Сосредоточенность на состоянии души и внимание к нюансам человеческих отношений

Отличительной чертой русского характера многие исследователи называют сосредоточенность на состоянии души и чувств, что находит соответствующее выражение в языке (слова категории состояния). При этом отмечают две крайности «русской души». Одна состоит в установке на аскетизм, антигедонизм и некоторую скромность (своего рода «стыдливость», приписываемую иногда идеологии большевизма, но имеющую, конечно, гораздо более давнюю историю), заставляющей избегать произнесения «высоких» и «сильных» слов, относя их к разряду почти «неприличных», непроизносимых. Другая, противоположная тенденция, соответствует русскому стремлению говорить «о главном» и выворачивать душу наизнанку (сравн., к примеру, поведение восточного человека, которому свойственно скрывать свои чувства, эмоции: когда у киргиза спрашивают о здоровье, непременным ответом будет «хорошо», т.к. говорить о своем самочувствии считается правилом дурного тона). Эти крайности выражаются в противоречии: с одной стороны, положительно окрашенное слово задушевность иногда рассматривается как свидетельство склонности русских к неформальному общению, когда они готовы поведать друг другу свои сокровенные мысли и чувства. С другой стороны, отрицательно оцениваемое действие лезть в душу говорит о неприятии навязчивой фамильярности и демонстрирует представление о неприкосновенности личной сферы.

Один из ключевых мотивов русской языковой картины мира – это внимание к нюансам человеческих отношений. Отмечено, что фраза «Как ты ко мне относишься?» представляет собой явный или скрытый сюжет большей части разговоров на русском языке.

Одним из способов реализации человеческих отношений является общение. Общаться – значит разговаривать с кем-то в течение некоторого времени ради поддержания контакта с этим человеком. Этот процесс сопровождается, как правило, положительными коннотациями: радость общения, получить удовольствие от общения.

Своеобразным русским обращением выступает слово родной, родная (и варианты типа родненький и пр.), в основе которого лежит совершенно особая идея: я к тебе отношусь так, как будто ты – мой кровный родственник. Это не случайная причуда русского языка – метафора кровного родства широко представлена и в других русских разговорных и просторечных обращениях к незнакомым людям: сынок, дочка, отец, папаша, мать, мамаша, сестренка, братцы и пр.

Внимание к нюансам человеческих отношений проявляется и в том, что в значении многих русских слов сквозит образ человека ранимого, чувствительного до мнительности. Так, весьма характерными для русского языка являются труднопереводимые слова попрекать, попрек, которые несут на себе печать близких, часто семейных отношений и употребляются при описании ситуации, когда некто, сделав в прошлом хорошее кому-либо, считает, что он вправе ожидать от этого человека ответных благодеяний или просто постоянных изъявлений благодарности. В русском языке отчетливо проявляется представление о том, что сделать хорошее, а потом попрекать – хуже, чем делать плохое: употребление данных лексем сопровождается резко отрицательными коннотациями.

Традиционно с русским характером связывается концепт лени.

Лень – важнейший элемент человеческого устройства. Подобно совести, которая ограничивает человека в достижении желаемого, лень ставит пределы всякой активности вообще, заставляя постоянно взвешивать, настолько ли желанна та или иная цель, чтобы стоило затрачивать усилия.

Лень – это, с одной стороны, состояние, которое, как и многие другие состояния, описывается в языке как стихия, захватывающая человека извне (лень одолела, напала, обуяла и т.п.). С другой стороны, это свойство человека, которое, как считается, мешает ему себя реализовать; и некоторые русские слова действительно, выражают его отчетливо отрицательную оценку: лодырь, лентяй, лоботряс и пр.

Однако, в русской культурной традиции можно заметить некоторую неуверенность в осуждении лени, сравн.: лень-матушка. Лень воспринимается как понятная и простительная слабость, даже повод для легкой зависти (Ленивому всегда праздник). Можно сказать, что чрезмерная активность выглядит в глазах русского человека неестественно и подозрительно (Охота пуще неволи). Русскому человеку естественно среди энергичной деятельности вдруг остановиться и задаться вопросом о ее смысле.