Совершите душевное странствие
Благодаря мужеству женщин, выражавших протест в отношении традиционных ролей и социальных институтов, отрицающих равенство и уникальность, сегодня мужчины могут свободно раскрыть свою первую тайну: их жизнь тоже ограничена определенными социальными ролями. Женщины первыми встали на путь, ведущий к освобождению. Вполне объяснимо, что многие мужчины сопротивлялись освобождению женщин: они не только чувствовали, как что-то уходит от них, но и думали, что их вполне устраивает исполнение строго определенного набора социально-половых ролей. То, что их роли содержали в себе элемент притеснения, большинство мужчин просто не осознавали, пока женщины не заставили их внимательнее на себя посмотреть.
Среднестатистический мужчина по-прежнему с отвращением относится к осознанию своей жизни, пока жизнь не заставляет его измениться, а изменение всегда вызывает тревогу. Но когда он осознает, что изменения, сопровождающиеся тревогой, предпочтительнее депрессии и ярости, вызванных ограничениями, то изменения кажутся ему более привлекательными. Юнг заметил, что невроз неизбежно возникает в том случае, когда неограниченные возможности личности подчиняются налагаемым культурой ограничениям:
Я часто видел, как люди становились невротиками, потому что довольствовались неполными или неправильными ответами на вопросы, которые ставила им жизнь. Они стремились к успеху, положению в обществе, удачному браку, а оставались несчастными, даже когда достигали всего этого. Эти люди, как правило, духовно ограничены, жизнь их обычно малосодержательна и почти лишена смысла. Обычно, как только они находят путь к духовному развитию, невроз исчезает121.
Перечисленные Юнгом ложные цели и золотые идолы соответствуют западной мечте об успехе; при этом мужчины не чувствуют себя успешными, даже если достигают этих целей и приносят жертвы этим идолам. Они ощущают напряжение, испытывают стыд и одиночество. Кто из нас может забыть семью, стоящую у могилы Вилли Ломана, героя книги Артура Миллера "Смерть моряка"? В то время как его друг Чарли произносит панегирик рабочему человеку, ушедшему в трудные времена в иной мир, сын Вилли изрекает грустную истину: "Чарли, этот человек не знал, кем он был"122.
Трудно себе представить более печальные слова о жизни мужчины, особенно такого, который занимался тяжелым трудом и был искалечен. Но зачем нам жить здесь, на этой планете, если не пытаться себя познать? Мужчины перестали задавать нужные вопросы, а потому продолжают мучительно страдать до самой смерти. Они могут спасти себя, только возродив в душе ощущение своего внутреннего странствия. Они просто обязаны это сделать, у них нет другого выхода.
Недавно один пациент рассказал мне следующий сон:
Я нахожусь в воде с еще одним мужчиной. У него свело ногу. Он тонет. Мне надо ему помочь, но я плохо плаваю. Мне нужно что-то сделать. Мне страшно, но все равно я ныряю вниз, нахожу его на дне и вытаскиваю наверх. Делаю ему искусственное дыхание. Больше некому. Он начинает дышать и приходит в себя.
Тонущий мужчина — это сам сновидец, интуитивное эго-сознание которого знает, что он должен спастись. Но спастись он может, только если погрузится в свои собственные глубины и возьмет на себя ответственность за оживление, то есть за восстановление дыхания ("re-spiration" — в-дыхание, в-несение духа, spiritus). За нас никто не может этого сделать; нам нужно снова встать на путь героического странствия и погрузиться в свои глубины. Это настоящая мужская работа, работа спасателя.
Совершив внутреннюю работу, мужчины смогут внимательно посмотреть на окружающий их мир. Большинство мужчин ищут самоутверждение во внешней деятельности, но они все равно не ощущают своей значимости, даже если достигают успеха. Эта деятельность нужна им для утверждения своей идентичности, если не проделано достаточно внутренней работы в процессе индивидуации. Как заметил Альбер Камю, "без работы жизнь загнивает. Но когда в работе нет души, жизнь задыхается и умирает"123. Даже если у нас нет возможности пренебрегать материальной стороной жизни, мы все равно должны быть уверены в том, что наша работа придает смысл нашей жизни. А значит, мужчинам приходится решать заново, кто они и на что им тратить свою драгоценную энергию.
Ни один мужчина не может покинуть дом или оказаться в чужом для него мире, не испытывая глубоких душевных и телесных страданий. Но он должен научиться сказать самому себе: "Я не должен отождествлять себя ни с моей травмой, ни с моей защитой от этой травмы. Я совершаю свое странствие". Полученные травмы могут погубить душу, а могут развить работу сознания. Но лишь возрастающее сознание может каким-то образом озарить странствие. Мигель де Унамуно выразил этот вызов так:
Стряхни свою грусть и воспрянь духом...
Разбрасывай себя по пути, как семя, и...
Не оборачивайся, ибо ты повернешься к смерти,
И не позволь прошлому встать у тебя на пути.
Оставь наезженную колею — то, что в тебе умерло,
Ибо жизнь течет иначе, чем плывут облака,
Однажды работа приведет тебя к себе124.
Чтобы мужчина мог спасти себя сам, ему нужно возобновить душевное странствие. Он должен снова обрести способность увидеть себя в безграничном и вечном мире, который гораздо шире окружающей его действительности. Юнг задается вопросом о человеке, и этот вопрос каждый из нас должен адресовать себе:
Связан он с чем-то бесконечным или нет? Это насущный вопрос его жизни... Если мы понимаем и чувствуем, что здесь, в этой жизни, у нас есть связь с бесконечным, наши желания и установки изменяются. В конечном счете мы чего-то стоим, если только что-то собой представляем, а если нет, значит, наша жизнь была потрачена впустую125.
Дело не в том, что именно мужчина чувствует и какой оттенок принимают эти чувства: религиозный, политический или семейный. Он сам представляет собойсвое странствие, и это обстоятельство имеет решающее значение. Вполне понятен ужас, который он может испытывать, находясь в бурных водах жизни, но, отказываясь от необходимости плыть под парусами, ухватившись за любую идеологию или зависимость от кого-то, он теряет свою маскулинность. Пришло время быть честными перед собой, признать страх, но — продолжать странствие.
Требование совершать странствие — это не оправдание нарциссизма. Мужчина по-прежнему должен выполнять взятые на себя обязательства по отношению к другим, чтобы нести свою ответственность. Вместе с тем он слышит у себя внутри неумолимый зов индивидуации. Если же, забыв об этом зове, он станет разбрасываться в течение всего короткого пребывания на Земле, то станет проблемой для окружающих. Совершать странствие в мире души — значит, помогать природе, жить ради людей и таинства, которое превращает нашу жизнь в потрясающий эксперимент. Тогда мы будем служить воплощением незримого, освещая этот короткий период времени между двумя великими таинствами. Как сказал Юнг: "Жизнь... — это короткий промежуток времени между двумя великими таинствами, которые суть одно".
7. Присоединитесь к "революции" - процессу радикальных изменений
Если эта книга вызывает пессимизм в отношении близких социальных изменений или скептицизм в отношении мужского движения, она все же несет в себе оптимизм, связанный с возможностью каждого человека расширить свое сознание, найти в себе мужество, чтобы измениться, перевернуть свою жизнь и тем самым привнести это изменение в мир.
В историческом плане изменения наступают тогда, когда культура становится слишком односторонней. Тогда компенсация возникает в бессознательном всех людей, живущих в этой культуре. Она проявляется в том, что человек обретает дар интуитивных озарений; иными словами, человек, для которого содержание бессознательного становится более доступным, извлекает из глубины бессознательно отвергавшиеся ценности. Художник, возможно, становится первым, кто начинает воплощать в своей работе эти ценности, и тогда он опережает свое время. Он может страдать от насмешек, социального отвержения или, хуже того, от безразличия, но брошенные им семена начинают понемногу прорастать у других людей. Пророка можно замучить, однако его истина все равно бросает обществу вызов. То же самое происходит и сейчас: кота выпустили из мешка, узы Сатурна ослабли. В воздухе ощущаются перемены. Нет ничего удивительного в том, что диктаторы подавляли художников и людей, обладавших предвидением, ибо они — самые опасные для сатурнианского контроля, на котором основано групповое мышление.
В XIX веке дети были собственностью, которую можно было продать или отдать внаем. Женщины были бесправным имуществом, недостойным уважения. И с самого начала истории мужчины подавляли и притесняли друг друга. И если сейчас мы стали восприимчивы к правам детей, а женщины требуют и получают заслуженное уважение, то мужчины в значительной степени превратились в лишенные души машины. Когда французский генерал Льюти собрался посадить молодое деревце, его предупредили, что пройдет целых сто лет, прежде чем оно расцветет. "Раз так, значит, нужно сделать это прямо сегодня",— ответил он127. И мы тоже должны немедленно начать делать то, что собирались сделать. Каждый из нас — это часть проблемы, и на индивидуальном уровне — часть ее решения. Пока мы не станем свободными, ничто не изменится.
Наступило время перестать лгать: время противостоять тем, кто говорит, что мужчиной является тот, кто обладает властью над другим мужчиной, женщиной или ребенком. Наступило время противостояния тем, кто подавляет других: страшным фанатикам, елейным политикам и им подобным. А главное, наступило время нарушить деспотическое молчание, продлевающее владычество Сатурна, заставляющее мужчин стыдиться и разделяющее их между собой. Пусть мужчины расскажут о своих тайнах. Это нити лилипутов, которые связывают Гулливера.
Присоединение к "революции" вовсе не означает борьбы за тарелку супа. Это означает, что человек становится честным по отношению к своей жизни. Революция начинается "дома", во внутреннем мире. Теперь читатель знает, что он не такой чужой, что он может позволить себе испугаться, что, по существу, он не один, что другие переживают то же, что и он, и страдают вместе с ним где-то рядом.
"Революция" начинается, когда мужчины прекращают себя обманывать, когда они осознают свои тайны и берут за них на себя ответственность. Они по-прежнему должны бороться и страдать, но теперь они могут быть честными. Они должны начать "революцию" с самих себя и осознать, что предъявление Сатурном своих прав, на признании которых они выросли, кастрирует и губит их так же верно, как это делали старые деспотические боги своими кастрирующими серпами.
Мужчина, который избавляется от тени Сатурна, очень много делает и для других, знают они об этом или нет. Он твердо знает, что никто не сможет взять над ним власть, пока он сам этого не позволит. Он принял для себя необходимость своего душевного странствия. Его жизнь приобретает новый смысл, и его мольба, по выражению Казанцакиса,— "это доклад солдата своему генералу: вот что я сегодня сделал, вот как я сражался, чтобы выиграть бой на своем участке, вот с какими препятствиями я столкнулся и вот как я планирую сражаться завтра"128. Когда один, другой, третий мужчина начинают брать на себя ответственность за свою жизнь, старые деспоты ослабляют свою хватку.
Как известно, однажды до Зевса дошел слух, что во Вселенной есть сила, больше, чем сама власть, и Громовержец до смерти испугался. В своей обычной бычьей манере Зевс со своими подручными, Силой и Могуществом, самодовольно властвовал, внушая страх всем вокруг. В ущелье Кавказа страдал даже Прометей, само имя которого предвещает революцию. Но энергию никогда нельзя подавить. Эту силу, которой боятся все быки и деспоты, зовут Справедливость, и перед ней должны испытывать трепет даже боги.
Когда низвергнут бог-тиран, когда люди уходят из-под тени Сатурна, когда они отказываются от общественных ожиданий и занимаются поиском своего пути, возвращается справедливость. Да, пока большинство мужчин все еще испытывает притеснение; они отыгрывают свою боль, притесняют других мужчин, ущемляют женщин и обижают детей. Естественно, здесь не может быть справедливости. Но каждый из нас обязан ее найти, сначала в своем сердце, а затем на долгом пути, который ведет вперед.
Странник, ты прошел длинный путь, ведомый этой звездой.
Но царство желаний — на другой стороне ночи.
Может, попрощаешься с ним, дружище, давай, наслаждаясь, путешествовать вместе,
Переживая катастрофы и питаясь чистым светом129.
[112] Генри Дэвид Торо — известный американский ученый середины XIX века, исследователь в области естественных наук, в основном биологии.
Предыдущая
Следующая