Научная фантастика и тавистокский институт
Многие литературоведы в качестве первого в истории научно-фантастического романа называют «Франкенштейна» Мэри Шелли. Некоторые ранние произведения с научно-фантастическим уклоном, например рассказы Натаниеля Готорна, содержали предостережение о том, что человеку с его наукой не следует вмешиваться в природные процессы. Позже появились научно-фантастические фильмы, зачастую предостерегающие об опасности научно-технического прогресса, который может уничтожить человечество в результате различных разновидностей Армагеддона, войны миров или глобальных катастроф. Яркими примерами таких фильмов являются «День, когда остановилась Земля» (1951), «Когда миры столкнутся» (1951), «Столкновение с бездной» (1998), «Армагеддон» (1998) и «Книга Илая» (2010). Эти фильмы с мрачной усмешкой изображают безысходную картину мира в продвинутой стадии разложения; особенно экспрессивен в этом отношении снятый в 1927 году фильм «Метрополис», показывающий негативное воздействие индустриализации на общество, разделившееся на хозяев и обитающих под землей рабов.
Пусть «Франкенштейн» и первое научно-фантастическое произведение, но все же истинным родоначальником жанра, вне всяких сомнений, следует признать Герберта Уэллса. В конце XIX века он «одарил» нас «Войной миров», а более чем полстолетия спустя, в 1953 году, в Голливуде был снят одноименный блокбастер. К числу наиболее значимых произведений Уэллса относятся также «Остров доктора Моро» (1886) и «Человек-невидимка». Однако по-настоящему популярной, «народной» научная фантастика стала с появлением телевизионной франшизы «Звездный путь». Этот сериал, как никакой другой, придал правдоподобие идее космических путешествий.
Однако если внимательнее присмотреться к научной фантастике, то можно увидеть, что весь этот жанр, якобы служащий способом творческого самовыражения мечтателей, ориентирован не на просвещение масс, а, скорее, на какие-то гораздо более мрачные уголки нашего сознания, тяготеющие к разрушению. Истории о далеких планетах, непознаваемых многомерных мирах, необъяснимых силах, необыкновенных микроорганизмах и гигантских мутантах, то ли созданных обезумевшими учеными, то ли возникших под действием ядерных взрывов (как в фильме «Чудовище с глубины 20 000 саженей», 1953) и вознамерившихся уничтожить человечество, происходящие в совершенно невероятных обстоятельствах «параллельных» миров, футуристических технологий и при участии инопланетного разума, далеко превосходящего человеческий, не говоря уже о фильмах на тему катастроф, — все это представляет собой массированную атаку на сложившуюся у людей систему убеждений в том, что законы Вселенной, какими мы их знаем, являются рациональными, а потому познаваемыми для человеческого разума.
Такие истории зачастую изображают мрачную и опасную сторону знания («есть вещи, о которых человеку не положено знать»). Эта тема назойливо повторяется во многих фильмах категории В, таких как «Франкенштейн» (1931), «Остров потерянных душ» (1933), «Вторжение похитителей тел» (1956), где поднимается экзистенциальная тема утраты человеком собственной индивидуальности, «На берегу» (1959), где изображается мир после ядерного апокалипсиса. Все эти фильмы твердят о бессилии человеческого разума перед бескрайним, непознаваемым и неуправляемым космосом. Людей пугают заговорами, связанными с космосом («Козерог-1», 1978), угрозой со стороны взбунтовавшихся суперкомпьютеров («Дьявольское семя», 1977), угрозой биологической войны («Человек Омега», 1971) или выращенными в лабораториях и вырвавшимися на волю вирусами («28 дней спустя», 2002); опасности таят в себе исследования черных дыр («Сквозь горизонт», 1997), футуристическая генная инженерия, трансформация человека и клонирование («Гаттака», 1997, и «Остров» Майкла Бэя, 2005).
Как выражаются сами фантасты, создаваемые ими истории призваны «преломить сознание» читателя и зрителя, то есть лишить его разума. И это неудивительно. Как правило, жанр научной фантастики выражает тревогу общества по поводу перспектив научно-технического прогресса, а также желание предвидеть и контролировать те перемены, которые этот прогресс привносит в жизнь общества.
Во многих научно-фантастических историях борьба с инопланетянами и прочими существами из космоса или из других измерений является метафорическим отражением извечной войны добра и зла, которую ведут узнаваемые архетипы и воины, как в фильме «Запретная планета» (1956) или в космической опере «Звездные войны» (1977), с рыцарями, спасающими принцессу и ее галактическое царство.
Если верить Хьюго Гернсбеку, основателю «Amazing Stories» — первого в Америке специализированного научно-фантастического журнала, — «научная фантастика играет очень важную роль, помогая сделать мир, в котором мы живем, лучше, поскольку благодаря ей публика больше узнает о возможностях применения науки к повседневной жизни... Если бы каждый человек приучился читать научную фантастику, это очень благотворно отразилось бы на обществе в целом, поскольку образовательный уровень населения значительно вырос бы. Научная фантастика делает людей счастливее, помогая им лучше понимать мир и приучая их к толерантности».[286] Однако научная фантастика — это не инструмент просвещения. Она изначально была и остается по сей день искусным инструментом, призванным дезориентировать и разрушать творческие умы молодого поколения, увлеченные «опасными» иллюзиями, связанными с их верой в идею научно-технического прогресса и дух инноваций. Когда исчезает вера в могущество человеческого разума, разрушается весь потенциал будущей науки. Высокие технологии сыграли решающую роль в таких современных научно-фантастических фильмах, как «Властелин колец» и «Аватар». На сегодняшний день более половины американцев верят в существование НЛО и создано целое движение, призывающее заменить научно-технический прогресс футуристическими сценариями.
Один из опросов, недавно проведенных телеканалом CNN и журналом «Time», служит драматическим подтверждением того деструктивного эффекта, который оказывает научная фантастика на население в течение последних ста лет. Согласно его результатам, 80 процентов американцев убеждены, что правительство скрывает существование неземных форм жизни, 64 процента верят в контакты между людьми и инопланетянами, 50 процентов — в похищение людей инопланетянами, 75 процентов — в крушение НЛО в окрестностях Розуэлла, 26 процентов полагают, что мы должны быть готовы к тому, что они будут относиться к нам как к врагам, 39 процентов считают инопланетян гуманоидами, 35 процентов думают, что инопланетяне похожи на людей, а почти 22 процента уверены, что сами видели неопознанные летающие объекты. К последней группе принадлежит и бывший президент США Джимми Картер, который якобы видел такой объект над своей арахисовой фермой в Джорджии, когда еще не был президентом.
Мало кто понимает, что этот жанр был разработан в лабораториях и навязан американской молодежи теми же самыми финансово-политическими кругами, которые ранее спонсировали торговлю наркотиками, а потом стояли у истоков движения контр культуры в 1960-е годы. Еще большим сюрпризом для многих может оказаться то, с какими известными именами связаны долгосрочные интересы этих кругов.
Истоки
Герберт Уэллс, руководитель британской внешней разведки в годы Первой мировой войны и духовный прародитель «Заговора Водолея», протеже известного дарвиниста Т. Хаксли, основателя британской разведывательной организации «Круглый стол», которую возглавлял Сесиль Родс. «Круглый стол» — одно из тайных обществ, напрямую связанное с черными гвельфами, более известными как «дом Виндзоров». Другим таким тайным обществом является Общество карпократов, напрямую связанное с Елизаветой II, которая сама является черным гвельфом через свою бабушку королеву Викторию. Самым важным членом британского «Круглого стола» был барон Гарольд Энтони Качча, семья которого принадлежит к числу древнейших семейств Венецианской черной аристократии, связанной с тайной организацией «Консул», находившейся под контролем общества Туле, которое функционировало как материнская организация для великого множества партий, обществ, паравоенных организаций и террористических групп. К числу «величайших» детищ общества Туле относятся нацистская партия и ее дегенеративный вождь Адольф Гитлер.
Уэллс был членом британской элитарной олигархической группы планирования под названием «Коэффициенты». «Круглый стол» и «Коэффициенты» ставили перед собой цель создания «феодальной империи, управляемой аристократами, контролирующими знания и технологии, с помощью которых они держат в повиновении население, состоящее из невежественных и накачанных наркотиками плантационных рабов».[287]
«Коэффициенты» представляли собой нечто среднее между традиционным аристократическим клубом и современным мозговым центром. Члены группы ежемесячно собирались за ужином в лондонском отеле «St. Ermin’s» в период с 1902 по 1908 год. Среди членов этой группы был и могущественный Сесиль Родс — представитель одного из старейших и влиятельнейших семейств Великобритании и родственник Артура Бальфура, тогдашнего премьер-министра и лидера консервативной партии. Лорд Альфред Милнер, верховный комиссар Южной Африки, тоже регулярно участвовал в заседаниях клуба, как и Хэлфорд Маккиндер, который в ту пору возглавил Лондонскую школу экономики и политических наук. Среди членов группы были вездесущий Бертран Рассел, а также Сидней и Беатриса Вебб — социалисты-фабианцы, поддержавшие Муссолини.
Другими словами, за спиной Герберта Уэллса стояла группа самых могущественных строителей империи, принадлежавших к высшим эшелонам тайных обществ и финансовых кругов.
Бильдербергский клуб стал фактически естественным продолжением, экстраполяцией клуба «Коэффициенты». На одном из заседаний клуба в 1903 году, за полвека до создания Бильдербергской группы, Милнер охарактеризовал свое видение будущего следующим образом:
«У нас должна быть аристократия — прослойка непривилегированных, но знающих и целеустремленных людей — иначе человечество ждет крах... И здесь возникают вопросы насчет демократии. Если человечество в целом способно поддерживать такой высокий уровень образования и ту свободу творчества, которая нам требуется, нам тем более необходимы знающие и энергичные лидеры... Решение — не в прямой конфронтации. Мы способны победить демократию, потому что знаем, как сложно и разносторонне устроен разум человека.
Нам необходимы творчески мыслящие, умные, предприимчивые люди, обладающие влиянием, для создания аристократической культуры, характеризующейся открытостью мышления, и мне это представляется следующей необходимой стадией развития общества. Я вижу прогресс человечества не как спонтанный продукт толпы, движимой элементарными потребностями, а как естественный результат сложной взаимозависимости, энергии и любознательности освобожденных и действующих по собственной инициативе людей, человеческих страстей и мотивов, модифицируемых и перенаправляемых литературой и искусством».[288]
Другими словами, просвещение масс — идея ужасная, потому что это означает смерть олигархии. Нации, стимулирующие творческое развитие населения, не станут долго терпеть олигархические формы правления. А вот народы неграмотные, технологически отсталые готовы терпеть власть олигархов сколь угодно долго. Более того, одна из причин создания научной фантастики как жанра связана с плотностью населения. К середине XVIII века группы особых интересов венецианской олигархии по всей Европе встревожила открытая учеными, включая Лейбница, прямая взаимосвязь между научно-техническим прогрессом и плотностью населения.
Ян Колвин пишет в книге «Невидимая рука в английской истории» («The Unseen Hand in English History»): «Руководящим мотивом в политике, как это очень хорошо знают умные люди, является интерес. Те высокие принципы, за которые отправляют на войну молодых и невинных, обычно являются лишь предлогом, знаменем, лозунгом. Люди, особенно политики, редко раскрывают свои истинные мотивы, но почти всегда рядят их в тогу какой-нибудь добродетели, веры или благородной абстракции».[289]
Как знает всякий, кто понимает глубинный смысл выражения «коридоры власти», в политике практически ничего не происходит без негласных сделок, заключаемых за кулисами. Однако когда кто-то говорит о «кукловодах», тянущих за веревочки из-за кулис, раздается шум протеста.
Идея развития суверенных национальных республик, преданных развитию промышленности, науки и повышающих моральную ответственность своих граждан, была как кость в горле у членов «Крутого стола», мечтающих о феодальном едином мире. «Технологическая отсталость является одной из причин, оправдывающих необходимость олигархического строя. Демонстрацией этого утверждения является само существование молодых Соединенных Штатов как федеративной республики. В XVIII веке средний американец в культурном и экономическом отношении был выше среднего британца. Кроме того, неконкурентоспособные в технологическом отношении нации стратегически проигрывают; даже такие преданные олигархии государства, как Великобритания, были вынуждены перенять у технологически превосходившей англичан Франции тот самый научно-технический прогресс, за который они так ненавидели французов».[290]
Однако «на рубеже XIX и XX веков появилось очень много грамотных в научно-техническом отношении людей, особенно в технологически передовой Америке, которых уже невозможно было заманить идеями религиозного мистицизма. Как указывал Карл Юнг, для создания нового культа требовалась новая псевдонаучная основа».[291]
И вот на цену выходит Герберт Уэллс. Начиная с 1894 года он написал дюжину научно-фантастических романов и более семидесяти рассказов для «Pall Mall Gazette», которая принадлежала семейству Асторов из Венецианской черной аристократии. Это то самое семейство, которое много лет спустя вместе с другими американскими и британскими олигархами спонсировало Гитлера. Самым важным произведением Уэллса стала «Война миров», рассказывающая о вторжении на землю более передовых в технологическом отношении существ, в данном случае марсиан. Мораль этой истории проста: человек слаб, и ему угрожает уничтожение со стороны превосходящей силы. Будущее — дантовская спираль, ведущая нас в ад. Человек в конце концов побеждает марсиан, но благодаря не своим творческим способностям или интеллекту, а помощи бактерий, которые представляют собой самую низшую из всех существующих форм жизни.
Спонсоры научной фантастики сообщили о своих намерениях: люди — твари, научно-технический прогресс ничего не стоит и высший продукт многовековой борьбы человека за свои права (суверенное национальное государство) необходимо заменить вселенским феодальным порядком. По этой причине «фундаментальным методом “отупления” населения является безжалостное подавление творческой силы разума, то есть тех самых исключительно человеческих умственных способностей, которые выражаются в форме революционных открытий в физичесюй науке».[292]Однако, когда ставки столь высоки, для превращения энергичного и амбициозного американского народа в бессловесное стадо скота одного Уэллса было мало. Стратегию избрали простую и эффективную — тормозить проявление творческих способностей во всех сферах, замедлять темпы экономического роста и научно-технического прогресса.
Еще одним деятелем, активно участвовавшим в оболванивании молодежи в интересах олигархов, был Хьюго Гернсбек, член Лондонского королевского общества, эмигрировавший в США из Люксембурга в 1904 году. В 1926 году он основал «Amazing Stories» — первый специализированный научно-фантастический журнал в Америке, благодаря которому появилась и первая плеяда американских фантастов.
С помощью таких журналов, как «Amazing Stories» и «Astounding Stories», научная фантастика «смело выражает то, что наука еще не осмеливается утверждать или предполагать, и даже то, что она находит абсурдным. Научная фантастика развивает социальные, этические, метафизические и чисто логические последствия научных открытий. В этом смысле научно-фантастическая литература является продолжением (пусть даже чисто вербальным и концептуальным, воображаемым и гипотетическим) реальной научной деятельности, которая сама по себе порой использует вымысел в форме так называемых “мысленных экспериментов”».[293]
Следующим хитом научно-фантастической литературы стал журнал «Astounding Stories», редактируемый Джоном Кэмпбеллом. Физик по образованию, он окончил Массачусетский технологический институт и Университет Дьюка. Кэмпбелл поддерживал близкие связи с оперативником Военно-морской разведки США Роном Хаббардом, который одно время писал научно-фантастические рассказы, а затем основал культ сайентологии. У Кэмпбелла прошли выучку практически все успешные американские фантасты, включая Айзека Азимова, Теодора Стерджена, А. Э. Ван Вогта, Фрэнка Герберта, а также британский автор Артур Кларк. То, что все они крутились вокруг Кэмпбелла, отчасти объясняется силой его характера, а отчасти тем, что он платил на несколько центов за слово больше, чем другие издатели. Компания Кэмпбелла состояла из авторов, придерживающихся сильного антинаучного уклона в научной фантастике и имевших связи с британским истеблишментом. Например, одним из них был Роберт Хайнлайн, выпускник Военно-морской академии США в Аннаполисе и «опытный специалист по ведению психологической войны, имеющий тесные связи с военно-морской разведкой, которая в свою очередь тесно связана с британскими разведывательными службами».[294]
В 1960 году Хайнлайн участвовал в проекте «МК-УЛЬТРА», занимаясь распространением наркотиков, а в 1961 году опубликовал свое знаменитое произведение «Чужак в чужой стране». Главный герой романа — Валентайн Майкл Смит, сын астронавтов, осиротевший на Марсе после гибели всей команды. Марсиане — существа, обладающие полным контролем над своим разумом и телом, — воспитывали Смита в соответствии со своими традициями. Двадцать лет спустя на Марс прилетает вторая экспедиция и забирает Смита «домой». Оказавшись на Земле, Смит втягивается в политическую борьбу. Когда же общественная жизнь ему докучает, он входит в состояние, подобное трансу, в «иную плоскость существования» — другими словами, в высшее состояние сознания.[295] Для приверженцев культуры наркотиков, созданной усилиями Грегори Бейтсона, Кена Кизи и Тимоти Лири, эта книга стала библией.
Самым знаменитым из всех фантастов является Айзек Азимов. Он свято верил в доктрину Мальтуса о постепенном исчерпании природных ресурсов, и эта тема красной нитью проходит через его произведения. В годы Второй мировой войны Азимов работал бок о бок с Хайнлайном в экспериментальной лаборатории военно-морского флота. Самым значительным трудом Азимова является цикл романов «Основание», где речь идет о двух небольших элитарных группах (одна из них специализируется на высоких технологиях, а другая — на психологическом оружии), которые укрылись на тайной планете в ожидании коллапса галактической империи. Прототипами этих групп были британский Тавистокский институт и секретные Олдермастонские лаборатории, откуда осуществляется контроль над всеми научными открытиями и разработками, осуществляемыми в Великобритании.[296]
Одним из немногих неамериканских авторов в когорте Кэмпбелла был легендарный Артур Кларк, выпускник Королевского колледжа Кембриджского университета и участник программы по совершенствованию радарной системы ВВС Великобритании,[297] верный ученик Герберта Уэллса и фантаста-мистика Олафа Стэплдона. Самым известным произведением Кларка является «2001: Космическая одиссея». Считается, что тема трансцендентной эволюции, составляющая идейное содержание романа и объясняющая прогресс человечества вмешательством высокоразвитой внеземной цивилизации, была поднята автором под влиянием британского писателя Олафа Стэплдона. Кларк является также автором бестселлера «Конец детства», в котором высшая раса инопланетян, именуемых сверхправителями, вторгается на Землю. Они помогают землянам покончить с войнами, формируют мировое правительство и превращают планету в счастливую утопию. Несколько десятилетий спустя сверхправители показывают свое истинное лицо и решают уничтожить человеческую расу, отправив ее в «космическую воронку».
Карл Саган и «Космос»
Как на это дело ни смотри, но в спорах насчет НЛО есть только два варианта: либо вы верите в их существование, либо нет. В СМИ, обслуживающих интересы истеблишмента, единственным лицом, которому было доверено открыто говорить про НЛО, астрологию и культы, был Карл Саган. В 1980 году на телеэкраны вышел первый документальный фильм из серии «Космос». «Согласно оценкам, этот фильм посмотрели более миллиарда человек. “Космос” можно назвать хроникой эволюции нашей планеты и тех усилий, которые предпринимаются, чтобы мы могли найти свое истинное место во Вселенной. Каждый из 13 эпизодов сериала фокусирует внимание на определенных аспектах природы жизни, сознания, Вселенной и времени: происхождение жизни на Земле (и, возможно, во всей Вселенной), природа сознания, рождение и гибель звезд и т. д. Создатель и ведущий этого сериала Карл Саган стал настоящей иконой поп-культуры и раскрыл миллионам людей глаза на могущество науки и возможность существования жизни в других мирах».[298]
Однако совсем не нужно смотреть все 13 серий фильма «Космос», чтобы понять, что Саган пропагандирует отнюдь не науку. Дельфины, танцующие под Вагнера, психоделические галактики, футуристические рисунки, поющие киты и индусские боги в «Космосе» Сагана — все это проявления диалектического отхода от реальной науки в глубины мистицизма. Вместо настоящей науки, которая всегда была проявлением моральной приверженности человечества идее прогресса через покорение природы, «Космос» предлагает версию науки в духе Водолея и Диониса с экзистенциалистским привкусом «зеленого» иррационализма, где все сущее объединяется общим космическим сознанием. В этом смысле «Космос» заимствует идеи из работы Фридриха Георга Юнгера «Совершенство техники», написанной в 1939 году. Юнгер пишет: «Задымляется воздух, загрязняются воды, уничтожаются леса, животные и растения. Природа приходит к такому состоянию, когда возникает необходимость в ее “защите”...» Другими словами, если мы чего-то в природе не понимаем, значит, этому просто нет объяснения, если, конечно, мы не собираемся принимать влияние инопланетян за серьезную научную гипотезу.
Метод гипотез, с помощью которого совершаются многие научные открытия, был разработан еще в Древней Греции. «Центральной для этого метода является убежденность в том, что законы развития Вселенной согласуются с человеческими представлениями о законности и разумности, и по этой причине фундаментальные истины мироздания познаваемы для человека».[299]Однако Саган вместо этого постоянно прибегает к разного рода искажениям, пытаясь отвлечь внимание зрителей от когерентности человеческого разума и природы. Как он это делает? Пытаясь представить Вселенную в виде набора отдельных объектов, как когда-то Евклид и Аристотель. Дело в том, что, согласно Сагану, идеи возникают в пустом пространстве, лишенном реальности. «Только так, в абсолютной пустоте, элементы лучше всего соединяются между собой и образуют здание Вселенной».[300] Но на этом основании люди не становятся номиналистами. Благодаря когерентности человеческого разума и окружающей действительности мы знаем, что нам довелось пережить, и способны сопоставить свои переживания и опыт реально существующим вещам и явлениям без необходимости разбивать свой опыт на набор имен и названий, поскольку наши реальные знания порождаются человеческими, творческими взаимоотношениями с процессами, а не с вещами.
При всех своих научных знаниях, провозглашает Саган, человек остается лишь пылинкой в бескрайних просторах космоса. И вдруг мы видим, как «Саган летит через космос в летающей тарелке и уверяет нас в том, что где-то в бескрайних просторах, возможно, существует жизнь, может быть, даже более развитая цивилизация, пытающаяся связаться с нами, посетить нас... если это уже не случилось».[301] И чтобы окончательно принизить место человека во Вселенной, Саган в своей книге «Космос» приводит компьютерную сводку внеземных цивилизаций и наше место в «великой цепи бытия».
Барьер, отделяющий этот мир от следующего, разрушен, вуаль неизвестности разорвана: космос видится как мир мертвых и одновременно как вотчина высшей духовной силы. И вдруг начинается мелькание ярких красок — нарастающих, меняющихся, кружащихся, как в галлюцинациях под воздействием ЛСД.
В том случае, если ЛСД и пришельцы не подействуют, для разнообразия можно попробовать индуизм: «Индуизм — единственная из великих мировых религий, приверженная идее о том, что сам космос переживает огромное, даже бесконечное число смертей и перерождений... Существует весьма глубокое и притягательное воззрение, будто Вселенная есть не что иное, как сновидение Бога, который по прошествии ста лет Брахмы разлагает на части самое себя, впадая в сон без видений. Мир распадается вместе с ним до тех пор, пока, еще через сто лет Брахмы, Бог не пошевелится, не воссоздаст свою сущность и не вернется к великим космическим грезам. Между тем где-то еще существует бесчисленное множество других вселенных, и в каждой божество видит свой собственный космический сон».[302]
Но Саган на этом не останавливается.
«Мне нравится думать, что эти глубокие и поэтичные символы предвосхищают современные астрономические идеи. То, что Вселенная начала расширяться в момент Большого взрыва, весьма вероятно, но вовсе не очевидно, что ее расширение будет продолжаться вечно... Если, помимо видимого нам вещества, есть еще немало материи, скрытой в черных дырах... тогда Вселенная окажется связанной собственной гравитацией и ее судьба будет напоминать индуистскую последовательность циклов, в которой расширение сменяется сжатием, одна вселенная — другой и так до бесконечности».[303]
Вместо того чтобы задаваться серьезными вопросами о месте человека во Вселенной, Саган потчует нас наркотическими галлюцинациями. Любой человек с твердым моральным стержнем спросил бы: «Кто мы? Куда движется человечество, живя и умирая в этом великом путешествии одновременно с постоянно меняющейся вечностью?»
Силой телевизионной алхимии из Сагана сделали пророка. Но он не пророк. Истинные пророки низводят великанов-людоедов до их истинного размера и разоблачают идиотизм волшебника страны Оз, наводящего страх на дураков.
Неудивительно, что эта телебуффонада финансировалась людьми и организациями, тесно связанными с проповедниками «Заговора Водолея» (такими как Роберт Андерсон из Аспенского института гуманитарных исследований), которые породили экологическое движение с помощью таких организаций, как Римский клуб, «Друзья земли», Всемирный фонд дикой природы и Институт всемирного наблюдения.
Всемирный фонд дикой природы, созданный британским принцем-консортом Филиппом, изображает хищных животных «более человечными» по сравнению с людьми и современным индустриальным обществом. В числе людей, тесно связанных со Всемирным фондом дикой природы, — известный директор Франкфуртского зоопарка, который заявил однажды, что на Земле жилось бы гораздо лучше, если бы людей на ней было не больше 20 миллионов.
Но воодушевление, интерес и внимание к реальному прогрессу в исследованиях космоса нельзя убить чудачествами, научной фантастикой, бюджетными сокращениями и войной против культуры. Тавикстокцы, похоже, не понимают, насколько гибок и эластичен человеческий дух; его не сломишь нулевым ростом и «зеленым» движением. Мы выступаем за исследования космоса, и не потому, что это легко, а потому, что это трудно. Это всегда было судьбой человека.
На создание сериала «Космос» на общественном телевидении PBS компания «Atlantic Richfield» выделила гранд в размере более одного миллиона долларов. Председатель правления компании Роберт Андерсон и ее президент Торнтон Брэдшоу принадлежат к числу наиболее известных и влиятельных оппонентов научно-технического и культурного прогресса. С середины 1960-х годов политическая фракция, в которую входили эти два представителя, активно занималась подготовкой «Заговора Водолея» посредством подрыва устоев общества при помощи антивоенного, экологического движения и контркультуры рока и наркотиков. Сегодня эти же люди стремятся к деиндустриализации Америки и возвращению в новое средневековье. Эпоха научно-технического прогресса, именуемая Мэрилин Фергюсон эпохой Рыб, уступает место эпохе Водолея.
Телекомпания PBS на протяжении почти всей своей истории финансируется компаниями AT&T (имеющей тесные связи с Советом по международным отношениям), «Archer Daniels Midland», связанной с Трехсторонней комиссией, «PepsiCo», генеральный директор которой Индра Кришнамурти Нуйи является членом Бильдербергского клуба и исполнительного комитета Трехсторонней комиссии, и «Smith Barney», одним из ведущих мировых финансовых институтов, тесно связанных с Советом по международным отношениям. По этой причине едва ли можно назвать PBS некоммерческим, ориентированным на семейные ценности общественным предприятием, не так ли?
Более того, компания «Atlantic Richfield» и ее руководители Андерсон и Брэдшоу особенно активно участвовали в природоохранных мероприятиях, связанных с «Заговором Водолея». Андерсон лично финансировал в 1971 году первый День Земли и выделил 200 тысяч долларов на создание организации «Друзья Земли», находящейся в непримиримой оппозиции к научно-техническому прогрессу. На День Земли 1970 года были потрачены миллионы долларов, и это немало способствовало усилению «зеленого» движения. Спонсорами Дня Земли выступили ООН, компания «Atlantic Richfield», фонды Форда и Рокфеллера, а также базирующийся в штате Колорадо Аспенский институт гуманитарных исследований — один из важнейших центров планирования, исподволь противодействующих научно-техническому прогрессу, выступающих за ликвидацию атомной энергетики и спонсирующих деятельность «зеленых».
Именно в Аспенском институте гуманитарных исследований родилось первое антиядерное движение и была разработана принятая «зелеными» мальтузианская система взглядов на научно-технический прогресс как на зло, причиняемое человеком природе. Ведущую роль в этом институте играют все те же Андерсон и Брэдшоу. Эти руководители «Atlantic Richfield» являются также членами эксклюзивного Римского клуба — ведущего международного института, проталкивающего политику научно-технического регресса и уменьшения населения Земли на несколько миллиардов человек (это называется геноцид, если вы не знали).
Основанный в апреле 1968 года Александром Кингом и Аурелио Печчеи как мальтузианская организация с прицелом на геноцид, Римский клуб представляет собой место встречи тридцати представителей десяти стран, старейших представителей Венецианской черной аристократии, потомков богатейших и древнейших европейских фамилий, управлявших Генуей и Венецией в XII веке. В 1972 году они опубликовали манифест под названием «Пределы роста», где утверждалось, что Земля не выдержит существующих темпов роста населения в условиях истощения природных ресурсов. Дело кончится коллапсом мировой экономики, если в науке и в развитии новых революционных технологий не произойдет никакого прорыва. Если пробиться через словоблудие, свойственное их же докладу под заголовком «Глобальная революция» (1992), не останется никаких сомнений в истинных мотивах и целях этой организации: «В поисках нового врага, который объединил бы нас, мы пришли к той идее, что на эту роль сгодится загрязнение окружающей среды, угроза глобального потепления, нехватка воды, голод и т. п.». Приходят они к следующему выводу: «Таким образом, истинным врагом является само человечество».
Иными словами, финансовые капиталисты, превратившие Карла Сагана из университетского профессора в межгалактическую суперзвезду, являются организаторами той самой антинаучной политики, которую продвигает созданный Саганом сериал «Космос». Деятельность Сагана всячески популяризируется, поскольку является важным элементом предпринимаемых попыток остановить научно-технический прогресс — ведь непрерывный прогресс во имя лучшего будущего закулисные олигархи предали анафеме.
Но на этом странности не заканчиваются.
Саган был одним из основателей Планетарного общества. Согласно информации, представленной на их вебстранице, «Планетарное общество, основанное в 1980 году Карлом Саганом, Брюсом Мюрреем и Льюисом Фридманом, вдохновляет и вовлекает мировую общественность в исследование космоса с помощью различных проектов, в том числе образовательных. На сегодняшний день Планетарное общество является крупнейшей и влиятельнейшей общественной космической организацией на Земле. Преданное делу исследования Солнечной системы и поиска внеземной жизни, Планетарное общество является неправительственной некоммерческой организацией и финансируется за счет ее членов».
Звучит весьма многообещающе, если не обращать внимания на тот факт, что с самого начала правление общества включает в себя группу ведущих представителей экологических и антипромышленных движений США, связанных с «Заговором Водолея». Среди них фантаст-мальтузианец Айзек Азимов, редактор «Saturday Review» и член Римского клуба Норман Казинс, руководитель экологической организации «Общее дело» и президент связанной с Рокфеллерами «Корпорации Карнеги» Джон Гарднер, член правления Аспенского института гуманитарных исследований Ширли Хафстедлер и ведущий поборник эвтаназии Льюис Томас.[304] Что их всех объединяет? Идеалы нулевого роста и нулевого прогресса.
Внеземной императив
Тридцать лет назад известный исследователь космоса Крафт Эрике доказывал, что альтернатива политике нулевого роста приведет к коллапсу цивилизации — «геополитической силовой политике, войнам за природные ресурсы, волнам эпидемий, регулированию численности населения и крайней бедности». Чтобы преодолеть политику нулевого роста, Эрике разработал концепцию внеземного императива, помогающую отразить атаки на человечество со стороны приверженцев мальтузианских теорий дефицита ресурсов. Центральное место в теории Эрике занимает разграничение между понятиями «развитие» и «размножение». В 1982 году в одной из своих статей он утверждал, что «развитие, в отличие от размножения, предполагает рост знаний, мудрости, способности развиваться в новых направлениях». Он буквально камня на камне не оставил от книги «Пределы роста», созданной в недрах Римского клуба. Эрике указывал на то, что мальтузианцы никогда не рассматривали «исследование космоса как сферу деятельности человека, потому что Земля для них является замкнутой системой».[305]
Еще в 1973 году Эрике в статье, посвященной своему учителю Герману Оберту, писал: «Развитие идеи космических путешествий всегда было самым логическим и самым благородным последствием идеалов эпохи Возрождения, когда человек вернул себе органичные и активные взаимоотношения с окружающим миром, что нашло отражение в синтезе знаний и способностей... Концепции “предела” и “невозможности” были разведены порознь: предельным называют наше нынешнее состояние знания, а невозможными — процессы, противоречащие известным нам законам природы».[306]
Возражая против антинаучного описания Земли, данного астронавтами во время экспедиции космического корабля «Аполлон» на Луну, как «хрупкого» шарика, «разрушаемого» человечеством, Эрике писал: «Земля — это не просто космический корабль. Это член конвоя Солнца, совершающего путешествие через бескрайний океан Млечного Пути... Соседствующие с нами миры находятся в состоянии развития. Земля — единственный роскошный пассажирский лайнер в конвое, состоящем из гружен