Базовые понятия и система оппозиций социокультурного исследования телесности

Опосредованность восприятия, использования, преобразования те­лесно-двигательных характеристик человека социальными воздействия­ми, культурными нормами и идеалами имеет своим следствием форми­рование на основе тела как естественно-природного объекта некоторого нового по сути феномена, социально детерминированного и культурно «окрашенного». Для того, чтобы акцентировать, в том числе, и тер­минологически, нетождественность, разнохарактерность этих явлений, уточним употребление применительно к ним разных терминов — «тело» и «телесность».

Понятием «тело» как в научной, так и в обыденной лексике традиционно обозначается материальный объект, обладающий опре­деленными естественно-данными свойствами и характеристиками, ко­торые уже, по крайней мере, в силу этого обстоятельства, являются предметом естественно-научного познания. В словаре В.И.Даля тело определяется как «вещество, материя в границах, в наружных пределах своих; вещество в размерах, в трояком протяжении своем...»; это «весь объем плоти, вещества его, образующего одно цельное, нераздельное существо» [81, т.4, с.448-449], а в словаре С. И.Ожегова — как «орга­низм человека в его внешних, физических формах» [190, с. 688] Таким образом, «тело» — это природная «сома» человека как таковая.

Под термином же «телесность» нами подразумевается не есте­ство человека само по себе, а его преобразованное, «благоприобре­тенное» состояние, которое, однако, возникает не взамен естествен­но-природного, а в дополнение к нему вследствие социокультурного бытия «человека телесного». В известном отношении этот смысл тер­мина «телесность» подобен тому определению телесности, которое дает В. И. Даль, характеризуя ее как «состояние тела». Это подобие, конечно, относительно, поскольку под «состоянием» может подразу­меваться множество самых разнообразных характеристик, из которых в задаваемой нами «системе координат» выделяются характеристики

2. Понятия социокультурного исследования телесности 107

определенного толка, а именно те, которые отражают процесс и резуль­таты социокультурной детерминации тела, его функций и проявлений. «Телесность» — это «очеловеченное» тело, приобретшее в дополне­ние к своим изначально данным, естественным характеристикам те свойства и качества, которые порождены спецификой человеческой, социокультурной среды, определяющей условия существования, харак­тер осмысления, принципы использования и преобразования свойств и качеств человеческого тела.

Телесность как характеристика, возникающая на пересечении при­родного (тела) и социокультурного, объединяет и материализованные, объективированные последствия этого «пересечения» (как, например, эффект «дряблых мышц» в результате гиподинамии как одной из осо­бенностей социально-обусловленного образа жизни), и те качества-«знаки», или интегральные сверхчувственные качества (В. П. Кузьмин), которыми сам объект не обладает, но которые приданы ему сообще­ством (символизация тела).

Разграничение понятий «тело» и «телесность» связано также и с тем обстоятельством, что первое из них чаще всего ассоциируется с некото­рым фиксированным, относительно статичным, ограниченным анато-мо-физиологическим объектом. Термин же «телесность» в силу меньшей смысловой ригидности и больших степеней свободы в оперировании с ним позволяет, без нарушения привычного словоупотребления, при­менить его не только для характеристики этого объекта (с введенными выше уточнениями), но и вложить в него дополнительный смысл, связанный с динамической характеристикой тела — его двигательной активностью. Таким образом, понятием «телесность» мы обознача­ем тело с присущей ему двигательной активностью, экспрессивными формами проявления, находящееся в социокультурном пространстве и взаимодействующее с ним, детерминированное в своих соматических и двигательных характеристиках как природными закономерностями, так и особенностями этого пространства²⁾.

В зарубежной литературе, наряду с термином «телесность», не­редко используется такое понятие, как «социальное тело», которое по смыслу весьма близко к вышеобозначенному пониманию телесно­сти. Однако мы хотели бы избежать отождествления этих терминов в рамках данного исследования, поскольку его логика, заданный кон­текст рассмотрения проблемы потребует в дальнейшем «разукрупнения»

²⁾ Хотя термин «телесность» не может быть отнесен к устоявшимся и общепринятым понятиям, он отнюдь не инновация. Однако отсутствие его в широком научном обороте и, связанное с этим отсутствие однообразия в его толковании ведет к необходимости уточнения его содержания всякий раз. Если обратиться к практике его использования в научной литературе (Лосев, Жаров, Визитей и др.), то каждый автор предлагал свое, контекстуально-определяемое наполнение этого понятия.

Глава 3. Теоретико-методологические основания

понятия «телесность» через введение конкретизирующих и уточняющих его более частных понятий, одним из которых и является в принятой нами терминологии «социальное тело», о чем речь пойдет ниже.

Наконец, отметим и такую «демаркационную линию» между рас­сматриваемыми понятиями «тело» и «телесность» как границы обо­значаемых ими объектов. Если границы тела как естественно-природ­ного феномена принято отождествлять с внешним покровом тела, то границы социокультурного явления, обозначаемого как «телесность», существенно менее определенны: в силу зависимости от особенно­стей социального пространства своего существования, использования, формирования, ситуативности восприятия человеческого тела и т. п. границы этого феномена не имеют однозначной трактовки и описания, а само понятие телесности — в высокой степени амбивалентно. Если обратиться к тому, что наиболее часто подразумевается под границами телесности, то в одних трактовках они совпадают с теми же внешними контурами тела; в других в это понятие включаются и многие «на­тельные» атрибуты — прическа, одежда, татуировка, аксессуары и т. п.; в третьих, напротив, вся телесность как бы растворяется в том или ином отдельном ее фрагменте, характеристике, свойстве, а отдельные части тела рассматриваются как его полноправные «представители», вполне тождественные понятию тела как таковому. Последнее весьма крас­норечиво проиллюстрировано историей о тихоокеанских аборигенах, которые в ответ на замечания христианских миссионеров о недостойности появления на людях в обнаженном виде, о том, что лишь лицо человека может быть открыто всегда, с уверенностью отвечали: «У нас все тело — лицо» [168, с. 55].

Таким образом, несмотря на кажущуюся очевидность содержания термина «телесность», его употребление представляет определенную сложность, особенно когда речь идет о кросс-культурных исследовани­ях, в которых необходимо сопоставление явлений, выделенных по од­ним и тем же основаниям, подразумевающих один и тот же феномен под одинаковыми словами. Среди исследователей, не раз обращавших внимание на это обстоятельство, была и Маргарет Мид, которая немало сделала в изучении представлений, традиций, обычаев разных наро­дов, так или иначе связанных с телом человека, предложившая новое направление в этнографической науке — соматическую этнографию.

Если столь существенные сложности могут возникать при обраще­нии к такой, казалось бы, очевидной характеристике телесности, как ее границы, то, понятно, что значительно большей сложностью и количе­ством хитросплетений отличается собственно содержательный анализ данного феномена, его структурных, функциональных, смысловых, символических атрибутов. Будучи встроено в многомерное по своей сути пространство бытия, функционируя внутри разных его подсистем,

2. Понятия социокультурного исследования телесности

будучи востребовано на разных его «этажах», тело человека как бы и само обретает разные уровни бытия, в разных формах и с разной степенью интенсивности отражает особенности той матрицы, в которой оно развивается и существует.

Различение трех пространств — природного, социального и куль­турного, в которых бытийствует «хомо соматис», позволяет поставить вопрос и о соответствующих уровнях функционирования, проявле­ния, использования и формирования человеческого тела. На каждом из этих уровней человеческое тело, подчиняясь соответствующим зако­нам (природы, общества, культуры), находясь во взаимодействии с дру­гими элементами системы (природной средой, социальными института­ми, культурными нормами), обнаруживая и раскрывая свои качества — имманентные или приобретенные — адекватно характеру и требованиям соответствующего пространства, всякий раз модифицируется и пред­стает тем самым не в одной, а в трех своих ипостасях, которые мы обо­значим как «природное тело», «социальное тело» и «культурное тело».

Каждый из этих трех феноменов является результатом «встраива­ния» человеческого тела в соответствующую «систему координат» его бытия, что может происходить либо на основе чисто адаптивной ак­тивности, либо в результате социально-детерминированной приспосо­бительной деятельности или же продуцироваться культуросообразными телесными практиками.

Под «природным телом» мы понимаем биологическое тело ин­дивида, подчиняющееся законам существования, функционирования, развития живого организма. Понятно, что применительно к телу че­ловека это понятие может применяться весьма условно, как своего рода эпистемологическая конструкция: будучи существом социальным, человек во всех своих атрибутах, проявлениях, качествах лишь в неко­торой степени может рассматриваться как «чисто» природное существо, поскольку влияние общественного пространства его бытия затрагивает даже самые, казалось бы, устойчивые, естественно заданные характе­ристики и механизмы человеческого организма.

А. Н.Леонтьев в работе «Человек и культура» акцентировал внима­ние на фактах, свидетельствующих о том, что у детей, развивавшихся с раннего возраста вне общества, не только не формировались речь и мышление, но даже их движения ничем не напоминали собой чело­веческих; они не приобретали даже свойственной людям вертикальной походки [140, с. 406-407].

Условность этого термина очевидна и ином — филогенетическом отношении, поскольку научным фактом стало существенное влияние, которое оказывают многие дериваты социального прогресса на мутаци­онные процессы, наследуемые в поколениях патологии, как, впрочем и на непатологические соматические характеристики, передаваемые

Глава 3. Теоретико-методологические основания

и закрепляемые в последующих поколениях [8, 9, 34, 87, 107, 344, 432 и др.], что делает весьма проблематичной «чистоту» понятия «био­логическое тело» человека. Однако осознавая его условность, он все же, вероятно, может быть использован как эпистемологическая конструк­ция для концептуального вычленения разных уровней бытия телесно­сти, оттенения особенностей ее высших форм проявления от низших.

«Социальное тело» — это результат взаимодействия естественно-данного человеческого организма (природного тела) с социальной сре­дой: с одной стороны, это проявление ее объективных, спонтанных влияний, стимулирующих реактивные и адаптивные «ответы» тела; с другой, оно производно от целенаправленных воздействий на не­го, от сознательной адаптации к целям социального функционирования, инструментального использования в различных видах деятельности.

Под «культурным телом» (в соответствии с рассмотренными вы­ше характеристиками понятия «культура») мы подразумеваем продукт культуросообразного формирования и использования телесного начала человека. Предшествующий анализ соотношения природного, социаль­ного и культурного дал основания сделать вывод о том, что «культурное тело» как бы «снимает» характеристики двух других уровней телес­ного бытия; оно является своего рода квинтэссенцией, завершением процесса перехода от «безличных», природно-телесных предпосылок к собственно человеческому, не только социально-функциональному, но и личностному бытию телесности.

Понятие «культурное тело», оказывающееся таким образом в цен­тре исследовательского интереса как целевой ориентир, как «точка соотнесения», замыкающая на себя (по крайней мере, в идеале) стано­вление тела в социокультурном пространстве, обращает нас к проблеме, что есть культура телесного, в чем особенности осмысления, использо­вания, формирования тела человека в контексте культуросообразности, т. е. что такое телесная культура.

Данное понятие, как и некоторые из уже рассмотренных, не являет­ся общепринятым, устоявшимся в культурологическом контексте. Более традиционным обозначением сферы деятельности, связанной с фор­мированием телесных качеств человека, является понятие физической культуры. Поэтому введение в оборот предложенного выше термина (наряду с его синонимом соматическая культура) требует необходи­мого уточнения его содержания и соотношения с более устоявшимся, привычным, широко используемым термином «физическая культура».

Однако именно он, обладая всеми перечисленными атрибутами и являясь центральным для данного фрагмента исследования, в то же время представляется наименее корректным, что прежде всего связано с его высокой степенью амбивалентности, многочисленны-

2. Понятия социокультурного исследования телесности 111

ми дополнительными смысловыми «напластованиями», пришедшими из обыденного словоупотребления, что уже неоднократно отмечалось авторами ряда исследований (В. К. Бальсевич, Н. Н. Визитей, Н. Н. Зво-линская, В. И. Маслов, В. И. Столяров и др.). В этой связи представля­ются немаловажными, по крайней мере, три обстоятельства:

1. Многозначность термина «физический» делает рассматривае-­
мое понятие излишне расширительным и в чем-то неопределенным,
поскольку «физический» может подразумевать всю физическую среду,
естественно-материальные основы существования человека, а также —
в том числе — и самого человека в его физической, телесной ипо-­
стаси. Поэтому вполне оправданным представляется уход от излишне
расширительного термина «физический» путем сужения его до уровня
«физического в человеке», что более адекватно могло бы быть отражено
понятиями «соматический», «телесный».

2. Существует большое число бытовых (и нередко — негативных)
коннотаций понятия физическая культура и прежде всего, его отож­-
дествление в обыденном сознании с «физкультурой» как некоторой
чисто двигательной активностью, «физзарядкой», учебной дисциплиной
(не самой любимой) и т. п.

3. Термин физическая культура на первый взгляд выглядит своего
рода «кентавром», в котором естественное («физическое») и специфи-­
чески-человеческое («культура») без всяких к тому оснований, как бы
просто «по определению» соединены между собой.

Учитывая эти обстоятельства, представляется, что сфера, связанная с «окультуриванием» телесно-физического в человеке могла бы более точно, адресно быть обозначена как сфера телесной, или соматической культуры³⁾. Однако в то же время, учитывая сложившееся статус-кво в понятийном аппарате, традиции употребления термина физическая культура мы не будем полностью отказываться от этого термина, имея в виду уже сделанные и последующие уточнения, относящиеся к его содержанию. В дальнейшем понятия телесная, соматическая и физиче­ская культура употребляются как синонимы.

Значительно более существенным, однако, представляется вопрос, связанный не с чисто терминологической, а с содержательной характе­ристикой рассматриваемых понятий, с необходимостью их уточнения и корректировки. Одним из побуждающих к тому обстоятельств явля­ется распространенное отождествление физической культуры с физи­ческой, двигательной активностью или же любой двигательной дея­тельностью. Различия между данными феноменами если и проводятся,

* Этот термин широко употреблялся многими мыслителями прошлого, так или иначе затрагивавшими вопросы физического бытия человека. Это относится как к работам философско-антропологического характера, так и к более специализированным, при­кладным («физкультурным») исследованиям (Локк, Лесгафт, Руссо и др.).

Глава 3. Теоретико-методологические основания

то преимущественно количественного характера: физическая культура рассматривается нередко как физическая деятельность, осуществляемая в больших, чем в повседневной практике, объемах с целью развития физических качеств человека.

Не затрагивая пока вопроса о целях физической культуры, обра­тимся к краткой характеристике соотношения понятий физическая ак­тивность, физическая деятельность, физическая культура,акцентируявнимание на их нетождественности, их качественном, а не количе­ственном различии.

Как уже было отмечено, достаточно распространенной — не толь­ко в обыденном, но и в теоретическом сознании — является позиция отождествления физической культуры с физической, двигательной ак­тивностью. Однако физическая активность является свойством, прису­щим любому живому объекту; данное понятие не несет само по себе какой-либо специфически человеческой смысловой нагрузки. Следова­тельно, даже в самом первом приближении отождествление физической культуры с активностью может быть оценено как редукция человече­ской, специфически социальной формы бытия к проявлению био­логических, организменных характеристик, к уровню биологического существования.

Физическая активность является одним из средств удовлетворения, прежде всего, естественных потребностей биологического индивида; сама по себе она может быть спонтанной формой жизнеобеспечения, естественно-необходимым условием выживания организма. Физичес­кая активность не предполагает обязательного самосознания субъекта, может носить дорефлексивный характер и не является в этом смысле специфически человеческой. Индивид здесь — это само тело,он как бы совпадает с ним и действует в этой тождественности по законам орга­низма, подчиняясь его естественным потребностям. Слитность на этом уровне субъекта с биологическим телом, «растворенность» в нем соот­ветствует такому терминологическому обозначению, как «быть телом»,что должно акцентировать биологическую основу возникающей здесь целостности. Поведение на этом уровне по сути своей безальтернатив­но, жестко детерминировано жизненно-необходимыми потребностями, не предполагает выбора конечной цели поведения — а потому, имеет характер до-личностный, до-культурный.

Как уже отмечалось, говорить об этом уровне самом по се­бе, «не снятом» более высокими формами существования человека, естественно, можно преимущественно лишь в абстракции либо же применительно к очень ограниченному временному или ситуативному контексту человеческого бытия.

Исходя из этого, очевидна несводимость физической культуры к физической активности, необходимость разведения понятий, исполь-

_______ 2. Понятия социокультурного исследования телесности 113

зуемых для обозначения этих феноменов. Физические кондиции, —
отмечал М. М. Бахтид, — взятые как биологический феномен, «до-
культурны». ......

Понятие физической активности неадекватно не только простран­ству культуры, но и социальной определенности человека как таковой. Лишь на очень ранней ступени развития, на этапе его инстинктивно-детерминированного поведения можно (и то с весьма существенны­ми оговорками) говорить в собственном смысле слова о «физической активности» человека, ограничивать этим понятием характеристику телесно-двигательных проявлений человека.

Понятие «физическая деятельность» также не является достаточ­ным для характеристики сферы физической культуры, хотя сопряжение в нем физических характеристик человека со специфической для него, организованной, целенаправленной формой активности, обозначаемой понятием «деятельность», выводит исследование на новый, специфиче­ски социальный уровень рассмотрения телесности человека, в рамках которого только и может быть рассмотрена концепция физической (телесной) культуры.

Если на уровне биологического существования парадигма соот­ношения индивида и его тела была сформулирована нами как прин­цип «быть телом» (т. е. как их совпадение), то социальный уровень этого отношения может быть обозначен как «иметь тело»⁴⁾.Здесь ак­центированы два обстоятельства: рефлексивность, отношение человека к телесности и отделенность тела от субъекта, его объективизация. Телесность рассматривается здесь прежде всего как необходимое звено в функциональном обеспечении той или иной деятельности.

Физическая деятельность как деятельность человека на основе, посредством его телесных, физических качеств — это, прежде всего, их инструментального использования, которое может осуществляться в контексте совершенно разных по сути процессов: в рамках борьбы за физическое выживание или его обеспечение; в процессе матери­ального производства, в художественном творчестве, в спортивном соревновании и т.д., то есть в конечном счете в любойформе деятель­но-практического осуществления человека.

В этом смысле телесно-двигательные характеристики человека, их особенности лежат в основе и небезразличны для всех уровней бытия человека — от минимального обеспечения витальных процессов до выс­ших форм творчества. И если сами по себе, в абстракции, эти качества являются биологически заданными и регулируемыми «природными»

* Здесь использована оппозиция, достаточно распространенная в современных за­падных концепциях (философская антропология, неофрейдизм и т.д.), но имеющая в различных теориях далеко не однозначную трактовку.

Глава 3. Теоретико-методологические основания

характеристиками, то их рассмотрение в контексте социальной жизне­деятельности человека существенно модифицирует содержание, функ­ционирование, смысловую конфигурацию этих свойств, «очеловечива­ет» их. В определенных отношениях об этом свидетельствуют не только исследования социального толка, но и фундаментальный анализ, про­водимый в рамках естественно-научной парадигмы, необходимо выво­дящий исследователя в социальный контекст физического движения (см., к примеру [26]).

Не биологическими, а собственно человеческими телесно-дви­гательные характеристики делает не иная механика или энергетика движения, т. е. не его физическая основа, которая «снимается», на­следуется на социальном уровне, а его встроенность, использование в структуре человеческогоосуществления, подразумевающего опреде­ленный характер целеполагания, детерминированность социальными потребностями, мотивами, ценностями; структурированность, оформ-ленность посредством усвоенных навыков, знаний, стереотипов двига­тельных привычек, определяющих в значительной мере как исполнение, так и восприятие действия, характер его осмысления.

Все эти факторы и обстоятельства, по виду сопутствующие, а по су­ти детерминирующие человеческое физическое движение, различные проявления телесности, их характер, направленность, «окрашенность» и превращают физическую активность в форму человеческой деятельно­сти, делают ее фактом социальной жизни, а следовательно — объектом не только естественно-научного, но и социокультурного анализа.

Телесность человека, его двигательная деятельность оказываются встроенными в систему социальных деятельностей и отношений в дво­яком смысле. С одной стороны, они являются объектами спонтанного, неизбежного воздействия различных социальных факторов, которое объективно ведет к укреплению или разрушению тех или иных характе­ристик «человека телесного», к их совершенствованию или деградации, к той или иной модификации вследствие особенностей образа жизни. Социальные процессы, связанные с разделением труда и его качествен­ными особенностями (степень автоматизированности и пр.), характе­ром и степенью урбанизации, уровнем развития научных технологий (в особенности — биотехнологий) и т. д. — все эти и многие другие свя­занные с ними факторы общественного бытия человека, существенно воздействуя на его образ жизни (гиподинамия, стрессы и пр.), определяя степень возможных влияний и «проникновений» в механизмы, регули­рующие природные основания человеческого существования, создают объективные основания для потенциальных и реальных изменений в телесно-двигательных характеристиках человека.

Другая же сторона вопроса, особенно существенная для культу­рологического анализа, заключается в том, что включение телесного

2. Понятия социокультурного исследования телесности 115

человека в социальное пространство делает сами его телесно-двига­тельные характеристики предметом рефлексии и на этой основе — предметом отношения, целенаправленных воздействий на него; встра­ивания природного тела человека в изменяющуюся социальную среду и приспособления социальной среды к закономерностям природы, за­ложенным и проявляющим себя в физическом бытии человека. Тело потенциально (и в какой-то степени актуально) становится предметом интереса и внимания — и прежде всего, как необходимый инструмент человеческой деятельности, который должен «содержаться в порядке» и быть приспособлен для ее выполнения.

На этом цивилизационном, т. е. преимущественно утилитарном уровне бытия телесности, она занимает свое значимое место в функци­ональном обеспечении той или иной деятельности. Готовность и спо­собность «человека телесного» к выполнению этих функций (производ­ственных, военных и т.д.) и является критерием отношения к телес­ности, характера воздействия на нее. Медицина, эргономика, система физической рекреации и т. п. в своей совокупности образуют ин­ституционализированный уровень воздействия на телесно-физические характеристики человека с целью их адаптации, поддержания, обеспе­чения нормального функционирования в изменяющейся социальной среде. Все эти виды целенаправленных воздействий связаны с необхо­димостью компенсировать, восстанавливать или же (что, к сожалению, много реже) предотвращать нарушение механизмов взаимодействия природного и социального, сохранять режим нормальной жизнедея­тельности человека.

Однако несмотря на создание обществом целой системы такого рода защитной институционализированной деятельности, характерная для социально-функционального уровня прагматическая ориентация постоянно воспроизводит потенциальные условия, нередко актуализи­руемые «социальным заказом», для возникновения серьезного дисба­ланса между естественными механизмами телесного существования и их социальным функционированием в контексте предписанной индивиду деятельности (в том числе, «благодаря» использованию достижений цивилизации — например, анаболиков в спорте); может вести к стано­влению «частичного» человека за счет гипертрофированного развития его отдельных характеристик, востребуемых тем или иным специализи­рованным видом деятельности, либо, напротив, к социально оправдан­ному (с точки зрения общественной необходимости) разрушению чело­веческой телесности «во имя...». Функционально-утилитарный подход к человеческой телесности отражает смысл ее социального, но еще не «окультуренного» в полном смысле слова, бытия.

Собственно культурный смысл, культурное содержание деятельно­сти, связанной с телесностью, формируется в процессе «встраивания»

Глава 3. Теоретико-методологические основания

социального бытия телесности в систему культурных ценностей, иде­алов, норм, ориентации. Результатом этого процесса должно быть достижение (посредством использования соответствующих средств) со­размерности телесно-природных характеристик человека ценностям его подлинно социального, духовного, личностного развития (самореа­лизации, полноты бытия и самоощущения и т. п.); «воплощение» социально-человеческого и «одушевление» природного; овладение че­ловеком своим телом, формирование потребности и способности его использования в соответствии с принципами культуры, этическими и эстетическими основаниями культуры.