Политкорректность и её манифестация в современных англоязычных романах

Общеизвестным является тот факт, что литература, созданная определённой культурой в определённый период может рассматриваться как отражение социокультурной парадигмы в наиболее характерных аспектах, соответствующих хронологическим и социальным рамкам её (культуры) создания. Кроме отражения наиболее очевидных факторов окружающей её действительности, литература также отражает картину мира создавшего её народа благодаря языковому фактору, который, по гипотезе Сепира-Уорфа, не только отражает реальность, но и воздействует на нее. Особенно примечательным в контексте данной темы жанром художественной литературы является роман. Для того, чтобы аргументировать данную точку зрения, достаточно упомянуть, что данный жанр опирается на совокупность деталей и факторов, которые, будучи сначала раскиданными автором по всему текстовому массиву произведения, а потом собранными внимательным читателем, приводят его к кульминации истории. Кроме того, современный роман может обращаться к культурному наследию прошлых времён, копируя и приукрашивая социокультурные особенности хронотопа прошлого.

В свете набирающего популярность мультикультурализма, который постепенно становится не только хорошим тоном в любом обществе развитого государства, но и своеобразным must have, наиболее актуальной, в том числе в плане литературы, становится тот культурно-языковой конструкт, который может обеспечить прививание своих культурных ценностей наибольшему числу реципиентов ( в данном случае- читателей). В данном случае, конечно же, английский язык, который в настоящее время является своеобразным lingua franca и, вследствие чего, способен навязать своё восприятие картины мира почти половине населения земного шара, вне конкуренции. Обладая более чем 180 издательствами только на территории Соединённого Королевства[16], а также множеством франшиз и дочерних компаний почти во всех развитых странах мира, английские литераторы способны не только обогащать мир продуктами своего интеллектуального труда, но и переводит на свой язык множество произведений авторов других эпох и культур.

Также следует отметить, что наиболее “продуктивным” и “плодовитым” жанром литературы в наши дни является роман, который получил своё развитие именно в английском языке. Однако, говоря об англоязычной “стороне” романа, следует обратить внимание на широко освещённую в работах английских литературных критиков дихотомию “romance/novel”, в которой под первым определением обычно понимается роман, обладавший отличительными чертами архаичного варианта, т.е. до 17-го века, а произведения, писавшиеся по новым канонам, официально именовались “novel[17]”. Таким образом мы можем сказать, что в контексте данной исследовательской работы нас интересует лишь “novel”, более того, тот его вариант, который можно считать относительно современным, т.е. ,начиная с конца предпоследней- начала последней декады 20-го века. Следует также упомянуть, что, по данным BBC Count Agency, наибольшей репрезентативностью современный англоязычный роман обладает в рамках такого поджанра, как “детективный роман” или “детектив”. Данная статистика была выявлена на основе анализа количества продаж и переводов на другие языки детективных романов в сравнениями с теми же критериями анализа применительно к другим поджанрам романа, как то: любовный роман(“love novel” или “romantic novel”), исторический роман (“historical novel”), психологический роман (“psychological novel”) и пр. Кроме того, англоязычная культурная среда по праву считается местом рождения детектива, как жанра, т.к. в современном литературоведении считается, что он обрёл окончательные черты независимого и окончательно сформировавшегося жанра благодаря Э. А. По, жившему в первой половине 19-го века в США. Позднее основные принципы, заложенные По, легли в основу английского детектива А.Конан Дойля, и с тех пор слово “детектив” стало прочно ассоциироваться исключительно с Англией. Уже упомянутый Конан Дойль, Агата Кристи, У. Коллинз, Ф. Бидинг и множество других авторов при жизни стали литературными классиками, а их работы попали в копилку мировой художественной литературы. До сих пор у подавляющего большинства населения нашей страны литературные детективы сопровождаются устойчивым ассоциативным рядом, включающим в себя файв о’клок, Биг Бен и непременно джентельменское поведение поборников закона.

Как уже было сказано, детектив, как литературный поджанр, охотно отзывается на любые культурные изменения, происходящие в социуме, его породившем. Подобный феномен Н.Н. Вольский называет гипердетерминированностью, т.е, излишней насыщенностью деталями, фактами и малозначительными аспектами общеизвестных явлений, ведь основной принцип детективной истории состоит в том, что читатель тоже вовлечён в разгадывание загадки, а следовательно, должен “думать ,как сыщик”, т.е., не пренебрегая ни одной деталью, которая может оказать немалое влияние на ход расследования. Поэтому любое новшество тут же оказывается вовлечено в ход истории и на примере эволюции жанра мы можем проследить также развитие некоторых феноменов массовой культуры. Так, например, в 1928г. английский писатель Уиллард Хэттингтон опубликовал т.н. “20 правил для пишущих детективы[18]”, среди которых были такие как “непозволительно дешёвое решение, при котором преступником является один из слуг”, что напрямую подталкивает нас к выводу о завуалировано пропагандируемой социальной дискриминации. Впрочем, советский писатель и публицист Е. Парнов заявляет, что “десятилетие, последовавшее за обнародованием условий конвенции Ван Дайна, окончательно дискредитировало детектив как жанр литературы. Не случайно мы хорошо знаем сыщиков предшествующих эпох и каждый раз обращаемся именно к их опыту. Но едва ли сможем, не залезая в справочники, назвать имена деятелей из клана «Двадцати правил». Современный западный детектив развивался вопреки Ван Дайну, опровергая пункт за пунктом, преодолевая высосанные из пальца ограничения. Один параграф (сыщик не должен быть преступником!), впрочем, уцелел, хотя его и нарушал несколько раз кинематограф. Это разумный запрет, потому что он оберегает самое специфику детектива, стержневую его линию… В современном романе мы не увидим и следов «Правил»…[19]^”

Другой же член Детективного клуба, Ричард Нокс, в свою очередь, категорически запрещает вводить в повествование сверхъестественные явления и… китайцев.

Следует отметить, что в настоящее время подобным абсурдным требованиям не только никто не следует, но, более того, из соображений политкорректности подвергаются коррекции даже детективы, чьих авторов давно нет в живых. Так, например, роман Агаты Кристи, первоначально известный под названием “Десять негритят”(“Ten little niggers”), которое основывалось на одноимённой детской песенке, сюжетная составляющая в которой напрямую перекликалась с сюжетом детектива же, первоначально издавался в США под названием “Ten little indeans”(“Десять маленьких индейцев”), а затем и вовсе превратился в маловразумительное “And no one left”(“И не осталось никого”).[20]

Но, тем не менее, попадаются и исключения из общего ряда политкорректных заимствований, как, например, остросюжетный детектив Честера Хеймса “Беги, негр, беги…”(“Run, nigger, run”), но в этом случае при попытке замены дискриминационной лексики на политкорректный аналог потеряется культурная отсылка на афроамериканскую песню времён рабовладения, которая обыгрывается в сюжете, и, кроме того, в данном случае выражение “nigger” только акцентирует внимание на дискриминации цветного населения Америки, показывая позицию угнетённого меньшинства с точки зрения расизма. Кроме того, в русскоязычном читательском сегменте данная замены будет выглядеть неэстетичной и ненужной ввиду отсутствия в русскоязычном культурном сообществе негативной коннотации термина “негр” из-за отсутствия многолетней дискриминационной практики, имевшей место быть в англоязычном обществе.

Еще одним немаловажным аспектом манифестации политкорректности в текстовом массиве является введение в сюжетную линию ходов, обыгрывающих соприкосновение читателя с некоторыми политкорректными или дискриминационными явлениями. Также весьма актуальным является приём введения в действие персонажей, которые своим присутствием и обозначают приведённые выше явления, вследствие чего отношение протагониста к данным персонажам или их описание могут служить индикатором отношения к ним автора. Так, например, в цикле детективных новелл Эда Макбейна(Ed Macbayne) “87-й полицейский участок”(“87 police dept”) участвует целый сонм разнокультурных персонажей, которые отличаются не только культурными особенностями, но и национальностью и расой. Так, например, в цикле фигурируют:

· Стив Карелла (в других переводах Корелла) — высокий (под 185 см), с короткими каштановыми волосами, с карими глазами с удлинённым восточным разрезом, итальянец, плохо говорящий по-итальянски, с фигурой бейсболиста (под 80 кг). В большинстве романов является главным героем (не появляется только во 2-м романе [The Mugger] и рассказе Метель [Storm]). В 9-м романе [’Til Death] впервые упоминается его полное имя — Стефано Луиджи Карелла (итальянский вариант) и Стивен Луис Карелла (английский вариант). В предыдущих романах его полное имя звучало либо Стефан, либо Стивен.

· Коттон Хейвз (в других переводах Кеттен, Каттон, Хоуз, Хоус, Хейз) — крупный голубоглазый мужчина под 190 см ростом и под 90 кг весом. Имеет рыжие волосы, слева на виске (где его ударили ножом) прядь седых волос. Впервые появляется в 5-м романе [Killer’s Choice].

· Берт (Бертрам Э.) Клинг — высокий (свыше 185 см), худощавый, белокурый молодой ветеран корейской войны, в 24 года уже ставший детективом. Появляется в 1-м романе [Cop Hater] в качестве патрульного, во 2-м [The Mugger] является одним из главных героев, в 3-м [The Pusher] — становится детективом.

· Мейер Мейер (в других переводах Майер Майер) — высокий (за 185 см) голубоглазый еврей с головой, ставшей лысой как бильярдный шар к 37 годам. Впервые появляется во 2-м романе [The Mugger]. Двойным именем его наградил папаша-шутник за то, что Мейер появился на свет, когда в силу возраста родителей этого уже не ждали. Из-за имени пришлось вытерпеть много зла от соседских мальчишек, из-за чего и стал отличаться неограниченным терпением.

· (Лерой) Артур Браун (в других переводах Броун) — молодой негр, неограниченным терпением не отличающийся. Очень крупный человек (свыше 190 см ростом и под 100 кг весом) с коротко подстриженной черной шевелюрой, с крупными ноздрями и полными губами, кареглазый. Впервые появляется в 4-м романе [The Con Man].

· Хэл (Гаральд Оливер) Уиллис (в других переводах Хол, Гэл, Харальд, Виллис) — низкорослый (чуть выше 170 см) мужчина с фигурой жокея, с веселыми карими глазами, вьющимися чёрными волосами, мастер дзюдо, способный скрутить любого громилу за пару секунд. Появляется в 1-м романе [Cop Hater].

· Боб О`Брайен — ирландец ростом 190 см и весом под 100 кг, невезучий детектив, которому постоянно приходиться стрелять (и убивать). Впервые появляется в 6-м романе [Killer’s Payoff]. К этому моменту застрелил уже 7 преступников. Застрелив очередного, беззвучно плачет по ночам.

· Роджер Хевиллэнд — двухметровый громила, который любит "распускать руки" во время допроса подозреваемых. Появляется в 1-м романе [Cop Hater]. Когда-то был отзывчивым полицейским, но однажды пострадал от этого: решил разнять уличную драку, но все её участники набросились на него и сломали ему руку в четырёх местах. Рука неправильно срослась, и её пришлось опять ломать. Когда лечение закончилось, Хэвилленд решил больше не быть ни добрым самаритянином, ни злым самаритянином, ни вообще каким-либо, а заботиться только о себе Единственном и Неповторимом. Только раз нарушил это правило, и был убит.

· Энди (Эндрю) Паркер — неряшливый кареглазый брюнет с растрёпанной шевелюрой, с вечной тёмной щетиной на лице. Впервые упоминается в 9-м романе [’Til Death], но как действующий персонаж появляется в 10-м [King’s Ransom].

· Ричард (Дик) Дженеро (в других переводах Джиниро, Генеро) — недалёкий и неловкий малый, жилистый парень с курчавыми черными волосами и мощным неаполитанским носом. Эпизодически появляется в качестве патрульного в нескольких романах, начиная с 3-го [The Pusher]. В 21-м [Fuzz] становится действующим персонажем, в 22-м [Shotgun] — становится детективом.

· Джордж Темпл — необъятных размеров мужчина с лохматыми бровями. Появляется во 2-м [The Mugger] и 3-м [The Pusher] романах, потом пропадает (в 9-м романе [’Til Death] его имени нет в списке 16-ти детективов) и вновь эпизодически появляется в 20-м романе [80 Million Eyes].

· Фрэнк Эрнандес — широкоплечий, загорелый пуэрториканец с прямыми темными волосами и карими глазами. Впервые упоминается в 10-м романе [King’s Ransom], но как действующий персонаж появляется в 11-м [Give the Boys a Great Big Hand]. Взвалил на себя задачу доказать, что пуэрториканцы могут быть приличными людьми... и доказал, погибнув при задержании преступника-пуэрториканца.

· Карл Капек (в других переводах Кэпек) — высокий светловолосый мужчина. Упоминается в 9-м романе [’Til Death], но как действующий персонаж появляется в 21-м [Fuzz].

· Ди Мэо (в других переводах Ди-Мэо, Ди Мио, Ди Маэо) — упоминается в 9-м [’Til Death] и 10-м [King’s Ransom] романах, но как действующий персонаж появляется в 14-м [Lady, Lady I Did It].

· Александр Дельгадо — пуэрториканец. Впервые появляется в 24-м романе [Hail, Hail the Gang’s All Here].

· Такаши (Тэк, Тэкс) Фудживара — самый молодой детектив в участке, появляется в 39-м романе [Ice].

· Мериуезер — ветеран в полиции, детектив, собирающийся на пенсию, упоминается вместе с детективом Ливайном в 24-м романе [Hail, Hail the Gang’s All Here].

· Майкл Риардон (один из лучших в участке), Девид Фостер (очень добросовестный человек), Хэнк Буш (недовольный язвенник, но результативный работник) — погибшие детективы из 1-го романа [Cop Hater][21].

Вывод из главы 3

В данной главе в ходе исследовательской работы нами были раскрыты основные причины выбора современного англоязычного детектива как материала для освещения проблем манифестации политкорректности, освещена историческая парадигма формирования детектива, как жанра вообще, и в англоязычной культурной среде в частности. Помимо этого было проведено исследование трансформации степени реализации политкорректности в детективе от его зарождения и до наших дней. Также были приведены примеры детективов, включающих в себя как лексический пласт политкорректности и сюжетные составляющие этого явления. Таким образом, исходя из вышеперечисленного, мы можем сделать вывод об обширном пласте репрезентации дискриминационных и политически корректных явлений в современных и более ранних детективах.

Практическая часть