В творчестве Сигизмунда Кржижановского

Сигизмунд Кржижановский – один из наиболее ярких русских писателей 20 – 30–х годов прошлого века – как-то в записных книжках с характерной для него грустной иронией отметил, что он как писатель «известен своей неизвестностью». Причины очевидны – автор оригинальных новелл и повестей «не вписывался» в «формат» официальных идеологических стереотипов и схем того времени. Кржижановский так и умер в безвестности, не опубликовав практически ни одного своего произведения. Несколько десятилетий «литературного небытия» завершились для Кржижановского как и для многих других писателей в конце 1980-х – именно тогда были изданы его первые книги. Однако обилие и бесконечное разнообразие «возвращенной литературы», с одной стороны, и сложность, интеллектуальная «насыщенность» текстов Кржижановского, с другой, во многом затруднили наследию писателя «доступ» к «массовому читателю». Между тем уникальное наследие писателя является, безусловно, тем интеллектуальным и духовным «капиталом» национальной культуры, который и обеспечивает ее (культуры) существование. Причем наследие писателя, как в целом художественная культура, имеют, безусловно, свое и чисто «практическое», «утилитарное» значение. Мы в нашей статье проанализируем, каким образом произведения Кржижановского «встраиваются» в создание технологий преодоления иждивенческого мышления (в том числе среди молодежи). Очевидно, что эта проблема - пассивность, инертность иждивенчество как жизненная позиция, как стиль поведения и способ существования – имеет свои социально-экономические истоки. Быть может, именно с этих позиций и нужно, прежде всего, анализировать данную проблему. Однако творчество писателя помогает увидеть общекультурный, базово-экзистенциальный исток и природу иждивенческого мышления.

«Для каждого: реальность в нем самом». (2;408) – это базовая, лейтмотивная идея книги новелл Сигизмунда Кржижановского «Чужая тема». Ее продолжение – это переход от «я» к «не-я», который осуществляется по формуле: «личность не есть нечто вывихнутое из своего вне, наоборот, ей дано вправить мир в мысль». (2;391). Иными словами, идея «Для каждого: реальность в нем самом» – это способ бытия человека, способного к генерации мыслей, образов, чувств, констелляция которых формирует необходимую базу в человеке для диалога с миром, для «вправления» его (мира) в мысль. Сам по себе мир нем: он «проговаривает себя» словами, мыслями и образами познающего «я».

Приведенное выше толкование формулы «Для каждого: реальность в нем самом» – «оптимистичное», с позитивным, креативным зарядом, так как реальность, формируется в данном случае самим человеком, он – активный созидатель. Этой, создаваемой самим человеком реальности противопоставлена другая реальность – как некая совокупность суждений, идей и представлений, искусственно привносимых в жизнь человека, которая в этом случае становится, по определению Кржижановского, в жизнь, «домертва обжитую». Образами, символизирующими такого рода продуцирование «реальности извне», в произведениях Кржижановского являются – «щель», «швы», «боковая ветка», «мертвь», «молчь».

В текстах писателя происходит столкновение двух типов реальности: реальности, где человек активный участник диалога, познания, восприятия, где человек – создатель своего уникального мира; и реальность, где человек пассивен, «заброшен» (по определению экзистенциалистов) в мир, предстающий для него как механическое сцепление разнородных предметов, выхолощенных смыслов, симулякров существования. Противостояние двух типов реальности порождает конфликт, который писатель оригинально сформулировал как конфликт «метафизической честности» и «метафизической бесчестности», конфликт «пассивного и активного мышления».

Развитие, детализация, всестороннее рационально-образное воссоздание этого конфликта – это стержень, системообразующее начало книги новелл «Чужая тема», откуда и взяты данные определения.

Приведем «аналогию» конфликта «метафизической честности» и «метафизической бесчестности», только сформулированную, условно говоря, в других терминах немецким философом-экзистенциалистом Мартином Хайдеггером. Речь идет об известном противопоставлении Dasein – Man. Сопоставить Кржижановского и Хайдеггера интересно по нескольким соображениям: во-первых, оба развивают свои идеи в рамках экзистенциальных категорий, во-вторых, их интерпретация конфликта подлинного и неподлинного бытия («метафизической честности» и «метафизической бесчестности» // Dasein – Man) сущностно близки друг другу; в-третьих, Хайдеггер «Бытие и время» (1927), а Кржижановский основной корпус своих произведений, в том числе и «Чужую тему», создавали практически одновременно во второй половине 1920-х годов.

Dasein – это, если формулировать максимально просто, «актуальное человеческое бытие» (1;185), подлинное существование человека, его, пользуясь определением философа, «бытие-к-смерти». Dasein противопоставлена Man. Вот как описывает «соотнесение» Dasein – Man у Хайдеггера Ю.М. Бохенский: «Man – неподлинное бытие Dasein, в котором оно подчинено чему-то нейтральному, навязывающему свою точку зрения и свой способ поведения. Man не есть кто-то определенный, ни все люди вместе. Для него характерно то, что оно производит посредственность и стремится к выравниванию. Оно избавляет Dasein от необходимости что-то решать и за что-то отвечать: просто так делают, так говорят. Man действует как соблазн, успокоение и отчуждение. Оно выражается в болтовне, в подмене ходячими выражениями существа дела, в снующем любопытстве, в рассеянности и ненахождении себе места и, наконец, в двусмысленности, когда невозможно уже определить, что раскрыто, в что нет. Таковы характерные черты бытия повседневности, которое обозначается как «падение» Dasein». (1;142). Падение Dasein до «уровня» и состояния Man синонимично подмене «метафизической честности» на «метафизическую бесчестность», «активного мышления» – на «пассивное» в книге новелл Кржижановского «Чужая тема».

Кржижановский тщательно исследует все способы существования «пассивного мышления», которое синонимично, если использовать более общепринятые (менее авторские) термины и понятия, иждивенческому, инертному мышлению. Такой анализ писатель осуществляет в целом корпусе произведений. Достаточно назвать такие тексты как «Чужая тема», «Швы», «Разговор двух разговоров», «Боковая ветка», «Собиратель щелей» и др. У Кржижановского пассивность мышления зачастую оборачивается омертвением жизни, ее превращением в «бездвижие смерти». В этом смысле тематически примыкает к книге новелл «Чужая тема» (где главный конфликт – это противостояние «активного» и «пассивного» мышления) книга новелл «Чем люди мертвы».

«Чем люди мертвы» – это парадоксально перевернутая реминисценция из Льва Толстого, написавшего в поздний период своего творчества рассказ-притчу «Чем люди живы». В «формуле-вопросе» Толстого изначально заложена установка на экзистенциальность проблематики. Кржижановский, «заменяя» жизнь на смерть, «переворачивает» смысл толстовского заглавия. Быть может, лишь затем, чтобы полнее и точнее ответить на вопрос, заданный Толстым. Толстой дидактично и, на наш взгляд, довольно прямолинейно ищет (и находит) ответ на вопрос, чем люди живы, «оживляя» (или омертвляя?) на своем «материале» евангельскую, христианскую традицию. Однако после того опыта, что принесло кризисное начало 20 века, «рецепты» самоуверенного морализатора Толстого повисают в воздухе. И Кржижановский, отыскивая ответ на вопрос, чем люди живы, пишет книгу новелл «Чем люди мертвы». Эти «концепты» – «чем люди живы» и «чем люди мертвы» – являются в прозе Кржижановского двумя сторонами одной из ключевых смысловых оппозиций. Построение повествования как реализация (углубление и интенсификация заложенных смыслов) данной оппозиции – смыслообразующий вектор в архитектонике большого количества новелл и повестей Кржижановского. Отметим, прежде всего, «Автобиографию трупа», «Чудака», «Мост через Стикс», «Квадратурин».

Причиной омертвения жизни, по Кржижановскому, является отсутствие интеллектуального, духовного, творческого усилия. Такое состояние в произведениях Кржижановского может «парализовать» как отдельного человека, так и все общество.

Кржижановский глубоко исследует прямую взаимосвязь между пассивностью (иждивенчеством, инертностью) мышления и омертвением (стагнацией, разрушением) жизни. Это делает творческое наследие писателя актуальным и сегодня.

Библиография:

1. Ю.М. Бохенский. Западная философия XX века. – М., 2002.

2. Кржижановский С. Д., Собрание сочинений в 4-х томах, том 2. – СПб., 2001.

Морозова Оксана Сергеевна, Рязань