Психолингвистическое моделирование языковых норм

В настоящем разделе предлагается психолингвистическое освещение проблемы языковой нормы в словообразовании. Как отмечает Н. Д. Арутюнова, несмотря на активную роль нормативного фактора в языке говорящие относятся к словообразованию в большей степени творчески: «Норма ставит предел своеволию говорящих, в сознании которых присутствует система деривации. Она избыточна и тем самым открывает перед своими потребителями – корреспондентами газет и писателями – широкие творческие возможности, приближаясь по своей "несдержанности" к синтаксическим структурам» [Арутюнова 2007: 26].

В качестве важнейшего функционального критерия описания словообразовательной системы, ее единиц и тенденций выступает «фактор новообразования» (ср., в частности, дефиниции категории продуктивности словообразовательных типов в работах Е. А. Земской [Земская 2005] и Русской грамматике[191]). Особую актуальность проблема «нового слова» приобретает в наши дни, поскольку отличительными чертами современной эпохи стали раскрепощенность носителей языка, ослабление языковой нормы и, как следствие, обилие всевозможных новообразований, которые отражают состояние системы русского языка на определенном хронологическом срезе.

Определяя неогенез как важнейший механизм создания номинаций в языке, а также указывая на его универсальный характер, дериватологи стремятся обозначить ряд факторов, объясняющих связанную с процессами неологии картину языковых изменений. К их числу, как правило, относят (1) системно-языковые, обусловливающие внутреннюю потребность самой языковой системы в динамике, постоянном эволюционировании; (2) социолингвистические, обеспечивающие вхождение общественных формаций в эпоху научно-технического прогресса, глобального информационно-культурного пространства посредством социальной потребности именования всего нового и его осмысления; (3) коммуникативно-прагматические, определяющие соответствие языкового знака системам коммуникации, их разнообразным целям и эффектам.

Пополнение системы номинативных единиц связано с законами и тенденциями развития самого языка, процессами его приспособления к усложняющимся формам общественной жизни и возникающим потребностям общества. В разнообразии этих процессов отражается диалектика языковых изменений: с одной стороны, система языка стремится к вариативности своих единиц, их свойств и отношений, поскольку «громадное большинство форм возникает в нашей психике благодаря не только простому воспроизведению усвоенного, но вместе с тем путем производства, творчества, путем решения своеобразной пропорции»;[192] с другой стороны, тяготение системы к относительной стабильности своих состояний фиксирует стремление к экономии речевых усилий. При описании динамики системы «надо не упустить эту двусторонность процесса: его дискретный, прерывистый характер (такой, что число изменений, “шагов”, можно подсчитать) и его непрерывно текучий характер».[193]

В теории словообразования проблематика динамики языковой системы традиционно рассматривается на материале различных функциональных типов неологической лексики. Ключевая проблема анализа – соотношение свойств производимости и воспроизводимости лексем, эффект новизны которых основывается на совмещении нормы и ее нарушений, соблюдении языковых правил и их интерпретации.

Словообразовательные нормы и их нарушение

Сочетание языкового правила и его преобразования – конститутивное свойство неузуальных дериватов. В языковой форме данных продуктивных новообразований соединяются тенденции системности знаковых структур и вариативности правил их порождения, с разнообразными влияниями на семиотические аспекты выражения коммуникативно-прагматических факторов «внешнего» контекста: дискурса, жанра, речевого акта, текста.

Наиболее частотными обозначениями понятия нового слова являются неологизм, потенциальное слово и окказионализм: термин «неологизм» употребляется для выделения фактов языка и речи или же только дифференцированно – к новообразованиям языка; словоупотребление термина «потенциальное слово» более закономерно при рассмотрении речевых инноваций на словообразовательном уровне; термин «окказиональное слово» применим как при лексикологическом, так и при словообразовательном анализе новых единиц речи.

Традиционно определение «нового слова» включает содержание всех перечисленных терминов, используемых для описания объектов неологии – неологизмов. В широком смысле неологизмы – «лексические единицы, не являющиеся общеупотребительными, но могущие ими стать, появившиеся в языке в определенный период времени и не существовавшие ранее, ощущаемые как новые в языковом сознании носителей языка».[194] Неологизмы противопоставлены сфере неузуального словообразования как лексика, вошедшая и закрепленная в системе языка.[195] В свою очередь неузуальное словообразование включает в себя два класса слов: потенциальные и окказиональные.[196]

Проведение концептуальных границ в понимании «потенциального» и «окказионального» слова связано с поиском критериев их противопоставления. Так, Е. А. Земской[197] в качестве основного критерия дифференциации этих классов лексики предлагается параметр «включения» / «невключения» анализируемых слов в типовую словообразовательную парадигму. Как правило, потенциальные дериваты, реализуя деривационные потенции словообразовательной системы, входят не только в конкретные, но и в типовые словообразовательные парадигмы определенной лексико-тематической группы (ср. узуальные баранина, конина, свинина и потенциально возможные моржатина, китятина), тогда как окказиональные дериваты, «нарушая» тенденции (точнее – модели и схемы) словообразовательной системы в типовую парадигму войти не могут (например, канцелярит не входит в типовую словообразовательную парадигму названий учреждений).

В работах последних лет отмечается развитие структурно-генетического критерия, предложенного Е. А. Земской[198]: в аспекте узуальных / неузуальных способов словообразования потенциальное слово реализует «естественные» возможности словообразовательной системы, в отличие от окказионального, образованного с нарушением закономерностей словопроизводства. Однако, как подчеркивается в ряде работ, граница между потенциальной и окказиональной лексикой «достаточно условна».[199] Если в общем виде разграничение потенциальных и окказиональных дериватов выглядит достаточно логичным, то анализ конкретного материала доказывает, что данный критерий не столь очевиден для целого ряда новообразований, так как дискуссионным остается вопрос о том, «нарушает ли данное производное границы словообразовательной системы или оно лишь расширяет ее потенции».[200] Поэтому лингвистами предлагается «не включать в критерии выделения и описания потенциализмов их соответствие продуктивным моделям»:[201] потенциальными признаются «слова, актуализированные только в результате лингвистического эксперимента, не зафиксированные в иных контекстах»,[202] то есть фактически окказионализмы.

Коммуникативные функции инноваций – структурирование содержания текст / дискурса и решение коммуникативно-прагматических задач – также могут быть положены в основу разграничения узуальной / окказиональной деривации, тем более что данные сферы словообразования коррелируют и в аспекте организации языковых значений со сферами лексической / синтаксической деривации. Зарождаясь и функционируя в дискурсе, словообразовательные окказионализмы представляют собой актуальное средство формирования его структуры с коммуникативной точки зрения. Это приводит к трактовке окказиональных моделей как форм синтаксической деривации, а лексических дериватов – как сфере моделирования узуальной лексики, противопоставленной окказиональной.[203]

Подобное разграничение сферы узуальной / окказиональной деривации представляется вполне закономерным, так как окказиональный материал вследствие специфики способов конструирования достаточно сложен для однозначной оценки на оси как лексической, так и синтаксической деривации.

Размывание границ в представлении «потенциального» и «окказионального», при явном концептуальном предпочтении окказиональных свойств, – позволяет предложить следующее определение сферы окказиональной лексики: под окказиональным дериватом понимается вербальный результат речемыслительной деятельности индивида, символьно зафиксированный в тексте, воспринимаемый другим индивидом как «новый» (относительно «новый») знак, созданный с нарушением / соблюдением норм / правил системы, а также способный реализовывать свой деривационный потенциал вне контекстной обусловленности.

Графодериват как«особый»класс производной лексики

Особое место среди словообразовательных окказионализмов в исследованиях (Т. В. Попова, Д. П. Чигаев, С. В. Ильясова, Д. В. Гугунава) отводится словам-гибридам, созданным с использованием средств семиотических систем языковой и неязыковой природы (букв, цифр, компьютерных знаков, различные шрифтов: подчеркивания, цвета и под.). Такие слова, в которых нарушается и обыгрывается их графоорфографическая форма, получили в лингвистике название графодериватов.[204]

Графодериваты неоднородны по своему составу. Т. В. Попова предлагает распределить графодериваты на следующие классы:[205]

1) монографиксаты – слова, соединяющие в себе графически маркированные элементы, принадлежащие одной кодовой системе (например, адвокатУРА, АПТЕКАрь, ОПТИмистический TВ3, вакУМНЫЙ тренажер, «дни соВСЕМ СКИДОК», «сПИВАются быстро», «сКОРА праздник каждый день»)[206];

2) полиграфиксаты – графодериваты, сочетающие в себе компоненты двух и более кодовых систем (например, РR-акция, Имидж PRofi, PROкофий);

3) кодографиксаты – слова, созданные с помощью сегментных средств разных кодовых систем, одна из которых не является естественно-языковой. Данный способ графодеривации обладает богатым семантическим потенциалом, его ядро легко осознаётся и формулируется. Эти графодериваты создаются в ходе языковой игры и обладают метафорическим, эмоционально-оценочным значением. Выделяются следующие разновидности кодографиксатов по виду совмещенных в слове элементов:

а) нумерографиксаты – графодериваты, в которых происходит замена буквы цифрой, контур которой похож на букву: Ве4ер отдыха, за пли7кой, сан7техникой и ски7ками, ПиIII-сIIIоп, либо же замена буквосочетаний цифрой, которая является орфоэпическим аналогом заменяемому слогу: про100бар, авто7я, семейный торговый центр 7-я;

б) инетографиксаты – новообразования, в которых буква или часть слова заменяются элементом Интернет-языка: СТРАХOFFКА, Кувыр.com, Киберпочт@, ФОРМАТ©om.Отдельное место среди инетографиксатов занимают смайлографиксаты – слова, в которых происходит замена буквы смайликом, графически похожим на данную букву (чаще замене подвергается буква О): Дебют первJкурсник@;

4) типографиксаты – графодериваты, образованные с помощью разных параграфемных средств, в частности с учетом расположения слова внутри текста, вертикального или горизонтального прочтения последнего (например, прочтение аббревиатуры МТС с разных позиций: Mobile TeleSystems; Мобильные ТелеСистемы; Моя Телефонная Связь; Моя Телефонная Сеть; Мир Твоей Свободы);

5) пиктографиксаты – новообразования, в которых происходит замена буквы кириллицы знаком, похожим на нее графически и / или произношению: Кур$ валют, ?окна.

Д. П. Чигаев выделяет основные типы «иконических печатных символов», т.е. «письменных знаков, заменяющих собой большие или меньшие единицы языка в составе вербального текста.[207] К таковым исследователем относятся:

1) пиктограмма (от лат. pictus – «нарисованный» и gramma – «письменный знак», «буква», «рисунок») – стилизованное и легко узнаваемое графическое изображение, упрощенное с целью облегчения визуального восприятия. Например, «Вы можете заказать билеты на [изображение самолета] или на [изображение поезда]» (реклама сервиса онлайн-бронирования билетов);

2) идеограмма (от лат. idea – «идея» и gramma – «письменный знак», «буква», «рисунок»), под которой понимается «условный знак; нефонетический символ, передающий, как правило, целые слова, характеристику объекта, идею». В отличие от пиктограммы, идеограмма передает не само слово, изображенное на картинке, а его характеристику, связанные с ним коннотации. Например, изображение «сердечка» в значении «люблю»: «Я [изображение сердечка] фиалки!» (реклама «Дома Фиалки»);

3) логограмма (от греч. logos -«слово» и gramma - «черта», «буква», «написание») – символ, заменяющий слово во всех его грамматических формах (символы, располагающиеся на стандартной клавиатуре): Киберпочт@, %та, эк%бед;

4) литерограмма (от лат. littera – «буква» и греч. gramma - «черта», «буква», «написание») – символ, заменяющий букву или часть буквы в составе слова. В качестве литерограммы могут выступать рисунки, небуквенные печатные символы (в т.ч. логограммы) и сочетания символов. Например, фильм о подростках-компьютерных хакерах – }{ о т т @ б b) ч; КОЛУМБ (буква О изображена в виде штурвала корабля), СУДАРЬ (на месте буквы У изображен воротничок и бабочка), ЗАСАДА (буква А во втором слоге визуализирована в виде девушки с шарфом), ПЕНСИОНЕР (буква О представлена в виде монеты, номиналом в одну копейку и кошелька), КРОХА (буква Х имеет схожее графическое начертание с визуальным обликом бабочки, расправившей крылья), ЛОТОС (происходит замена буква О в первом слоге на изображение цветка лотоса), ПОЧТАМТ (буква О изображена в виде планеты и опоясывающих ее спутников);

5) графические (визуальные) плеоназмы – непроизводные / производные слова, включающие в свою структуру графемы, которые дублируют визуальную и словесную информацию в слове, выполняя при этом изобразительную функцию: ORANGEтур (буква О визуализирована в виде апельсина, что дублирует содержание слова ORANGE, которое переводится с английского языка как «апельсин» / «оранжевый»), с@бака (дублирование оболочки слова происходит за счет включения в его структуру интернет- знака @ – «собака»), дискОмания (буква О представлена в виде диска), книгOмир (буква О визуализирована в виде раскрытой книги), паРковка (дублирование оболочки слова осуществляется за счет включения в его структуру элемента Р, который уже несет в себе символьное значение автомобильной стоянки), ПАПРИКА (буква П в первом слоге изображена в виде паприки), автостОп (буква О визуализирована в виде дорожного знака, запрещающего проезд транспорта);

6) пунктограмма (от лат. punctum – «точка» и греч. gramma - «черта, буква, написание») – это символ, заменяющий знак препинания или знак рубрикации в составе слова. Например, кувыр.com, ХЛОП'ОК, О'кейс, ДВИЖ'ОК, ПОПЛАВ'ОК, VETRA. NET.

На данном этапе не существует единой классификации, которая отражала бы все возможные классы графодериватов в различных видах дискурса. Но, стоит отметить, что приведенные выше классификации не противоречат, а скорее дополняют друг друга.