую религию.

Сначала сам себе вопрос задай логичный. Если язычники, как обвиняют их, кого-то в жертву Богу приносили, то почему же даже слух о жертвоприношениях их разум возмущал и чувства? Логичнее приветствовать подобное и с рвением стремиться повторять. Не возмущаться, новую религию не принимать. Но возмущён народ был, почему? Конечно потому, что даже помыслы язычников не принимали жертвоприношенья животных, а тем более людей.

Вот потому никто не может представить до сих пор ни одного источника, гласящего о том, что были жертвоприношения среди людей языческой Руси. Лишь христианства летописцы об этом говорят. Но ведь они в языческой Руси не жили. Но ведь они не знают даже языка языческой Руси. И где ж источники и рукописи той – языческой Руси? Часть спрятана, часть уничтожена в кострах, как в Риме. Что ж было крамольного в тех свитках? О чём они гласили? И не читая их, сегодня может догадаться каждый. Они б раскрыли ложность обвинения язычества. И знания ведизма передать могли. Всё дело в том, что люди всей языческой Руси не только с кровью жертвоприношения не знали. Они совсем не ели мяса. Они об этом и помыслить не могли. С животными язычники дружили. А рацион питания их повседневного многообразен был, но состоял он только из растительного. Кто может хоть один рецепт представить блюда российской древней кухни, где мясо бы упоминалось? Никто!

Но даже в сказах говорится: о том, как репу уважали на Руси, мёд-пиво пили. Вот пусть сегодняшние люди, кто даже мясо ест, попробуют испить теплое медовое питье, с пыльцой цветочной, травами, после него не то, что мяса, ничего есть не захочет человек. А коль заставить силой, со многими от мяса может рвота получиться.

К тому ж, сам посуди, Владимир, к чему им мясо было есть, коль пищи множество вокруг легкоусваивающейся, калорийной было.

Пчела питается зимой лишь одним мёдом и пыльцой. При этом в улье всей зимой не испражняется пчела.

Весь продукт усваивает организм пчелы. И люди сбитень – напиток, с мёдом сваренный, – гостям преподносили сразу по приходу в дом. А кто же после сладкого мясное станет есть? Пишу мясную в мир кочевники внедрили. В пустынях и степях немногое для еды найти они могли. Вот потому кочевники и убивали скот. И ели мясо тех животных, что с ними вместе тяготы кочевья переносили, возили скарб их, молоком кормили, давали для одежды шерсть свою.

Так уничтожена была культура наших прародителей, и Русь в религию была погружена. Когда б она доподлинной была, только Христовой, возможно жизнь сейчас иной была бы. Но жрец в религию Христа внедрил свои уловки. Трактовки разные стали религии одной давать. И стал делиться христианский мир на множество конфессий, при этом меж собой конфликтовать. На Русь истратил главный жрец немало сил. В других местах Земли люди увидели его деянья, не допустили проповедников его в свои пределы. Япония, Китай и Индия не стали христианскими. Но жрец верховный способом другим их покорил. Тысячелетье Оккультизма наступило одну тысячу лет тому назад. В нём жили люди всей Земли. И по сей день ещё живут...

ОККУЛЬТИЗМ

Он длится только тысячелетие одно.

В период Оккультизма человечество погружено в мир нереальный.

Человечество начинает отдавать огромное количество энергии надуманным образам и абстрактным мирам, находящимся за пределами реальной жизни. Реальный мир со всем его многообразием всё меньше получает животворного человеческого тепла. Он продолжает своё существование за счёт накоплений прошлого и Божественного изначального заряда.

Человечество перестаёт выполнять своё главное предназначение. Оно становится опасным для Вселенной, и происходят катастрофы планетарного масштаба.

Всё человечество и сегодня живет в оккультном мире. Но он закончился в двухтысячном году. Конечно же, названье году не двухтысячелетний на самом деле.

Ты знаешь сам, что лишь недавно летоисчисленье изменили. Рубеж прошедший временной был миллионным юбилеем цивилизации земной.

И как всегда должна была случиться катастрофа планетарного масштаба. Ещё точнее, новую попытку в подготовке к освоению Вселенной через совершенство собственное человечество должно было начать. Но не случилось катастрофы ни в каком году оккультном.

Всего лишь трое из ведов неспавших смогли с сегодняшних людей часть чар оккультных сонных снять. Ты вспомни, как сердца читавших твои книги стали трепетать и вспоминать свою любовь к земле. Они ещё во сне, но сила Ведической культуры Бога к ним возвращается. И к Богу возвращается надежда. Своей любовью, ещё не до конца проснувшись, они предотвратили катастрофу. Теперь ей на планете нашей не бывать.

Из гипнотического сна оккультного вскоре все люди будут выходить. В реальность станут возвращаться.

Ты удивлён тому, что человечество сегодня под гипнозом спит иль в нереальном проживает мире? Считаешь: “Как же такое может быть? Вот я, а в городах, больших и малых, проживает множество людей. По улицам машины ездят”.

Ты удивляться не спеши моим словам, Владимир. Сам поразмысли, рассуди, в какое время, день иль час сегодняшние люди в реальном мире пребывают. К примеру, вспомни, сколько разных религий в мире существует. Они по-разному трактуют суть человека, мироустройство, и у каждой есть свой набор ритуалов, отличный от других.

Допустим, есть одна религия из всех, что наиболее верна. Но значит то, что остальные нереальный строят мир. Но в них ведь тоже люди верят. А если верят, то живут, законам мира нереального и подчиняясь.

По всей Земле всё большее количество людей стремится заиметь побольше денег. Но что такое деньги? Это ведь условность. Считается, за деньги можно всё купить. Иллюзия. Никто ещё за деньги не купил истинной энергии Любви, и чувства матери, и Родину, и вкус плодов, что предназначены лишь одному тому, кто их осознанно взрастил.

Условны деньги, и на них условную любовь купить лишь можно. И множеством вещей бездушных окружить себя за деньги, при этом обрекая душу на одиночество свою.

В оккультное тысячелетие человечество полностью дезориентировано по отношению к пространству, созданному Богом. И мечутся людские души, словно в темноте.

Ты посмотри внимательно, Владимир. Лишь за последнее столетие как резко и в стране, где ты сейчас живешь, меняло общество свои ориентиры.

Был царь, законы светские, и почитаемые люди отмечались значками разными, медальками, цветными с ленточками орденами. Мундиры на себе расшитые носили. И строились монастыри и храмы по всей стране, где ты сейчас живешь. И вдруг все это было признано уродством. Мундиры, ордена к ним с бантиками считаться стали одеждой клоунской. Храмы – мракобесьем. Служители тех храмов – мошенниками.

И разрушали люди с воодушевленьем храмы, и убивали с яростью служителей оккультных. Потом объявлено всем было, что виновна в том лишь власть советская. Да, власть кинула в народ об этом клич. Но ведь народ не воспротивился, откликнулся он на призыв вождей-кумиров.

Ведь ты из существующих поныне документов знаешь, как на Кубани зверски убиты были сорок два священника от христианства. И их не просто убивали, а зверски мучили. Бросали их тела в отхожие места. Все это не вожди творили, народ такого действа сам хотел. Вожди лишь действа эти разрешали. В итоге тысячами убивали