Телесность как феномен общественной жизни: детерминанты и опосредования

Проблема формирования телесно-двигательных характеристик че­ловека под влиянием различных социальных факторов как объективный процесс весьма широко и плодотворно рассматривается представите­лями естественных и гуманитарных наук в рамках решения вопроса о соотношении биологического и социального. И хотя данный аспект проблемы, несомненно, имеет прямое отношение к социокультурному анализу человеческой телесности, однако, в силу причин, указанных в методологическом обосновании исследования, и прежде всего — в связи с иным акцентированием выделенной нами проблемы, этот вопрос не стал для нас предметом специального анализа, а обозначен лишь в некоторых, небезразличных для данного контекста исследова­ния позициях.

Современная наука дает множество свидетельств того, что телесно-физические качества человека являются своего рода «производными» как от генетических, так и от социальных детерминант, причем уровень влияния генетического и социального неодинаков: для морфологичес­ких изменений более заметна роль генетических, а для функциональных показателей — социальных факторов. В свою очередь, и сами эти де­терминанты небезразличны друг к другу: влияние общества все более очевидно сказывается на генетике человека, вызывая определенные наследственные изменения.

К. Е.Тарасов и Е. К. Черненко [243] выделяют три основных линии влияния, оказываемого социальными факторами на генетику человека: а) общая социально-историческая детерминированность популяцион-ной генетической программы развития человека как особого социаль­ного существа; б) конкретно-историческая обусловленность генотипа данного человека, связанная с его социальным происхождением, по­ложением в обществе и образом жизни непосредственных предков;

122 Глава 4. «Человек телесный» в системе социальных отношений

в) единичная социальная опосредованность реализации индивидуаль­ного генотипа в фенотип в связи с особенностями социальных условий жизни данного индивида.

Как известно, телесная организация человека изменялась на про­тяжении длительного времени под влиянием множества разнообразных факторов, связанных со становлением его как общественного существа. На ранних этапах развития человечества многие факторы социокультур­ного характера оказывались важными для формирования не только его духовно-психических функций, но и телесной организации человека.

Одной из отличительных черт человека (в сравнении с животным) является его биологическая неспециализированность, неприспособлен­ность к чисто животному взаимодействию с окружающей средой. С дру­гой стороны, специфика биологической организации человека связана с наличием «общего знаменателя» (генетического и материально-сущ­ностного) у человека и окружающей природы, что делает возможным использование человеком природного материала в процессе создания специфических общественных форм своего существования. В каче­стве телесного, природного существа человек «является страдающим, обусловленным и ограниченным существом...» [159, с. 631].

Природно-физические качества человека изначально не существу­ют вне социокультурного контекста, в рамках которого их значение только и может быть понято и оценено. Специфика естественной «на туры» человека не определяет его сущности, но последняя может и должна быть понята лишь с учетом и сквозь «призму» этой специфи­ки. «...Еда, питье, половой акт и т.д. тоже суть подлинно человеческие функции. Но в абстракции, отрывающей их от круга прочей челове­ческой деятельности и превращающей их в последние и единственные конечные цели, они носят животный характер» [там же, с. 564]. За­бывая о том, что «всякое проявление человеческой жизни...является проявлением и утверждением общественнойжизни» [там же, с. 590], мы постоянно будем иметь перед собой лишь некоторую «абстрактную физическую природу» человека, которая не только не имеет отношения к его социальным качествам, но и противостоит им.

Формирование собственно человеческих свойств, способностей, качеств происходит тогда, когда человек проявляет себя не как «раб специфики своего организма» (Г. С. Батищев), а когда в своей социаль­ной деятельности он актуализирует и преобразовывает содержащийся в этой специфике потенциал. «Лишь благодаря предметно развернуто­му богатству человеческого существа развивается, а частью и впервые порождается богатство субъективной человеческой чувственности: му­зыкальное ухо, чувствующий красоту формы глаз, — короче говоря,

1. Телесность как феномен общественной жизни

такие чувства, которые способны к человеческим наслаждениям и кото­рые утверждают себя как человеческие сущностные силы» [159, с. 122].

Важнейшие последствия для формирования телесно-двигательных характеристик имели и имеют различные спонтанные,нередко не-рефлексируемые воздействия на человека связанные с особенностя­ми экологической среды, характером профессиональной деятельности, условиями жизнеобеспечения (питание, уровень медицинского обеспе­чения и т. п.), степенью урбанизированности и т.д. Совокупность всех этих факторов, воздействуя на телесное начало в человеке, на харак­тер его двигательной деятельности, объективноформирует те или иные навыки, привычки, особенности сложения у представителей разных социальных групп, подверженных в силу своего образа жизни влиянию соответствующего набора факторов. Даже самые элементарные виды моторной деятельности, как показывают исследования (А. Н.Леонтьев, Б. Ф. Поршнев, Р. Бердуистел, Г. Люшен, Г. Гаульдхофер и др.), есть не­что большее, чем простая совокупность органических процессов; они несут на себе отпечаток особенностей пребывания человека в той иной социальной системе.

Исследования немецкого социолога Г. Люшена показывают, что даже такой элементарный вид моторной деятельности, как ходьба, есть нечто большее, чем простая совокупность органических процессов, происходящих в индивиде, будучи связанной с особенностями бытия человека в культурной и социальной системах. Один из наиболее ярких примеров, приведенных исследователем, связан с анализом походки израильтян йеменского происхождения: так как в Йемене израильтяне находились на положении изгнанников и каждый коренной житель мог безнаказанно их ударить, они передвигались бегом. В конце концов такой тип передвижения стал частью их культуры. И хотя теперь в Израиле живут в совершенно другой обстановке, у них сохранилась стремительная походка как составная часть их общей культуры [153].

Встроенность «человека телесного» в социальное пространство не означает лишь одностороннего влияния общественных факторов на развитие, трансформацию телесно-двигательных характеристик че­ловека: в свою очередь они выступают «материальным субстратом» его интеллектуальной и духовной деятельности. Как справедливо отмечает Б. Т. Григорьян [70], несомненно, что биологическая эволюция сама по себе не ведет к духовности, к проявлению высших человеческих качеств, однако, это не означает, что духовность надвитальна или противовитальна. Условия, предоставляемые обществом для развития личности, для актуализации ее потенциала, способностей могут быть более или менее полно использованы индивидом лишь в том случае, когда его физические характеристики наиболее «кондиционны» для

124 Глава 4. «Человек телесный» в системе социальных отношений

процесса развития, когда тело как материальный «субстрат» деятель­ности жизнеспособно и обеспечивает полноту и энергию проявления эмоциональных, интеллектуальных, нравственных сил человека.

Небезынтересно отметить, что роль тела в творческой деятельно­сти человека не ограничена лишь такого рода «субстратной» значимо­стью. Человеческое тело, как известно из истории, нередко выполняло и иные функции — к примеру, являясь некоторым эталоном, «ме­рилом», стандартом в различных видах человеческой деятельности. В Древнем Египте, скажем, длина стопы, а позже, длина среднего пальца руки принимались за единицу измерения. С помощью такой единицы — модуля — строилась система пропорциональности. Иной модуль, равный высоте головы, был предложен Поликлетом в Древ­ней Греции, а на Руси, как известно, существовала такая единица измерения, как «локоть»...

Изучение проблемы существования стереотипов в творческой дея­тельности человека привело к выдвижению некоторыми исследователя­ми гипотезы о том, что наряду с их детерминированностью со стороны исторически обусловленных «культурных норм», в основе такого рода стереотипов может лежать и проявление «индивидуальных двигатель­ных привычек» [388, с. 89].

Таким образом, тело не только испытывает определенные вли­яния, находясь в социокультурном пространстве, будучи включено в деятельность, но в определенных отношениях само служит осно­вой, эталоном, источником деятельности человека. Оно не просто «реактивно» отвечает на внешние воздействия (хотя, понятно, что эта реактивность имеет и формы проявления, весьма растянутые во време­ни), но и формируется во взаимодействии с внешними факторами как собственно человеческое,способное не только лишь к реактивным дей­ствиям, тело. Переходя в этом процессе из состояния биологического тела на уровень социального бытия, т. е. обретая характер «социально­го тела», оно потенциально уже существует и как «культурное тело», порождение которого происходит на основе адекватной принципам культуросообразности деятельности человека по отношению к своему телу и с использованием своего ставшего «социального тела».

Многомерность зависимости человека от пространства его бы­тия, которая в былые времена отражалась в концепции «макрокосма» и «микрокосма», на новый лад стала обозначаться через понятие «го­лограммы мира» [191]. И хотя это понятие прежде всего нашло свое применение в рамках такого направления, как социобиология, с ак­центом на связь мира человека с миром Вселенной, думается, что и применительно к бытию человека в социальном пространстве тако­го рода метафора вполне могла бы быть применена, однако с одной

1. Телесность как феномен общественной жизни 125

немаловажной оговоркой. Человек не является «пассивной моделью» мира, социальных связей и деятельностей, в которых он существует, а потому такого рода «голограмма» скорее создается им, чем просто «проецируется» на нем. И хотя в силу понятных обстоятельств к телес­ности человека это, вероятно, относится в меньшей мере, чем к его внутреннему миру, однако, в значительной степени такое утверждение вполне правомерно и применительно к телесному началу, которое на­ходится в системе восприятия, использования, преобразования самим человеком на основе формирующихся у него потребностно-значимыхобразов тела, определяющих и направляющих всю его «телесно-ориен­тированную» деятельность.

«Проблема личности — это исследование ее места, позиции в си­стеме, которая есть система общественных связей, общений, которые открываются ему; это исследование того, что,ради чегои какис­пользует человек врожденное и приобретенное им», — писал в своей неопубликованной статье А. Н.Леонтьев (цит. по: [14]).

Человек как «биологическое тело» и как тело «социальное» детер­минирован разными системами факторов: с одной стороны, на него действуют собственно природные детерминанты (потребности в еде, питье, инстинкты самосохранения, продолжения рода и пр.), а с дру­гой — все эти желания и потребности, как известно, с самого на­чала встраиваются в некоторые социальные рамки, оформляющие, ограничивающие, направляющие, «канализирующие» (по Фрейду) их проявления. Человек постоянно живет как бы в двух измерениях — природном и социальном — пытаясь примирить и уравновесить их между собой. Чувство голода, жажды и т. п. не может быть «вынесено на скобки» человеческой жизни вообще, но оно может быть «отло­жено» в своем удовлетворении в соответствии с режимом, принятым в данной семье, установленным в коллективе и т. д. Охватывающее чувство страха прячется «внутрь», не допускается в своих внешних (мимических, двигательных) проявлениях, если оно может быть вос­принято как унижающее субъекта действия в его референтной группе, сообществе. «Непросто достижимая победа над страхом и усилия, ко­торые требуются, чтобы победить естественную усталость и скрыть ее, свидетельствуют о том, как сопротивляется биологический субстрат и как он побеждается человеком, осознающим себя в качестве элемента общественной системы. Кто из нас не знает о многочисленных мелких победах такого рода в повседневной жизни и о многих больших и малых поражениях?» [305, с. 175].

Таким образом, между реагирующим на стимул «биологическим телом» и включенным в контекст обществен но-деятельного бытия «со­циальным телом» располагаются множественные смысловыеструктуры,

126 Глава 4. «Человек телесный» в системе социальных отношений

ориентиры, требования, опосредующие переход от бытия на уровне организма к социально окрашенному телесному бытию. Становление социальной идентичности индивида — это прежде всего осуществле­ние процесса, при котором биологический «диктат» и сопротивление природно заданных характеристик снижаются до общественно допус­каемого «порога» их проявления, до того «масштаба», который принят за нормув данном обществе, группе, субкультуре.

Даже самые казалось бы естественные телесно-двигательные ха­рактеристики на деле являются своего рода «артефактами», «произ­водными» от соционормативных структур. К примеру, небезынтересно в этом отношении исследование Гаульхофера, посвященное истории «положений ноги» [370, S. 93], в котором он показывает связь этой «натуральной» характеристики не только с естественными (анатомиче­скими) предпосылками, но и с особенностями представлений общества о правильном и красивом в облике человека, о формах его достойного и недостойного поведения в обществе. «Идеальные положения...так­же отвечают стилю какого-то времени, как и одежда, танцы, музыка, стихосложение, живопись и архитектура» [там же, S. 94].

Марсель Мосс ввел понятие «кинесической моды», приводя в ка­честве примера массовое изменение походки у французов под воздей­ствием заполонивших одно время экран и имевших шумный успех американских кинофильмов [411].

Таким образом, формирование телесно-двигательных характери­стик человека может происходить под воздействием совершенно раз­личных факторов и обстоятельств; быть продуктом спонтанных влия­ний среды и результатом целенаправленных усилий индивида. И если в первом случае становление «социального тела» может носить нере­флексивный, в определенном смысле латентный характер (имея в виду неочевидность сопряженности процесса и результата, как в примере, описанном Г. Люшеном), то во втором, превращение биологического тела в «социальное» или «культурное» тело опосредовано рефлексив­ным отношением человека к своей телесности, к ее «оформлению» и манифестации в социокультурном пространстве. Именно этот второй аспект и станет предметом нашего дальнейшего анализа.