Очищение гостиной в доме Питера Вагнера.

Читатели, познакомившиеся с другими книгами этой серии, уже знают, что нам с моей женой Дорис пришлось разбираться со злыми духами в собственном нашем доме в Алтадене, штат Калифорния. В книге «Молитвенный щит» я подробно рассказал об истории моего падения со стремянки в гараже. Я уверен, что ходатайство Кейти Шеллер в тот момент буквально спасло мне жизнь. Имеются свидетельства, указывающие на работу злого духа. В другой книге - «Воинственная молитва» — я рассказываю, что Дорис сама видела в нашей спальне духа, а некоторое время спустя к нам в дом пришли Кейти Шеллер и Джордж Эскарт, чтобы изгнать оттуда духов.

Кейти и Джордж в гостиной нашли больше духов, чем в других комнатах. Затем они поняли, что изгнали всех духов, кроме одного, поскольку он обитал в каменной пуме, образце культуры индейцев кечуа. Этот сувенир мы приобрели во время нашего миссионерского служения в Боливии Пума не была антиквариатом, всего лишь товар для туристов, и, тем не менее, нечто невидимое крепко осело в этом видимом предмете. Кроме пумы в гостиной на стене висели две декоративные языческие маски, которые использовались индейцами чикитано, а также две деревянные резные лампы представляющие образец индейской культуры аймара.

Когда мы с Дорис вернулись в тот день после работы нам пришлось принять решение. Где провести пограничную черту? У нас было три комплекта из предметов индейских искусств, привезенных нами из Боливии.

1. Пума. Мы поверили, что в пуме обитал злой дух, а потому нам было легко принять решение. Пуму нужно было уничтожить. Мы вынесли её из дома, разбили и выбросили на помойку.

2. Маски. Если различение Кейти и Джорджа было правильным, в масках не было никаких злых духов. Однако эти маски не были обычным товаром для иностранных туристов. Они действительно использовались индейцами чикитано в их анимистических церемониях, призванных прославить их племенных духов. Даже учитывая наши малые познания в те дни, этот факт показался нам достаточно веским, чтобы избавиться от масок, что мы и сделали.

3. Лампы. Лампы представляли собой нечто иное. Это были чудесные произведения народного искусства. Они были резными отполированными изображениями Инти,бога солнца, который был одним из территориальных духов в горной области, где проживали индейцы аймара. Это были очень, дорогие предметы искусства, которые мы приобрели в Боливии. Кроме того, они прекрасно сочетались с обстановкой нашей гостиной. В них не обитал злой дух, как в пуме.
Мы обсудили все обстоятельства и решили считать их образцом народного искусства, но не идолами и не оскверненными предметами. Мы оставили лампы.

До тех пор, пока к нам не приехала Синди Джейкобс Синди автор следующей главы этой книги о демонических твердынях, была на голову выше меня вместе с Дорис в своих
способностях различения духов и познаниях о духовной картографии. Она вошла в нашу гостиную и, указывая на лампы, с несколько ошеломленным выражением на лице спросила: «Что они здесь делают?» Мы объяснили, что это всего лишь невинные сувениры, которые напоминают нам о днях, проведенных в Боливии. Тогда Синди мягко сказала: «А почему бы вам не помолиться о них?» Больше мы о лампах в тот день не говорили.

После ухода Синди мы помолились. На этот раз Бог побудил нас принять другое решение. Мы, наконец, поняли, что никогда не задавали себе самый важный вопрос «Прославляют ли эти предметы Бога?» В свете тех библейских истин о мире видимого и невидимого, которые мы тогда уже имели, мы осознали, что славы Бога в этих предметах не было. Эти лампы были изготовлены искусными и талантливыми руками, и все же эти руки «славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку» (Рим.1:23). В итоге эти лампы прославляли бога солнца Нити, который есть творение, а не Творец. Лампы тоже следовало уничтожить.

Позже в Книге Второзаконие (7:25,26) мы прочитали о резных изображениях богов, чем, в сущности, Инти являлся. Они названы «мерзостью» в глазах Бога. И далее: «И не вноси мерзости в дом твой, дабы не подпасть заклятию, как она; отвращайся сего и гнушайся сего, ибо это заклятое». Мы ясно увидели, как мы были не правы, посчитав лампы безвредным предметом народного искусства.

Итак, наш дом был очищен. И только недавно наша уже взрослая дочь Бекки рассказала нам, что в детстве она боялась заходить в гостиную одна. Тогда она не могла этого объяснить, но чувствовала, что эта комната была заражена темными силами. Какими же невежественными родителями мы были!

Как Павел проводил черту.

Похоже, что коринфские верующие были такими же невежественными в мире: видимого и невидимого, как и Вагнеры. В условиях того времени это проявилось в их проблемах с мясом, которое было посвящено идолам. В Послании к Коринфянам, главы 8-10, Павел помогает им понять, где провести разделительную черту.

Мы должны осознать, что суть проблемы заключалась не в видимых аспектах, в данном случае не в мясе и идолах. Павел задаст коринфянам риторический вопрос «Что же я говорю? То ли, что идол есть что-нибудь, или идоложертвенное значит что-нибудь?» (1Кор. 10:19). Ответ очевиден: нет, они ничего не значат. Настоящая проблема — в невидимых демонах, стоящих за всем этим.

Коринфяне, как правило, могли столкнуться с проблемой идоложертвенного мяса в трех местах: (1) на рынке, (2) в доме друзей и в гостах и (3) в языческом храме. Но где провести ограничительную черту?

1. Рынок. Смело покупайте и ешьте, не задавая никаких вопросов (см. 1 Кор. 10:25).

2. Обед в доме друга. Ешьте это мясо, если никто не предупреждает вас о том, что оно было посвящено другим богам. Однако если этот факт становится известным, есть такое
мясо нельзя (см. 1 Кор. 10:27,28).

3. В языческом храме. Не ешьте. Почему? В самом мясе может и не быть невидимых духов, как и в доме вашего друга, но они обязательно присутствуют в языческих храмах. Павел говорит «Язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу. Далее он продолжает: Но я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами» (1 Кор. 10:20).

Не всегда легко провести четкую ограничительную линию. Но если возникают сомнения, всегда бывает полезно задать» себе три вопроса:

ü Неподвергнусь ли я открытому демоническому влиянию?

ü Нет ли здесь хоть какого-то проявления зла?

ü Это прославляет Бога?

Пределы власти.

Провести черту — одно. А предпринять конкретные действия против объекта или определенного поведения совсем другое я могу уничтожить в своем доме какие-то предметы, потому что это мой дом, и, я как собственник, могу распоряжаться своим домом. Ни Бекки, ни Синди не могли проявить инициативу, даже если они этого хотели. Во многих жизненных ситуациях присутствие видимых объектов, которые прославляют творение вместо Творца, воспринимается как Норма, нечто обыденное и общепринятое. И мы ничего с ним не делаем.

Например, у входа в здание, в котором расположены офисы нашего Движения объединенной молитвы, находиться большая статуя. Этот неприятный индивидуум указывает своим пальцем на окно моего кабинета. Если бы у меня была власть, я бы обязательно убрал эту статую и разрушил ее. Но я не могу этого сделать. Поскольку я не могу разделаться с видимым, мне приходится иметь дело с невидимым.

Как только мы переехали в это здание, мы с Дорис пригласили Синди Джейкобс присоединиться к нам в очищении офисов. Она разрушила власть духов внутри здания и связала все силы тьмы, стоявшие за этой статуей. С тех пор атмосфера в офисах была спокойной и приятной. Я не знаю, скрывается ли до сих пор за статуей невидимая сила. Но я знаю, что мы находимся под защитой провозглашенной нами во имя Иисуса власти над той частью здания, которую мы арендуем.

Национальная демонизация.

Я уже говорил, что незнание о невидимых силах, стоящих за видимыми объектами повседневной жизни, может привести к серьезным и даже разрушительным последствиям, как для отдельного человека, так и для общества в целом. Недавно два народа предприняли необдуманный шаг на уровне правительства и пригласили демонические силы взять власть над их странами. Речь идет о Гаити и Японии.

Гаити.

Гаити с давних пор является самым бедным государством в Западном полушарии. В течение многих лет религия, насаженная Римско-католической церковью, ни в чем не изменила жизнь народа. Не помогла и миссионерская помощь в лице протестантских миссионеров. Не помогли политики. Не помогла международная гуманитарная помощь. Возможно, самым радужным лучом надежды для Гаити стал декабрь 1990 года, когда Жан-Бертран Аристид стал первым демократически избранным президентом за всю историю Гаити. Из одиннадцати кандидатов он единственный набрал шестьдесят семь процентов голосов довольно высокий процент для выборов в условиях многопартийной системы.

Перспективы выглядели обнадеживающими. Через несколько месяцев после вступления Аристида в должность Джим Шахим писал: «Гаити нельзя узнать». Прекратились нарушения гражданских прав. Прекратился исход людей из страны на лодках Аристиду во время его посещения Парижа обещали субсидии на осуществление различных проектов в размере пятисот миллионов долларов. Люди говорили о новом настроении. И даже политические оппоненты Аристида называли его «нашим мессией надежды».

Сохранение культурных корней. Затем Аристид, осознанно или неосознанно, поскольку он является также католическим священником, совершит серьезную духовную ошибку. 14 августа 1991 года он публично попросил верховных колдунов и знахарей вуду со всего Гаити провести национальную церемонию вуду в Букманне, чтобы подтвердить посвящение всего народа Гаити духам умерших. В соответствии с обрядом на церемонии нужно было принести в жертву животное, а некоторые говорят и о человеческих жертвах. Но зачем он это сделал? По-видимому, чтобы «сохранить культурные корни Гаити».

Через месяц, 29 сентября 1991 года, военные организовали и в стране переворот, после чего произошло резкое падение экономики и общественного порядка. Было объявлено
международное эмбарго. Экономика как таковая прекратиласвоё существование. Десятки тысяч рабочих мест были сокращены, некоторые из них навсегда. Через несколько месяцев после военного переворота Говард. У. Френч писал: «Порт-о-Пренс», деловой центр в обычные времена, теперь часто кажется пыльным и призрачным городом». Жизнь городов замерла из-за нехватки бензина, на улицах лежали горы не вывезенного мусора. Многие иностранные инвесторы прекратили вкладывать деньги в Гаити. Народ достиг низшей точки нищеты.

Но что же случилось на самом деле? Политические аналитики научены видеть видимое. Они говорят, что Аристида лишили власти богатые люди, потому что он проповедовал
освобождение и питал благосклонность к бедным. Или же военные офицеры повернули против него из-за его политики, направленой против наркотиков, и его желания создать органы безопасности, не подчинявшиеся военным. Однако всему этому есть совсем другие причины.

Духовные картографы смотрят на невидимое. Никто не собирается оспаривать ценность выводов политических аналитиков, однако за всем происшедшим мы видим зловещую работу духовных сил, которые используют человеческие существа и социальные структуры, такие, как армия, для собственных целей. Не только колдуны вуду, но и территориальные духи, контролирующие Гаити, были в восторге от согласия президента провести церемонию демонизации всего народа. И как только они заняли свои ставшие законными твердыни, то начали мучить народ Гаити массовым разбоем, убийствами и разрушением. Теперь им больше не нужен был их «друг» Жан-Бертран Аристид, а потому они выбросили его на политическую помойку. Его запланированное «принятие гаитянской культуры» рикошетом ударило по нему же, потому что он не мог различить невидимое зло, стоявшее за кажущимся благом.

Япония.

Однажды я спросил Дэвида Йонги Чо, почему в Корее церкви стремительно растут, а в Японии нет. Его ответ удивил меня. Тому было много причин, сказал он, но главная заключалась в том, что за тридцать шесть лет японской оккупации, а впоследствии и за время коммунистического режима в северной части Кореи традиционной корейской культуре был нанесен серьезный удар. Христианство вырастало, не имея, сущности, на своем пути препятствий в виде традиционного корейскою язычества.

На японскую культуру, с другой стороны, не было фактически никакого чужого воздействия в течение последние трех тысяч лет. Язычество пустило глубокие корни в плоть и кровь японского народа. Духи, контролирующие Японию, утвердились во всех аспектах жизни нации и не собираются позволить христианству, ничего больше чисто номинального присутствия.

Самым серьезным ударом для японских территориальных духов стал семилетний период после Второй мировой войны. Несмотря на буддийский фасад, самые глубоко укоренившиеся японские духи, без всякого сомнения, — это начальства и власти, относящиеся к синтоизму, который облекся в духовную форму национализма. Главная видимая фигура, которую используют демоны тьмы, — это император. В общественном сознании император сам является божеством. Но в процессе миротворчества после Второй мировой войны император публично отрекся от этого титула, и правительство согласилось официально отделиться от всяких религиозных институтов, включая синтоизм. Генерал Макартур призвал в страну тысячи христианских миссионеров, и христианство стало набирать силу в течение тех «семи чудесных лет».

В течение более чем тридцати лет казалось, что видимая Япония обрела устойчивое положение. Но в невидимом мире ангелы тьмы, как, оказалось, захватывали новые позиции. Рост церкви сильно замедлился. Затем умер старый правитель, и его сын должен был стать новым императором. Новый император дал согласие на проведение церемонии Даёсай, которая является духовным компонентом традиционного вступления в должность верховного правителя. Эта церемония включала в себя ворожбу и оккультные ритуалы, которые завершались сексуальным актом между новым императором и богиней солнца Аматерасу Омиками, главным территориальным правителем над страной. Неважно, был ли тот интимный акт реальным, физическим совокуплением (с дьяволом в образе женщины) или образным, духовным. В невидимом мире два существа фактически становятся одной плотью, и через этот факт слияния высший правитель нации приглашает в жизнь народа демонический контроль.

К сожалению, для Японии, это глупое решение было принято, и новый император переменил курс, принятый его отцом после Второй мировой войны, вновь став в глазах общественности «божеством» через церемонию Даёсай. И не только это. Правительство страны уплатило несколько миллионов долларов за этот ритуал, не смотря на резкие протесты японских христианских лидеров

С тех пор, как и следовало ожидать, все большее число правительственных чиновников и национальных лидеров принимает участие в паломничестве и ритуалах, связанных с традиционным японским язычеством. Нам еще предстоит увидеть, что это значит в перспективе для народа этой страны. Но уже теперь мы можем видеть неустойчивое положение японской финансовой биржи, которая оказалась в наихудшем положении со времени окончания Второй мировой войны, и ее часто неблагоприятное воздействие на японскую и международную экономику. Причем это падение началось с церемонии Даёсай.