Базовые характеристики общества

Благополучие человека в обществе, его социальные связи с дру­гими людьми, привычки, обычаи, верования, его интересы и установ­ки во многом связаны с тем местом, которое он занимает в социаль­ном пространстве. Феномен социального пространства являлся предметом исследования многих социологов прошлого и настояще­го времени. Э. Дюркгейм, Р. Парк, Э. Богардус, П. Бурдье, Д. Ленски связывали изучение социального пространства с разработкой на­учного подхода к решению социальных проблем. Однако основные идеи относительно природы социального пространства сформулиро­ваны П. Сорокиным в его классической работе «Социальная мо­бильность», вышедшей в 1927 г.

В этой работе П. Сорокин прежде всего подчеркивал невозмож­ность совмещения или даже сравнения таких понятий, как «геомет­рическое пространство» и «социальное пространство». По его утвер­ждению, человек низшего сословия может физически соприкоснуть­ся со знатным человеком, но это обстоятельство нисколько не умень­шит существующие между ними экономические, престижные или властные различия, т.е. не уменьшит существующую социальную дистанцию. Таким образом, два человека, между которыми сущест­вуют значительные имущественные, родственные, должностные или иные социальные различия, не могут находиться в одном социальном пространстве, даже если они стоят обнявшись. Кроме того, П. Соро­кин определил, что социальное пространство многомерно. Это озна­чает, что в одних общностях индивид может занимать высокий соци­альный статус, а в других он может быть значительно ниже. Следо­вательно, каждая личность в обществе живет в нескольких социаль­ных пространствах, связанных между собой таким образом, что изменение одного статуса меняет другие статусы или позиции, нахо­дящиеся в других социальных измерениях.

Многочисленные исследования и наблюдения за поведением ин­дивидов в социальных группах показывают, что люди, обладающие одинаковыми или близкими статусами, имеют более тесные контак­ты и более тесные отношения друг с другом. Личности, находясь в окружении близких им по статусу людей, чувствуют себя более ком­фортно, у них не возникает по отношению друг к другу ощущения неполноценности или, наоборот, превосходства. Люди начинают не­осознанно или сознательно искать среди социального окружения се­бе подобных и создавать на этой основе социальные группы. Други­ми словами, они «осваивают» собственное социальное пространство. Выделяя людей «своего круга» и идентифицируя себя с ними, каж­дая личность начинает придерживаться культурных образцов и цен­ностей, сходных с теми, которые принимаются и функционально ос­воены в среде людей с близкими или одинаковыми статусами. Кро­ме того, многочисленными исследованиями доказано, что люди, об­ладающие близкими или одинаковыми статусами в нескольких измерениях социального пространства, как правило, обладают сход­ными установками и ориентациями, симпатиями и антипатиями, по­литическими приоритетами и многими другими составляющими структуры мышления.

В связи с этими, достаточно важными для научного анализа об­стоятельствами важно отделить социальные позиции и социальные статусы, так как они представляют собой совершенно разные систе­мы социальных отношений и несут в себе совершенно разное содер­жание.

Для определения различий в принадлежности к этой или иной социальной общности необходимо выделить структурные парамет­ры, составляющие основные структурные характеристики совре­менного общества. Американский социолог П. Блау разработал сис­тему параметров, которые определяют положение индивида в обще­стве.

Представленные ниже параметры могут быть отнесены как к от­дельному индивиду, так и к каждой социальной группе. Совокупность этих параметров и будет определять место индивида или группы в со­циальной структуре. Разделение параметров на номинальные и ран­говые соответствует двум важнейшим характеристикам социальной структуры — гетерогенности и неравенству.

Номинальные параметры	Ранговые параметры
Пол Раса Этническая принадлежность Вероисповедание Место жительства Область деятельности Политическая ориентация Язык	Образование Доход (заработная плата) Богатство (наследствоили накопление) Престиж Власть Происхождение Возраст Административная должность Интеллигентность

П

Гетерогенность. Эта характеристика социальной структуры об­щества описывается системой номинальных параметров. Отличи­тельной особенностью этих параметров является то, что на их осно­вании невозможно распределить индивидов и социальные группы по ранговому принципу, т.е. нельзя определить, какой из социальных объ­ектов занимает более высокое, а какой более низкое место в социаль­ной структуре. Например, нельзя сказать, что человек, исповедующий некоторое религиозное учение, занимает более высокое или более низ­кое место, чем человек, исповедующий иное религиозное учение. Нельзя также поставить мужчину выше женщины (только потому, что он мужчина), представителей различных национальностей, людей, живущих в разных регионах, и т.д. Указанные выше номинальные параметры устанавливаются в обществе как элементы общечеловеческой культуры на определенные исторические периоды. В данный период времени разделение людей по ранговому принципу в рамках номи­нальных параметров рассматривается как несправедливость, угнете­ние и крайне нежелательная ситуация. В современном обществе по­стоянно идет борьба за равноправие женщин, против национального угнетения, за равенство прав провинций по отношению к центру и т.д. Это говорит о том, что данные параметры в современном обществе признаются номинальными.

Гетерогенность (ее еще называют горизонтальной дифференциа­цией) как базовая характеристика социальной структуры подчерки­вает пестроту, разнородность, богатство оттенков общества, выра­женные в разделении этого общества на категории и социальные груп­пы, не сравнимые по принципу «выше» или «ниже». При употребле­нии понятия «гетерогенность» обычно указывается тот номинальный параметр, по которому проводится разделение. Например, мы можем говорить об этнической гетерогенности или религиозной гетероген­ности. Употребление этой важной характеристики социальной струк­туры без учета конкретных номинальных параметров следует признать малоэффективным, так как в данном случае признается лишь сам факт разнородности общества без учета ее особенностей. Измерение гете­рогенности в большой сложной группе или обществе может быть осу­ществлено по следующей формуле:

Я=1-^/(ЕХ,)²,

где Я — показатель гетерогенности; Х — число индивидов, составляю­щих каждую группу или категорию по данному параметру; г — каж­дая группа, которая отличается от других социальных групп.

В том случае, если исследуемое нами общество полностью одно­родно по выбранному параметру (например, это мононациональное общество), дробная часть представленной формулы дает результат, рав­ный единице, и, стало быть, гетерогенность отсутствует (равна нулю). Вместе с тем, чем больше общество или сложная группа содержит в себе категорий и подгрупп по какому-либо параметру, тем выше бу­дет значение Я.

Таким образом, два условия определяют значение гетерогенности в обществе: число групп и категорий, которые наблюдаются в преде­лах данного номинального параметра, и количество индивидов, вхо­дящих в эти группы. Например, если по какому-либо параметру со­циальная группа разделена на десять подгрупп по 10 % численности в каждой подгруппе, то гетерогенность в целом будет равна 0,9. Но если группа содержит две подгруппы, в каждой из которых находит­ся по 50 % составляющих их индивидов, то уровень гетерогенности в этом случае равен 0,5, а для групп с распределением индивидов, рав­ным 90 и 10 %, гетерогенность будет уже равна 0,18. Данные приме­ры показывают, что гетерогенность будет меньше, если большая часть группы остается однородной.

Повышение гетерогенности в обществе или большойгруппе при­водит к значительным изменениям в системе связей между индивидами и группами, а также в системе культурных норм, составляющих субкультуры данных групп. Деление большой группы людей по ка­тегориям в соответствии с номинальными параметрами образует ме­жду ними границы, связанные с различными интересами, установка­ми и культурными образцами, так как каждый параметр означает не только различия по данному признаку, но и неизбежно возникающий различия в интересах, нормах поведения, системе установок и предпочтении.

Подобное разделение уменьшает количество связей и культурных взаимодействий между индивидами, находящимися вне границ по дан­ному параметру (например, представители одной национальности устанавливают наиболее тесные отношения в рамках своей националь­ной культуры). В каждом случае представители подгруппы, объеди­ненные по признаку номинального параметра, устанавливают более или менее жесткие границы по отношению к другим подгруппам. Так, мы часто видим, как сближаются люди по такому номинальному па­раметру, как место жительства; они называют друг друга земляками или соседями и выделяют «своих» из совокупности других индиви­дов. В результате процесса проведения границ и увеличения интен­сивности внутренних связей могут резко возрастать чувство единст­ва и внутренняя однородность. Происходит сближение и интеграция членов общества внутри отдельных подгрупп.

Однако одновременно с увеличением интенсивности социальных связей внутри подгрупп наблюдается снижение интенсивности и значимости связей между представителями разных подгрупп (в не­которых случаях может произойти полный разрыв связей, например, когда представители одной национальности не желают иметь ника­ких контактов с соседями или люди, имеющие какую-либо полити­ческую ориентацию, не желают поддерживать контакты с представи­телями других политических течений).

Знание уровня гетерогенности в пределах большой группы или об­щества позволяет сосредоточить внимание на усилиях по формирова­нию социальных и культурных связей между представителями отдель­ных подгрупп для повышения степени интеграции и сплоченности не­которой группы или общества в целом. Например, чем выше уровень гетерогенности в правительстве или парламенте по параметру поли­тической принадлежности, тем больше контактов будет осуществ­ляться внутри каждой из подгрупп и больше усилий предстоит при­ложить для налаживания связей между представителями отдельных политических течений и ориентации. В данном случае правительство или парламент будут разделены на значительное число подгрупп, ко­торые практически могут быть закрыты для общения и не могут вы­работать единую точку зрения на насущные вопросы, связанные с управлением обществом.

Номинальные параметры не могут описывать статусные различия или распределение индивидов в группе по рангам, но наличие гори­зонтальной дифференциации может оказывать существенное влияние на ранговые показатели. Например, очевидна связь между признаком разделения по полу и получаемым доходом (всем известно, что в боль­шинстве современных обществ мужчины получают вознаграждение за труд в среднем больше, чем женщины), политической принадлеж­ностью и объемом власти, профессией, имеющейся у данной профес­сиональной категории, и престижем и т.д.

Вместе с тем опыт изучения многих обществ, находящихся на раз­личных стадиях исторического развития, показывает, что номиналь­ные показатели в данной культурной среде (на определенном исто­рическом этапе) могут переходить в ранговые показатели. Более то­го, во многих случаях члены групп на основании номинальных раз­личий пытаются поставить себя выше других. Например, такой номинальный показатель, как раса, или национальность, в некоторых обществах может расцениваться как ранговый, если одним из куль­турных приоритетов общества является расизм или угнетение какой-либо национальности. Подобные явления мы наблюдаем в тех слу­чаях, когда житель столицы ставится выше, чем житель провинции, когда индивид, работающий в одной области деятельности, обладает большим престижем и получает большое вознаграждение, чем инди­вид, работающий в той же должности в другой области деятельности. Такое возвышение при номинальных различиях можно объяснить ес­тественным стремлением членов общества не только считать свою ингруппу лучшей, но способствовать ее возвышению над аутгруппами, а также наличием традиционных норм доминирующей культуры, при которых появляется возможность возвышения в пределах номи­нального параметра. Это явление известно в поведенческих науках как «ингрупповой фаворитизм».

Следует сказать, что перевод номинальных параметров в ранговые в конечном итоге отрицательно сказывается на взаимоотношениях лю­дей в обществе. Поскольку доминирующей культурой были установ­лены номинальные параметры, любое возвышение социальной груп­пы по этим показателям расценивается членами общества как неспра­ведливость, незаконное притеснение и принижение, вызывает желание бороться за свои права, престиж и равенство в вознаграждениях. На­конец, такое положение может привести к серьезным социальным кон­фликтам, угрозе стабильности и благосостоянию общества.

В итоге мы можем сказать, что номинальные параметры не опи­сывают иерархическую структуру, на которой основан социальный по­рядок в современном обществе. Очевидно, что с их помощью прово­дится изучение рядоположенных социальных позиций индивидов, но не системы социальных статусов. По этой причине важно рассмотреть статусную структуру, которая может быть изучена только в контек­сте отношений неравенства.

Социальное неравенство. Социальное неравенство существовало на протяжении практически всей разумной истории человечества. Не­смотря на то что во все века неравенство осуждалось, подвергалось уничтожающей критике и никогда не вызывало симпатий у членов общества, люди в ходе исторической практики с поразительным упорством сопротивлялись созданию «совершенных» обществ, осно­ванных на социальном равенстве и отсутствии угнетения и приниже­ния одних социальных групп другими. При этом члены общества по­стоянно создавали новые виды иерархических социальных структур, основанных на неравенстве.

Истоки социального неравенства многие современные исследова­тели видят в природных различиях людей по физическим данным, лич­ностным качествам, внутренней энергии, а также по силе мотивации, направленной на удовлетворение наиболее значимых, насущных по­требностей. Первоначально возникающее неравенство обычно крайне неустойчиво и не приводит к закреплению социальных статусов. На­пример, сильный, целеустремленный человек может стать лидером и подчинять себе членов группы, неравным образом вознаграждая их за проявление верности и лояльности к его личности. Именно такое не­равенство наблюдалось в раннее средневековье, на закате античного мира, когда практически все вожди варварских племен избирались со­племенниками и обладали среди них большой властью. Однако при этом члены племени ориентировались на вождей и наделяли их полномочиями только в тот момент времени, когда вождь или лидер вносил действительно наибольший вклад в достижение групповых це­лей. Другими словами, авторитет лидеров и представителей элиты дол­жен постоянно подтверждаться, в противном случае возможна заме­на вождей, лидеров или элитарных слоев.

Относительно примитивная культура не создает социальных норм относительно жесткого закрепления отношений неравенства. Развитие социальных отношений, появление сложных обществ и системы со­циальных институтов предполагает наличие сложной сети взаимопересекающихся обменов социальными ценностями, в ходе которых происходит постоянное перераспределение этих ценностей. Изначаль­ные различия людей по физическим данным и личностным качествам приводят к тому, что наиболее сильные, энергичные, целеустремленные и высокомотивированные личности получают преимущества в ходе об­мена социальными ценностями. Эти преимущества дают возможность таким личностям совершать асимметричные, неравные обмены. В хо­де постоянно совершающихся взаимопересекающихся асимметрич­ных обменов начинается формирование нормативной основы неравен­ства. Нормативная основа представляет собой совокупность специфи­ческих норм, закрепляющих поведение индивидов в соответствии с их рангом. Начинается закрепление и создание законодательной базы для возвышения отдельных социальных групп в обществе.

Асимметричные обмены ценностями могут осуществляться в си­лу трех причин: а) неравного первоначального владения ценностями, что позволяет тем, кто контролирует большее количество ресурсов, на­стаивать на выгодных для них правилах социального обмена, исполь­зуя при этом нормативные ограничения, существующие в данной субкультуре; б) введения в ситуацию обмена наиболее значимых ре­сурсов (неожиданно подорожавших товаров, появившихся возможно­стей использовать власть, информацию и т.д.); в) наличия компенси­рующих механизмов, которые могут выглядеть как третье лицо, посред­ством которого происходит вмешательство в отношения обмена, соз­дание при этом асимметрии или неравного обмена между отдельными индивидами и группами (например, липа Л и В, вступающие в отно­шения обмена ценностями, связаны с лицом С, где С доминирует над А, а В доминирует над С. Очевидно, что С путем влияния на А мо­жет добиться более выгодных условий обмена для В, даже если А по­несет в ходе такого обмена ущерб). Очевидно, что подобного рода об­мены могут рассматриваться как частный случай власти связей.

Следующим этапом формирования отношений неравенства явля­ется закрепление существующего положения, которое складывается в некоторый момент в ходе обмена. Это закрепление осуществляется пу­тем создания нормативной базы, которая устанавливает ранговое ме­сто (или статус) каждого индивида или социальной группы в соци­альной структуре при условии наличия в его распоряжении необхо­димого количества ценностей. Характер имеющихся ценностей фор­мирует вид структуры, относительно которой определяется статус

,но будут составлять отдельные группы, характеризующиеся определен­ной субкультурой, более частыми контактами между их членами и бо­лее или менее ярко выраженными границами, отделяющими одну группу от другой.

В том случае, если при схожести статусных профилей один из ста­тусов по определенному ранговому показателю существенно отлича­ется от остальных (на рис. 13 это будет выглядеть как некоторый пик выделяющийся среди остальных статусов), с большой вероятностью можно утверждать, что в данный момент времени индивид является маргиналом относительно группы с близкими к его собственному ста­тусными профилями. Например, человек очень богатый, но не имею­щий высокого статуса или престижа, не может занимать место в бо­лее высоких социальных слоях общества, так как высшие слои обще­ства чутко реагируют на недостаточный престиж, образование или должность.

Статусные профили являются характеристиками неравенства Сравнивая статусные профили в определенные моменты времени. мы всегда можем установить, что, например, профиль представителя элитных слоев общества всегда будет находиться выше, чем у пред­ставителей других слоев. В то же время статусный профиль изгоя, люм­пена должен занимать самое низкое положение. Измеряя частоту по­явления определенных статусных профилей, можно легко представить себе, какой уровень неравенства существует в каждом из общества или в каждой социальной группе на данный момент времени.

Анализируя ранговые показатели, составляющие статусный про­филь индивида, мы должны выделить показатель, который стоит особ­няком и не похож на другие ранговые показатели, — это власть. От других ранговых показателей власть отличается прежде всего тем, что ее статус универсален, т.е. при некотором высоком показателе пара­метра власти возможно быстрое достижение высоких значений дру­гих ранговых показателей. В то же время сама власть представляет собой синтетический ресурс, т.е. она составлена из ресурсов, пред­ставляемых другими статусами индивида (экономическим статусом, должностью, происхождением и т.д.). Одновременно власть, как ни­какой другой статус, зависит от существующей нормативной куль­туры общества, которую можно представить как нормативную базу властных отношений. Неразрывная связь власти со всеми другими статусами и ее значительная зависимость от культурной среды де­лают ее измерение и сравнение властных статусов весьма затрудни­тельными.

Социальная стратификация

Современное общество характеризуется наличием групп, обладаю­щих значительно большими ресурсами богатства и власти, чем другие группы. Границы таких групп трудно определить. Часто сами индиви­ды, входящие в эти группы, не представляют не только их размеров и границ, но и собственного статуса в этой сложной социальной систе­ме. Однако без знания реальной социальной структуры, характера рас­пределения ценностей между различными группами и степени неравен­ства между ними невозможно понять, как функционирует и развивает­ся общество. Совокупность знаний, касающихся перечисленных аспек­тов социальной жизни, относится современными учеными к теории социальной стратификации.

Большинство исследователей полагают, что социальная стратифи­кация — иерархически организованная структура социального нера­венства, которая существует в определенном обществе, в определен­ный исторический отрезок времени. Иерархически организованную структуру социального неравенства можно представить себе в виде разделения всего общества на страты (это слово происходит от ла­тинского stratum — слой, настил). Слоистое, многоуровневое обще­ство в данном случае можно сравнить с геологическими наслоения­ми почвы. Вместе с тем по сравнению с простым расслоением соци­альная стратификация имеет по крайней мере два существенных от­личия. Во-первых, стратификация представляет собой ранговое расслоение, когда высшие слои находятся в более привилегирован­ном положении (в отношении обладания ресурсами или возможно­стями получения вознаграждения), чем низшие слои. Во-вторых, верхние слои значительно меньше по количеству входящих их чле­нов общества. Так, элита, верхние слои составляют, безусловно, мень­шинство по сравнению с низшими слоями общества. То же можно ска­зать и об остальных слоях, если их рассматривать последовательно сверху вниз. Однако в современных, высокоразвитых, благополучных обществах этот порядок нарушается. Неимущие слои в количествен­ном отношении могут уступать слою, составляющему так называемый «средний класс», и некоторым другим слоям населения.

Все сложные общества имеют несколько систем стратификации, в соответствии с которыми происходит ранжирование индивидов по слоям. На рис. 14 представлено несколько систем стратификации общества по размерам дохода.

ПРОПУЩЕНО! pa, у социальных позиций более высокий ранг, поскольку .они име­ют функциональную значимость или важность для общества и тре­буют больших способностей и лучшей подготовки. Например, в об­ществе очень ценятся статусы управляющих и политических деяте­лей, которые в силу знания путей достижения целей социальной груп­пы, организации или общества могут повести за собой индивидов. В то же время в обществе всегда ценился труд экспертов, специалистов обладающих глубокими знаниями и способных решать частные про­блемы в различных областях человеческой деятельности. В послед­нем случае необходима серьезная предварительная подготовка к ис­полнению данной роли, что возможно только в процессе длительно­го обучения в университете, академии или колледже. Оба этих вида высоко вознаграждаемых позиций заполняются в обществе достаточ­но легко, но общество всегда предъявляет жесткие требования к ис­полнению соответствующих социальных ролей. Однако помимо этих двух позиций высокого вознаграждения существует еще одна груп­па статусов, которые функционально не значимы, но тем не менее вы­соко вознаграждаются. Это трудно заполняемые статусы. В общест­ве всегда существуют статусы, которые индивиды не желают заполнять в силу трудности выполнения роли, непривлекательности дея­тельности в условиях данной роли, опасности для своего здоровья, некомфортности условий для деятельности, оторванности от места сво­его постоянного проживания и т.д. В этих случаях общество для за­полнения статусов может изыскивать дополнительные способы воз­награждения, например, престиж для физиков-ядерщиков, геологов или военных, высокую оплату для шахтеров и др.

Таким образом, с точки зрения функционалистской теории Дэвиса и Мура, неравенство и статусное распределение в обществе осно­ваны на функциональной значимости данного статуса, требованиях к исполнению роли и трудности заполнения социального статуса, функционально необходимого для общества.

Следует отметить, что данная теория стратификации в настоя­щее время является самой разработанной и теоретически обоснован­ной. Вместе с тем многие современные исследователи находят в этой теории ряд существенных недостатков. Одним из наиболее значительных слабых мест теории по праву считают игнорирование фактора власти, который играет существенную роль в распределений вознаграждения в обществах. Особенно это касается тех социальных структур, которые не исповедуют принципов традиционной демокра­тии. Наиболее характерен в данном отношении пример России, где фактор властного распределения ресурсов и функционирование сис­темы неравенства во многом основаны на использовании принуждения и контроля с помощью власти.

Социальные классы

Несмотря на то что социальный класс является одним из централь­ных понятий в социологии, относительно содержания этого понятия у ученых до сих пор нет единой точки зрения. Впервые развернутую картину классового общества мы находим в работах К Маркса. Мож­но сказать, что социальные классы у Маркса — это экономически де­терминированные и генетически конфликтные группы. Основой разделения на группы является наличие или отсутствие собственности. Феодал и крепостной в феодальном обществе, буржуа и пролетарий в капиталистическом обществе — это антагонистические классы, ко­торые с неизбежностью появляются в любом обществе, имеющем сложную иерархическую структуру, основанную на неравенстве. Маркс допускал также существование в обществе мелких социальных групп, способных повлиять на классовые конфликты. Изучая природу соци­альных классов, Маркс сделал следующие предположения:

1. Каждое общество производит излишки пищи, жилья, одежды и других ресурсов. Классовые различия возникают тогда, когда одна из групп населения присваивает ресурсы, которые сразу не потребляют­ся и не являются на настоящий момент необходимыми. Такие ресур­сы рассматриваются как частная собственность.

2. Классы определяются исходя из факта владения или невладения произведенной собственностью. В разные исторические периоды существовали различные виды собственности (рабы, вода, земля, ка­питал), которые имели решающее значение в человеческих взаимо­отношениях, но все социальные системы были основаны на двух ан­тагонистических социальных классах. В современную эпоху, по мне­нию Маркса, существуют два основных антагонистических класса — буржуазия и пролетариат.

3. Важность изучения классов заключается в том, что классовые отношения с необходимостью предполагают эксплуатацию одного класса другим, т.е. один класс присваивает результаты труда другого класса, эксплуатирует и подавляет его. Такого рода отношения постоянно воспроизводят классовый конфликт, который является основой социальных изменений, происходящих в обществе.

4. Существуют объективные (например, обладание ресурсами) и субъективные признаки класса. Последние представляют собой факт принадлежности к классу, что не обязательно должно сопровождать­ся осознанием такой принадлежности или чувством политической бли­зости с интересами своего класса. Только тогда, когда члены обще­ства осознают свою классовую принадлежность, когда они начинают действовать сообща в интересах своего класса, можно говорить о пол­ностью сформировавшемся социальном классе.

Несмотря на пересмотр, с точки зрения современного общества, многих положений классовой теории К. Маркса, некоторые его идеи остаются актуальными в отношении существующих в настоящее время социальных структур. Это в первую очередь относится к си­туациям межклассовых конфликтов, столкновений и борьбы класса за изменение условий распределения ресурсов. В связи с этим уче­ние Маркса о классовой борьбе в настоящее время имеет большое количество последователей среди социологов и политологов многих стран мира.

Наиболее влиятельную, альтернативную марксистской теорию со­циальных классов представляют работы М. Вебера. В отличие от Маркса Вебер выделяет иные факторы, влияющие на формирование отношений неравенства. В частности, он рассматривает престиж как один из важнейших признаков социального класса. Вместе с тем он рассматривает связь между возможностями выдвижения на более высокие, привлекательные статусы и принадлежностью к соци­альному классу, полагая при этом, что класс представляет собой груп­пу людей со сходными возможностями «продвижения» или возмож­ностями в отношении карьеры. Так же, как Маркс, Вебер видит в качестве базового статусного распределения в обществе и основы для образования социальных классов отношение к собственности. Од­нако Вебер придает разделению внутри основных классов (наличию промежуточных классов) значительно большее значение, чем Маркс. Например, Вебер разделяет класс собственников и «торговый» класс, разбивает на несколько классов рабочий класс (в зависимо­сти от вида собственности предприятий, на которых они работают) исходя при этом из тех возможностей повышения своего статуса, ко­торыми они обладают. В отличие от Маркса Вебер рассматривает бюрократию как класс, как необходимое звено власти в современ­ном обществе. Вебер впервые закладывает в основу классового раз­деления систему стратификации, существующую в данном общест­ве.

Современные теории социальных классов также основаны на теории стратификации. Большинство социологов видят в отношении к собственности базовое различие, тем не менее признают классообразующими такие факторы, как должностной статус, власть, пре­стиж и др. Если социальная страта может обозначать разделение по одному параметру, то социальный класс является не только укруп­ненной стратой. Во-первых, социальный класс формируется на осно­ве близости статусных профилей, т.е. его основой служит ряд классовообразующих параметров, причем владение (возможность распоряжаться) ресурсами является основой классового разделения общества. Во-вторых, каждый социальный класс обладает специфи­ческой субкультурой, которая поддерживается в виде традиций, с уче­том существующих социальных дистанций между представителями различных классов, а также классовым сознанием, которое становит­ся всеобщим в рамках данного класса в условиях самоидентифика­ции и коллективного достижения классовых интересов. В-третьих, ка­ждый класс обладает различными социальными возможностями и при­вилегиями, что является решающим условием при достижении наи­более престижных и вознаграждаемых статусов.

Субкультуры социальных классов. Каждый социальный класс — это система поведения, комплекс ценностей и норм, стиль жизни. Несмотря на влияние доминирующей культуры, каждый из социальных классов культивирует свои ценности, модели поведения и идеалы.

В конце XVIII и в XIX в. в российской деревне, а также в не­которых мещанских слоях идеалом женской красоты считалась дос­таточно полная, ширококостная женщина с «пышными формами», румянцем на лице, пышущая здоровьем, которая в достаточной сте­пени функционально подходила к сельской работе и работе по до­му. В то же время идеалом женской красоты у дворянства была хруп­кая, утонченная женщина, немного нервная, с тонкими пальцами и бледным лицом. Очевидно, что такая женщина просто не могла по­стоянно заниматься физическим трудом и своей «интересной» блед­ностью напоминала жителей Петербурга — столицы России того вре­мени.

Это только один штрих, который говорил об огромной социаль­ной дистанции между высшими и низшими социальными классами дореволюционной России. Представители этих классов одевались по-разному, говорили на разных языках (низшие классы не понима­ли французскую речь), по-разному строили свой быт. По этим культурным элементам можно было практическибезошибочно определитьпринадлежность к социальному классу.

В современном обществе социальная дистанция между предста­вителями различных социальных классов сократилась. Тем не менее в настоящее время мы наблюдаем весьма значительные различия в нормах поведения, идеях и образе жизни у различных классов наше­го общества. Это находит выражение в существовании специфических отличительных культурных черт. Например, наличие машины опре­деленной марки, качество одежды и манера одеваться характеризу­ют «нового русского» как представителя возрождающегося класса соб­ственников.

Несмотря на то, что существуют некоторые исключения, обычный ребенок из среднего класса социализируется совершенно другим спо­собом, чем ребенок из низшего класса. Рассмотрим лишь один аспект социализации — тот опыт, который объединяет амбиции, образова­ние и повседневные привычки, и увидим, как различаются два соци­ально-классовых мира.

Типичный ребенок из среднего класса живет в окружении обра­зованных, культурных людей, которые правильно говорят по-русски (без применения низших диалектов и нецензурных выражений), на­слаждаются серьезной музыкой, покупают интересные книги, ездят в интересные путешествия и имеют достаточно утонченные увлече­ния. Этот ребенок окружен личностями с определенными, довольно высокими амбициями, личностями которые работают, не думая о за­работной плате, которые борются за свой престиж. Его знакомят с ус­пехами родителей, бабушек и дедушек, передают ему связи и друзей. Это для ребенка становится естественным, он стремится добиться подобного положения в мире. Когда такой ребенок идет в школу, то видит там учителя, чья речь, одежда, манеры и нормы поведения со­ответствуют тем, к которым он привык. В ходе обучения ребенок име­ет дело с давно знакомыми предметами; картинами, книгами, геогра­фическими картами, поэтому легче осваивает школьные предметы. Учителя считают его понятливым и способным учеником, и ребенок относится к школе как к интересному и вполне достойному месту. Кро­ме того, он видит пример собственных родителей и родственников, которые получили хорошее образование и сделали карьеру. Таким об­разом, ребенок легко и естественно усваивает нормы поведения и идеи своей классовой субкультуры.

Ребенок из низшего социального класса растет в совершенно иной культурной среде. Его родители, родственники и знакомые часто употребляют крепкие выражения, их речь по форме в значительной степени отличается от речи представителей высших классов. Как пра­вило, такой ребенок живет в тесной квартире, где происходят скан­далы, часто употребляются спиртные напитки. В его доме практи­чески не читают книг, а эстетические нормы крайне примитивны. Очень часто бывает так, что родители с ребенком не занимаются, ос­новные нормы поведения он усваивает на улице, общаясь с подоб­ными себе. Очевидно, что, обучаясь в школе, ребенок из низшего класса и его учителя изначально не могут найти общего языка, так как первичная социализация в семье не дает ребенку такой возмож­ности. Вместе с тем у такого ребенка нет определенности в отноше­нии своего будущего, он не воспитан на примерах ка