Факторы развития межнациональных конфликтов
Все факторы, способствующие появлению и развитию конфликта, действуют в комплексе. Активное проявление одного-двух из них без поддержки хотя бы нескольких остальных не способно сформировать сколько-нибудь серьезный конфликт.
Этно-конфессиональный фактор. Он проявляется в переоценке этнических традиций, усилении влияния националистических группировок, нарастании этнического экстремизма. Наиболее сложны и конфликтны межэтнические отношения в многонациональных государствах. В одних из них некоторые этносы столь велики, что постоянно пребывают в центре общественно-политической жизни, диктуют свои интересы, выдвигают стандартизированную культуру, построенную на своем национально-культурном фундаменте. Именно в таких государствах складывается наибольший потенциал для конфликтов, так как доминирующий этнос выдвигает претензии на исключительный контроль государственных органов, что вызывает резко негативную реакцию у национальных меньшинств. Таковы Иран, Индонезия, Таиланд, Мьянма. В других многонациональных государствах население представлено равновеликими этносами, каждый из которых слишком слаб или малочислен, чтобы диктовать свои условия. Единственная успешная стратегия поведения — попытки достижения межэтнического согласия. Подобная система сформировалась во многих африканских странах, где этническая мозаичность — наследие колониализма.
Часто противостояние между группами, вовлеченными в конфликт, проходит не только по этническому, но и по религиозному (конфессиональному) признакам. Очаги межнациональных конфликтов с ярко выраженной религиозной составляющей — Палестина, Косово, Пенджаб, Кашмир, Шри-Ланка, Северная Ирландия, Квебек, Кипр, Уйгуристан. Обычно такой тип конфликтов возникает на порубежье разных этнокультурных регионов. При этом существует немало конфликтов, где противоборствующие стороны представлены единоверцами (Страна Басков, Корсика, Гагаузия, Западная Сахара, Чьяпас и др.).
Социально-экономический фактор Зависимость интенсивности межнационального конфликта от уровня экономического развития невозможно определить однозначно. Одни очаги конфликтов более развиты, нежели страна в целом (Каталония, Квебек, Кабинда), другие хозяйственно депрессивны (Чечня, Косово, Курдистан, Корсика, Тибет, Северная Ирландия). Этносы, живущие в относительном достатке и экономическом благополучии, зачастую выказывают неудовольствие в отношении неоправданно высоких, на их взгляд, отчислений в общегосударственный бюджет. Они считают, что, прикрываясь красивыми словами о стремлении к гармоничному и сбалансированному развитию страны, центральное правительство обворовывает их регион. При этом чем заметнее диспропорции между наиболее и наименее развитыми областями страны, тем большие суммы изымаются из хозяйственно благополучных регионов.
Этносы, населяющие экономически отстающие ареалы, недовольны тем, что центральная власть или международные организации недостаточно учитывают плачевное положение их хозяйства, не дают кредитов на развитие, не считаются с нуждами населения. Повышение планки выдвигаемых требований временами перерастает в экономический шантаж, это, по расчетам лидеров «бунтующего этноса», способно привести к более выгодному распределению бюджетных средств, международной помощи, «справедливой» налоговой политике. Иногда участники конфликта используют и криминальные экономические источники, такие как доходы от контрабанды товаров (в том числе оружия и наркотиков), захвата заложников с целью выкупа, поборов с добившихся успехов в бизнесе соплеменников.
Природный фактор проявляется в основном в виде природных границ, которые трансформируются в малопроницаемые барьеры между этносами, рубежи межэтнических столкновений и войн. В качестве подобных границ могут выступать горные хребты, крупные реки, морские проливы, труднопроходимые участки суши (пустыни, болота, дремучие леса). С одной стороны, природные границы уменьшают контакты между конфликтующими этносами, с другой — способствуют психологической отчужденности этнических групп, проживающих по разные стороны барьера. Природные границы во многом определяют этническую карту региона. Не случайно наиболее мозаичный этнический состав всегда характерен для горных регионов (Дагестан — самый многонациональный субъект РФ). Доступность территории нередко определяет уровень экономического развития. Если государство не обладает благосостоянием Швейцарии, природные рубежи приведут к затруднениям контактов с некоторыми территориями, из-за этого отстающими в своем развитии.
Природные границы малопластичны и малоизменяемы: можно лишь несколько улучшить связи между противоположными сторонами природного рубежа посредством строительства горных и морских тоннелей, сооружения мостов, создания морских и воздушных маршрутов, преобразования пустынь и тропических джунглей, однако полностью устранить различия в экономическом и геополитическом положениях едва ли представляется возможным.
Зародившийся в труднодоступной местности конфликт сложнее потушить. Даже современные типы оружия сравнительно низкоэффективны в горных условиях или в лесных дебрях. Недаром в числе наиболее ожесточенных конфликтов много тех, что локализованы в горах. Протягивающаяся через всю Евразию с северо-запада на юго-восток дуга конфликтов удивительным образом совпадает с Альпийско-Гималайским горным поясом
Геополитический факторпроявляется как вмешательство в конфликт отдаленных центров силы, преследующих тем самым свои интересы. Действие фактора наглядно иллюстрируется на примере балканского мегаконфликта и его составляющих — межнациональных конфликтов в Косово, Боснии и Герцеговине, Западной Македонии. Уникальность балканского узла состоит в том, что через него проходят геополитические разломы сразу между тремя этнокультурными регионами: Славянско-православным, Римско-католическим и Арабо-мусульманским. Каждый из них поддерживается своими внешними силами.
Фактор наличия организующего и управляющего субъекта. (этническая элита, или общественная организация, или вооруженная группировка)
Исторический фактор проявляется как историческая память о прошлом участвующих в конфликте этносов. Часто происходит намеренное искажение и идеализация истории. Мифы о «золотом веке» того или иного этноса, зверствах иноплеменников быстро подхватываются общественным сознанием, тиражируются этнически ангажированными средствами массовой информации и потому крайне живучи. Все эти исторические фальсификации изрядно усложняют межэтнический диалог и отдаляют конфликт от состояния разрешения
Фактор общественной мобилизации. Под мобилизацией понимается готовность национальных групп осуществлять активные действия по достижению своих интересов. Рост мобилизации влечет за собой рост политической активности населения, индикаторами которой служат увеличение числа политических акций — демонстраций, митингов, забастовок, пикетирований. Высокая мобилизация может привести к дестабилизации политической жизни и вспышкам насилия.
Уровень мобилизации не одинаков в различных социальных группах. Радикальные воззрения в отношении путей разрешения конфликта, экстремизм, приняты, главным образом, в маргинальных слоях населения. Именно здесь ощущается недостаток культуры и образования, эти социальные группы в наибольшей степени подвержены частичной или полной безработице. По мере развития конфликта происходит расширение поля действия общественной мобилизации. Одной из наиболее мобилизованных групп становится национальная интеллигенция. Она, воздействуя на широкие слои населения через средства массовой информации, повышает мобилизацию всего этноса. Особенно сильную дестабилизирующую роль играет ориентированная на этническое возрождение гуманитарная интеллигенция, в то время как техническая чаще всего выступает в качестве стабилизирующего фактора.
Открытая стадия конфликта начинается после превышения порогового критического уровня мобилизации. В целом этот порог выше в экономически развитых регионах планеты (Европа, Америка) и ниже в развивающихся (Африка, Азия).
Региональные разновидности сепаратизма:
Западноевропейский. Примеры: Северная Ирландия, Страна Басков, Каталония, Корсика, Фландрия, Валлония, Фарерские острова, Северный Кипр) характеризуется ведущей ролью этноконфессионального и социально-экономического факторов. Очаги сепаратизма в Западной Европе уже давно пребывают в состоянии устойчивого равновесия. Здесь преобладает высокая общественная мобилизация населения, не выплескивающаяся, впрочем (за исключением Ольстера, Корсики и Страны Басков), за пределы "цивилизованной"политической борьбы.
Как правило, целью западноевропейских сепаратистов является не создание независимого государства, а достижение максимальной национально-культурной, экономической и политической автономии в рамках существующих ныне государственных границ. Очаги конфликтов этого типа практически не испытывают вмешательства извне (исключения - Северная Ирландия, Северный Кипр). Основная часть населения (как ныне существующих, так и потенциальных очагов сепаратизма) чаще всего без эйфории воспринимает расплывчатые перспективы самостоятельного существования.
Восточноевропейская разновидность сепаратизма (Чечня, Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия, Гагаузия, Крым, Республика Сербская в Боснии, албанцы в Косове и Македонии, Трансильвания и др.) охватывает бывшие социалистические страны Восточной и Центральной Европы и Россию. Эта разновидность отличается от западноевропейской недавней актуализацией основных очагов сепаратизма (конец 80-х годов) и стремлением сепаратистских движений к полной независимости, а не к автономии. В Восточной Европе существует ряд непризнанных государств, которые имеют регулярные вооруженные формирования, конституции, органы исполнительной и судебной власти (Абхазия, Приднестровская Молдавская Республика, Республика Сербская в Боснии). Для восточноевропейских очагов сепаратизма характерна повышенная активность, которая приводит к значительным жертвам (особенно, на Северном Кавказе и Югославии).
Ближневосточная (исламская) разновидность (примеры: Курдистан в Турции, Горный Бадахшан в Таджикистане, пакистанская провинция Белуджистан, Южный Йемен, область Читтагонг в Бангладеш, очаги сепаратизма на севере Афганистана и юге Алжира, Палестина) господствует в исламских странах Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки, Центральной и Южной Азии.
Для этого типа сепаратизма характерна принадлежность любых противостоящих групп к одному религиозно-культурному фундаменту - исламскому. При этом решающее значение имеет фактор этнического самосознания меньшинств, подавляемых в национальных государствах своими единоверцами.
Азиатский.Примеры азиатской разновидности сепаратизма: индийские штаты Джамму и Кашмир, Пенджаб, Нагаленд, Ассам, северная Шри-Ланка, области Карен и Шан в Мьянме (Бирма), Южные Филиппины, Восточный Тимор и Ириан-Джая (западная часть Новой Гвинеи) в Индонезии, Тибет и Синьцзян (Уйгуристан) в Китае. Распространение этой разновидности сепаратизма ограничено Восточной, Юго-Восточной, Южной Азией (за исключением мусульманских государств, относящихся к ближневосточной, или исламской, разновидности). Конфликты имеют корни в доколониальных временах, но возродились после получения странами государственной независимости. Во многих конфликтах азиатской географической разновидности сильна роль конфессионального самосознания. Перед многими государствами региона стоят трудноразрешимые экономические проблемы. В странах с невысоким душевым доходом (Индия, Шри-Ланка, Мьянма) риск сепаратизма для национальных окраин максимален.
Очаги конфликтов этой региональной разновидности отличаются большим количеством жертв, в том числе и среди мирного населения. Например, по оценкам международных миротворческих организаций, в индийских штатах Джамму и Кашмир, Пенджаб за время конфликтов погибло более 37 тыс. человек, в Шри-Ланке - более 32 тыс., на юге Филиппин - от 21 до 25 тыс., в Индонезии - 15 тыс. человек.
Африканский.Примеры африканской разновидности: Южный Судан, провинция Кабинда в Анголе, Северное Сомали, Коморские острова, провинция Квазулу-Наталь в ЮАР. Во многом этой разновидности сепаратизма соответствует все то, что было сказано в отношении азиатской. Отличия в несколько более позднем достижении странами региона государственной независимости и, соответственно, в более поздней актуализации очагов конфликтов, произошедшей, как правило, после ухода с континента колониальных держав. Кроме того, в Африке отмечается меньшая, чем в Азии, сформированность сепаратистских движений, сказывающаяся и на их активности. Этот факт объясняется тем, что большинство африканских этносов до сих пор находится на племенной стадии развития. Здесь обычна межплеменная вражда, препятствующая созданию крупных этнических группировок, которые могли бы выдвинуть сепаратистские требования. Межэтнические столкновения между племенами хуту и тут-си в Руанде и Бурунди, многолетняя гражданская война в Демократической Республике Конго (бывший Заир), ожесточенные столкновения в Либерии, Сьерра-Леоне, Республике Конго (столица Браззавиль) стали символами ничем не оправдываемой поистине животной жестокости, только в Руанде унесшей более полутора миллионов жизней.
Американский. Примеры американской разновидности: канадская провинция Квебек, мексиканский штат Чьяпас, самоуправляющаяся территория Дании Гренландия, остров Невис в составе Федерации Сент-Китс и Невис.
Анализ географии очагов сепаратизма выявляет определенную закономерность в их распространении. Большинство крупных очагов сепаратизма и непрекращающихся кровавых этно-религиозных конфликтов находятся вблизи воображаемой оси, проходящей от Британских островов через Среднюю Европу, Балканы, Кавказ, высочайшие на планете горные системы Гиндукуша, Памира и Гималаев к островам крупнейшего в мире Зондского архипелага. К этой гигантской евразийской дуге тяготеют 36 из 49 крупнейших сепаратистских конфликтов в мире, как правило, наиболее интенсивные и ожесточенные, например, Косово, Чечня, Курдистан, Кашмир.
Эта ось получила название пояса нестабильности. Данный регион не контролировался полностью ни одной из двух великих держав (США и СССР), но входил в сферы их влияния. Пояс нестабильности характерен тем, что именно на этих огромных пространствах Евразии тысячи лет происходила взаимная физическая и духовная ассимиляция северных и южных народов. В последнее время на евразийской дуге стала возрастать активность менее значительных в прошлом центров силы. Сегодня Китай, Индия, Пакистан, Турция, Иран смогли стать полноценными региональными лидерами, располагающими необходимыми средствами для того, чтобы влиять на сепаратистские и иные оппозиционные движения в соседних странах.
Все это не могло не сказаться на характере современного терроризма, важной особенностью которого является четкая структура и организация. Террористические организации создают единые руководящие органы, систему управления, планирующие подразделения. Отмечены совещания и встречи руководителей наиболее крупных группировок, координация деятельности организаций различной национальной принадлежности. Для создания большего морально-психологического эффекта и общественного резонанса налажено информационно-пропагандистское обеспечение. Ведется работа по отбору и подготовке сторонников, активных функционеров и боевиков в целях их целенаправленного использования в кризисных районах, где, например, одной из конфликтующих сторон являются радикальные мусульманские организации. Террористические методы стали их наиболее излюбленным и используемым оружием.